Этот цикл издан в формате книги. Купить печатное издание можно здесь 

 Часть 1. Введение. Языки мира. Парадокс языка

 Часть 2. Механизм нашего мышления и его связь с языком. Значение языка для человека

 Часть 3. Соотношение языка и мышления. Язык у детей. Душа как ОС. Разгадка шизофрении. Сон

 Часть 4. Опровержение теории эволюции Дарвина

Часть 5. Мифы об «австралопитеках» и «неандертальцах». Происхождение языка. Человек с биологической точки зрения

Часть 6. Разумная душа — ключевой элемент человеческого хейкеля. Круг мышления и мира. Сатана как вирусная программа

Часть 7. Царство ценностей и его связь с разумом. Любовь и ненависть. Порядок любви и Абсолют

Часть 8. Ценностные искажения. Зависть и ресентимент. Страсти. Добро и зло. Совесть

Часть 9. Мировая душа. Архетипы. Личное и коллективное бессознательное. Дежавю. Миф о реинкарнации. Парапсихологические феномены. Хадис от Салмана Фарси

Часть 10. Воображение

Часть 11. Восточная эзотерическая традиция. Йога. Древнеегипетская цивилизация. Потерянный рай и откровение пророков

Часть 12. Западная эзотерическая традиция. Толкование алхимических гравюр. О фильме «Матрица». Адам, Древо и Высшие. Элохимы в Библии. Антикосмический гнозис

Часть 13. Великий круг мироздания. Дуга нисхождения и восхождения. Свет мира

Часть 14. Современная Техника как некроз. Атлантида и великий Потоп. Наука символов

Часть 15. Звёзды как символы. Об астрологии

Часть 16. Сатана и сатанизм. Контринициация. Ширк и Ад. Святые сатаны

Часть 17. В поисках совершенного языка

Часть 18. Сущность языка. Слова и вещи. Имена

Часть 19. Арабский как язык Откровения

Часть 20. Анализ языков мира: русский, китайский, английский. Группы языков

Часть 21. Абджад, числа и наука букв

Часть 22. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 1

Часть 23. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана - 2

Часть 24. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 3

Часть 25. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана - 4

Часть 26. Искусство и Ислам. О запрете музыки

Оглавление

• Часть 1. Введение. Языки мира. Парадокс языка
• Часть 2. Механизм нашего мышления и его связь с языком. Значение языка для человека
• Часть 3. Соотношение языка и мышления. Язык у детей. Душа как ОС. Разгадка шизофрении. Сон
• Часть 4. Опровержение теории эволюции Дарвина
• Часть 5. Мифы об «австралопитеках» и «неандертальцах». Происхождение языка. Человек с биологической точки зрения
• Часть 6. Разумная душа — ключевой элемент человеческого хейкеля. Круг мышления и мира. Сатана как вирусная программа
• Часть 7. Царство ценностей и его связь с разумом. Любовь и ненависть. Порядок любви и Абсолют
• Часть 8. Ценностные искажения. Зависть и ресентимент. Страсти. Добро и зло. Совесть
• Часть 9. Мировая душа. Архетипы. Личное и коллективное бессознательное. Дежавю. Миф о реинкарнации. Парапсихологические феномены. Хадис от Салмана Фарси
• Часть 10. Воображение
• Часть 11. Восточная эзотерическая традиция. Йога. Древнеегипетская цивилизация. Потерянный рай и откровение пророков
• Часть 12. Западная эзотерическая традиция. Толкование алхимических гравюр. О фильме «Матрица». Адам, Древо и Высшие. Элохимы в Библии. Антикосмический гнозис
• Часть 13. Великий круг мироздания. Дуга нисхождения и восхождения. Свет мира
• Часть 14. Современная Техника как некроз. Атлантида и великий Потоп. Наука символов
• Часть 15. Звёзды как символы. Об астрологии
• Часть 16. Сатана и сатанизм. Контринициация. Ширк и Ад. Святые сатаны
• Часть 17. В поисках совершенного языка
• Часть 18. Сущность языка. Слова и вещи. Имена
• Часть 19. Арабский как язык Откровения
• Часть 20. Анализ языков мира: русский, китайский, английский. Группы языков
• Часть 21. Абджад, числа и наука букв
• Часть 22. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 1
• Часть 23. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 2
• Часть 24. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 3
• Часть 25. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 4
• Часть 26. Искусство и Ислам. О запрете музыки

Часть 1. Введение. Языки мира. Парадокс языка

В этом цикле мы займёмся тем, что можно назвать металингвистикой. Мы будем говорить о языке, буквах и числах как духовной реальности, которая складывается в узор неких символов, упорядочивающих бытие. Дело не ограничится только языком в узком смысле. Нас будет интересовать универсальная символика, совокупность информационных кодов, лежащих в основе генома мироздания. Глубинный язык, на котором говорят все вещи — язык, восходящий к реальности священных имён, переданных Творцом нашему праотцу Адаму.

В этой первой лекции я хочу дать исходный материал, общее введение в тематику, с которой мы будем иметь дело дальше. Путь у нас предстоит длинный, и много что прояснится на этом пути. Поэтому начнём с общего знакомства с темой языков.

В настоящее время в мире насчитывают от 6 до 7 тысяч языков. Расхождения в их количестве связаны с тем, какой из них считать отдельным языком, а какой диалектом другого языка. Среди этих 6 или 7 тысяч подавляющее большинство — языки с малым количеством носителей, вплоть до таких, на которых разговаривает всего лишь какая-то деревня. Языков с огромным количеством говорящих, языков-гигантов около десятка, это английский, китайский, испанский, арабский, русский и т.д. 

Давно было замечено, что некоторые языки имеют явное сходство друг с другом. А потому лингвисты выделяют их в родственные семьи, а семьи — в макросемьи. Изображение родства языков в виде генеалогического древа подразумевает такое понимание: от единого некогда языка отпадают диалекты, с течением времени они становятся отдельными языками, от них снова ответвляются диалекты, те опять превращаются в языки и так далее. Естественно, чем больше времени прошло, тем меньше выражено родство этих языков. Считается, что примерно одной тысячи лет достаточно, чтобы носители языка перестали понимать друг друга в обыденной речи.

Соответственно, реконструкция праязыков продвигается вглубь следующим образом: сначала реконструируются праязыки самого близкого уровня, затем они сравниваются между собой и восстанавливается, в свою очередь, их общий предок — и так пока мы гипотетически не достигнем единого праязыка человечества. Пока что это не сделано, и в целом выдвигаются сомнения, что такой праязык можно реконструировать лингвистическими средствами хотя бы на уровне базисной лексики, потому что чем дальше мы идём вглубь истории, тем меньше совпадений можем обнаружить.

На сегодняшний день в лингвистической компаративистике существует примерно такая картина. От гипотетического праязыка Турита, существовавшего примерно 50 тысяч лет тому назад, отделились индо-тихоокеанская, австралийская и борейская (северная) ветви.

Индо-тихоокеанская макросемья включает в себя такие языки, как папуасские, которых около 800, а они ещё внутри себя разделяются на макросемьи. Австралийская ветвь около 7 тысячелетия до Р.Х. разделилась на 150-200 языков.

Но всё это от нас очень далеко, а вот борейская макросемья — это уже предок всех известных нам евразийских языков, и не только их, но и языков Южной и Северной Америки. Эта семья сформировалась около 20-25 тысяч лет тому назад. Затем от неё, в свою очередь, отделились африканские языки и около 12 тысяч лет тому назад — три большие макросемьи, языки которых доминируют сегодня на планете — афразийская, ностратическая и сино-кавказская.

Гипотеза ностратических языков (от латинского nostras — «наш») была выдвинута в начале 20-го века датским лингвистом Педерсеном и развита советским учёным Илличем-Свитычем, а после него — такими лингвистами, как С.А. Старостин. Согласно ей, около 12 тысяч лет тому назад существовал общий ностратический язык, от которого затем откололись семитские, индоевропейские, картвельские, уральские, алтайские и некоторые другие языки.

Семитские языки — это, напомню, такие как арабский, арамейский и иврит; в индоевропейские входят немецкий, русский, английский, греческий, латынь, фарси, санскрит; алтайские — это монгольский, японский и тюркские языки; уральские — это финно-угорские языки, а самый крупный представитель картвельской семьи — грузинский язык. Все эти языки сейчас очень различны, но все они, согласно ностратической теории, сходятся к одному праязыку, от которого откололись около 12 тысяч лет тому назад.

Самой изученной из всех этих семейств является семья индоевропейских языков, которые раньше также назывались «арийскими». Около 7 тысяч лет тому назад они были единой общностью с одним языком — праиндоевропейским, который на настоящий момент довольно хорошо восстановлен, так что на нём в виде эксперимента пишут даже стихи и басни. Эта общность кочевала где-то на территории современной Сибири (согласно курганной гипотезе), пока от неё не отделилось несколько больших групп, которые были предками современных германских народов, славян, древних греков, древних римлян, персов и индоевропейских народов Индии. Одни из них пошли на Запад, другие на Юг, некоторые остались примерно там, где были. Так возникли современные русские, немцы, греки, англичане, персы и так далее. Так вот, все эти народы говорят на похожих языках, называемых «индоевропейскими». Единство данных языков очень хорошо доказано, у них существуют общие принципы строения слов, грамматики, синтаксиса, всё это подробно описано в трудах по лингвистике. Вообще большая часть лингвистических исследований посвящена индоевропейским языкам, примерно 90 процентов: это самые изученные языки.

Итак, чем раньше языки откололись от общего предка, тем больше будут различия между ними. Например, существует семья славянских языков — русский, украинский, польский, чешский. Они очень близки друг к другу, потому что откололись от общей основы относительно недавно, примерно тысячу лет тому назад. Общей базисной лексики у них — 70 процентов, грамматические формы примерно сходные.

Далее, все эти языки входят в макросемью индоевропейских языков. Общего между индоевропейскими языками уже меньше — примерно 30 процентов лексики — скажем, между русским, немецким и английским. Потому что срок распада больше — 6 или 7 тысяч лет прошло с тех пор, как они откололись от общего предка.

Уровень расхождения между языками, входящими в разные макросемьи, будет ещё выше. Ностратический уровень — это около 7-10 процентов совпадений. То есть величина совпадений в базисной лексике между русским и турецким, между русским и финским, между русским и грузинским — это около 7-10 процентов. Разумеется, если брать ещё более глубокий доностратический уровень, например, сравнить русский с каким-нибудь папуасским языком, то там вообще мало что удастся обнаружить (хотя кое-какие совпадения всё равно будут).

То есть мы видим, развитие языков подобно движению льдин. Из-за тех или иных причин льдина может отколоться от материнского ледника и уйти от него куда-то далеко, в какое-то своё плавание, и пространство между ними заполнится водой. То же самое с языками. Из-за географических, религиозных, культурных, политических и других причин языки раскалываются и отдаляются. Даже в чисто возрастном плане это так, поскольку молодежь всегда говорит на несколько ином языке, чем их родители, что известно ещё с древних времён, и сетования на это присутствуют уже в древнеримских трактатах.

Теперь, каким образом происходит такая реконструкция праязыков? Для этого существуют специальные методы. Прежде всего, объектом сопоставления является так называемая базисная лексика, то есть основной набор слов, который, как правило, не заимствуется. Это слова, обозначающие части тела, числительные, местоимения, природные явления. Оценка идёт по базисной лексике, потому что заимствования не скажут нам о близости языков ровным счётом ничего. Например, в русском языке есть слово камыш, и в тюркских языках оно есть. Но это ничего не говорит о близости данных языков, так как слово камыш когда-то и было заимствовано у тюрков.

Логика подсказывает, что языки заимствуют прежде всего слова, которые обозначают какие-то новые явления. Например, когда был изобретён компьютер, русским языком было заимствовано это слово из английского. Однако базисная лексика изначально есть в каждом языке, а потому заимствования тут практически исключаются.

Итак, во-первых, сопоставления идут по базисной лексике. Во-вторых, производится поиск регулярных фонетических соответствий, чтобы доказать, что совпадения не случайны. Например, в немецком «десять» — это Zehn, а в английском ten. То есть там, где в немецком есть звук z, в английском будет звук t. Или русское д соответствует английскому t — например, русское два, английское two. Значит, и в других общих словах там, где в русском д, в английском должно быть t. В основе того и другого лежит общий звук их праязыка.

Согласно данному методу, слова, внешне очень похожие друг на друга, могут не восходить к одному корню, например, английское milk и русское молоко. На самом деле это заимствование древнеславянского из древнегерманского. И наоборот, внешне совершенно различные слова, как русское роза и арабское warda, могут являться однокоренными.

Отсюда неверность наивной или повседневной этимологии. Например, большинство носителей русского языка думают, что выдра от выдрать. Это совершенно неправильно, потому что слово выдра уже было в русском языке, когда в нём не существовало такого глагола, как выдрать. На самом деле выдра происходит от древне-индоевропейского удра со значением «водяной», «водный» (отсюда гидро со значение «вода»).

Давайте покажем общность ностратической этимологии на примере такого слова, как «жена». Откуда оно появилось? «Жена» восходит к ностратическому корню «ге» (как варианты — джа, дже) со значением  «рожать», «порождать». В праиндоевропейском guena означало «женщину» или «рожающую». В славянском звук «г» изменился на «ж». В других языках русскому «жена» соответствуют древнеиндийское janis (женщина), древненемецкое quena (женщина), современное английское queen (королева), латинское gignere (рождать), греческое genos (происхождение, род), которому родственно слово «генетика», арабское jens (пол), персидское zan (женщина). Этот же корень мы видим в латинском gens (семья), от которого пошло итальянское и испанское gente (народ). К тому же слову gens  восходит и английское gentle — «воспитанный», «благородный», откуда gentleman. Однокоренным со всеми этими словами является «гений» — изначально так в римской мифологии называли духа, сопровождавшего человека. Возможно, родственным с ним является и арабское «джинн».

Как видим, каждый из языков осмыслял этот пракорень по-разному, выстраивая с ним свойственные только ему ассоциативные ряды, что в итоге дало ряд совершенно различных значений — от «жены» и «пола» до «народа» и «гения».

По-моему, всё это чрезвычайно интересно: сталкиваясь с такими вещами, как будто погружаешься в глубь истории. Поэтому давайте приведём ещё несколько примеров. Первокорень др или дар означал «вращаться» или «пространство, образованное вращением». Отсюда арабское dara — вращаться и dar — дом. От этого же корня русское дверь — по ассоциации с чем-то вращающимся — и двор, английское door,  шумерское тур — двор, греческое thura — дверь, древнеиндийское dvaram и современное персидское divar — стена. Однокоренным тут является также итальянское torre и английское tower — башня.

Русское море соответствует арабскому ma — вода. Отсюда немецкое Meer, французское mer, латинское mare. Как ни удивительно, однокоренным тут является также «мрамор»: оно происходит от греческого marmaros — «блестящий» — по аналогии с блестящей поверхностью воды.

Выше мы сказали, что русское роза и арабское warda являются однокоренными. На первый взгляд, между ними нет ничего общего. Тогда как на самом деле общая этимология тут хорошо прослеживается: русское роза заимствовано из латинского rosa, которое, в свою очередь, произошло от wrodya. Ему соответствуют в греческом rhodea, древнеперсидском vereda, арамейском vrad и арабском warda.

На этом оставим наши этимологические примеры и зададимся вот каким вопросом: чем же отличаются языки? Различия между языками проходят сразу через несколько уровней.

Прежде всего, это звуки. Во всех языках есть гласные и согласные. Гласный — это такой звук, который выходит из лёгких без препятствия. Скажите «а» и увидите, что поток воздуха выходит из ваших лёгких напрямую. Согласный — это звук, который встречает на пути преграду — гортань, нёбо, губы. Разнообразие гласных и согласных довольно велико. Есть языки, в алфавите которых до ста букв. Существуют языки, в которых всего два гласных (языков только с одним гласным нет). Есть языки, где очень мало согласных. Например, в языке ротокас в Папуа — Новой Гвинее только шесть согласных. Есть языки, в которых много тех и других, например, кавказские. В языке таа из Ботсваны 47 нещёлкающих согласных и 78 щёлкающих.

Ещё большим является разнообразие лексики, то есть словарного состава языков. Каждый знает, что разные языки называют вещи по-разному. На английском кошка будет cat, на фарси gorbe, на немецком Katze. Но на этом отличия не заканчиваются. Дело в том, что языки не только по-разному называют, но и по-разному делят реальность. Словесная система языков не подобна шахматной доске с одинаковыми клетками, на которые мы ставим фигуры-слова. Сама карта реальности, нарисованная тем или иным языком, будет свойственной только ему. Например, что мы будем делать, если вдруг найдётся язык, который занесёт кошку и собаку в одну и ту же категорию, называя их одним и тем же словом? Нам покажется, что такого языка не существует. Но зато есть язык, который называет самца и самку одного и того же животного разными словами, так что получается, что это разные животные. И этот язык — русский, в котором есть «петух» и есть «курица», но нет общего слова, которым можно было бы назвать их вместе. Тогда как понятно, что это — одно и то же животное, различается лишь его пол.

Чем более абстрактными становятся понятия, выражаемые словами, тем больше различий между языками. Кошка будет «кошкой» в большинстве языков, но вот английскому слову mind не найдётся полных аналогов ни в русском, ни в немецком, ни в французском. Мы можем передать значение этого слова либо с помощью нескольких слов, либо описательно. Слова арабского языка, выражающие основные понятия религии, потому и заимствуются, что им нет аналога в других языках. Например, как перевести слово шариат? Закон? Путь? Религия? Свод норм? Даже приблизительного аналога не существует. А что такое вилаят — основное понятие шиитской теологии? Руководство? Правление? Дружба? Святость? Всё это вместе и ничего из этого.

Некоторые языки очень чётко отделяют кисть и руку до кисти. Для этого у них есть отдельные слова, как в английском — arm и hand. Есть языки, в которых проведена четкая граница между действиями по перемещению — например, в русском: поехать, пойти, полететь. Тогда как в фарси всё это одно слово — raftan.

Самое сложное в овладении иностранным языком — не выучить слова или правила, а использовать их по месту и назначению, то есть в той картине мира, которая существует в данном языке. Но, привыкнув к карте реальности родного языка, мы не можем переключиться на карту чужого. Главная трудность именно в этом. От каждого, кто желает действительно владеть иностранным языком, требуется, чтобы он мыслил на этом языке, в его картине мира. Продолжая мыслить в рамках родного языка, мы постоянно путаем слова и выражения, употребляя их не на своем месте и тем самым с головой выдавая то, что мы — иностранцы.

Существуют языки, например, некоторые австралийские, в которых пространственная ориентация идёт не по положению нашего тела (то есть влево-вправо, назад-вперёд), а по сторонам света. Если мы скажем «муравей ползёт слева от меня», то они скажут: «муравей ползёт на север от меня». «Подними западную руку», «сделай шаг на юг», «дай мне вон тот восточный карандаш», «вы наступили мне на палец своей северной ногой» — это обычные выражения в таких языках.

Очевидно, чтобы так говорить, у вас в голове должен быть своего рода встроенный компас. Вы постоянно должны знать, где север, где юг, где запад, где восток, а иначе не сможете выразить в этом языке даже самые простейшие вещи. И оказалось, что их носители на самом деле имеют такой компас. Проводились специальные исследования, которые доказали, что они чувствуют стороны света, даже находясь в темноте или в густом лесу, и безошибочно их определяют. Один из них, рассказывая, как его чуть не съела акула, говорил, что она напала на него с севера — казалось бы, последняя вещь, о которой мы стали бы думать в подобной ситуации.

Другим классическим примером того, насколько по-разному языки видят и осмысляют мир, являются названия цветов. Скажем, в русском есть слово «голубой», а в английском его нет, там существует только «синий». Во многих языках нет и «синего», он считается единым с зелёным. В индийских «Ведах» очень часто упоминаются небеса, но ни разу не сказано, что они — синие или голубые.

Но эти примеры будут не самыми удивительными, учитывая то, что языках некоторых народов Африки есть только два цвета — чёрный и белый, точнее, «тёмный» и «светлый».

В древнегреческом языке также не было слов для многих цветов, привычных нам. В поэмах Гомера встречаются чёрный, белый и красный. Там нет синего цвета. Море у Гомера багровое. Это в своё время даже породило гипотезу о мнимом дальтонизме греков. Зато в их языке было много слов, выражающих интенсивность цвета, то есть степени сияния и блеска.

В некоторых языках небо называется «чёрным». Для нас настолько естественно, что небо голубое или на худой конец синее, настолько дико назвать его «чёрным», что действительно сама собой напрашивается версия с дальтонизмом тех народов, чьи языки устроены таким образом. Однако проводились специальные исследования, которые выяснили, что зрительно они различают цвета точно так же, как и мы.

Почему же у них нет слов для этих цветов, почему их язык очень скуп на них? Очевидно, потому, что они считают это неважным. Выделение богатой палитры цветов не представляло значения для их общества — так же, как для каждого из нас нет необходимости, например, выделять сотни цветов, пока он не займётся продажами автомобилей, и тогда ему будут просто необходимы слова, чтобы выделить оттенки их окраски.

Для народов, живущих на юге, нет потребности различать виды снега, поскольку его в их краях мало — а потому в их языках будет одно слово «снег». Но для северных народов, часто имеющих дело со снегом, важно отличить его оттенки — а потому в их языках развилась богатая система соответствующих понятий — например, в русском языке «пурга», «метель», «вьюга», «снегопад», «позёмок», «пороша», «падь» и т.д. Все эти слова выражают одно и то же явление, снег, но с какой-то особой стороны.

Языки народов, для которых важны структуры родства, включают в себя множество слов для различения самых отдалённых его степеней. Когда-то в русском языке тоже были такие слова, но сегодня они практически исчезли, поскольку социальная структура изменилась, большая часть населения перешла к модели нуклеарной семьи — родители и дети. На грани исчезновения такие слова, как золовка (сестра мужа), деверь (брат мужа), шурин (брат жены). Полностью исчезли такие слова, как стрый (дядя отца), шурич (сын шурина), ятровка (жена шурина или деверя).

Во многих языках нет одного слова для «брата», есть разные слова для старшего брата и младшего. В других существуют различные слова для «отца», в зависимости от того, чей это отец (отец сына или дочери). То есть, говоря на этих языках, вы не можете сказать «отец вообще»: вам обязательно надо уточнять, о чьём отце идёт речь.

Другим примером того, насколько по-разному языки организуют свою картину мира, является категория рода. В некоторых языках её просто нет — например, в фарси, китайском, турецком, финском. В таких языках, как английский, род присутствует только для людей и иногда для животных — «он» или «она», he или she. В тамильском языке довольно логично мужской род используется только для мужчин, женский — для женщин, а средний — для неодушевлённых предметов. Но существует множество языков, которые делят вещи по родам безо всякой определённой логики — русский, немецкий, французский, греческий, испанский. Почему стул у нас «он», небо — «оно», а звезда — «она»? В немецком языке средний род иногда может использоваться для женщин, то есть они осмысляются как «оно»: das Mädchen (девочка), das Weib (женщина), das Fräulein (незамужняя девушка).

Система родов сильно влияет на ассоциативный ряд носителей языка. Русских может удивить, почему немцы изображают грех в виде женщины. Дело в том, что die Sinne (грех) по-немецки женского рода. Смерть в русской культуре осмысляется как старуха с косой, а в немецкой — как старик, потому что слово der Tod (смерть) — мужского рода.

Это то, что касалось лексики. Третий уровень, на котором существуют языковые различия — грамматика. Грамматический строй языка — это обязательные формы, которые принимают слова в данном языке, если мы хотим соединить их друг с другом и тем самым сказать какую-то осмысленную фразу. Язык как бы видит мир сквозь цветные очки, через такие категории, которые он обязывает каждого своего носителя применять. Например, в русском языке существует категория числа — единственное и множественное. Ты не можешь использовать существительное, не поставив его в одну из этих форм, разве что кроме некоторых слов-исключений, таких как пальто, у которых нет формы множественного числа.

Или возьмём ту же категорию рода. В русском языке существительное должно быть или женского, или мужского, или среднего рода. Соответственно, и глагол, который с этим существительным согласуется. Мы говорим «месяц взошёл», но не можем сказать «месяц взошла». Но даже если мы скажем «месяц взошла», то это всё равно будет категория рода, только неправильно применённая. Так видит мир русский язык — через категорию рода. Вы не можете говорить по-русски, не используя эту категорию, нейтральных слов не существует.

Но, как мы уже сказали, есть немало языков, в которых эта категория вообще отсутствует. Можно прочитать длинный текст на таком языке и не понять, о ком идёт речь — о мужчине или женщине. В картине мира этих языков род не принципиален, не играет роли. Его, конечно, можно выразить при желании, но не грамматическими, а описательными средствами, то есть прямо заявив, что такой-то человек — мужчина или женщина.

Фантазия человеческих языков в изобретении грамматических форм, кажется, не знает границ. В индейских языках, таких как язык аймара, есть так называемая категория эвиденциальности. Эта категория обязывает вас каждый раз, когда вы рассказываете о чём-то, уточнять, откуда вы это знаете. Например, вы говорите: «Вчера произошло то-то». В русском языке категории времени достаточно. На глагол «происходить» тут наложена категория времени — то, что это случилось в прошлом. Но в языке аймара вы должны наложить на это слово ещё и специальный грамматический показатель, который указывает на то, откуда именно вы знаете, что это произошло — вы видели это своими глазами, или предполагаете, или слышали от кого-то. Вы обязаны так сделать, это грамматическая категория, которой нельзя избежать. Так требует от вас этот язык, такова его картина мира. В языке аймара невозможно сказать такую фразу: «В 1492-м году Колумб приплыл в Америку». Но вы можете сказать это только так: «по слухам...», или «мне говорили, что Колумб в 1492-м году приплыл в Америку».

Почему так происходит? Потому что для этих языков очень важны такие категории, как «известное» и «неизвестное». В соответствии с этими категориями они делят реальность. А потому у них картина времени построена совершенно иначе, нежели у нас. В языке аймара прошлое — это то, что лежит впереди, перед нами, а будущее — то, что находится позади нас. Так, выражение nayra mara, подразумевающее прошедший, последний год, буквально означает «год впереди». Если попытаться понять логику этого, то такое необычное деление связано с тем, что «прошлое» означает «известное», а поскольку оно уже ясно и понятно, то в этих языках оно осмысляется так, как будто «лежит перед нами». Будущее же ещё неизвестно и непонятно, а потому оно понимается как «находящееся сзади», «за спиной», то есть в неизвестной области.

С грамматической точки зрения весьма своеобразными являются изолирующие языки, то есть такие, в которых очень мало грамматических категорий — нет времени, падежа, числа, рода. Это китайский, вьетнамский, тайский. Слова в таких языках не изменяются, напоминая отдельные блоки или атомы. Границы слов совпадают с их корнями, а значения определяются порядком в предложении. Например, китайское слово хао в сию хао («делать добро») является существительным, в хао жень («добрый человек») — прилагательным, а в жень хао во («человек любит меня») — глаголом.

Картина мира в таком языке будет неточной, размытой. Отсюда название, которым их раньше именовали лингвисты — «аморфные». Прочитав классический китайский текст, вы можете не понять, когда это происходило — в настоящем времени, в прошедшем или в будущем, кто является лицом действия — мужчина или женщина. Вы можете догадаться об этом по контексту, а можете и не догадаться. То есть это такой аморфный рисунок, видимый как бы сквозь дымку, похожий на китайскую живопись. Если же посмотреть с точки зрения китайца на наши языки, насыщенные грамматическими формами, то они могут показаться ему некой тюрьмой, сажающей речь за решётку многочисленных правил.

К китайской модели сегодня приближается английский, потому что он тоже находится на пути превращения в изолирующий язык, утраты грамматических категорий. Русский пока ещё далёк от этого, он в наибольшей степени сохранил сложную грамматическую структуру, свойственную индоевропейскому праязыку. Но он также упрощается, некоторые грамматические категории отпадают. Возьмём строки Пушкина:

«Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной:

Напоминают мне оне

Другую жизнь и берег дальний».

Что такое «оне»? Это форма множественного числа женского рода, которая исчезла из русского языка, осталось только «они» — как для женщин, так и для мужчин. А во время Пушкина эта форма существовала и использовалась. Ещё недавно в русском языке был седьмой падеж, который тоже исчез, когда-то имелось двойственное число, которое, как и в арабском, образовывалось с помощью суффикса «а». Оно до сих пор сохранилось в таких словах, как глаза, бока, рога, берега. Это именно форма двойственного числа, потому что во множественном мы должны были бы сказать глазы, боки, роги, береги.

Вообще в лингвистике есть теория синусоиды, согласно которой языки движутся от сложности к упрощению, а потом опять от упрощения ко сложности. Например, фарси, который в древности был морфологически очень сложным языком, затем сильно упростился по «английской» модели, а сегодня, судя по всему, наращивает новую сложность.

Итак, язык содержит в себе некий код, некую сетку, которую он принудительно накладывает на речь любого, кто говорит на нём. В каждом данном языке вы можете выражать свои мысль только так, а не иначе, только под определённым углом.

Как мы уже упоминали, сложность в освоении других языков связана как раз с тем, что мы привыкли именно к картине мира нашего родного языка, к тому, как он делит реальность. Если в изучаемом языке будут какие-то грамматические категории, которых нет в нашем родном, то они станут казаться нам избыточными и лишними, тогда как для носителей того языка они совершенно естественны. Со школьных времён все мы помним, каким кошмаром нам представлялась временная система английских глаголов: мы не понимали, зачем это вообще нужно, зачем все эти ужасные «завершённое в прошедшем» и «длительное в настоящем», потому что в русском языке с его простой временной системой этого нет.

И наоборот, изучив язык, в котором отсутствует категория рода, мы не сможет избавиться от ощущения, что нам чего-то не хватает. Англичанину же, изучившему русский, будет недоставать как раз привычной системы времён, и он станет страдать от отсутствия того самого «плюсквамперфекта».

Итак, чем же отличаются языки? И таким ли кардинальным и судьбоносным является их отличие? Можно ли сказать, что в одном языке нельзя выразить то, что можно выразить в другом? В действительности это неверно. В любом языке можно сказать всё что угодно. Даже в тех языках, где нет слов для синего или красного цвета, вы всё равно сможете выразить их, например, посредством такого предложения: «Эта вещь такого цвета, как малина». Если в каком-то языке нет понятий для чего-то, скажем, для современных терминов математики или программирования, он может быстро заимствовать их.

Языки отличаются не тем, что в каком-то из них вы можете сказать нечто такое, чего не сможете сказать на другом. Языки отличаются тем, о чём вы обязаны говорить. На русском языке невозможно разговаривать, игнорируя пол того, о ком говоришь, а в китайском или фарси это вполне допустимо. Разумеется, они тоже способны выразить пол, с помощью описательных, а не грамматических средств, но разница с носителями русского языка в том, что они могут сделать это, а могут не сделать — по своему усмотрению, тогда как у носителя русского языка тут нет выбора. Если вы скажете на фарси бо дуст будам — «я был (или была) с другом», то отсюда непонятно, какого пола был этот друг. Дуст — можно сказать для друга и мужского, и женского пола. Вы можете при желании уточнить, какого пола был этот ваш друг, но именно при желании, сам язык не налагает на вас таких обязательств. Тогда как в русском из фразы «я был с другом» сразу понятно, что друг был мужчиной, а иначе вы должны были бы сказать «я был с подругой».

И наоборот, в фарси или английском есть сложная система времён, которая отсутствует в русском языке. Соответственно, вы не можете говорить на этих языках, не обращая внимания на такие аспекты действия, как длительность, а в русском вы сами выбираете, говорить об этом или не говорить — по желанию.

Итак, языки отличаются не тем, что вы можете сказать, а тем, что вы не можете не сказать на них. Каждый язык заставляет своих носителей обращать внимание на определённый, выделяемый этим языком аспект реальности.

А потому выучить иностранный язык — значит приобрести ещё одну, альтернативную картину мира. Когда ты переключаешься на другой язык, то переходишь в иную систему координат. Кажется, Гёте сказал, что человек, не знающий иностранных языков, не знает и своего родного. И это верно, потому что тогда ему не с чем будет его сравнивать.

Существует парадоксальная диалектика различия и единства языков. Можно сказать, что каждый язык предлагает свою уникальную картину мира, направляет мысли говорящего в определённую сторону. Но так же верно будет сказать, что все языки очень похожи и что в глубине их таится один и тот же единый язык человечества. Во всех языках есть гласные и согласные, слоги, слова, предложения, подлежащее и сказуемое. Не существует такой вещи в каком-то языке, которую нельзя было бы выразить средствами другого языка. Нет такого языка, в котором присутствовало бы что-то абсолютно уникальное, какая-то категория, звук или форма, которая была бы не представима в других языках. Не существует языка, который невозможно было бы выучить носителям другого языка. То есть все языки — это модификации одних и тех же архетипов, одной и той же изначальной формы. В своей глубинной структуре они идентичны.

Итак, существует общий априорный язык Духа, которым все мы владеем и который выражает себя через все существующие языки. А потому и возможна такая вещь, как перевод. В переводческой деятельности приходится иметь дело с этим парадоксом языка непосредственно и практически. Переводчик наглядно понимает, что языки не сводимы друг к другу, и тем не менее он постоянно преодолевает эту несводимость.

А потому, если посмотреть на дело вот с такой точки зрения, то мы увидим, что, по сути, нет никакого множества языков. Разные языки представляют собой диалекты одного и того же языка человечества. Это грани одного бриллианта. А потому Коран говорит: «Из Его знамений — творение небес и земли и различие ваших языков и цветов» (30: 22).

Часть 2. Механизм нашего мышления и его связь с языком. Значение языка для человека

Для того, чтобы объяснить механизм нашего мышления, мы должны сначала сказать о том, как устроена реальность в целом и каково место человека в ней.

Человеческий хейкель включает в себя три главных уровня — тело, душу и дух (есть ещё четвёртый, но его мы не будем тут касаться). Им на уровне макрокосма, «большого мира» соответствуют всеобщая природа, Мировая душа и Мировой дух. Человек представляет собой квинтэссенцию «большого мира», микрокосм в макрокосме, как сказал Имам Али (А): «Ты думаешь, что ты — лишь малое тело, но в тебе скрывается великий мир».

Об этих уровнях человека и мира я подробно рассказывал в цикле «Человек в исламе»; тут могу перечислить их лишь вкратце. Вообще цикл «Язык, буквы, имена» задуман как продолжение и развитие тем, поднятых «Человеком в исламе», а потому здесь подразумевается знакомство с ним. Некоторые вопросы, которые упоминались там, я буду снова объяснять, а другие оставлю как уже ясные. Поэтому надо иметь в виду, что если что-то покажется непонятным, то вам надо вернуться к «Человеку в исламе» и найти соответствующий момент.

Мировая душа — это Хранимая Скрижаль (лаух уль-махфуз), зелёный свет, нижний правый столп Трона и совокупность образов всего, что есть в творении. Это всеобщий нафс, тайный огонь, лежащий по ту сторону всего видимого и наглядного, информационное поле, содержащее в себе программу функционирования всех вещей. И современная физическая наука постепенно подходит именно к такому пониманию, потому что, согласно её концепциям, в основе физического мира лежит не что иное, как информация.

Реальность ещё более высокого плана представляет собой Мировой дух. Это — Святой дух (рух уль-кудус), белый свет, верхний правый столп Трона, Письменная трость в суре «Калам», пишущая на Хранимой Скрижали то, что было, есть и будет, «светильник» в суре «Свет», высшее творение в ограниченном бытии, первая ветвь древа вечности и Первый разум (акль), содержащий в себе идеи всего. Что значит «содержащий в себе идеи всего»? Это означает, что в этом Рухе, в этом Духе или Разуме содержится чистая световая сущность всякой вещи — её умный план, её принцип или проект, в соответствии с которым творится всякая вещь на всех последующих планах бытия, включая наш материальный.

Иерархия человеческого хейкеля настроена на эти три мировых уровня. Всеобщей материальной природе соответствует наше физическое тело, которое представляет собой её квинтэссенцию. Мировой душе соответствует наш нафс, наша индивидуальная душа, включающая в себя совокупность информационных программ, в соответствии с которыми мы функционируем. Есть растительная душа, отвечающая за рост и питание тела, есть животная душа, отвечающая за передвижение, и есть разумная душа, отвечающая за связь с духом и мышление.

Наконец, Мировому духу соответствует частица духа в каждом из нас, которая была вдохнута Всевышним в Адама: «И вдохнул в него от Моего духа» (38: 72). Почему здесь говорится: «от Моего духа», почему не сказано просто: «Я вдохнул в него дух»? Каждое слово тут важно. Мин, «от» означает, что от вот этого всеобщего, универсального Мирового духа, от великого Разума, содержащего в себе смыслы всего, был протянут в человека как бы луч, озаряющий его душу и приобщающий человеческое существо к этому Солнцу смыслов, которым является Вселенский разум, Рух уль-кудус, Разум Мухаммада и рода Мухаммада (С).

Слово «Моего» («Моего духа») указывает на величие этого Духа, которое таково, что Всевышний приписал его к Самому Себе, сказав «Моего». То есть этот великий Дух только один, их не может быть много, так что в каждом человеке был бы какой-то свой дух. Характерно, что в Коране слово рух, «дух» вообще употребляется только в единственном числе, тогда как нафс (душа) часто используется во множественном. Дух — это священный и пречистый принцип: он не может быть запачкан чем-то, в нём нет никакой тьмы, он представляет собой чистый свет. Мин рухи — «от Моего духа», говорит Творец... Дух, в отличие от души — это не какая-то сущность внутри нас. От него протянут в каждого из нас как бы лазерный луч, но он не принадлежит нам: мы лишь приобщены к нему.

И вот это приобщение к Духу, то есть Разуму, составляет сущность человечности. Всевышний говорит ангелам: «Когда же Я придам ему соразмерный облик и вдохну в него от Моего духа, то поклонитесь ему» (38: 72). То есть вдыхание Духа делает человека человеком, удостаивает его поклона ангелов.

А кто такие ангелы? Ангелы сами — манифестации Духа, искры вселенского Разума. Они сотворены из сияния Разума и являются передатчиками фейза, бытийной милости от него — ко всем вещам. «За» Разумом стоит всеобщая машийя, воля или действие Творца, а ангелы являются посредниками в донесении этого действия до каждой вещи, каждой частицы мироздания.

Почему же им было велено поклониться человеку, совершить перед ним поклон? Каждый ангел отвечает за какую-то определённую часть действия из всеобщей машийи Творца. Их положение — как положение букв в слове. Но человеку были даны имена, даны сами слова бытия. «И обучил Он Адама всем именам» (2: 31).

От Давуда Аттара передано: «Я был у Имама Садыка (А), и он велел накрыть скатерть, и мы поужинали. Потом принесли поднос с тазом для мытья рук. Я спросил: “Да буду я твоей жертвой! Этот поднос и таз — в числе того, о чем Аллах сказал: ‘И обучил Он Адама всем именам’?ˮ. Он сказал: “Пыль, пустыня и всё этоˮ, — и показал рукой вокруг себя».

Итак, через приобщение к Разуму, через вдыхание духа Адаму и его потомкам был дан доступ к сущности всех вещей.

И вот тут мы подходим к тому, как осуществляется человеческое мышление. Высшая часть нашей души, которая в хадисе от Имама Али (А) называется нафс натика кудсия — «священная говорящая душа» или просто «разумная душа» — считывает с Духа или всеобщего Разума ряды идей, составляющих сущности каждой вещи. Этот акт называется актом идеации, «усмотрения сущности», и он лежит в основе абстрактного мышления и языка.

Мы, люди, потомки Адама, в отличие от животных, мыслим абстрактными сущностями, идеями, отвлечёнными от их конкретных физических носителей. Эти идеи, эти сущности мы выражаем в языке посредством слов. Слова в нашем языке никогда не указывают на вещи — они всегда указывают на идеи. Это очень важно. Когда я говорю «дерево», то этим набором звуков я подразумеваю идею дерева, которая есть у меня и у тебя в голове, а не какое-то конкретное дерево, растущее где-то там в лесу или на поляне, с такой-то формой ствола или листвы. Чтобы указывать на конкретные вещи, нам не нужен был бы язык. Для этого достаточно крика, который издаёт, например, горилла, указывая на связку бананов и призывая других горилл полакомиться ими.

У животных есть система сигналов, которую тоже иногда ошибочно называют «языком», тогда как с человеческим языком она не имеет ничего общего и по своей сущности даже противоположна ему. Например, пчела посредством определённых фигур, которые она рисует в полёте, показывает своим сородичам, где она нашла мёд и далеко ли туда лететь. Открытие подобных фактов породило ложное понимание, что у животных тоже есть язык и что человеческий язык — это лишь дальнейшее развитие коммуникативной системы животных. Тогда как между ними — принципиальное различие. Оно состоит в том, что человеческий язык — это не просто система коммуникации, не просто сообщения, передаваемые от одного индивида к другому. В первую очередь это инструмент мышления. Он базируется на операциях с абстрактными идеями, отделёнными от своих носителей. Пчела может всю жизнь брать нектар с растений, но она никогда не составит в своём сознании образ «растения вообще», «идею растения», абстрагированную от всех возможных растений. Мышление животного существует только в рамках непосредственной практической ситуации. Оно растворено во внешнем мире, а потому у него нет и мира внутреннего. Оно видит и слышит, но не знает, что видит и слышит.

Говоря другими словами, язык человека указывает на значения, а язык животного всегда указывает на вещи. Когда пчела в танце перед другими пчелам вырисовывает разные фигуры, обозначающие, что мёд далеко, то тем самым она всего лишь передаёт свои переживания по поводу конкретной практической ситуации: то, что она прилетела издалека и устала. Это точно так же, как макака, почувствовав опасность, выражает своё состояние посредством криков, сигнализируя тем самым другим макакам об этой опасности. Сигналы животных всегда служат конкретной ситуации и определяются ею. Это или реакция на какое-то событие, или стимул для других особей к такой реакции. У каждого вида животных система сигналов является генетически определённой и ограниченной. Тогда как язык человека приспособлен для выражения бесчисленного множества смыслов — в том числе таких, которые не имеют никакой практической цели.

Все попытки обучить обезьян человеческому языку закончились ничем. При этом, как оказалось, обезьяны могут усваивать некую сигнальную систему, основанную на механизме работы ассоциативной памяти. Удавалось обучить шампанзе жестовой системе, используемой глухонемыми. Например, шимпанзе посредством жестов говорила, указывая на банан: «Дай сладкий». Но было бы большой ошибкой делать отсюда вывод, что обезьяне присуще понимание человеческого языка. То, что тут происходит — это не формирование зачатков языка, а применение механизмов ассоциативной памяти и практического интеллекта. Зная, что банан сладкий и связав с этим жест, означающий «сладкий», шимпанзе пытается выразить своё желание съесть этот банан. Слово тут используется не как символ, указывающий на значение, а как стимул, ассоциирующийся с тем или иным событием либо свойством. Всё это лишь внешне напоминает использование языка, тогда как в действительности не имеет с ним ничего общего. Для обезьяны слово остаётся мёртвым грузом, набором шумов, она обращается с ним не как с событием своего внутреннего мира, а как с внешним стимулом, частью практической ситуации, рабом которой она является.

Некоторые специфические болезни, связанные с расстройством речи, позволяют нам наглядно понять, чем человек отличается от животного. В случае с болезнью, называемой «амнестической афазией», человек не может вспомнить слова — все или только некоторые, в зависимости от стадии болезни. Например, больной забывает слова, обозначающие цвета — красный, зелёный и т.д. К чему это приводит? Были проведены эксперименты с пациентами, страдавшими таким расстройством. При этом больной прекрасно различал цвета зрительно, просто не помнил их названия. В эксперименте ему показывали прядь-образец определённого цвета, например, красного, а затем давали пучок разноцветных прядей с просьбой отобрать из пучка все пряди такого же цвета, как на образце. И он не справлялся с этой простейшей, казалось бы, задачей.

С чем это связано? Дело в том, что больной непосредственно воспринимал само впечатление красного цвета, но он не понимал его понятийно. Для него не существовало абстрактного понятия «красное вообще» — «идеи красного», приложимой ко всем конкретным красным предметам. А поскольку такого понятия, выраженного в языке, у него не было, он не мог отделить каждую из конкретных красных прядей, которые видел, от прядей другого цвета. Любую отдельную красную прядь он воспринимал как «вот эту единичную прядь», он не выделял их в самостоятельный класс.

Обычный человек, взглянув на прядь красного цвета, сразу же в своей голове характеризует её как относящуюся к классу «красных», наделённую абстрактным качеством «красное». Затем он смотрит на пучок и ищет в нём представителей этого класса, к которым применимо то же самое абстрактное качество. И быстро их отбирает. Однако поскольку больной афазией не способен составить себе такой абстрактный класс, как «красное», не способен выделить «идею красного», для него существует только непосредственное зрительное впечатление красного цвета. И что же он начинал делать? Если прядь-образец отнимали у него, то он становился совершенно беспомощен и вообще не понимал, чего от него хотят, утверждая, что «все цвета похожи», а потому «никто не справится с такой задачей». Это понятно, ведь зрительный образ пряди улетучивался от него, а «красное вообще» он не мог осознать. Если же прядь-образец оставалась у него в руках, то он прибегал к следующему приёму: прикладывал её к каждой отдельной пряди в пучке, пытаясь отобрать те из них, которые зрительно более-менее похожи по цвету на эту прядь.

Итак, вот в чём отличие человека от животного: в знании имён, в языке, в абстрактном мышлении, в способности выделять идею любой вещи. Животное видит каждое отдельное дерево, каждый отдельный дом, каждый отдельный камень — как «вот-этот-предмет», источник конкретных зрительных или тактильных впечатлений, существующий «здесь и сейчас». Оно не способно составить в своей голове идею «дерева вообще», «дома вообще», «камня вообще». В данном эксперименте пациент действовал как животное: забыв имена, он воспринимал только «вот этот красный цвет», не в силах составить себе абстрактную идею «красного». А потому ему надо было так же зрительно сопоставить этот конкретный красный предмет с другими наглядными и единичными предметами, чтобы найти их сходство.

Я остановился на этом примере, потому что он очень хорошо показывает преимущество языка. Через язык мы имеем в своей голове абстрактную картину реальности, не привязанную ни к какому «здесь и сейчас», ни к каким наличным предметам и явлениям. Животное — раб конкретной практической ситуации, за пределы которой оно не может вырваться. Человек же обладает своим собственным царством смыслов, ценностей и значений, существующим в его сознании. А потому он всегда «над» миром, всегда «выше» любой практической ситуации и даже самого себя. И по этой же самой причине человек и только человек может «сойти с ума». Животному не грозит стать шизофреником, потому что у него нет ни мышления, ни языка. Оно всегда находится в гармонии с самим собой, потому что не может выйти за пределы самого себя.

В случае с больными афазией, очевидно, утрата слов связана с забвением самих понятийных категорий, к которым они привязаны. У такого человека не просто отсутствует способность вспомнить слово «красный» — он потерял саму абстрактную категорию «красного», саму «идею красного». В работе его программы, называемой «говорящей душой» (или «разумной душой», что одно и то же), произошёл какой-то сбой, из-за которого она не может считать соответствующую идею из всеобщего Разума или Духа. Это подобно тому как в результате определённых биологических сбоев организму не удаётся считать некоторые участки информации с ДНК.

И отсюда понятно, что слова и идеи связаны друг с другом в одно неразделимое целое. Это хорошо выражено в арабском слове исм, которое означает одновременно и «имя», и «идею» предмета. Этим асма (множественное от исм) Творец обучил Адама, согласно аяту Корана: «И обучил Он Адама всем именам» (2: 31). В принципе, в русском языке слово «имя» тоже обозначает не только слово, а слово, выражающее идею. Аллах обучил Адама именам, а не просто словам — потому что слов для одного и того же понятия может быть много, и в каждом языке они разные. Тогда как суть, идея каждой вещи одна. Через это обучение Адам впервые актуально стал человеком, а до него он был человеком лишь потенциально, был «моделью человека».

А потому не существует бессловесного мышления, не опосредованного языком. Да, мы можем попробовать мыслить бессловесно, как бы с помощью «картинок», но этот эксперимент не сможет продолжаться долго — мысли начнут теряться, проваливаясь куда-то в ничто. И даже такое мышление на глубинном уровне всё равно будет опосредовано нашим знанием языка.

Дело не обстоит так, что сначала в нашем сознании формируются абстрактные идеи, понятия, а потом мы даём им некие звуковые, словесные обозначения. Само складывание этих понятий в процессе развития ребёнка неразрывно связано с его обучением языку. Если не обучать ребёнка языку, то есть не объяснять, что вот это — «дом», вот это — «красный цвет», то и никаких понятий и абстрактных категорий в его сознании тоже не сложится. Когда мы говорим ему относительно круглых предметов разного цвета и размера: «Это — мяч», то тем самым побуждаем его формирующееся сознание выделять абстрактные категории по путеводной нити слов. Потому что если бы мы не называли перед ним эти различные предметы «мячом», то ребёнок так никогда и не понял бы, что это — предметы одной и той же категории, он продолжал бы рассматривать их как совершенно различные. Таким образом, называя их одним и тем же словом, мы провоцируем в сознании ребёнка появление некой «точки сборки», из которой рождается абстрактная категория «мяча», куда он начинает заносить все реальные мячи, которые видит. И точно так же — со всеми другими словами и понятиями.

В ребёнка как человеческое существо уже заложена способность видеть и различать понятия, которой нет у животного. Эта способность сводится к деятельности разума, духа — но её надо развить. И на примере наших детей мы хорошо видим стадии такого развития. Например, усвоив слово «мяч», ребёнок поначалу может применять его ошибочно, называя так не только собственно мячи, но и стаканы, вазы и т.д. В этом случае мы говорим ему, что «это — не мяч, а стакан», и в его языковой картине возникает другое понятие. И так постепенно на весь его мир оказывается накинута сетка имён, категориальных делений, в соответствии с которыми он воспринимает всё, что встречает в своём опыте.

К тем же выводам подводит нас пример слепоглухонемых детей. У такого ребёнка есть только один канал, по которому он получает информацию о внешнем мире — тактильные ощущения. Он не видит, не слышит и не может издавать членораздельных звуков. Если предоставить такого человека самому себе, то он будет существовать на грани растения и животного, удовлетворяя только самые примитивные физиологические потребности. В дальнейшем он может десятилетиями жить в каком-то отгороженном углу, так и не научившись ходить, есть и пить по-человечески. Единственное, что будет ему доступно — выражение своего удовольствия или неудовольствия по поводу удовлетворения физических нужд. До 18-го столетия такие люди считались безнадёжно утраченными для социума. Однако со временем были разработаны специальные методики, которые через единственный доступный такому ребёнку канал — тактильные ощущения — позволяли обучить его языку. И вместе с этим такие люди становились практически полноценными членами общества, некоторые из них писали книги и имели учёные степени.

На этом примере мы понимаем, что лишь язык очеловечивает человека, делает его человеком. Не только речь, то есть обмен информацией с другими людьми, но и само мышление человека, равно как и все его поступки, тесно связаны с языком. «Знание имён» имеет сакральное, абсолютное значение — без него нас просто не существует. Без языка мы не были бы даже животными — потому что животное имеет свою биологическую нишу, свою «программу» и инстинктивно осмысленное поведение, — тогда как человек без языка представлял бы собой некое странное существо, выпавшее куда-то в пустоту. В физическом плане мы сильно уступаем животным, у нас нет ни специфической биологической ниши, ни детерминирующих инстинктов, ни связанных с ними орудий охоты и выживания — когтей, шерсти, сильных челюстей, мощной мускулатуры и т.д. Единственное, что даёт нам несопоставимое преимущество перед «братьями нашими меньшими» — это мышление, то есть язык. Отними у нас язык — и мы вымрем как вид в какой-то очень короткий срок, за каких-нибудь сотню лет, потому что станем так же беспомощны, как наши дети, пока они не выучат языка.

И тут возникает такой вывод, который на первый взгляд может показаться удивительным, но только на первый: то, у чего нет имени, просто не существует. Действительно, это нам, наделённым языком, кажется, что объективно существует такая вещь как, скажем, «дерево». Но животному это видится совершенно иначе. Для него нет никакого «дерева»: есть только «что-то такое передо мной, высокое, зелёное, твёрдое, снизу узкое, сверху широкое, на что можно забраться» — примерно вот так, хотя, конечно, я опять-таки описываю это в терминах человеческого языка. И точно так же все другие предметы предстают перед ним как комплексы, связанные с бесчисленными впечатлениями, но не как «деревья», «цветы», «поля», «реки». Ведь в материальной реальности нет «дерева вообще», «цветка вообще», «поля вообще», «реки вообще». Нет там и «красного цвета», о котором мы сегодня уже столько говорили. Любой красный цвет, на который мы посмотрим, будет немного отличаться от другого такого же цвета. В природе нет «абсолютного красного цвета», там существуют лишь его бесчисленные оттенки. «Красный цвет» — это абстракция, это идея в нашей голове, под которую мы подводим бесчисленные близкие к нему оттенки, которые встречаем в реальности.

И чтобы мы всё это поняли, кто-то должен обучить нас человеческому языку, а вместе с ним и мышлению. Неважно, каким будет такой язык — русским, японским или арабским, — важно, чтобы он изначально был. А затем уже на основе этого языка мы можем изучать другие языки и постигать тонкости абстрактного мышления (что может продолжаться всю жизнь). Понятно, что тех, кто обучил нас, тоже кто-то должен был обучить — и так далее, пока мы не дойдём до первого человека, который был обучен первому языку. А потому, как мы потом скажем, единственной непротиворечивой теорией происхождения языка является креационалистская: Творец дал язык первому человеку. Потому что невозможно «создать» язык постепенно, как-то придумать или изобрести его — он должен быть дан сразу, как готовое целое.

Таким образом, язык не отражает, а формирует мир. Это важно понять. Дело не обстоит так, что вне нас существуют вещи, которые язык просто называет, даёт им символические звуковые обозначения. Язык формирует эти самые вещи, потому что без него мы не воспринимали бы их в такой форме, в какой воспринимаем.

Всё обстоит наоборот по отношению к тому, как представляется наивному естественному сознанию. Обычно кажется, что язык есть просто отражение внешнего мира. Тогда как в действительности внешний мир есть отражение языка — точнее, отражение того, отражением чего является язык — то есть идеальных прототипов, существующих в Мировом Духе.

Снова обратимся к дереву. В этом мире огромное множество деревьев, и различаются между собой не только их виды — ели и дубы, березы и липы — различаются сами их индивидуальные экземпляры, среди которых нет ни одного абсолютно похожего. И вот, всё это бесчисленное множество деревьев является проявлением, манифестацией, проекцией от прообраза дерева, от информационной суперформы, от идеи дерева, содержащейся в образном виде в Мировой Душе (Хранимой Скрижали) и в виде чистой идеи в Мировом Духе или Разуме.

Теперь, когда мы в своей голове составляем идею дерева, то за этим стоит акт нашей разумной души, которая обращается к такому центру, как Вселенский Дух, чтобы считать с него эту идею, этот информационный прообраз. И, считав его, она даёт ему выражение в языке, то есть присваивает вот этой идее дерева некий звуковой код — то есть собственно звук «дерево», которым теперь обозначается данная идея. Подчеркиваю, обозначается именно идея, а не вещь. Это очень важно. Словом «дерево» мы называем не какой-то предмет, не вот это конкретное дерево, к которому можно подойти, по которому можно постучать, а идею дерева, применимую ко всем конкретным деревьям — идею, к которой нельзя подойти, по которой нельзя постучать, которая не имеет ни цвета, ни веса, ни размера, ни молекулярного состава — словом, не имеет никаких характеристик, присущих физической материи. Язык всегда оперирует абстрактными сущностями, а не вещами. Как мы сказали, в этом принципиальное отличие человеческого языка от коммуникативной системы животных. Чтобы указать на конкретный предмет, обезьяне не нужно слово, не нужен язык. Достаточно жеста и крика.

Это то, что касалось дерева... Но ведь в языке есть также понятия, которым вообще нет никакого чувственного аналога во внешнем мире. Например, «любовь», «истина», «красота», «единое» и «многое», «целое» и «часть». Кто видел «любовь»? Кто прикасался к «красоте»? Где во внешнем мире можно наблюдать «целое», а где «часть»? Для понимания того, что такая-то вещь является «частью» другой вещи, мы уже должны иметь понятие о «целом» и «части». И ясно, что во внешнем материальном мире ничего подобного нет.

Другой пример чистых идеальных сущностей дают числа. В природе не существует ничего, что было бы «два» или «три». Мы вносим туда числовой порядок, когда берём несколько вещей и говорим, что их «три». При этом мы способны выделить эти «два» или «три» как абстрактные категории, не привязанные ни к каким наличным предметам, и производить с ними независимые умственные операции, на которых, собственно, построена математика. На основе таких операций мы можем установить абстрактные, априорные законы, которые будут действовать для бесчисленного множества предметов и ситуаций — например, что «дважды три — шесть». Говоря «дважды три — шесть», мы констатируем непреложный умозрительный закон, верный для всех предметов, к которым вообще применимы категории «два» и «три». Вне зависимости, какими будут эти предметы — жёлтыми или белыми, большими или маленькими, твёрдыми или жидкими — в любом случае, если мы два раза возьмём по три предмета, их станет шесть. Каждый раз, когда мы оперируем с числами, мы имеем дело с абстрактными сущностями, полностью оторванными от любых конкретных носителей. Еще в древности математика считалась наиболее чистой абстрактной наукой, так как она оперирует с чистыми мыслями, с идеальными формами, и ни с чем больше.

Итак, язык есть выражение абстрактных идей и ценностей в их упорядоченной композиции. В этом качестве он представляет собой проекцию Мирового Духа на человеческую плоскость, выражение сущностной структуры мира. Язык есть осевшая, устоявшаяся совокупность имён, результирующая бесчисленные духовные акты, которые совершались в прошлом миллионами людей и продолжают совершаться.

Вдыхание в человека Духа и обучение его всем именам представляли собой единый комплекс в программе Творца. Без одного нет другого. Потому что имена всех вещей, то есть их идеальные прототипы, их коды, скрытые в Мировом Духе, потому и могут постигаться человеком, что в него вдохнута искра от этого Духа. «Обучил Он Адама всем именам» — то есть указал ему на сущность всех вещей. И уже как носителю этих имён Всевышний велит ангелам поклониться человеку.

Человек своими корнями, основой своего бытия уходит в сокрытые от глаз пласты реальности. Всякое чувственное восприятие, имеющее дело со случайными и наличными вещами, он трансцендирует до вечных идеальных сущностей, постигая тем самым объективный порядок идей и ценностей. Способность в каждом предмете отличить сущность от сущего — это свойство только человека.

Продолжение данных тем будет у нас в следующей части.

Часть 3. Соотношение языка и мышления. Язык у детей. Душа как ОС. Разгадка шизофрении. Сон

Итак, нам стало понятно, что мышление и язык неотрывны друг от друга. Но каково их соотношение?

По поводу того, как соотносится мышление с языком, существуют две крайние точки зрения, которые являются в равной мере ложными. Согласно первой из них, мышление человека полностью определяется языком и действует только в рамках модели, установленной им. Мышление — раб языка, за человека думает язык. Эта концепция не может ответить на вопрос, каким образом в таком случае возможен перевод с одного языка на другой и как человек способен выучить иностранный язык. Но ещё большую трудность для данной модели представляют такие явления, как «восстание против языка» или формирование субязыка на основе родного. Мышление человека, когда это необходимо, способно развить язык в нужном для себя направлении, повернуть его туда, куда желает. Разумеется, оно делает это опять-таки средствами самого языка, но всё это ясно указывает на то, что как минимум оно не является его «рабом», то есть не задано жёстко его структурами.

Например, хотя русский язык навязывает своим носителям относительно небольшое количество имён для цветов, человек, занимающийся автомобилями, может развить другую систему имён, в которой будет уже гораздо больше цветов. Тем самым он сознательно изменит язык, — по крайней мере, на своём уровне, — введёт в него новые понятия, потому что так ему необходимо. Если в языке чего-то недостаёт, то мысль легко вносит это в него. В языках варварских народов Европы недоставало терминов для выражения философских идей — и тогда они заимствовали их из языка римлян, которые, в свою очередь, заимствовали их от греков. Ещё 30 лет тому назад в русском языке практически не существовало слов и терминов, с помощью которых можно было бы говорить об Исламе, — а сегодня они имеются в большом количестве, и прекрасно себя чувствуют, так что развился самостоятельный русскоязычный исламский социолект.

Другая крайность состоит в том, чтобы, наоборот, считать мышление совершенно независимым от языка. Согласно такой точке зрения, язык — лишь внешнее знаковое выражение мыслей, существующих вне его и независимо от него. Ложность данной концепции мы уже показали. Мысль не только выражает себя посредством языка — она впервые складывается на его основе. Так называемые «дети-маугли», по тем или иным причинам изолированные от человеческого общества и тем самым лишённые языка, лишены также и мышления.

Правильное понимание связи языка и мышления состоит в том, что они существуют только в комплексе, обусловливая друг друга. Как передняя и оборотная стороны одного листа бумаги. Без передней стороны бумаги нет и оборотной. И так же без языка нет мышления, а мышления нет без языка.

Можно привести другой пример. Отношение языка к мышлению подобно отношению пера к руке, которая пишет им. Хотя они могут быть представлены отдельно, только в их комплексе возможен процесс написания. Если рука станет совершать свои движения без пера, никакого письма не возникнет. Перо выступает тем орудием, через которое движения руки выражают себя в письме. И точно так же язык является орудием проявления и выражения мышления, без которого нет самого мышления — ведь никто не станет впустую двигать рукой по бумаге, если в ней нет пера. И как каждое движение руки есть вместе с тем и движение пера — так же и каждое движение мысли есть вместе с тем и движение языка.

В конце этой лекции мы обратимся к примеру, позволяющему концептуально ещё лучше и точнее осмыслить данное соотношение.

В современной лингвистике вот уже половину столетия доминируют идеи американского учёного Ноама Хомского. В середине прошлого века Хомский предложил концепцию, которую назвали «коперниканским переворотом» в лингвистике. Суть её проста. Идея Хомского состоит в том, что существуют глубинные структуры в нашей психике, отвечающие за язык. Способность к языку заложена в человека при рождении и в дальнейшем лишь развивается. В «прошивке» человека уже есть компетенция для языка, есть основные принципы, которые он просто использует, изучая тот или иной язык.

Для описания этого механизма Хомский ввёл понятие генеративной (порождающей) грамматики. Это ограниченный набор средств, позволяющий создать бесконечное число предложений и встроенный в каждое человеческое существо. Упрощенно говоря, лексику, слова дети учат, а вот грамматика встроена в них от природы. Ведь мы никогда не обучаем детей правилам. Мы не говорим им: «Глагол должен стоять на таком-то месте в предложении, существительное на другом» — как это пишут в учебниках по грамматике для взрослых, изучающих иностранный язык. Но чтобы взрослые это прочитали и поняли, они уже должны знать язык. Ребёнку это объяснить невозможно.

Хомский говорит, что у детей уже есть своего рода встроенная программа, в которую извне просто загружаются некие элементы — и так получается язык. На поверхности все языки различны, но в глубине они сводятся к набору общих правил, к единой структуре. Ребёнок осваивает язык из минимальных данных, полных постороннего шума. Никто никогда не учит ребёнка специально языку. Он усваивает его через игру, через повседневное общение и наблюдение за взрослыми. Существуют безответственные родители, которые вообще не занимаются своими детьми, и те всё равно как-то умудряются научиться от них языку. Это означает, что в ребёнка заложена некая программа, которая включается практически сразу же после рождения, начиная распознавать именно речь. Ребёнок от природы нацелен на изучение языка, он вылавливает из моря окружающей бесструктурной информации то, что относится к языку. А значит, в него уже вложены алгоритмы, позволяющие это делать, настроенные именно на извлечения языка из шумов окружающего мира.

У теории Хомского есть свои недостатки — например, его стремление связать язык с биологией, к которой тот в действительности не имеет никакого отношения, — но общий посыл представляется бесспорным. Более того — он прекрасно соответствует исламскому учению о фитре, о естественной природе человека, заложенной в него Творцом и присущей всем людям, составляющей их родовое свойство. Тут Хомский противостоит множеству модных концепций 20-го столетия, которые пытались растворить человека в неких структурных, текстуальных, биологических и других случайных потоках.

Добавить к концепции Хомского можно вот что. Очевидно, врождённая грамматика — это всего лишь частный случай общей языковой компетенции. В ребёнка как человеческое существо уже заложена способность видеть и различать понятия, производить акты идеации, которой нет у животного. Языковая компетенция определяется не только и не столько грамматикой, сколько общим «знанием имён». Сейчас мы объясним, в каком смысле.

Давайте посмотрим, как учится языку ребёнок. Иметь в голове универсальную грамматику, о которой говорит Хомский, — это всего лишь частный случай, этим обучение языку не ограничивается. Как только ребёнок рождается на свет, в его невидимой структуре происходит пробуждение духа, способности к идеации, выделению сущностей и мышлению в них. Дух начинает освещать душу, подобно тому как на рассвете солнце встаёт над морем. Лучи солнца на рассвете пробиваются сквозь пар и тучи, его свет рассеянный и плохо доходит до поверхности воды. Это соответствует детскому возрасту. Но чем выше солнце поднимается над горизонтом, тем больше испаряются пар и облака, так что в высшей точке полудня оно бьёт своими лучами в морскую воду безо всяких преград. Полуденному положению солнца соответствует возраст в 40 лет, когда, согласно хадисам, человеческий разум достигает совершенства. До 40 лет человек всё ещё продолжает обучаться абстрактному мышлению.

Поначалу окружающий мир обрушивается на младенца в виде бессвязного потока цветов, звуков и тактильных ощущений. Затем, уже после нескольких месяцев, они начинают выстраиваться в упорядоченные комплексы, соответствующие предметам внешнего мира. И вот тут происходит главное. Смотря на предметы, ребёнок начинает постепенно отделять идею предмета от его конкретного носителя, сущность от сущего. Видя что-то такое красное и круглое, с чем можно играть, он пытается составить себе общую идею этого, и тут ему на помощь приходят взрослые, которые, указывая на это красное и круглое, говорят: «мяч». Так в его голове складывается идея мяча, связанная со словом, которым его называют. Исследования показали, что уже новорожденный младенец более живо реагирует на звуки речи, чем на неречевые сигналы, даже если их параметры сходны.

Тут возможны многочисленные ошибки. Смотря на другой круглый предмет, например, вазу, ребёнок думает: а не записать ли её в ту же категорию (и соответственно, не попытаться ли бросить её на пол)? — и говорит: «мяч». Но взрослый поправляет его: «не мяч, а ваза». Так у него рождается другая категория, другая идея. Когда ребёнок, игравший со своей игрушечной машинкой, видит на улице настоящую машину и, указывая на неё, говорит: «бибика», это означает, что идеальная категория машины уже сложилась в его голове, хотя он пока что неправильно её называет.

В возрасте около двух лет у ребёнка происходит так называемый «взрывной рост» словарного запаса, когда он начинает усваивать слова с первого раза, заучивая по одному слову в час. Это связано с тем, что развитие его душевных программ уже зашло далеко, разумная душа без труда выделяет категории и связывает их со словами. Интересно, что формирование абстрактной идеи может произойти после всего лишь однократного созерцания единичного экземпляра предмета, а не посредством сравнения похожих предметов друг с другом и выделения общих признаков, как это происходит при так называемой индукции.

Освоение грамматики, которое начинается на более поздних стадиях языкового развития, может быть связано не с тем, что в голове у ребёнка уже заложена некая грамматическая схема, по которой строятся предложения, как считает Хомский. На самом деле всё может обстоять проще. Ребёнок учится грамматике, когда становится способен освоить или выделить более сложные абстрактные категории — например, понятие «одно» и «много». Пока он не выделил такие категории, пока он не считал их в идеирующем акте с Мирового разума, для него нет разницы между словами в единственном и во множественном числе. Если ребёнок до двух лет произносит, как все, «часы висят», а в два с половиной года вдруг стал говорить «часа висит», то это означает, что он освоил категорию множественности. А поскольку он видит, что часы одни, ему кажется неправильным говорить о них во множественном числе, как это происходит в русском языке. Иными словами, ребёнок начинает трансформировать свои высказывания в соответствии со сложными абстрактными категориями единства и множественности, субъекта и объекта, действия и претерпевания действия и т.д. Начав осознавать эти категории, он ищет в языке взрослых, как их выразить. Если можно говорить об «универсальной грамматике», то именно в этом смысле.

Механизмы мышления и языка, как это часто бывает и в других случаях, начинают осознаваться тогда, когда что-то в них нарушается. Об одном из таких нарушений, афазии, мы уже говорили, теперь давайте обратимся к другому — к самому сложному случаю психического заболевания под названием «шизофрения». Протекание шизофрении, этого «короля безумия», отмечено ярко выраженными процессами распада мышления и языка.

Лучше всего данные процессы описывают сами больные. Поэтому посмотрим на их свидетельства: «Мысли наскакивают одна на другую, каждая не додумана до конца… У меня чувство крайней разлаженности… Я не владею собственным мышлением. Зачастую мысли не ясны, они проходят по касательной… С основной мыслью сосуществуют побочные, они “путают картыˮ, нельзя прийти в мыслях к конечному результату, и это все сильнее, все идет кувырком».

Другая больная говорит: «Я думаю о чем-то одном, а рядом другая мысль, я знаю, что это второстепенная мысль, я её чувствую, словно вдали. Бывает так, что мысль вдруг оборачивается бессмыслицей, получается алогичное соединение, бессмысленная чепуха. Я больше не могу управлять своими мыслями, они прыгают, они запутаны, мне самой смешно, как такое возможно». — «Это не мышление, а полувидение, много разного, друг за другом, одно быстро сменяется другим. Мысли то быстро уплывают, то, наоборот, замедленны – это, словно машина, застрявшая в снегу: мотор продолжает работать, а колеса крутятся на одном месте. Раньше у меня было твердое мышление, а теперь полная противоположность… Раньше мои мысли были законченными, теперь я никак не могу их закончить».

Ещё один больной прибегает к такому описанию: «Я продумываю нижние мысли, а не верхние. Мое душевное поле в тумане». — «Я не в состоянии сосредоточиться и до конца продумать мысль». – «В общем, мне надо очень интенсивно думать, иначе мысли расползутся… Иногда мысли останавливаются. Вдруг приходит мысль, наплывает на другую и застревает в ней, застревает, словно в тягучей массе… В настоящий момент моё мышление затруднено, оно, как под покрывалом». — «Меня покидает чистый разумный смысл. Мысль, запутавшись, пропадает в пустоте. Блокировки препятствуют течению мысли».

Вот эти слова о «чистом разумном смысле» очень хорошо выражают суть мышления, распад которого тут пытается описать больной. Суть шизофрении состоит в сдвиге и перестановке мест в фундаментальных психо-духовных структурах человека, в разбалансировке человеческого хейкеля. Эта болезнь аналогична оккультному посвящению, только соответствующие процессы совершаются тут бесконтрольно и помимо воли больного. В результате высшие духовные акты не могут совершаться нормально или же, если они совершаются, не находят адекватного отображения на более низких душевных уровнях. Больной воспринимает это как «потерю мыслей», «путаницу в голове», «утрату чистого разумного смысла».

Учитывая тесную связь мышления и языка, данные процессы сразу же находят своё отражение на уровне речи. Больной шизофренией теряет язык. Это проявляется в виде таких феноменов, как спутанность и бессодержательность речи, потеря грамматики, образование неологизмов, распад слов на отдельные части с их произвольным соединением, употребление обычных слов в необычном смысле и необычных слов в обычном смысле. Язык как бы сворачивается внутрь себя самого, раскалывается на множество несвязанных фрагментов, подобно упавшей со стола вазе. Распад языка соответствует тут распаду мышления, они идут рука об руку и поддерживают друг друга.

Сам собой напрашивается вывод о сходстве языка шизофреников и детского языка. Ребёнок тоже строит бессмысленные фразы, слабо владеет грамматикой, изобретает несуществующие слова и т.д. Лингвист Якобсон в своё время выдвигал идею о том, что порядок распада языка зеркально отображает порядок его становления. И действительно, при всех различиях есть общая причина, обусловливающая слабость владения языком как со стороны детей, так и со стороны психически больных — это блокировка высших духовных актов. Причины такой блокировки опять-таки различны — у ребёнка это общая неразвитость системы дух-душа-тело, а у шизофреников — разбалансировка этой системы, но следствия типологически выглядят одними и теми же.

Как у ребёнка, так и у шизофреника духовные акты не могут пробиться сквозь некую блокаду, подобно тому как лучи солнца не могут пробиться сквозь туман. Правда, в случае ребёнка по мере взросления туман постепенно рассеивается, а у шизофреника он, наоборот, может стать ещё более густым — пока больной окончательно не перестанет что-либо понимать. Поскольку ребёнок ещё не владеет языком, он не может описать, что именно происходит в его голове, но шизофреник способен сделать это. И описания, которые мы выше приводили, не оставляют сомнения в том, что тут совершается сбой общечеловеческой программы мышления: «Мысль, запутавшись, пропадает в пустоте. Блокировки препятствуют течению мысли»; «Вдруг приходит мысль, наплывает на другую и застревает в ней, застревает, словно в тягучей массе»; «Мое душевное поле в тумане»...

Всё, о чем мы говорили до сих пор, можно представить на таком наглядном примере. Компьютер состоит из трёх частей — жесткого диска, программного обеспечения и внешнего оборудования («железа»). Эти три части соответствуют в нашем примере трём основным уровням человека — духу, душе и телу. На жестком диске в зашифрованном виде хранится вся информация, которой мы пользуемся. Но если мы захотим посмотреть, что содержится в нём, и с этой целью вынем его и разорвём на части, то ничего не увидим. Для того, чтобы считать с него информацию, нужны две вещи: программное обеспечение, которое переводит шифр жёсткого диска (двоичные данные) в форму, распознаваемую нашим сознанием, и оборудование, то есть «железо» компьютера — монитор, клавиатура, мышь, которые через графический интерфейс непосредственно выведут для нас эту информацию на экран и позволят как-то пользоваться ею и редактировать её.

Жесткий диск в данном примере — это дух. Программное обеспечение, то есть операционная система компьютера — душа. У души есть уровни, есть этажи и градации — растительная, животная и разумная. Высшая разумная часть души непосредственно соприкасается с духом, расшифровывает его информацию и передаёт её на низшие уровни в доступной для них форме. Это можно сопоставить с разными уровнями операционной системы. (Другим примером было бы считывание информации с ДНК: Дух можно представить в виде своеобразного генома всех проявленных миров. Но это уже выходит за пределы нашей аналогии).

Наконец, «железо» компьютера — это наше физическое тело. Функция мозга состоит в том, чтобы служить монитором, на который в наглядном виде выводится для нас информация, хранящаяся на жестком диске. Смотря на картинку в мониторе, вы видите содержание жесткого диска, но в доступном для вас, наглядном виде. Вы можете кликать по отдельным иконкам и перемещать их или же удалять, то есть изменять информацию на диске.

Но из того, что монитор наглядно доносит до вас информацию, было бы большой ошибкой делать вывод, будто эта информация содержится в нём же самом. Информация идёт из центра, называемого жестким диском, где она хранится в невидимой для наших глаз, зашифрованной форме. Затем она опять-таки невидимо для глаз обрабатывается операционной системой компьютера, чтобы сделать её доступной для выведения на экран. И лишь на последнем этапе информация в наглядном виде выводится на материальный носитель, на монитор. Мозг не мыслит, не порождает никаких смыслов, он лишь выводит готовые мысли на экран, выполняя роль фильтра. Да, если как-то повредить монитор, то информация не будет выводиться и, соответственно, перестанет быть видна нам. Точно так же — если нанести человеку какие-то физические повреждения, например, ударить палкой по голове, то он тоже может перестать выводить некую часть информации, скажем, частично или полностью утратит дар речи. Процессор работает, с данными ничего не произошло, но монитор утратил способность их адекватно выводить.

Точно так же вселенская информация, содержащая шифр (идею) каждой вещи, считывается со всеобщего Духа нашей душой, а потом выводится в наглядном виде на монитор нашего мозга.

Всё сказанное я попытался изобразить на следующей схеме:

Прошу понять правильно, я сейчас не уподобляю человека компьютеру, это лишь общий пример для приближения мыслей к теме. Как известно, каждый пример с одной стороны приближает к теме, а с другой отдаляет от неё.

Теперь, если мы возьмём психическую болезнь, самой тяжелой и загадочной формой которой является шизофрения, то она будет аналогична сбою в операционной системе компьютера, из-за которого тот не может адекватно считывать информацию с жесткого диска. Как правило, подобные сбои у человека вызываются разного рода психическими травмами, уходящими корнями в детство. Из-за таких травм в душевных программах накапливаются системные ошибки, которые в один прекрасный момент приводят к тому, что программа начинает выводить на монитор считанные ею данные в каком-то нелепом и искажённом виде либо же показывать то, чего на жестком диске вообще нет. Но ещё более худший вариант состоит вот в чём: вместо того чтобы обращаться к жесткому диску (Духу и Разуму в нашем примере), глюкнувшая программа начинает создавать обращения в какие-то другие области и регионы, которые человек раньше и представить себе не мог и о самом существовании которых даже не подозревал. И вот он начинает видеть странных существ, слышать голоса, проживать некие колоссальной напряженности сюжеты — всё это в совершенно реальном режиме.

Вот в чём суть шизофрении. Поняв подлинные механизмы этой болезни, мы увидим, насколько смехотворными являются те объяснения, которые даёт ей современная профаническая наука и, в частности, так называемая психиатрия.

Теперь, если продолжать сравнение с ребёнком, то мы увидим, что разница тут на самом деле принципиальная. У ребёнка «операционная система», то есть разумная душа, тоже не может адекватно считывать информацию с диска, но не по причине какого-то сбоя, а из-за своей несформированности и несовершенства, которое она с годами постепенно преодолевает, как бы «апгрейдя» саму себя.

И, к слову, индивидуальные различия в мыслительных способностях людей определяются тем, как устроена их душа, то есть операционная система, а не тем, как устроен дух. Дух абсолютно одинаков, «жесткий диск» один на всех. Но считывать информацию с него можно по-разному. Условно говоря, это можно делать с помощью более устарелой или с помощью более совершенной и быстрой операционной системы. Также операционную систему можно развивать, человек способен «апгрейдить» самого себя, сознательно учиться абстрактному мышлению через чтение, образование, общение с людьми знания. И наоборот, он может лечь на диван перед телевизором, ничем не интересоваться и в конце концов настолько запустить себя, что ему станет трудно понимать что-то помимо бытовых разговоров.

Пойдём дальше. Почему мы сказали, что шизофрения идентична механизму оккультного посвящения? Давайте объясним это на языке нашего примера. Суть оккультного (или магического, или созерцательного, или языческого) посвящения состоит в таком переформатировании человеческого существа, которое позволило бы обратить колесо истории вспять и вернуться к изначальному адамическому состоянию. Я подробно говорил об этом в цикле «Человек в исламе» и снова вернусь к данной теме в будущих частях этого нашего цикла. Программа такого посвящения, исходящего из знания эзотерической психологии, отражена в рисунках египетских усыпальниц, в текстах пирамид, в герметических трактатах и других памятниках языческой традиции.

Чтобы добиться нужного результата, в рамках данной традиции требуется совершить взлом бессознательного, преодоление стены. То есть переформатировать операционную систему. Это очень опасно. Фактически большинство идущих по данному пути или сходят с ума, или погибают. Ибо, чтобы переформатировать, вы должны сначала сломать. Отсюда повторяющийся во всех оккультных традициях мотив «нигредо», «разложения», «алхимической смерти», «прохождения через мрак», «ворона, терзающего когтями череп». Не пройдя через инициатическую смерть, невозможно возродиться на новом уровне или, говоря языком нашего примера, не разрушив операционную систему, нельзя добиться её переформатирования. Вы должны разъять, а потом снова соединить. И вот этот этап разъятия, слома, деструкции операционной, то есть душевно-психической системы человека тождественен шизофрении. Здесь совершаются те же самые процессы, но под сознательным контролем.

О механизмах языческой инициации мы ещё поговорим в будущих частях этого цикла, где рассмотрим их с нового ракурса, а пока вернёмся к языку. Каково место языка в приведённом выше примере? Очевидно, если душа представляет собой операционную систему, считывающую информацию с жесткого диска Духа, то язык может быть уподоблен чему-то вроде машинного кода этой системы, с помощью которого она работает. Иными словами, вы должны загрузить в данную программу некие данные, некий код, чтобы она начала функционировать. Это и есть язык. (Отмечу, что здесь для нас важно наглядно представить себе механизм функционирования системы под названием «человек», а не правильно описать работу компьютера, поэтому я не стремлюсь к полной точности аналогий с точки зрения программирования).

Ребёнок обладает лишь языковой компетенцией, то есть способностью к освоению уже существующего языка, но он не способен самостоятельно построить язык, «изобрести» его. На это указывает пример детей-маугли. Если ребёнка примерно до 10 лет где-то запереть, изолировать и не обучать языку, то он потом не сможет его выучить. Ребёнок не только не построит язык сам по себе, но и окажется в дальнейшем не способен к его усвоению. В чем причины этого? Очевидно, в случае ребёнка, лишённого доступа к языку, недостаёт решающего элемента, запускающего работу всей системы — тех самых данных, того самого кода (называй как угодно), позволяющего операционной системе начать свою работу. Если операционная система стоит, то данные с жёсткого диска Духа не считываются, актов идеации не происходит — и, соответственно, очеловечивания тоже нет. Мы имеет тут уже не сбой в работе операционной системы, как в случае шизофрении, а её полное бездействие. Соответственно, высшие центры человеческого существа простаивают и тем самым атрофируются, делая невозможным дальнейшее обучение даже в случае возвращения в человеческое общество.

Ещё один процесс, изоморфный шизофрении и оккультному посвящению, но при этом присущий уже всем людям — это сон. Во сне наш мозг, то есть монитор, отключается, а точнее сказать, переходит в «спящий режим». С другой стороны, действие «лазерного луча» Духа ослабевает, акты мышления и идеации останавливаются. И операционная система разумной души начинает создавать обращения в регионы Мировой души, закрытые от неё в бодрствующем состоянии.

Между нашей индивидуальной душой и океаном Мировой души, которая может быть представлена как коллективное бессознательное, в обычном состоянии находится стена. В оккультной традиции эта стена называется «стражем порога», а в библейской она предстаёт как херувим с огненным мечом, охраняющий путь к Древу. В стене есть дверь, которая закрыта, пока мы бодрствуем. Когда человек засыпает, дверь открывается, и душа выходит на ту сторону. На языке нашего примера мы назвали это созданием программных обращений к регионам коллективного бессознательного или Мировой души (точнее говоря, барзаха как среднего царства между нашим материальным миром и Мировой душой).

В случае шизофрении дверь в стене открывается прямо в бодрствующем состоянии. Или, лучше сказать, не дверь открывается, а в стене образуется трещина, пробоина, через которую на человека лезут странные существа, фигуры и сюжеты, намного превышающие его способность осмыслить их. Больной начинает сновидеть наяву. В случае оккультного посвящения отверстие в стене пытаются выпилить сознательно и аккуратно, используя специальные техники, прежде всего метод активного воображения, который перепрограммирует ОС разумной души на создание регулярных обращений к коллективному бессознательному. Что осмысляется как соединение сознания и бессознательного, брак «нашего короля» и «нашей королевы», алхимической серы и ртути.

На этом закончим данную лекцию. Следующей темой у нас должно быть происхождение языка. Но, прежде чем объяснять его происхождение, необходимо опровергнуть одну очень распространённую и в корне ложную концепцию, претендующую на объяснение происхождения самого человека. Речь идёт о дарвиновской теории эволюции. Этим мы займёмся в следующей части.

Часть 4. Опровержение теории эволюции Дарвина

Текст этой части размещён в виде отдельной статьи. Чтобы прочитать её, просто пройдите по этой ссылке.

Часть 5. Мифы об «австралопитеках» и «неандертальцах». Происхождение языка. Человек с биологической точки зрения

Предыдущая лекция была посвящена несостоятельности дарвиновской теории эволюции. Остаётся только один момент, который мы там не упомянули — это так называемые «переходные стадии от обезьяны к человеку». Что делать со всеми этими «австралопитеками», «питекантропами», «неандертальцами»?

Все мы ещё со школы помним эту знаменитую картинку, где изображается трансформация обезьяны через 10-15 переходных стадий до современного человека — по сути, гениальное изобретение дарвинистской пропаганды. То, что этот рисунок — подделка, говорилось ещё с первых дней его появления. Многих из форм, которые там нарисованы, никогда не существовали даже по представлениям самих эволюционистов, а другие были восстановлены на основе какого-нибудь зуба или черепной кости. Несмотря на то, что это не более чем плод фантазии художника, такие рисунки висят во многих школьных кабинетах биологии, вбивая детям идеи эволюции на уровне подсознания. Ведь 99 процентов учеников в течение всей своей жизни никогда не откроют специальную литературу, чтобы выяснить истину, — но они навсегда запомнят этот образ «обезьяны, переходящей в человека», запомнят как факт, как научную очевидность.

Как же обстоит дело в реальности?

Когда Дарвин сформулировал свою теорию, биологическая наука не знала никаких «переходных видов» от обезьяны к человеку. Были люди и были обезьяны, и ничего между ними. Однако дарвинисты говорили о наличии этих «переходных звеньев» как о свершившемся факте. Уже тогда они показывали публике красочные рисунки того, как те должны были выглядеть. Дело оставалось за малым — найти их. А, как известно, кто ищет — тот всегда найдёт.

В 1912 году в Англии в гравийном карьере был обнаружен окаменелый череп, напоминавший череп современного человека, но при этом наделённый массивной челюстью, похожей на обезьянью. Находка была названа «пилтдаунский человек» — по имени города, где её обнаружили (очевидно, древние люди обитали именно там, где была изобретена теория эволюции — в Англии). Все адепты дарвинистской церкви восторженно трубили об очередной победе их учения, художники бросились наперебой рисовать нашего новообретённого предка, воспроизводя то, как могли выглядеть его голова, тело, руки и ноги, покрытые густой растительностью (видимо, по черепу можно было точно определить, сколько волос на нём имелось). На месте находки установили специальный монумент. О «пилтдаунском человеке» были написаны сотни диссертаций, все музеи мира организовали экспозиции, где подробно воспроизводились обстоятельства того, где он жил, что ел, как себя вёл — всё это, разумеется, на основе «строго научных данных». Складывался настоящий карго-культ «пилтдаунского человека».

Так продолжалось до 1953 года, когда произошло невероятное — оказалось, что священный череп является не чем иным, как грубой подделкой. К черепу обычного человека кто-то приставил раскрашенную челюсть современной обезьяны, зубы которой были специально подточены, чтобы больше напоминать человеческие.

Сначала всё научное сообщество было повержено в шок. Три поколения антропологов и дарвинистов не смогли распознать фальшивку! Но, может быть, спросим мы, они просто не желали этого делать? Ведь если «единственно верное учение» Дарвина предсказывает существование такой переходной формы между человеком и обезьяной — значит, она должна существовать!

Может быть, адепты эволюционного учения скажут: что же из этого следует? То, что череп «пилтдаунского человека» оказался подделкой, ещё не означает, что подделаны другие находки. Из того, что наука разоблачила подделку, как раз и вытекает её объективность. На это мы ответим: отсюда вытекает очень многое, и сейчас мы увидим, что именно.

Другой мистификацией был так называемый «синантроп» — представитель гоминид, чьи черепа были обнаружены в 1927-м году в одной из пещер в Китае («синантроп» значит «пекинский человек»). Удивительным образом все черепа оказались разбитыми. По фрагментам черепов и останкам лицевых костей облик «синантропа» был «научно реконструирован». Реконструкция даже получила имя — Нелли. С её портретов на нас глядит волосатое существо с приплюснутыми чертами лица — что-то среднее между человеком и обезьяной.

Однако вскоре в окрестностях пещеры стало обнаруживаться подозрительно большое количество кремневых орудий, которыми «синантроп» пользоваться никак не мог, ибо не был для того достаточно развит. Второй сюрприз состоял в том, что в той же пещере был найден семиметровый слой золы. То есть в ней очень долгое время горел разожжённый кем-то очаг. На основе всего этого сам собой напрашивался вывод, что в пещере жили самые обыкновенные люди, ничем не отличавшиеся от нас с вами. При чем же тут Нелли, спросим мы? Нелли тут при том, что эти люди питались обезьянами и, в частности, любили полакомиться их мозгами, для извлечения которых разбивали им черепа. Вот почему все черепа «синантропа» были найдены разбитыми. Нелли оказалась обыкновенной обезьяной, используемой людьми в качестве питания. Вслед за этим тема с «синантропом» закрылась как-то сама собой, хотя до сих пор дарвинисты как ни в чем не бывало приводят его в списке гоминид, то есть «предков человека».

Тем временем фабрика по обнаружению «останков человекоподобных обезьян» продолжала работать. Почему бы и нет, если такие поиски щедро финансировались как из государственных, так и из частных источников? Где есть финансирование, там будут и результаты. По сути, единственный недостаток «пилтдаунского человека» состоял в том, что это была слишком очевидная фальшивка. Попытка с «синантропом» также закончилась неожиданным конфузом, потому что рядом совершенно некстати обнаружились следы настоящего человека, наталкивающие публику на подозрения, что «синантроп» был не предком homo sapiens, а скорее предметом его рациона. Требовались фальшивки иного плана: такие, которым можно было придать статус «переходного звена между обезьяной и человеком», при этом не боясь разоблачения.

Лучше всего на эту роль подходили останки вымерших видов древних обезьян. Дело в том, что обезьяны анатомически вообще очень сходны с человеком — по крайней мере, больше, чем другие животные. Если же находят их древние останки, которые выглядят как раздробленные окаменевшие фрагменты черепа и костей, то можно «чуть-чуть» переинтерпретировать эти данные в нужную сторону — и наличие «переходного звена» будет уже «бесспорным научным фактом».

И вот, с третьей попытки долгожданное открытие свершилось! В 1959 году в Африке был обнаружен «австралопитек» (в переводе — «южная обезьяна»), объявленный непосредственным предком человека, жившим 4 миллиона лет тому назад. Новообретённый предок выглядел как двуногое существо, ходившее прямо и отдалённо похожее на современного человека, только с маленьким лбом и волосатым туловищем. Самый полный его скелет получил прозвище Люси.

С конца 1960-х до 1990-х, Чарльз Окснард на основе множественных статистических анализов доказал, что мозг, зубы и череп «австралопитека» совершенно такие же, как у обезьян. Плечевая кость приспособлена для того, чтобы лазить по деревьям. Таз служил для ходьбы на четырех конечностях. Словом -  «австралопитек» был не чем иным, как одним из вымерших видов обезьян, похожим на орангутанга.

Но кому интересны такие детали, если на кону престиж дарвиновской доктрины, доминирование в научном мире и щедрое финансирование? Эволюционисты ухватились за новую находку железной хваткой. То, что таз «австралопитека» никак не подходит для прямохождения, было объяснено его «деформациями» под влиянием времени, а способность лазить по деревьям — тем, что это было «эволюционным пережитком», сохранившимся у Люси от «предыдущих стадий».

Наука не стояла на месте. После обнаружения «австралопитека» надо было предъявить миру новые «переходные стадии», которые располагались бы уже ближе к современному человеку. Как это сделать? Если для «нашего дальнего предка» сгодился исчезнувший вид обезьян, то на роль «нашего близкого предка» вполне сошли бы сами люди. Но не совсем обычные, а больные, с теми или иными недостатками в скелете вследствие перенесённого рахита или других заболеваний. Еще в 1856 году возле притока Рейна под названием Неандерталь был найден скелет человека с кривыми ногами. Поскольку теории Дарвина тогда не существовало, было решено, что это — остатки «казака-монгола», дезертировавшего из русской армии во время её похода в Европу, а кривизна ног объяснена тем, что он всю жизнь провёл в седле.

После выхода «Происхождения видов» Дарвина «неандертальца» срочно попытались реанимировать в качестве недостающего звена между обезьяной и человеком. Однако светило патологической анатомии Рудольф Вирхов вынес однозначное заключение: это был обычный человек, но страдавший рахитом в детстве и артритом в старости, имевший плохо сросшийся перелом локтевой кости. Этим и объяснялись некоторые особенности скелета.

Но ведь если чего-то очень хочется, то что мешает это получить? В 20-м веке, ввиду того что «наш близкий предок» никак не желал обнаруживаться, было решено снова обратиться к «неандертальцу». Особенно учитывая, что на территории Европы было найдено ещё несколько скелетов, напоминавших маленьких ростом или больных рахитом людей. Так «неандерталец» оказался прочно вписан в анналы истории homo sapiens.

Но тут произошло неожиданное. У «неандертальца» появился конкурент. По всей территории Европы стали находить останки, уже совершенно похожие на современных людей. Новое существо получило название «кроманьонца». Собственно, само данное наименование вводит в заблуждение, поскольку это был не какой-то отдельный вид, а просто останки самых обычных людей, живших несколько десятков тысяч лет тому назад.

Что же делать с неандертальцем, спросим мы? Объяснение было найдено быстро: неандерталец — не предок современного человека, а его конкурент, побочное звено эволюции. Вообще, поскольку теория эволюции является псевдонаучной концепцией, в её рамках существует огромная пластичность, позволяющая приспособить любой сценарий к любому набору фактов. Как написано в одном эволюционистском журнале: «Быть эволюционистом — значит постоянно изумляться новым фактам».

Так вот, из-за изумления перед новыми фактами было решено сделать неандертальца альтернативной веткой «эволюции человека», якобы вытесненной кроманьонцем. Со всех эволюционистских кафедр принялись рассказывать сказки о драматичной «борьбе кроманьонца с неандертальцем», в результате которой несчастные низкорослые получеловеки оказались подвергнуты геноциду со стороны наших предков.

Очередной скандал разразился совсем недавно. Дело в том, что генетикам, которые вообще постоянно портят дарвинистам с таким трудом выстраиваемую картину, удалось выделить ДНК неандертальца. И оказалось, что оно ничем не отличается от ДНК современного человека. То есть «неандерталец» — это просто обычный человек, хотя и относительно небольшого роста. Очевидно, эта была одна из людских рас, особенности роста и скелета которой объясняются хронической нехваткой витамина D в условиях сурового климата и как следствие частой заболеваемостью рахитом. На предполагаемых стоянках неандертальцев обнаружены сложные орудия труда, музыкальные инструменты и могилы. Дарвинистам, поспешившим объявить неандертальца «не совсем предком человека», придётся придумывать новые спекулятивные объяснения, ведь «быть эволюционистом — значит постоянно изумляться новым фактам».

Итак, в истории находок «переходных звеньев между обезьяной и человеком» мы тоже имеем дело со своеобразной эволюцией — эволюцией фальшивок, начиная с прямой и грубой лжи и заканчивая ложью тонкой и продуманной. Если вы думаете, что на этом эволюция глупости закончилась, то ошибаетесь. Наверняка скоро где-нибудь будет найден новый череп или зуб, и заголовки СМИ опять запестрят сообщениями об «очередном доказательстве происхождения человека от обезьяны», будут написаны ещё сотни диссертаций, произведены очередные взятые с потолка «реконструкции» каких-то волосатых существ — а потом всё опять затихнет до новой находки.

Заметим для полноты картины, что всё это осложняется огромными проблемами с датировкой — проблемами опять же замалчиваемыми или именуемыми «загадками науки». Дело в том, что в самых древних палеонтологических слоях постоянно находят следы человека — будь то в виде отпечатков его стоп, будь то в виде каких-то орудий или надписей. Например, на острове Крит были найдены отпечатки стопы, которым около 6 млн. лет. «Следам из Лаэтоли», обнаруженным в Африке, около 4 млн. лет. Получается, что люди гуляли по планете тогда, когда их в принципе не могло быть. Об остатках органики в ископаемых динозавров мы уже говорили в прошлой лекции. Вывод, который отсюда вытекает, следующий: мы пока ещё ничего не знаем о прошлом Земли, и все датировки, используемые современной наукой, следует понимать очень и очень условно.

Вообще современная позитивистская или материалистическая наука добилась действительных результатов в некоторых частных практических областях, но она совершенно бесполезна в объяснении фундаментальных вопросов мироздания. Например, откуда появился мир? Как зародилась жизнь? Откуда взялось мышление? В чём истоки языка? Что такое время? Когда материалистическая наука пытается выйти за пределы своего узко-практического круга и дать ответ на эти фундаментальные вопросы, получаются какие-то невнятные, бредовые фантазии, наподобие теорий о том, что молния ударила в «первичный бульон», и так зародилась органическая жизнь. Тогда как понятно, что органическая жизнь совершенно несопоставима по уровню сложности и организации с неживой материей. Даже если предположить, что в результате какого-то удара молнии в бульон из аминокислот зародилась молекула жизни, то как она развилась в человеческий организм с его безумной сложностью, где каждую секунду одновременно совершаются триллионы согласованных процессов?

В действительности самозарождение жизни не просто невозможно, а невозможно в многократной степени. Вероятность этого ещё меньше того, что в пустыне из окружающих элементов сам собой случайным образом «соберётся» реактивный двигатель. Если любой эволюционист увидит такой двигатель посреди пустыни, то он, без сомнения, решит, что тот оставлен здесь людьми. Если кто-то всерьёз станет заверять его, что этот двигатель собрался тут сам собой в результате случайных процессов, он назовёт его не иначе как сумасшедшим. И ему не приходит в голову, что в вопросе о самозарождении жизни в роли сумасшедшего выступает он сам, пытаясь объяснить случайными процессами появление клетки, которая намного сложнее ракетного двигателя.

Даже если бы в результате каких-то случайных процессов «самозародилась» сложная молекула РНК — что уже невозможно, и все попытки вызвать подобное «зарождение» в рамках эксперимента провалились — итак, даже если бы она «самозародилась» и при этом не распалась, то ведь реальная клетка ещё в миллионы раз сложнее РНК — с её ядром и ДНК, рибосомами, метахондриями, мембраной и многими другими частями, которые находятся друг с другом в сложнейшем взаимодействии. Если представить информацию, зашифрованную в клетке, в печатной форме, то получится около 600 тысяч книжных страниц. Тогда как клетка — это лишь простейшая единица живого организма, но ещё не весь живой организм, который, в свою очередь, на порядок сложнее клетки.

И, к слову, тут надо вкратце разъяснить такой момент, такое возможное возражение со стороны людей, которые могут не совсем понять суть нашей критики современной научной парадигмы. Возражение это сводится примерно к следующему: «Раз вы против современной науки, тогда почему вы пользуетесь электричеством, современной медициной, современным интернетом?». На это надо ответить: мы не против современной науки, если она знает своё место. Одно дело — когда с помощью её методов создаётся какое-то изобретение (общее влияние на человеческую цивилизацию таких изобретений — отдельный вопрос). Если бы не было теории Дарвина, это нисколько не помешало бы изобрести электрическую лампу. И совсем другое дело — случаи, когда данная наука с её очень ограниченным аппаратом и крайне узким пониманием реальности выходит за пределы своей компетенции и пытается предложить ответы на сложные мировоззренческие вопросы.

Обратимся теперь к ещё одному варианту квазинаучной мифологии — теории «самозарождения языка». Мы только что убедились, что органическая жизнь не могла появиться сама собой. В предыдущей лекции мы также поняли, что не существует никакой эволюции, и менее сложные виды животных никогда не смогли бы перейти в более сложные. Всё то же самое касается и языка. Человеческий язык никогда и ни при каких условиях не мог «самозародиться».

Современные квази-научные теории утверждают, что были какие-то первобытные люди и даже нечто среднее между обезьяной и человеком, и вот эти существа что-то там мычали, что-то выкрикивали, и из этого мычания или криков постепенно развился язык.

Понятно, что это просто абсурд. Ни из какого мычания, воплей или других звуков язык не мог появиться. Потому что язык — это система, а не хаотическая совокупность знаков. Любой элемент в данной системе, например, отдельное слово, приобретает значение только в рамках всей системы как целого. Любые мычания и крики так и остались бы мычанием и криками, даже если бы прошли не только миллионы лет, но и бесконечное количество времени. Чтобы какая-то совокупность звуков приобрела смысл в языке, этот язык уже должен существовать, причём целиком.

Это только одна из проблем. Вот другая: предположим, в голове обезьяны произошла какая-то мутация, которая сделала её способной понимать язык; но тогда к этому пониманию должен был подстроиться соответствующий голосовой аппарат, что, согласно теории эволюции, также заняло бы не один миллион лет. То есть получается, что вот эта обезьяна, каким-то образом ставшая понимать язык, должна была ждать несколько миллионов лет, чтобы у неё сформировался голосовой аппарат, позволяющий этим языком воспользоваться.

Третья сложность: как вообще у обезьяны мог сложиться голосовой аппарат, подобный человеческому, если тонкое устройство данного аппарата идёт вразрез с механизмами «естественного отбора»? Например, наша челюсть по сравнению с обезьяньей обладает гораздо большей подвижностью, чтобы участвовать в артикуляции богатого набора звуков. Но именно из-за своей подвижности она очень слабая, её легко выбить. Достаточно относительно слабого удара, чтобы сломать человеку челюсть. С челюстью обезьяны, которая прочно крепится к черепу, такого не получилось бы. Итак, переход к человеческой челюсти явно не способствовал бы выживаемости обезьяны в дикой природе. У человека также тонкий череп, что с точки зрения «естественного отбора» снова является как раз таки «противоестественным». Кости черепа обезьян в 2-4 раза толще. У людей именно черепно-мозговые травмы являются одним из главных источников смертности в молодом возрасте.

Итак, представим себе обезьяну, которая зачем-то мутирует в таком вот направлении, становится хрупкой и субтильной, чтобы когда-то через миллионы лет заговорить, при этом не извлекая из своего субтильного устройства никакой непосредственной пользы здесь и сейчас. Понятно, что такой вид обезьян просто не выжил бы, и соответствующие признаки не смогли бы закрепиться.

Но даже если бы все эти условия оказались каким-то чудом выполнены, возникает еще одна сложность. Например, некая обезьяна научилась говорить. Но какой смысл в её разговоре, если никто вокруг не понимает языка? То есть сразу много обезьян должно было мутировать в одном и том же направлении, идущем строго вразрез с законами биологической жизни.

Вот только некоторые доводы в пользу того, что появление языка не объяснимо никакими биологическими процессами. В действительности язык, как и жизнь в целом, не просто не мог самозародиться, но и не мог самозародиться десять раз подряд. Невозможен постепенный переход от неговорящего существа к говорящему. Человек должен был стать говорящим сразу, с момента своего появления.

Концепция «эволюционного происхождении языка» подобна рассказам о том, как кто-то поднял себя за волосы из болота или сделал самому себе операцию на головном мозге. Язык — это нечто избыточное для животного, то, что ему совершенно не нужно. Львы, слоны, обезьяны и все другие животные прекрасно чувствуют себя в своей биологической нише, где они реагируют на внешние раздражители с помощью тех или иных звуков и никогда не перейдут на какой-то другой уровень. Из воплей шимпанзе никогда не разовьётся язык. Лай собаки сейчас и сто тысяч лет тому назад — это один и тот же лай. Ни одно животное не способно преодолеть свою биологическую нишу и те ограничения, которые она на него налагает.

Язык — это в своей основе принципиально небиологический уровень, и отвечает за него в человеческом существе совершенно другой центр. Даже если бы теория Дарвина оказалась верна относительно биологического царства, и там на самом деле происходит медленное образование новых видов посредством «естественного отбора», то все равно мы не смогли бы объяснить человека посредством этой теории. Человек — принципиально иное существо по отношению к животному — существо, наделённое центрами и способностями, которые у любого из животных отсутствуют — духом, разумом, мышлением и языком. Даже если представить себе, что животные существовали бы вечно и бесконечно развивались бы посредством «естественного отбора» или любых других биологических механизмов — всё равно из их среды не родилось бы что-то подобное человеку.

В принципе, все попытки как-то объяснить происхождение языка закончились таким оглушительным провалом, что в настоящее время в научном сообществе действует негласный запрет на эту тему. Соответствующие статьи не берут в солидные издания, данный вопрос не поднимается на конференциях. Видимо, было решено, что лучше вообще не затрагивать его, чем продолжать позориться, тем самым ставя под сомнение «всеобъясняющий» престиж современной научной парадигмы.

Даже те, кто в целом и на словах придерживается эволюционизма (такие, как Хомский), по факту вынуждены прибегать к завуалированному креационализму, когда дело касается происхождения языка. Например, они говорят: «Язык возник сразу же готовым в результате неожиданной мутации примерно 100 тысяч лет тому назад». «Неожиданная мутация» — это и есть то же самое творение Богом, только выраженное эзоповым языком. Лингвисты и специалисты по языку не могут прямо сказать «язык сотворён Богом», из-за доминирования эволюционистской материалистической парадигмы в современном официальном научном мире, где действует жёсткая цензура. Если кто-то из них заявит подобное, он бросит вызов общепринятому консенсусу и, скорее всего, подвергнется травле за «ненаучный подход». Поэтому они вынуждены скрывать свои реальные мысли за декларациями о каких-то «неожиданных мутациях».

Вообще, как представляется, цифра в 100 тысяч лет примерно будет соответствовать тому времени, когда Адам пришёл в этот мир. К данной цифре сводятся и сравнительные исследования языков, и глоттохронология, и гипотеза «митохондриальной Евы» в генетике. Дело в том, что одна часть генома у людей передаётся строго по женской линии, а другая (Y-хромосома) — строго по мужской. И если исследовать женскую часть генома, то удаётся установить, что все ныне живущие люди происходят от одной женщины, жившей примерно 100 тысяч лет тому назад.

Итак, язык не мог развиться из чего-то другого: чтобы язык возник, он уже должен быть дан. Человек не способен создать его, ибо язык и есть то, что делает его человеком. Это замкнутый круг. Язык возникает только из языка. Данный круг может быть разорван лишь одним объяснением — язык был дан человеку как откровение.

Единственная непротиворечивая концепция возникновения языка — креационалистская. Которая утверждает, что язык был дан человеку силой, бесконечно превышающей его, то есть Богом. Коран говорит: «Мы сотворили человека в лучшем сложении» (95: 4) — то есть сразу же совершенным, готовым, обладающим полным набором функций. Не было никакой эволюции, никакого постепенного развития способностей человека — он сразу пришёл в мир готовым и неизменным.

Мы говорили, что в этом материальном мире ничто не развивается от низшего к высшему, наоборот, всё только портится. Как раз на примере языка это можно хорошо продемонстрировать, потому что древние языки были гораздо богаче и сложнее наших. Данный факт является ещё одним непреодолимым препятствием на пути теории эволюции. С течением истории язык не усложняется, а наоборот, упрощается и деградирует. Предполагаемые квази-наукой «первобытные племена», которые должны были изъясняться с помощью пары сотен слов, никогда не существовали. Реальные языки так называемых «примитивных» народов, например, индейские, демонстрируют огромное богатство и сложность, намного превосходящую сложность наших языков. Древние языки, такие как санскрит, латынь, древнегреческий, от которых до нас дошло множество памятников, тоже гораздо богаче и сложнее современных. Современный английский можно выучить на хорошем уровне за пару лет, а чтобы выучить на таком же уровне санскрит, понадобится едва ли не вся жизнь.

Мы сказали, что по своей природе человек — это совершенно иное существо по отношению к животному, что связано с наличием у него центров и актов, которых у животного нет. Данный факт отражается даже на биологическом уровне. Ведь, несмотря на сходство механизмов функционирования человеческого тела и организма животных, в их общей конституции существуют принципиальные отличия. Тело человека не имеет биологической специализации, позволяющей ему выживать в какой-то специфической природной среде. У него нет ни мощных челюстей, ни сильной мускулатуры, ни быстрых ног, ни густой шерсти, ни острого зрения. Также не существует ни одного инстинкта, который полностью детерминировал бы наше поведение, служа тем самым приспособлению к окружающей среде.

Итак, у человека нет природной ниши, с которой было бы связано его биологическое существование. Волк живёт охотой, поэтому у него мощные челюсти, большие клыки и быстрые ноги. Белый медведь обитает в условиях мерзлоты, чем вызвано наличие у него специального шерстяного покрова. У животных, лазающих по деревьям, развитые когти и руки. У человека ничего этого нет. Он не приспособлен к какому-то определенному месту или нише, так чтобы у него имелись органы или части тела, связанные с этой нишей.

Отсюда возник ряд философских и антропологических концепций (Гелен, Альсберг), рассматривающих человека как «недостаточное существо». Они выводят существование разума и речи как раз из того, что человек оказался плохо приспособлен к окружающей среде в биологическом смысле, а потому был вынужден компенсировать данный недостаток развитием других способностей. Человек — это «больное животное», а все его высшие способности являются не чем иным, как сверхкомпенсацией болезни.

Нет сомнения, что эти концепции основаны на грубом смешении причины со следствием. Не потому, что у человека отсутствует биологическая специализация органов и приспособленность к среде, у него возникли высшие способности, такие как разум и язык, а наоборот, по той причине, что у человека есть разум и язык, он выходит за рамки животного мира, а потому ему и не нужна ни специализация органов, ни приспособляемость к среде.

В  реальной живой природе нет ни одного примера такого «больного» животного, каким, по данной концепции, является человек. А если бы подобное животное когда-то появилось, то оно тут же вымерло бы, уступив место другим, более приспособленным видам. Даже сегодняшний человек со всеми его достижениями, благодаря возможностям своего разума добившийся над земным шаром такого господства, что может легко уничтожить всё живое на нём — даже он вымрет за одно-два поколения, проиграв в борьбе за существование каким-нибудь обезьянам, если утратит свои высшие способности, то есть абстрактное мышление и речь. Ведь очевидно, что если все мы одномоментно утратим речь, то станем практически столь же беспомощны, как наши дети, пока они не выучат языка. Так каким же образом это «недостаточное существо», это «больное животное» выживало в течение предполагаемых миллионов лет, пока оно не развило язык, мышление и культуру?

Итак, даже с чисто биологической точки зрения человек резко отличается от всех животных, стоит «по ту сторону» животного царства. Это связано именно с наличием у него высших способностей, которые отсутствуют у «братьев наших меньших». Физическое строение человека приспособлено к функции речи, а значит, и абстрактного мышления.

Процесс речи, кажущийся нам таким привычным и простым, на самом деле крайне сложен, он включает в себя сотни настроенных друг на друга органов и систем, функционирующих очень точно. Вся наша анатомия обусловлена речевыми способностями. Физиологически мы сильно отличаемся от тех же обезьян в устройстве голосового аппарата. У нас другая конструкция носоглотки, челюсти, языка, необходимая именно для произнесения сложных звуков.

Но дело не заканчивается только этим. С глоткой, гортанью и языком связано специальное устройство дыхательного аппарата, поддерживающего особый режим дыхания, необходимый для речи. Чтобы иметь возможность произносить долгие фразы, прерываемые быстрыми незаметными вдохами, необходим равномерный режим дыхания, а его не может поддерживать лёгочный аппарат, например, обезьяны. У нас имеется также особый механизм управления воздушной струёй, идущей из лёгких, что позволяет контролировать ударение и интонацию речи.

Чтобы иметь такой дыхательный аппарат, необходимо специфическое устройство позвоночника, способного его держать, с чем связано распределение связок и мышц по всему телу, а равным образом и прямохождение.

Отсюда мы делаем вывод, что вся архитектоника человеческого тела настроена на речевую способность. Мы говорим буквально всем телом, а не только непосредственно ртом или языком. Итак, наш организм изначально подстроен не под какую-то биологическую нишу, а под функцию речи.

Как мы уже сказали: человек никогда не смог бы изобрести язык, потому что он стал самим собой благодаря языку, даже чисто анатомически.

Тут надо в общих чертах обрисовать правильное понимание биологического, телесного аспекта нашего бытия. Безусловно, человек на одном из своих срезов является физическим существом, разделяющим с животными общие принципы функционирования. У него сходный геном, такие же клетки, органы. Но принципиальной ошибкой было бы редуцировать все его акты и состояния к биологическому телу, как это считается правилом хорошего тона в современной науке и вообще в материалистической цивилизации. Биологическое тело выступает субстратом, полем или орудием для проявления высших способностей человека. Через тело они выражают себя в этом мире, потому что сам этот мир материален. Биологический человек является лишь реализацией, проявлением, манифестацией истинного человека на плоскости вот этой дуньи, ближнего мира.

Разумеется, сама эта манифестация неотрывна от того, что именно она манифестирует. Мы сказали, что вся архитектоника человеческого тела подстроена под функцию речи. За функцию же речи отвечает наша духовная способность, высший центр человеческого существа под названием разум. Человек — это иерархия уровней, отражающихся друг в друге. Именно такое тело дано ему не случайно. Духовная функция речи не могла бы быть реализована через тело, например, обезьяны.

То есть вот на это биологическое поле как бы падает некий луч свыше и, отражаясь в нём, даёт определённые конфигурации, проявляя себя через него. Наш материальный остов — лишь видимая часть айсберга, конструкцию которой на самом деле определяет скрытая под водой часть.

В цикле «Человек в исламе» я уподобил тело человека и особенно его мозг фильтру. Наше физическое тело — это что-то вроде цветных очков или водолазного костюма, надетого на наше истинное тело. Мозг не порождает мысли — он лишь фильтрует их и выводит на экран, подобно монитору.

А потому биологический, телесный уровень неразрывно связан с высшим духовным, и ещё одна ошибка состояла бы в том, чтобы разделять их. Как это имело место в разного рода дуалистических доктринах и в средневековом христианстве, которое тоже является дуалистической религией, но со своей спецификой. Христианство жёстко противопоставило духовное и телесное измерения. Если ты духовный человек, то должен ненавидеть всё телесное как твоего метафизического врага. Именно из такого разделения потом и родилась вот эта профаническая, материалистическая научная парадигма, которая сказала, что, наоборот, мы всё невидимое оставим в сторону и будем ориентироваться только и исключительно на материальное измерение бытия.

Итак, нельзя разделять уровни человеческого существа, это огромная ошибка. Они не противопоставлены друг другу: одно проявляет себя через другое. Дух манифестирует себя через тело, составляя с ним единый комплекс. И тело было и будет у человека всегда — после смерти, в мире Судного Дня и в мирах после Судного Дня — он никогда не перестанет быть телесным существом, просто тела в иных мирах будут не материальными, как здесь, а тонкими телами субтильного плана, но это тоже тела.

Расизм как одна из идеологических аберраций Нового времени, эпохи модерна исходил именно из приоритета биологического над духовным. То есть расизм — это вполне логичный продукт общего визиона, предложенного технической цивилизацией модерна. Расизм, тесно связанный с дарвинизмом и эволюционным взглядом на мир, предполагает, что в рамках вот этого биологического поля человечества есть расы более развитые и есть менее развитые, недалеко ушедшие от животных. Приоритетом тут наделяется именно низший, подчинённый биологический субстрат. Считается, что он детерминирует духовные различия между людьми, между человеческими типами.

Итак, расизм представляет собой переворачивание иерархий: высшее ставится на место низшего, а низшее — на место высшего. Это одно из типичных искажений Нового времени. На самом деле, разумеется, не биология определяет дух, а дух биологию. Различия в человеческих типах связаны с духовными и ценностными приоритетами, воплощёнными в том же языке. Духовные потоки пронизывают человеческий биологический материал, придавая ему изнутри невидимую окраску.

В действительности, как мы видели, внутри человечества нет никаких видов в биологическом смысле. Все люди обладают совершенно одинаковой биологической структурой, одним и тем же ДНК, а различия между ними на физическом плане сводятся к незначительным внутривидовым модификациям, таким как пигментация кожи, цвет глаз или рост.

В расистской перспективе самым худшим грехом является «порча крови», «смешение рас». На самом же деле, если мы посмотрим на историю, то её судьбоносные повороты как раз и были связаны со «смешением рас», то есть разных этнических типов, а продукты такого смешения определялись разделяемыми ими ценностями и проектами, а не чем-либо иным. Другими словами, если это брожение попадало в некое поле, в некий луч, определяемый духовным влиянием, из него рождался высший и внутри себя единый цивилизационный тип, начинавший формировать историю.

Даже беглого взгляда достаточно для понимания того, что наиболее динамичными становились как раз те общества, где существовало такое сочетание этнического смешения с действием «луча». Поэтому в Исламе нет никаких запретов и никакой проблематизации, скажем, межрасовых или межэтнических браков, «смешения кровей». Большинство шиитских Имамов родились как раз от таких браков. Отсутствие такой проблематизации связано с тем, что сам этот брак и потомство от него попадают в мощнейший духовный луч, определяемый самим Исламом как духовной доктриной и шариатом как комплексом практических норм. Что перековывает вот этот биологический субстрат в однородный духовный тип.

Отсюда и бредовость проекта евгеники, биологического выведения некой высшей породы людей. Соответствующие идеи пытались реализовать в Третьем Рейхе, хотя, если последовательно воплощать их на практике, почти все его руководители должны были быть отбракованы как дегенеративный биологический материал. Культивация высшего человеческого типа определяется ценностями и духовными потоками, а не биологической селекцией. Облагораживает дух, а не биология.

И наоборот, чисто биологическое вырождение в случае человека тесно связано с наличием фундаментальных духовных проблем. Например, в современном мире у народов, в наибольшей степени вовлечённых в бессмысленную техническую цивилизацию, мы видим и наибольшее число физически неполноценных, истериков, нервнобольных и бесплодных. Всё это — результат деградации биологической основы человеческого существа под давлением деградации духовной.

Часть 6. Разумная душа — ключевой элемент человеческого хейкеля. Круг мышления и мира. Сатана как вирусная программа

В 3-й части данного цикла мы уподобили разумную душу человека операционной системе, а Дух или Мировой Разум — жёсткому диску, с которого операционная система считывает информацию. Продолжим наши размышления по путеводной нити этого наглядного примера. Итак, мы можем говорить об «операционной системе разумной души» (О.С.Р.Д.). Разумеется, термин «операционная система» в применении к душе является метафорой, но это такая метафора, которая проясняет суть дела, а потому является пригодной для использования.

Схема работы О.С.Р.Д. очень сложная. Одной своей стороной она обращена вверх, к Духу и Разуму, считывая с него сущности в актах идеации. Другой стороной она направлена вниз, на эмпирические данные, поставляемые ей шестью органами чувств — зрением, слухом, обонянием, осязанием, вкусом и вестибулярным аппаратом. Разумная душа перерабатывает их и по определённым схемам сопрягает с духовными сущностными содержаниями.

Все мы живём в этом мире в рамках естественной установки. Нам кажется, что есть некий «реальный мир», некая твёрдая действительность внешних вещей, которая стоит перед нами, а мы лишь отражаем её. Но суть в том, что вот эти жёсткие комплексы в виде окружающих вещей — это просто то, как мы видим Мир Души через очки физического тела и его органов чувств. В нашем текущем состоянии мы не воспринимаем Мир Души непосредственно, мы видим его извне, через очки, надетые на нас, через фильтры физического тела. Органы чувств не отображают внешнюю реальность — они её фильтруют. Чтобы понять это, надо полностью поменять привычный взгляд на мир.

Представим, что на глаза человека от рождения надеты синие очки. В таком случае он будет воспринимать все предметы через фильтр синего цвета. Ему станет казаться, что он так отражает «реальную» действительность, тогда как на самом деле реальность не такова, это всего лишь очки фильтруют цвета в определённой гамме. На нашу душу также одеты «синие очки» физического тела, и душа воспринимает реальность через его фильтры. Но если мы зайдём как бы «за» предметы этого мира, если увидим их изнанку, то это будут образы Мировой души, а если мы зайдем «за» образы Мировой души, то это будут идеи Мирового разума.

И поскольку физические фильтры у ребёнка еще не полностью сформировались, многие дети испытывают экстрасенсорные переживания, то есть имеют спонтанные видения феноменов тех миров. Это очень типично для детей. Если почитать воспоминания известных деятелей искусства, мыслителей, то многие из них описывают свои детские переживания такого рода и видят в них исток своей дальнейшей духовной жизни.

Теперь, наша О.С.Р.Д. (разумная душа) обладает способностью создавать обращения к Мировому разуму, ко всеобщему Аклю, и в этом и есть смысл слов Всевышнего: «И вдохнул в него от Моего духа» (38: 72). Душа напрямую обращается к Духу, считывая с него серии первичных смыслов или идей, в соответствии с которыми сотворены все вещи. На материал, поставляемый органами чувств, она накладывает эти идеи и тем самым конституирует внешний мир и его предметы.

Всё, что мы видим вокруг нас, в определённом смысле создано нами самими. Мы уже говорили, что язык формирует, а не отражает реальность. То же самое можно сказать о нашем мышлении в целом. Это не означает никакой субъективности или произвола, поскольку идеи, по которым наша разумная душа конституирует этот мир, мы берём из того же самого источника, в соответствии с которым творятся все вещи мира. Мир един и одинаков для всех людей, потому что все они берут его сущности или идеи из одного и того же источника. А если бы дух был у каждого свой, то и мир был бы у каждого свой.

Итак, одна и та же сила создаёт мир извне и изнутри нас. И это — Дух или высший Разум, которому Аллах сказал: «Отдались» — и он отдалился; «приблизься» — и он приблизился, как приведено в «Кафи», и Аллах сказал: «Я не сотворил творения более любимого Мною, чем ты. Через Тебя я награждаю и караю». Это означает, что через движение Разума было создано всё сущее на дуге нисхождения и восхождения. И об этом Разуме или Святом Духе говорит другой хадис, что «число его голов равно числу творений». Это язык символов, слова о «числе его голов» тут означают, что в нём присутствует изначальная идея или световая сущность всякой вещи.

Наглядно это можно представить так:

Как видим, все процессы тут являются круговыми, закольцованными — как на уровне человека, так и на уровне «большого мира», как в микрокосме, так и в макрокосме.

Мы имеем тут круг познания и мышления, являющийся частным случаем или отражением Великого круга бытия, о котором будем говорить в следующих частях данного цикла.

Еще раз повторю: чтобы понять, как это происходит, надо порвать с естественной установкой, которая говорит, что в своём восприятии и мышлении человек лишь отражает внешний мир. Такая естественная установка связана с нашей практической деятельностью в этом мире: мы не могли бы ничего делать в нем, если бы не подходили к вещам как реально существующим независимо от нас. Но в действительности нет никаких вещей, которые существовали бы сами по себе. Если я вижу дерево, то идея дерева считывается моей разумной душой с Мирового разума, образ дерева считывается воображением с Мировой души, а тот внешний облик дерева, который я собственно вижу — это отражение первого и второго на плоскость моих внешних органов чувств. Ещё раз посмотрите на схему, где это изображено наглядно. То, что в разуме было идеей, приходит нашему воображению в виде образа, а нашим внешним органам чувств — в виде вот этих впечатлений зелёного, коричневого, шелестящего, составляющих совокупность ощущений от дерева. Это круговое движение, все его стадии интегрированы друг с другом.

Говоря другими словами: мы никогда не осознавали бы дерева, если бы в то же самое время не накладывали на него образ дерева и идею дерева. Перед нами был бы всего лишь бессистемный хаос ощущений. Мы видели бы отдельные впечатления зелёного (от кроны), коричневого (от ствола), шелестящего (от листвы), но ни в коем случае не «дерево» как единое целое. Ведь ни один объект внешнего мира мы не видим сразу же целиком, данным со всех сторон. Смотря на дерево, я воспринимаю всего лишь одну его сторону, с одной из возможных перспектив (например, снизу). Моё чувственное впечатление о нём всегда частично. Собственно дерево в его целостности — это всегда объект, достроенный нашим воображением, которое нарисовало его заднюю сторону, его верхнюю и нижнюю перспективу, то есть его образ. А наш разум соединил с этим образом абстрактную идею дерева, благодаря которой образ дерева предстал перед нашим сознанием как нечто осмысленное.

Итак, только в единстве всего этого мы осознаём дерево как дерево. Не существует никакого «мира самого по себе», независимого от нас, воспринимающих его. Мы — те, кто выстраивает этот мир, благодаря связи наших высших центров с его первоосновой.

Говоря совсем уже упрощенно и наглядно: мы смотрим на мир всегда тремя глазами. Мы смотрим на него одновременно глазами тела, глазами души (образами воображения) и глазами разума (идеями духа). Каждый из этих глаз воспринимает данный объект на своём уровне, а посредством сопряжения и переработки всех этих уровней в одно целое О.С.Р.Д. (разумная душа) даёт нам единое интегрированное восприятие и мышление.

Человеческое сознание (О.С.Р.Д) можно отдалённо сравнить с радиоприемником, улавливающим волны самой разной длины — от идеально-смысловых до чувственно-эмпирических — и интегрирующим их в одно целое.

Разумная душа (О.С.Р.Д) — это ключевой элемент человеческой хейкеля, тот срединный краеугольный камень, на котором стоит всё здание и за который разворачивается вся борьба. Это — основная ставка в трагической игре под названием «человек». Наше физическое тело, нашу растительную и животную душу мы, в общем и целом, разделяем с животными. Наши высшие уровни — дух и фуад — являются пречистыми и неизменными, они не во власти человека, не принадлежат нам самим. Специфически человеческий уровень, изменения которого волнами расходятся сразу по всему хейкелю — это разумная душа.

Итак, данный центральный элемент является средоточием человеческой драмы. Вся наша история от Адама до Судного Дня (иероистория) — это битва за разум с силами, пытающимися этот разум уничтожить или подменить собой.

И проводником этих сил является то, что носит имя Иблиса, шайтана, сатаны. Сатана — это не чёрт с рогами и хвостом. У него вообще нет материального облика в привычном нам смысле (хотя он может такой облик принимать). В своей сути это тоже программа, причём такая, которая имеет доступ к нашей О.С.Р.Д. — операционной системе разумной души. «Делает внушения в груди людей» (114: 5), согласно последней суре Корана. «В груди людей» — то есть в их уме, в их разумной душе, куда он имеет доступ.

Иблис — это крайне вредоносная разумная программа вирусного типа, противодействующая правильному функционированию О.С.Р.Д. Под её влиянием разумная душа человека превращается в нафс аммара, в «душу, призывающая ко злу».

Цель данной вирусной программы не в том, чтобы О.С.Р.Д. перестала функционировать, и все люди впали в безумие, прекратили мыслить и говорить. Совсем нет. Сатана иногда может добиваться этого, но главная цель не здесь. Во многих случаях он, наоборот, стремится к тому, чтобы данный человек стал более умным, чем раньше, чтобы его О.С.Р.Д. стала более продвинутой, более развитой и быстрой. Но под его контролем.

Вот в чём задача Иблиса. Это вирус, подобный трояну, цель которого состоит в захвате нашей разумной души, постановке её под свой контроль. «Клянусь Твоим величием, я совращу их всех, кроме рабов Твоих искренних» (38: 82-83). «Совращу» — то есть захвачу изнутри, поставлю себе на службу. А «рабы искренние», мухлас — лучше переводить как «очищенные», — это те, кто идёт по пути пророков в рамках программы интеграции души с Разумом. Пока человек следует Разуму, он всегда на истине, всегда на верном пути. Принципиально невозможно следовать Разуму — и при этом впасть в заблуждение.

Но как только человек немного отходит в сторону, он даёт сатане доступ в программные коды своей О.С.Р.Д. Вирус захватывает сначала её отдельные элементы и регионы, а потом всю целиком. Человек начинает выполнять действия, которые требует Иблис, подобно тому как захваченный трояном компьютер совершает операции, которые желает троян.

И когда захват произведён полностью, человек превращает все сигналы, идущие в его душу от Разума, в свою противоположность. Душа вместо ясного и прозрачного зеркала, отображающего смыслы Разума, становится зеркалом чёрным. А вместе с этим и свет оборачивается тьмой, точным отображением того же солнца, но в чёрном зеркале. Душа делает всё то же самое, процесс отображения не меняется, считывание смыслов продолжается и даже может усовершенствоваться — но вот только то, что тут считывается и отображается, по своему содержанию поменялось на противоположность.

Давайте посмотрим на ещё одну схему:

Это человеческий хейкель с обычной, нормально функционирующей разумной душой. А вот как выглядит перевёрнутая, чёрная, захваченная сатаной душа:

Об этой захваченной, отвернувшейся от разума душе хадис говорит: «Сердце верующего – открытое; в нем сияющий светильник. Сердце неверующего – чёрное, опрокинутое». И в хадисе от Имама Бакира (А) читаем: «Есть три вида сердца: сердце опрокинутое – оно не понимает ничего из блага и добра, и это есть сердце неверующего. И сердце, в котором чёрная точка – в нём борются добро со злом, и побеждает то одно, то другое. И сердце верующего – в нем светильник, что сверкает; не угаснет свет его до Судного Дня». И светильник — это свет всеобщего Разума, который также назван «светильником» в суре «Свет»: «Пример Его света — как ниша, в ней светильник...» (24: 35).

От Имама Бакира (А) также передано: «Когда человек совершил грех, на его сердце появляется чёрная точка. Если он покается – она исчезнет. Но если продолжит совершать грехи – она увеличится, покуда не победит над его сердцем: после этого он никогда не встанет на прямой путь».

И об этом сатана говорит: «Я прикажу им, и они исказят творение Аллаха» (4: 119). Для обладателя такой чёрной разумной души все пропорции перевернуты: истина кажется ложью, ложь истиной, норма — извращением, извращение — нормой. И как захваченный трояном компьютер может быть использован для кибератак на другие компьютеры — так и захваченный Иблисом человек с поражённой О.С.Р.Д. становится подобен зомби, используемым для атак на других людей.

Теперь, если мы попытаемся определить в данных терминах цель пророческой традиции, то это будет интеграция духа и души, приближение разумной души человека ко всеобщему Святому Духу или Разуму мироздания. В этом состоит программа всех ста двадцати четырёх тысяч пророков. Истинный путь — это путь всё большей интеграции разумной души человека с Духом и Разумом.

Иначе говоря, цель пророческой программы состоит в развитии О.С.Р.Д., то есть в одухотворении человека. Тут мы можем определить точный смысл слова «духовность», который обычно понимают совершенно неправильно. Вообще ни одно слово в истории не было так дискредитировано неверным использованием, как «духовность». Им называли всё, что угодно, в том числе то, что противоположно настоящей духовности.

Духовность человека — это путь интеграции его разумной души с мировым Духом или Разумом. В этом состоит суть программы Пророков и Имамов. И истинное одухотворение или духовное развитие человека состоит не только в количественном, но прежде всего в качественном развитии О.С.Р.Д. Количественное развитие — это улучшение внешних параметров операционной системы, таких как скорость или способность одновременно решать несколько задач. В рамках количественного развития разумной души человек совершенствует свой ум, сообразительность и проницательность.

Эти параметры тоже входят в программу пророков и выступают её следствиями. Но не они являются определяющими здесь. Потому что более умным и сообразительным человек может стать и в рамках программы сатаны. Но более того: программа Иблиса для его аулия, для «святых сатаны» как раз и подразумевает это. Иблис даёт своим «святым», своим избранным из числа людей особые способности, особую харизму, куда, безусловно, входит и исключительный ум. Ибо без наличия таких способностей и такого ума, без того, что мы назвали «количественным развитием О.С.Р.Д.», они не смогли бы влиять на других людей и вести их за собой в бездну Ада.

Суть программы пророков состоит не в количественном, а в качественном развитии разумной души. То есть в способности разделения между истиной и ложью, правдой и неправдой, добром и злом. В открытии врат к детализированной иерархии высших ценностей, прописанной в Святом Духе. И сюда входит также способность возведения всех вещей к их единой основе, к духовной первопричине. Видение всего мира как знамений, как аятов верховной воли Творца, отраженной в Его высшем свете. И об этом говорит хадис: «Бойтесь проницательности верующего, ибо он видит светом Аллаха».

Говоря иными словами, в рамках программы пророков наша задача — своими деяниями довести зеркало нашего нафса, нашей разумной души до прямоты, до блеска, до такой отшлифованности, чтобы оно совершенным образом отражало всеобщий или великий Разум — тот Разум или Святой Дух, который является источником откровения всех пророков.

Качественное развитие разумной души, о котором мы говорим, имеется в виду в таких хадисах, как: «Разум — это то, посредством чего поклоняются Милостивому и приобретают райские сады»; «разум — опора человека»; «у кого есть разум, у того есть и религия»; «друг каждого человека — его разум, а враг — его джахль (невежество)»; «сон разумного лучше, чем бодрствование невежды».

Вы никогда не достигнете духовности какими-либо другими средствами, кроме качественного развития разумной души в рамках программы пророков. Вы не добьётесь её, скажем, через расширение своего восприятия, как это  практиковалось в 60-е годы прошлого столетия в психоделическом движении. Сами гуру этого движения, дожив до старости, на пороге смерти признавались, что все их опыты были напрасными, что они ничего не изменили в своём сознании и своём восприятии мира.

И вы также не добьётесь этой духовности через оккультное посвящение, потому что даже если вы десятилетиями работали над переформатированием своей психики и при этом не сошли с ума и не покончили жизнь самоубийством, то вы придёте к выводу, что в итоге просто нарастили бесполезную психическую мускулатуру, что в вашей жизни ничего не изменилось, что вы не наполнены смыслом ни в коей мере.

Существует только один путь духовного развития, и он же — «путь прямой», сирату ль-мустакым — путь качественного совершенствования разумной души, указанный Пророками и Имамами и точно прописанный в Коране и хадисах. Программа пророков состоит в пробуждении разума человечества — того разума, который является печатью Творца и следом Его воли в человеческом хейкеле.

И об этом говорит Имам Али (А): «Человек сотворён обладающим говорящей душой (то есть разумной душой), и если он очистит её через знание и деяния, она станет похожей на свои первые причины», — то есть на разум или дух, откуда её исток. «И если он выровняет её состав и отдалится от её противоположных качеств (то есть достигнет гармонии и избавится от дезинтеграции), то станет через неё соучастником семи твердынь», — то есть семи небес и макрокосма.

И он также говорит об идущем по данному пути: «Он оживил свой разум и умертвил свой нафс (то есть нафс аммара, «душу, призывающую ко злу»), так что стало тонким то, что было в нём жёстким и твёрдым, и засияла для него молния, полная света, и осветила ему путь, и открылись для него врата обители благополучия и пребывания».

И в этом состоит «вся философия» и вся мудрость, согласно хадису от Имама Али (А), который приводит Фейз Кашани. Иудей был на собрании Имама (А), где сказал ему: «О сын Абу Талиба! Если бы ты знал философию, то у тебя было бы нечто полезное!» Он сказал: «Что ты понимаешь под философией? Разве тот, кто выровнял свою природу, не очистил состав своих качеств? А кто очистил состав своих качеств, разве не укрепил воздействие на них своей души (то есть того, что мы назвали О.С.Р.Д.)? А кто укрепил воздействие своей души, разве не поднялся к тому, что развивает его? А кто поднялся к тому, что развивает его, разве не поступает по нравственным качествам души? А кто поступает по нравственным качествам души, разве не встал на том, в чем он является человеком, а не на том, в чем он является животным? Он вошел во врата своей формы, и нет для него того, кто собьет его с неё». Иудей сказал: «Ты выразил всю философию в этих словах!»

Вместе с этим качественным развитием разумной души человек становится совершенным зеркалом, отражающим форму человечности, становится полным воплощением человеческой формы, которая есть форма лучших качеств разума — красоты, сияния, достоинства, силы, блага, чести, смирения, покорности, терпения, знания и добра. А если он в чем-то отклоняется от этого, то он отклоняется от этой формы и приобретает животную, растительную или сатанинскую форму. И сатанинская форма является противоположностью человеческой, потому что она есть форма худших качеств — тьмы, уродства, бесчестия, зла, непокорности, сомнения, лжи, трусости, скупости, жестокости, неверия и невежества.

Это очищение разумной души через деяния и размышления ведёт к особому состоянию, особым чувствам, которые внешне выражаются в слезах. Как сказал Имам Садык (А): «Я искал свет сердец — и нашёл его в размышлении и плаче».

Часть 7. Царство ценностей и его связь с разумом. Любовь и ненависть. Порядок любви и Абсолют

В предыдущих частях мы говорили, что наша разумная душа созерцает идеальные сущности, считывая их со всеобщего Разума или Святого Духа в интуитивных актах. В этом плане Святой Дух или Первый Разум (Разум Мухаммада и рода Мухаммада) подобен геному всех миров, в котором запрограммирована информация об их сущностном строении. Например, что такое идея «красного вообще», присутствующая во всяком красном, которое мы наблюдаем во внешнем мире? Это особое постижение, существующее a priori, «до опыта». Определение этим идеям мы не можем дать. Мы просто «видим» их неким внутренним зрением. Как мы могли бы определить «красное»? Конечно, можно дать ему формальное определение через длину волны, но это ровным счетом ничего не скажет человеку, который не знаком с ним.

То, что мы видим в таких актах идеации, то есть интуитивного усмотрения сущностей, не может быть ни опровергнуто, ни дополнено внешним опытом. Оно лишь соединяется с ним, давая нам осмысленную картину реальности. Чтобы наблюдать и познавать все бесчисленные свойства яблока, я уже должен иметь идею яблока, под которую моё сознание подводит все реальные яблоки, имеющие место во внешнем мире.

Ряд сущностей в мировом Разуме принципиально бесконечен. В движении познания или считывания сущностей постоянно открываются новые, всё более глубокие грани и слои этого смыслового царства, оно не является чем-то законченным и данным. Такое познание как бы срывает с вещей покровы случайности.

Итак, через работу разумной души и её направленность на всеобщий Разум или Святой Дух в человеке как будто открыто некое окно, позволяющее ему взглянуть на сущностную и ценностную структуру мира. В этом значение слов Всевышнего в Коране: «И вдохнул в него от Моего духа» (38: 72). Идеи — окна в абсолютное. Ибо они и есть сущностный порядок мира, по которому сотворено всякое наличное бытие. Созерцая в духовных актах эти идеальные сущности, мы следуем порядку творения, возвращаем его назад, к его истоку.

Акты считывания (идеации) включают в себя усмотрение не только идей, но и фактов разума. Например, логический закон «А есть либо Б, либо не Б» — это факт разума, непосредственно очевидный для нас. Заметим, что истинно не само предложение «А есть либо Б, либо не Б» — истинен сам первичный факт, выраженный в данном предложении: то, что для противоречащих суждений нет какого-либо третьего варианта. Человек либо старый, либо нестарый. Яблоко либо вкусное, либо невкусное. В логике это называется «законом исключённого третьего». Данный закон можно выразить в различных формулировках, но сама его суть усматривается нами непосредственно, как очевидный факт до всяких формулировок, считывается нами со всеобщего Духа. Люди мыслят в соответствии с этим законом, даже если никогда не слышали о нём и не знают, как его сформулировать. Подобные законы не могут быть выведены ни из какого чувственного опыта, поскольку они касаются бесчисленного множества предметов, а это бесчисленное множество мы никогда не имеем в своём опыте. И даже если бы все люди исчезли, эти законы и идеи продолжали бы пребывать, ибо они начертаны пылающими письменами на Разуме, что является светильником мироздания и матрицей, по которой сотворены все вещи.

Тут надо упомянуть об одном заблуждении, касающемся разума. Многие течения мысли и даже целые цивилизации связывали «разум» исключительно с логическими и познавательными способностями (такова западная цивилизация). Под «разумом» понималась компетенция, необходимая для того, чтобы делать умозаключения и выводы, а также поступать целесообразно, «рационально». Отсюда развился так называемый «рационализм» (от латинского ratio — разум), то есть способность подсчитывать издержки и прибыли для достижения поставленной цели.

Мир эмоций и чувств, равно как и связанных с ними ценностей, ставился вне разума, рассматривался как нечто случайное, слепое и хаотичное — то, что мешает разуму совершать его работу. В этом плане идеальная модель «разумного» человека напоминала бы робота, полностью лишённого эмоций и занятого исключительно подсчётом издержек и прибыли для совершения наиболее «рациональных», то есть эффективных действий.

Нет ничего более далёкого от истины. В действительности разум включает в себя эмоции и ценности так же, как он включает в себя интеллектуальные значения, и даже прежде них. Отделять одно от другого было бы огромной ошибкой. Для мира эмоций характерна такая же закономерность, как и для мира логики. Существует строгий абстрактный космос этических идей, называемых «ценностями», и связанных с ними законов — так же, как существует абстрактное упорядоченное царство математических идей и законов.

Отсюда заблуждение Авиценны (Ибн Сины), считавшего отличительной чертой человека именно теоретическую способность. Ибн Сина, впрочем, в данном вопросе лишь следовал за Аристотелем, к которому восходят корни подобного же заблуждения западной цивилизации в целом. Ибо в этой цивилизации закрепилось аристотелевское понимание разума. В такой традиции разум считается стоящим вне чувств и эмоций, которые рассматриваются как нечто случайное, как досадная помеха его деятельности. Мы уже сказали, что нет ничего более ложного.

Ибн Сина был амбивалентным мыслителем — судя по всему, в конце жизни он вышел за пределы аристотелизма, построив некое эзотерическое учение, которое он сам назвал «восточной философией» — «восточной» в арабском смысле слова «Восток» (машрик — от слова ишрак, то есть «озарение», «просветление»). Имеется в виду Восток, которого нет ни на каких географических картах — Восток, где восходит Солнце чистого разума. Такой Восток у Ибн Сины — это полюс, космический норд, средоточие вечных смыслов. Запад же в данном учении — это место заката Солнца разума, материи и небытия. К сожалению, от позднего учения Ибн Сины мало что сохранилось — несколько фрагментов и мистических рассказов.

Итак, разум имеет не формально-логическое, а содержательное значение. Он включает в себя царство ценностей и чувств точно так же, как интеллектуальные смыслы. Существует объективный порядок ценностей, «логика сердца», такая же ясная и безусловная, как логика математики. И пророки, говоря от имени Разума, имеют дело прежде всего с этим царством ценностей и этой логикой сердца, что составляет главное содержание их откровения.

Ценности — это маяки, пылающие на горизонте человечности. Их нет нигде в том, что называется «реальным миром», они существуют только на этом узком острове внутри нас. Мы видим их изнутри нас самих, как бы через открытое окно — открытое в сторону реальности Духа и Разума. Так же, как человек смотрит на внешний мир через сетку понятий и категорий, он нравственно смотрит на него через сетку ценностей. Через неё мы отличаем хорошее и плохое, приятное и неприятное, полезное и вредное, благородное и низкое, чистое и нечистое, святое и греховное.

Это целый космос. Человек живёт не столько во внешнем материальном мире, сколько в своём внутреннем мире ценностей. Обратите внимание на разговоры, которые мы ведём между собой: они по большей части посвящены не фактам внешнего мира, а нашим оценкам этих фактов. В процессе общения люди, как правило, делятся друг с другом своими оценками. Когда мы обсуждаем какие-то личности или события, либо же просто говорим о природе — мы в буквальном смысле производим «ценностный анализ», сами о том не подозревая (как герой Мольера не подозревал, что всю жизнь говорил прозой). Мы выясняем, что «правильно», а что нет, что «справедливо», а что нет, что «красиво», а что «некрасиво». И именно по поводу таких оценок возникает большинство разногласий, противоречий и конфликтов между людьми и их группами. И так же, встречаясь с человеком, мы за его внешней оболочкой как бы видим ценностный порядок, его этос, его чистую этическую структуру, прозреваем в неё.

Внутреннюю сущность исторических событий также составляют перевороты в системе ценностей и способах оценок, то есть всё новые и новые прочтения единой и вечной иерархии ценностей. Маркс видел двигатель истории в классовой борьбе. В действительности, если что-то и движет историю, так это перемены в ценностях — этнические смешения, несущие с собой отмирание одних и зарождение других ценностных систем. Если современный капитализм когда-то умрёт, то не в результате социальной революции (как пророчил Маркс), а в итоге того, что на смену западноевропейским и северно-американским этносам, являющимся носителям капиталистической этики, придут другие, ценностная система которых будет совершенно иной — так же, как Римская империя перестала существовать, когда вымерли римляне, а с ними погибла и их ценностная система.

При этом то, как видят ценности различные люди, общества или исторические эпохи, определяется перспективой, с которой каждый из них взирает на вечную, объективную и безусловную иерархию ценностей. Поверх этих отличий существует сходство оценок. Во все времена убивать и воровать считалось чем-то плохим. Ценность дружбы всегда ставилась выше ценности собственности или биологического выживания, а ценность святости выше ценности дружбы. Чувство низших и высших ценностей у всех людей примерно одинаковое, что говорит об объективном существовании ценностной иерархии, которую наше сознание просто считывает с некоего общего для всех источника. И этот источник, как мы уже говорили, — это всеобщий Разум. Человек не способен отказать схваченной им ценности в её ранге. Безусловное ценностное зрение или чувство расставляет всё по своим местам.

Итак, существует объективный порядок ценностей, считываемый каждым человеком с Мирового Разума или Святого Духа. Иерархия ценностей во все времена и у всех народов неизменна, и если их оценки и отличались, то лишь потому, что они по-разному искажали её.

Если бы ценности произвольно устанавливались самим человеком, то не существовало бы объективного порядка добра и зла. Тогда люди могли бы основывать новые ценности и ниспровергать старые, подобно тому как они основывают и ниспровергают политические режимы. В таком случае ценности не носили бы также и обязательного характера, и следование им являлось бы делом вкуса. Соответственно, не существовало бы ни нравственных мук, ни уколов совести, поскольку в том, что является индивидуальным делом вкуса, не может быть осуждения либо порицания. Тогда не было бы никакой разницы между тем, кто говорит, что «воровать плохо» и тем, кто утверждает, что «воровать хорошо», между тем, кто верен данному слову, и тем, кто нарушает его, между тем, кто помогает людям, и тем, кто угнетает их. Их позиции имели бы равное право на существование, подобно тому, как одному нравится красный цвет, а другому зелёный.

Но всё это совершенно не так. Ценности носят всеобщий и обязательный характер. Люди не способны по своему усмотрению вводить новые ценности и отвергать старые. Ценностный порядок существует объективно, независимо от человека:  в его воле лишь познать или не познать его, следовать ему или не следовать. Но за отказ следовать этому порядку он немедленно карается муками совести.

Это объективное царство ценностей не может быть выведено ни из какого внешнего, мирского опыта. Человек понимает ценность дружбы, даже если все друзья, которые были у него в течение жизни, оказались предателями. В горьком отрицании дружбы или любви, которое исходит от человека, испытывавшего в них частые разочарования, всё равно проявлена их ценность, поскольку отрицать можно лишь то, что наделено значимостью.

Перейдём теперь к тому, как познаются ценности. Способом познания и реализации ценностей является не что иное, как эмоции. Ценности — это то, на что направлены чувства и эмоции, так же, как, например, цвета — это то, на что направлено зрение. Лишить человека эмоций было бы тем же самым, что и лишить его мыслей. Ценности не познаются рационально, они открываются в актах любви и ненависти, в которых мы притягиваемся к одному и отталкиваемся от другого. Мы делаем это мгновенно и безотчетно, повинуясь как бы порыву чувства. Но это не слепое чувство. Мы имеем здесь дело с мышлением сердца, которому присуща своя логика.

В основе эмоциональных актов человека лежат два коренных ответвления — любовь и ненависть. На них построены все другие оценочные акты. Человек есть прежде всего то, что он любит, и то, что он ненавидит. Любовь и ненависть — вот два корня человеческого бытия.

Любовь нельзя свести ни к какому самочувствию, попытки чего предпринимались в некоторых теориях: как если бы я любил то, что приносит мне удовлетворение, и ненавидел то, что меня раздражает. Наоборот, состояние внутреннего удовлетворения каждый из нас испытывает тогда, когда существует гармония моих вожделений и моей любви. Человек чувствует себя удовлетворенным, когда достигает того, что является объектом его любви, и, соответственно, неудовлетворенным, когда не достигает этого.

Любовь движет миром. Её необходимым коррелятом и оборотной стороной является ненависть. Как сказал Имам Садык (А): «Разве вера есть что-то иное, чем любовь и ненависть?»

Ненависть или отречение есть неизбежная оборотная сторона любви. Акты ненависти сопутствуют любви и входят в саму фундаментальную структуру человека. Отказ от них является таким же извращением, как и переворачивание иерархии любви и другие ошибки, грехи либо искажения объективного порядка ценностей. Отсюда глупость популярных сахарозных учений, толкующих о «любви ко всему» — требование одновременно любить праведника и грешника, хорошего и плохого, друга и врага.

Обычно тот, кто знакомится с такими учениями, интуитивно чувствует их пустоту и бессодержательность, — то, что называют «пустой болтовней», — хотя не может сформулировать причину этого. А причина в том, что учение о «любви ко всему» или, иначе говоря, о любви без ненависти фактически отрицает и обесценивает саму любовь, лишает её содержания. Потому что глубину и реальность актам любви придают акты отречения и ненависти по отношению к тому, что противоречит объектам любви (и, противореча этим объектам, тем самым со своей стороны также ненавидит их). Там, где нет ненависти, нет и любви, а там, где есть любовь, есть и ненависть. За словами о «всеобщей любви» (как вариант — «всепрощении», «всепримирении») стоит либо сахарозное лицемерие, либо нравственный идиотизм.

Такие позиции характерны для ряда псевдохристианских учений и сект, а также для некоторых течений неосуфизма и неоиндуизма. В своё время именно подобные учения, пропагандируемые одновременно двумя величайшими гениями русской культуры — Толстым и Достоевским, — нанесли серьёзный удар этой культуре. Как учение Толстого о «законе любви» и «непротивлении злу силой», так и пропаганда «всеобщей любви» в романах Достоевского являлись тяжелейшим ценностным заблуждением. Во многом именно эти учения обезоружили русскую культуру, чем был подготовлен её разгром и уничтожение со стороны большевиков в 20-м столетии. Отказ от позитивной ненависти, диктуемой самими нравственными актами, привёл к небывалому разгулу этой же ненависти, но уже лишённой какой-либо связи с нравственной иерархией.

Позитивная ненависть (в отличие от деструктивной) стоит на защите правильной иерархии ценностей, то есть направляется на антиценности либо их носителей, мешая им занять место ценностей либо их носителей. Позитивная ненависть — это своего рода страж ценностной иерархии, её иммунная система. Например, тот, кто любит Бога, ненавидит идолов. Акт ненависти, направленный на идолов, мешает им занять место Бога. Тот, кто любит справедливость, ненавидит угнетение. Акт ненависти, направленный на угнетение, мешает ему занять место справедливости.

Существует ценностная иерархия любви, в которой каждый предмет занимает своё строго определённое место. Если мы любим его в соответствии с этим местом, то соответствуем мировому порядку, задуманному Творцом, а если нет, то грешим против него и вступаем с ним в конфликт. Например, было бы неправильно любить деньги так же, как человека, а человека любить так же, как Бога. Порядок любви должен соответствовать объективному месту объекта любви в иерархии ценности.

На вершине ценностной иерархии стоит понятие Абсолюта, заслуживающего абсолютной любви. Это понятие априорно есть у каждого, оно направляет ценностную жизнь любого человека. И если акты любви не сводятся к Абсолюту, если пределом этих актов у индивида, группы или народа становится нечто ограниченное, то это вызывает фундаментальные искажения в системе ценностей. Так происходит рождение идолов, тагутов, когда нечто ограниченное оказывается на положении абсолютного — например, собственное эго, раса, нация или власть — на месте Бога.

Тут мы имеем дело с абсолютным заблуждением — тем, что в Исламе называется ширком, который оценивается как самый страшный и непрощаемый грех. Самым страшным грехом ширк является по следующей причине: поскольку ограниченное тут ставится на место абсолютного, это становится причиной абсолютного заблуждения. То есть такого заблуждения, которое разрушает всю иерархию ценностей в её основе.

Итак, существуют объективные ранги того, что достойно любви, и на их вершине — Абсолют, то есть высшее знамение Творца, в котором манифестирован Сам Творец. Пока любовь не дойдёт до этой высшей точки на пирамиде достойного любви, она не может удовлетвориться. Например, сластолюбец, страсть которого обращена на лиц противоположного пола, с течением времени всё быстрее и лихорадочнее меняет объекты любви, потому что они всё меньше удовлетворяют его. Поставив ограниченное на место абсолютного, он тщетно пытается найти в нём это абсолютное.

Напротив, истинная любовь, направленная на Абсолют, удовлетворяет и наполняет полностью. Акты любви здесь открывают всё новые и новые уровни в объекте любви, ибо объект любви по самой своей сути является безграничным. Тот, кто живёт в соответствии с вечным ценностным порядком, испытывает постоянно возрастающее удовлетворение, чувство гармонии, покоя и радости. Тот же, чей порядок нарушен, мечется, как в огне, сгорая в лихорадке приобретательства, сладострастия, чревоугодия, властолюбия. Это имеет в виду аят Корана: «Аллах разделяет между человеком и его сердцем» (8: 24). Тот, кто поставил ограниченное на место абсолютного, никогда не достигнет удовлетворения в нём, его постоянно будет терзать червь недовольства, беспокойства и смятения.

Итак, совершенная форма любви — это любовь к высшему знамению Бога, которая есть любовь к Самому Богу — та маваддату филь курба, «любовь к близким» (42: 23), о которой говорит Коран. Это форма любви, которая задана по необходимости.

В цикле «Человек в исламе» я говорил, что путь исламской эзотерики или исламского посвящения есть путь познания высшего знамения Творца — то, что Имам Али (А) назвал аль-маарифату би ннаурания — «познание через свет». То есть познание глубины или сути реальности. И я давал толкование различных измерений понятия сирр (тайна) в данной связи. Здесь могу добавить, что это путь не только познания высшего знамения, но и любви к нему. Или, лучше сказать, — это путь познания глубины реальности, направляемый любовью.

Итак, истинная любовь по необходимости должна быть обращена на Бога и тем самым на высшее знамение Бога, по которому познаётся Бог. Никакая другая любовь не является осмысленной и полной, реализовавшей себя и достигшей своего предела. Любить поистине можно лишь сердцевину или сущность реальности.

Теперь обратимся к вопросу о ценностных искажениях... И в целом надо отметить, что тема, затронутая в данной части, огромная и неисчерпаемая. Тут я хочу очертить лишь самые общие контуры того, что можно сказать по данному вопросу. Может быть, когда-то посвящу отдельный цикл теме порядка сердца, болезни сердец, то есть ценностной иерархии и многочисленным выводам, которые с этим связаны и отсюда вытекают...

Ценностные законы Духа столь же объективны и очевидны, как законы математики. Каждый понимает, что «дважды два — четыре», хотя этого закона нет нигде во внешнем мире, мы берём его исключительно из нашего сознания. И точно так же любой человек с полной очевидностью знает такой ценностный закон, как «мне и другому — одно и то же». Эта аксиома признаётся справедливой всеми людьми. Хотя на практике многие нарушают её, тем не менее они не могут отрицать её содержание как таковое. Если кто-то говорит: «Моё имущество должно быть сохранно, а имущество другого нет», «моя жизнь должна защищаться, а жизнь другого нет», то это сразу же вызывает нравственный протест, расценивается как нарушение основ этики.

Возникает вопрос: если ценностные законы существуют с математической точностью и очевидностью, то почему столь многие люди не соблюдают их? Начать надо с того, что даже в математике её законы, начиная с несколько более сложного уровня, далеко не очевидны и не ясны для каждого. Чтобы понять истины высшей математики, надо провести годы над оттачиванием своего математического мышления. Существуют математические теоремы, которые не доказаны до сих пор. Теорема Ферма формулируется на простом арифметическом уровне, доступном даже школьнику, а доказать её не могли лучшие умы в течение трёх столетий (она была доказана только в 1994 году; доказательство состоит из 130 страниц).

Как истины математики раскрываются не все сразу, а по частям — так и в истории человечества ценностный порядок Духа раскрывается по частям, что нисколько не говорит о том, что он не существует сразу. И как в математике возможны ошибки и заблуждения для обычных людей — так же и в ценностной иерархии: правда, тут действуют совершенно иные закономерности и движущие силы заблуждений, соответствующие самой специфике этой области.

Мы сказали, что ценностная иерархия является вечной, объективной и абсолютной. Но абсолютности ценностной иерархии не соответствует сознание этой иерархии со стороны человека. Наше сознание по-разному отражает и даже искажает её. Здесь кроется исток всех проблем. А потому исторически и индивидуально варьирующиеся точки зрения на эту иерархию ни в коем случае не противоречат её абсолютности и безотносительности. Относительно не царство ценностей — относительно их восприятие.

Различные эпохи и народы предоставляли каждый раз особое видение этого царства с какой-то одной стороны. Как правило, все они разрабатывали некий ограниченный участок ценностного порядка, оставляя в тени другие. Есть совершенно определённое «ценностное лицо» античности, средневековья, модерна. Каждая из этих систем ценностей содержала в себе крупицы истины, покрытые при этом слоями лжи и искажений. Пророки же приносят истинную шкалу ценностей целиком, как мы скоро скажем об этом. А пока вкратце опишем некоторые причины и механизмы ценностных заблуждений.

Сначала надо заметить, что в сущность человека входит неспособность направить свою волю на нечто антиценное. Никто не совершает зло ради самого зла. Зло совершают или потому, что по ошибке наделяют его свойствами некоего блага, то есть ценностью, или же по той причине, что через него стараются добиться чего-то полезного для себя, то есть опять-таки блага. Вор крадёт не для того, чтобы украсть, а для использования украденного имущества. Кража для кражи — это разновидность психической болезни, называемая «клептоманией»: мы имеем здесь дело уже не с ценностной областью, а с нарушениями психики.

Итак, тот, кто причиняет вред другим, делает это не ради самого вреда, а для собственной пользы. Зная, что нечто является злом, человек никогда не направит свою волю на совершение этого просто так, из чистого желания. В сознании каждого из людей есть позитивный и негативный ценностный ряд, и его желание не может быть привязано к негативной стороне, оно всегда обращено на позитивную.

Один из видов ценностных искажений, который мы уже затрагивали — приписывание объекту той ценности, которой он не заслуживает. В этом состоит исток идолопоклонства. Например, какому-то обычному человеку — музыканту, писателю, лидеру политического движения — приписывается ценность, соответствующая ценности только Бога или высшего знамения Бога.

Тут есть такой интересный момент: поставив ограниченную вещь на место абсолютной, человек начинает требовать от неё такого поведения, как если бы она была абсолютной. Он желает «получить» или «выбить» из неё Бога. Поэтому сластолюбец лихорадочно меняет объекты своего сладострастия. Одержимый властью желает, чтобы она возрастала в неограниченной прогрессии. Находящийся в погоне за деньгами пытается сделать своё состояние бесконечным. Футболист будет мечтать забить бесчисленное количество голов. Чревоугодник, сделавший своей высшей ценностью еду, будет объедаться, пока не умрёт от ожирения.

Человек всегда стремится к бесконечности. Человек — существо, влюблённое в бесконечность. Это связано с тем, что на вершину его ценностной пирамиды поставлена идея бесконечности, и только в ней он может обрести покой. Но если в результате ценностного искажения на месте истинно бесконечного оказался низший объект, то человек начинает выбивать из него бесконечные свойства. То, что не является абсолютным, он пытается сделать таковым. Отсюда «бесконечная» техническая гонка современной цивилизации, поставившей на место Абсолюта технику и прогресс материальных сил. Но конечные вещи в силу самой своей специфики не могут удовлетворить запрос на бесконечность. Это порождает лишь кошмар гонки по кругу, гибельную жажду, лихорадку, никогда не знающую удовлетворения. Только Бог и высшее знамение Бога могут заполнить эту нехватку бесконечного в нашей душе.

Своеобразным является случай атеиста. Вся жизнь сознательного атеиста построена на ценностном самообмане. У него тоже есть абсолютная ниша в его ценностной системе, но заполняет он её не идеей Бога, а идеей ничто. Таким образом, атеист поклоняется верховному идолу под названием Ничто. Он тоже является идолопоклонником, и притом идолопоклонником самого худшего сорта. У других идолопоклонников на месте высшей ценности по крайней мере находится нечто позитивное,  то есть какой-то вещественный идол, тогда как у атеиста это пространство наполнено чистой негацией.

Итак, тут мы имели дело с постановкой вещей и объектов на то ценностное место, которое им не подобает. Другой вид искажения — фальсификация самих ценностных таблиц. Речь идёт о таких уродливых явлениях, когда в рамках одной личности или какой-то культуры низшую ценность пытаются поставить на место высшей. Сделать это можно только посредством насилия над нравственным чувством и фундаментальной лживости, которую понимают и сами те, кто занимается подобной фальсификацией. Человек пытается сделать низшую ценность высшей, зная, что это не так, но постоянно убеждая себя в том, что это именно так.

Подробно об этом и других ценностных искажениях мы будем говорить в следующей части.

Часть 8. Ценностные искажения. Зависть и ресентимент. Страсти. Добро и зло. Совесть

Продолжим тему ценностных искажений, начатую в предыдущей части. Мы увидели, что первой причиной таких искажений является постановка человека или объекта на то место, которого тот не заслуживает. И мы закончили на том, что существует второй механизм искажений — фальсификация самих ценностных таблиц.

Такая фальсификация имеет место в явлении, носящем имя «ресентимент»: человек, не имея какого-то качества или будучи не в силах достигнуть его, пытается убедить себя и других, что это качество само по себе низко и ничтожно, то есть «опустить» его по ценностной шкале, лишить ценности. Ресентимент имеет место тогда, когда трус пытается убедить себя, что храбрость — это плохо, слабый утверждает, что нет ничего хорошего в силе, больной уверяет себя и других, что здоровье — это недостаток, глупый — что нехорошо быть умным и т.д. 

Ресентимент представляет собой фундаментальное отравление ценностного чувства. Сам по себе он является продолжением зависти. В случае зависти человек признаёт ценность того, чем обладает другой, и желает этого же для себя. При этом существуют два вида зависти, которые русский язык, к сожалению, не различает, а вот в арабском они очень хорошо разделены. Есть хасад и есть гибта. Хасад — порицаемая зависть, когда человек хочет заполучить то, чем обладает другой, и при этом так, чтобы это было отнято у того, кто им обладает. А гибта — то, что по-русски называется «белой завистью»: когда я желаю то, что есть у другого, но так, чтобы это не отнималось у того человека. Чтобы и мне было дано, и у другого осталось. Это гибта, которая имеет положительное значение.

Если вы посмотрите на хадисы Ахль уль-Бейт (А), то увидите, что все бедствия так или иначе восходят к зависти (хасад). Это корень зла, фундаментальный порок. Из-за зависти Иблис поднялся против Адама, из-за зависти были убиты пророки и наместники Творца.

Ресентимент — французское слово, которому нет аналогов в русском и многих других языках, так что оно функционирует в них как заимствованное из французского (например, в немецком). Аналогом этому слову в арабском является загина — «скрытая клокочущая злоба» или «бессильная зависть». В Коране это слово упоминается в суре «Мухаммад», аят 29: «Разве думали те, в сердцах которых болезнь, что Аллах не выведет их загину?» — то есть их скрытую, бессильную и злобную зависть (это слово использовано тут во множественном числе — азган).

Итак, ресентимент или загина — это продолжение зависти, её высшая и самая опасная степень. Это попытка лишить саму ценность её ценности. Одержимый ресентиментом не говорит: «Вот у того человека такой большой ум: о, если бы у меня был такой!», но он мыслит следующим образом: «Вот у того человека такой большой ум. Ну и что из этого? Сам ум не имеет никакого значения, гораздо лучше быть глупым». Или он говорит: «Вокруг столько храбрых людей, а я трус. Ну и что? Храбрость не приносит ничего, кроме проблем, быть трусом благоразумнее. Трусость лучше храбрости». То есть в ресентименте нечто прославляется или предпочитается не из-за его собственной ценности, а для того, чтобы противопоставить это тому, чего человек не в силах добиться.

Это самая серьёзная степень «болезни сердца», о которой говорит Коран. Как мы прочитали в указанном аяте: «Разве думали те, в сердцах которых болезнь, что Аллах не выведет их загину?», то есть их ресентимент. Вообще Коран часто использует выражение «болезнь в сердцах». Что значит «болезнь в сердцах», «болезнь сердец»? Это извращения, смущения и разрушения, которые существуют в ценностной системе человека — в порядке сердца. Когда порядок сердца превращается в беспорядок.

В сущности, сходные ресентименту явления имеют место часто и повседневно. Человек, будучи не в состоянии купить дорогую одежду, заверяет себя, что «дешёвая лучше». Не добившийся дружбы какой-то умной или влиятельной персоны, начинает утверждать, что та не так уж умна и влиятельна. Разумеется, это ещё не болезнь сердца — это всего лишь самообман, относительно безобидный. Разница с ресентиментом в том, что здесь самообман производится в отношении вещей и объектов, а не самих ценностей. Ресентимент же идёт гораздо дальше: он фальсифицирует сами ценностные категории, совершает преступление против объективного ценностного порядка, заданного Всевышним. Это попытка освободиться от мук зависти посредством фундаментального самообмана, подделки ценностных таблиц.

Ресентимент часто лежит в основе дуалистических религий и учений (то есть таких, которые считают мир «плохим», фундаментально негативным и чёрным, сотворённым «злым демиургом»). Создатель такого учения как бы говорит: «Если этот мир отверг меня, то и я отвергну его, принизив его ценность. Если я не могу вписаться в космический порядок, то полюблю хаос, если мне недоступна красота, то я буду прославлять уродство и безобразие».

Сторонниками и последователями таких учений чаще всего становятся люди духовно ущербные, одержимые установкой ресентимента в ядре своей ценностной жизни. Такой человек мыслит по следующей логике: «Если я так низок и отвратителен, что весь мир и люди в нём отвергают меня, то ведь этот мир и люди в нём лишены всякой ценности — они сотворены злым демиургом, являются орудием зла и не достойны ничего, кроме презрения».

Если человек внутри себя самого, в строении актов своей любви и ненависти разрушает объективный ценностный порядок, то тем самым он также разрушает и порядок мира, созданный Богом, то есть отвергает Божье творение — а это и есть основная установка, лежащая в основе дуалистических доктрин. Дуализм вскормлен ядом ресентимента.

Выражая это иначе: в один прекрасный момент человек может прийти к выводу, что в его жизни всё очень плохо — он не достиг ни богатства, ни счастья, ни известности, ни даже уважения других. Интуитивно он понимает, что винить в этом надо только самого себя, но ведь продолжать жить с таким сознанием очень тяжело. Ещё труднее взять себя в руки и исправить положение. Значит, надо найти того Врага, который виновен в том, что всё так сложилось. Если человек встал на путь поисков такого Врага, ресентимент поймал его в свои сети.

Врагом может быть капитализм, масонский заговор, мировое правительство. Но для рафинированных, склоняющихся к интеллектуализму душ как нельзя лучше подходит Враг метафизический. Это — слепой Демиург, Ялдабаоф, Чёрный бог, сотворивший наш скверный мир и заставивший человека страдать в нём. Он — виновник всех несчастий. Он выдумал законы и правила, которые делают нашу жизнь невыносимой. А значит, я, такой униженный, такой раздавленный в этом мире, на самом деле уже не унижен и не раздавлен, ведь и сам этот мир — всего лишь насмешка Ялдабаофа. Виноват не я, а он! Следовательно, появляется повод восстановить самоуважение, гордо расправить плечи. Теперь я — уже не отщепенец и неудачник, а гордый борец с мировым злом, с законами Демиурга, «революционер» на пути освобождения от оков «концентрационной вселенной».

Ресентимент представляет собой настолько глубокое разложение и самоотравление ценностного чувства, что это не может не отразиться на духовном облике человека в целом, пустив корни также и в других свойствах и чертах его личности. Например, для таких людей характерна органическая лживость. То, что ещё вчера этот человек прославлял, он сегодня может проклинать и поносить. Такие резкие переходы, выглядящие со стороны как странные и противоестественные, для этого человека совершенно нормальны, так что он может даже не замечать их. Поскольку ценностная иерархия в его сознании пошатнулась и стала разрушаться, для него перестают существовать твёрдые критерии «добра» и «зла», «хорошего» и «плохого». Соответственно, то, что ещё вчера казалось «хорошим», сегодня, как по мановению руки, становится «плохим».

Дальнейшее развитие той же нравственной болезни приводит к таким крайним следствиям, как цинизм, жестокость, безразличие к чувствам и страданиям других людей.

Ресентиментом отравлены многие социальные и революционные учения, наподобие таких, которые выступают против богатства и богатых. Внешне эти учения могут выглядеть очень благородно и возвышенно, но это только на первый взгляд. На самом деле в их основе лежит всё тот же ресентимент, когда человек говорит: «Если я не могу добиться богатства и войти в круг богатых, то отвергну и буду ненавидеть саму ценность богатства и стану прославлять бедность». Классовые волнения, время от времени прокатывающиеся по земному шару, во многом движимы энергией ресентимента. И особенно создатели и предводители подобных движений, такие как Маркс или Ленин, являются прямо-таки сгустком ресентимента, духом которого веет от каждого произнесённого ими слова.

Разумеется, это надо отличать от естественного возмущения по поводу классового неравенства и социальной несправедливости. Равным образом, классовый ресентимент не имеет места в той позиции, когда человек добровольно отвергает богатство и выбирает бедность ради каких-то высших целей и ценностей, например, ради служения человечности, науке, религии, поклонения Богу и т.д. Такая установка не имеет ничего общего с ресентиментом, потому что в данном случае для человека богатство на самом деле теряет значение перед лицом более высоких ценностей.

Здесь необходимо проводить тонкие различия — иногда настолько тонкие, что они практически незаметны, так что неискушённое нравственное чувство может не распознать ресентимент там, где он есть, или увидеть его там, где его на самом деле нет. То же самое относится и к другим ценностным фактам и различениям. Собственно, ценностные чувства и классификации есть то, чему мы учимся всю жизнь. Часто целый общественный конфликт разгорается только из-за того, что надлежащим образом не проведено какое-то тонкое ценностное различение.

Одной из форм ресентимента является субъективизация всей ценностной шкалы. Такой человек говорит: «У каждого свои оценки и предпочтения, у каждого своя жизнь, каждый по-своему прав». В этом на самом деле скрыта такая позиция: «Если я не могу достичь высших ценностей, которых достигли другие, то скажу, что этих ценностей вообще не существует как общезначимых», или: «Если я совершаю низкие поступки, то это лишь в рамках той ценностной шкалы, которая есть у других людей, по моей же ценностной шкале я оправдан». От опустившихся людей, наподобие алкоголиков или преступников, часто можно слышать подобные рассуждения, сводящиеся к тому, что «у каждого своя жизнь».

Это то, что касалось зависти и её крайней производной формы — ресентимента. Третий механизм ценностных искажений и преступлений — это действие страстей.

Всякий раз, когда мы попадаем в какую-то ситуацию — начиная от повседневных бытовых проблем и заканчивая такими, где идёт речь о жизни и смерти, — мы сразу же производим в своей голове обращение к иерархии ценностей, пытаясь найти ответ на вопрос, как нам сейчас поступать. Соответственно, какой будет иерархия — таким в общем и целом будет и поступок. Например, в бою человек, для которого ценность выживания стоит на первом месте, обратится в бегство, а тот, для которого ценность храбрости или мужества превышает эту ценность, продолжит сражаться.

Но тут возникает такой вопрос: а если человек, изначально ориентированный на ценность храбрости и стойкости, все же бросил оружие и побежал? Очевидно, в этом случае мы тоже имеем дело с работой ценностей, но вот в каком виде: низшие ценности оказались в нём сильнее высших, на которые он сознательно ориентировался. Высшим ценностям не хватило энергии и мощи, чтобы потянуть за собой этого человека, они были недостаточно проработанными в его сознании, их голос звучал слишком слабо. (Понятно, что мы берём упрощённый пример: на самом деле в сознании человека будут взаимодействовать и бороться не две или три, а сотни ценностей, рассматриваемых под углом той уникальной ситуации, в которой он оказался).

Тут мы имеем дело с тем случаем, когда говорят, что человека «победила страсть» или «он последовал за страстями». Очевидно, под «страстями» тут надо понимать все случаи, когда личность выбирает низшие ценности в ущерб высшим. Ведь поведение человека является изначально ценностным, не существует ни одного животного инстинкта, который полностью и непреодолимо детерминировал бы наше поведение. А потому, когда человек в бою бросает оружие и бежит, то тут его «побеждает страсть» в том смысле, что низшая ценность выживания подминает под себя ценность храбрости, любви к родине или той истины, которую он защищает в битве. Когда в бою бежит наёмник, то мы не говорим, что его «победила страсть», ибо знаем, что его выбор стоит между деньгами и жизнью, то есть тут не идёт речь о предпочтении низшей ценности высшей. Наёмник изначально оправдан, его поведение логично, так как ценность жизни выше ценности денег, которые ему платят: убегая, он спасает жизнь и отказывается от денег. Но не так обстоит дело в случае солдата, поскольку он защищает ценности более высокие, чем биологическое выживание.

Слово «страсть» также используется не случайно, поскольку за низшими ценностями стоит мощная энергия — собственно, её мы и называем «страстью». Люди видят этические содержания и нравственные законы, они осознают их, но нарушают под давлением энергии страстей. Нарушение проистекает, как правило, из отказа применять к другим те нравственные идеи и ценности, который каждый прекрасно знает для самого себя. Каждый из нас с полной очевидностью понимает, что такое справедливость в отношении самого себя, и требует от других её применения к себе. Однако когда речь заходит о применении той же самой ценности в отношении других, он может отказываться это сделать, если увидит здесь противоречие своим низшим интересам.

Данный отказ проистекает не из того, что этот человек не может усмотреть саму ценность справедливости, а из того, что он убеждает себя, будто его ситуация отличается от ситуации другого. То есть между им и применением нравственной ценности встаёт злая воля, направляемая энергией страсти, которая спутывает оценки. Это подобно тому, как свет солнца падает на грязное и искривлённое зеркало. Лучи солнца одни и те же, они неизменны, но само зеркало таково, что искажает их, превращая в свою противоположность — в нечто тёмное и грязное. Нравственные ценности, как лучи солнца, одинаковы для всех, но злая воля некоторых людей отказывается от их применения.

Вообще тут стоит задать такой вопрос: если существует объективная иерархия ценностей, то как возможно, чтобы столь большое число людей (даже подавляющее большинство) следовало низшим ценностям, а не высшим? Обычно люди знают, что над низшими ценностями выживания, продолжения рода, питания и удовольствия есть более высокие — такие как дружба, верность, красота, истина, святость. Практически нет людей, которые не понимали бы этого. Но высшие ценностные этажи остаются у них настолько туманными, настолько непроработанными и незадействованными, что их как будто не существует. Такой человек живёт в рамках низших ценностных этажей, и хотя он знает, что «где-то там» есть этажи высшие, но он туда никогда не поднимался, не представляет, что там происходит, а потому для него их как будто не существует.

Как раз та интеграция души с разумом, которая составляет программу пророков, направлена на разработку этих высших этажей ценностей и включение в них как можно большего числа людей. В предыдущей части мы назвали это «качественным развитием разумной души». Задача пророков — открыть путь на те самые «высшие этажи», осветить их светом, указать на них — так сказать, поселить человеческий род там, на этих горных вершинах — не оставляя при этом и низших ценностей, лежащих в фундаменте всей системы. Как раз органическое сочетание высших и низших ценностей в рамках программы пророков и приносимого ими всеобъемлющего закона (шариата) есть то, что невозможно создать посредством чисто человеческих усилий самих по себе.

Итак, мы увидели, что в случае доминирования страсти низшая ценность подчиняет себе высшую. Возможен и обратный вид ценностного искажения — одностороннее забвение низших ценностей в угоду высшим. Человек, который реализует высшие ценности, при этом пренебрегая низшими, не заслуживает доверия. Занимающийся поклонением Богу, оставив свою семью без пропитания; любящий кого-то, испытывая недоверие к нему; мудрый, но при этом нечестный; храбрый, но физически неразвитый и больной из-за того, что не следит за своим телом, — всё это примеры того, как высшие ценности оказываются лишены опоры в низших. Они как бы провисают в воздухе.

Ценности должны реализовываться снизу вверх, шаг за шагом. Такую личность не случайно называют «твёрдо стоящей на ногах». Суждение об истине человека, который физически здоров, силён, обладает собственностью, морально устойчив, храбр, весит гораздо больше суждения того, кто болен, слаб, ничем не владеет, морально неустойчив и труслив. Иными словами, тот, кто не реализовал низших ценностей, не может обращаться к высшим. Исполнение высшей ценности прочно только если держится на исполнении низшей. Дом возводят на фундаменте, и чем выше дом, тем прочнее должен быть фундамент, хотя фундамент, конечно, — это ещё не весь дом и не несёт в себе смысл дома.

Низшие ценности обычно более сильны, чем высшие, по той причине, что они связаны с самой выживаемостью человека в этом мире. Мы вынуждены взаимодействовать с ними и реализовывать их ежедневно, а потому эти ценности у большинства людей являются более проработанными. И очевидно, именно поэтому нарушение данных ценностей рассматривается как гораздо более серьёзное преступление, чем нарушение ценностей высших. Например, убийство, то есть нарушение ценности биологической жизни (в отношении другого человека), всегда рассматривалось как тягчайшее преступление. Другой пример — воровство, то есть нарушение ценности собственности.

Итак, нарушение низших ценностей рассматривается как нечто ужасное и тяжёлое, потому что на них строится фундамент самого человеческого существования в этом мире. Если человека убить, он перестанет существовать вовсе, а если лишить его собственности, ему будет не на что существовать. Итак, нарушение низших ценностей является тяжким грехом и преступлением, однако их исполнение, наоборот, не считается какой-то особой заслугой. Если человек никого не убивает и ничего не ворует, то никто не станет считать его за это героем. В лучшем случае на него будут смотреть как на обычного порядочного человека.

И наоборот, нарушение высших ценностей обычно не рассматривается как преступление, зато их исполнение ставится в особую заслугу человеку. Возьмём, например, ценность дружбы. Если человек не станет дружить ни с кем или окажется плохим другом, то за это никто не посадит его в тюрьму, но зато если он будет хорошим и преданным в дружбе, то это качество, безусловно, поставят ему в заслугу как высокое нравственное свойство.

Итак, реализация более высоких ценностей не подразумевает лишение низших ценностей их значимости. Поскольку низшие ценности лежат в фундаменте всей ценностной системы, они более широки, элементарны и безусловны. Законы и заповеди, связанные с ними, более однозначны и непреложны («не укради», «не убей», «не прелюбодействуй»). Нарушение этих ценностей влечёт за собой разрушение и всех ценностей на высших этажах. Например, в обществе, где не соблюдаются права и законы, не может быть и развитой духовной жизни. Там, где царит прелюбодеяние, не будет честности и доверия.

Другим видом ценностных искажений является фанатизм ценности. Это имеет место, когда человек полностью подчиняет свою жизнь какой-то одной ценности, в ущерб остальным. Ценность верности сама по себе очень хороша, но если человек одержим ею, он превращается в слепого фанатика, следующего за своей партией или сектой, несмотря на все её ошибки и заблуждения. Одностороннее доминирование смирения приводит к самоуничижению и самобичеванию, отсутствию твёрдой позиции, забитости. Патологическая честность становится причиной невозможности хранить секреты. Гипертрофированная любовь к ближнему оборачивается бесхребетностью, идиотизмом и мягкотелостью.

Тут мы имеем дело со специфической ценностной диалектикой: ценность, выходя за свои естественные пределы, перестаёт быть ценностью, превращается в собственную противоположность. Это свойственно всем ценностям вообще. Каждая из них является ценностью только в определённых границах. Человек, одержимый одной ценностью, воспринимается другими как нравственный инвалид, «идиот». Развитая и гармоничная личность — та, которая сочетает в себе множество разносторонних ценностей в их правильной иерархии и естественном синтезе. Ценностная система такого человека подобна кристаллу, сверкающему многообразием цветов и оттенков.

Очевидно, каждая ценность является ценностью не сама по себе, а только в синтезе с другими ценностями. Каждая из них нуждается в противовесе. Например, смирение уравновешивается чувством собственного достоинства, без которого превратилось бы в самоуничижение и слабость. Словом, ценности нуждаются в сдерживании и уравновешивании со стороны других ценностей.

Исходя из всего сказанного, мы можем дать определение добру и злу. В первом приближении, зло — направленность на антиценность, добро — направленность на ценность. Например, если ценностью является жизнь, то её антиценность — смерть. Соответственно, тот, кто убивает другого человека, совершает зло, а тот, кто спасает ему жизнь — совершает добро. Если ценностью является собственность и владение, то противоположное ей — различные формы лишения собственности, такие как кража или ограбление, — будут злом. Если ценность — это дружба, то злом будет предательство. Если ценность — благородство, то зло — это подлость. Если ценность — справедливость, то зло — эгоизм и угнетение.

Я сказал, что так лишь в первом приближении. Потому что ценности многообразны и многомерны, и очень редко бывает так, чтобы выбор стоял только между ценностью и антиценностью. В реальной ситуации мы можем иметь дело сразу с несколькими ценностями и выбором между ними. В таком случае добром будет предпочтение более высоких ценностей, а злом — выбор более низких. Например, если человек оказывается в ситуации выбора между приобретением имущества и дружбой, он должен выбрать дружбу. Иной выбор будет расценен как зло. Стать богаче ценой предательства друга — это выбор зла, каждый понимает отвратительность такого поведения своим внутренним ценностным чувством. Это и есть действие «страстей», о котором мы говорили выше: низшая ценность за счёт своей энергии побеждает высшую, страсть к имуществу побеждает дружбу.

Но если мы рассмотрим ситуацию выбора между дружбой и ещё более высокой ценностью, например, истиной, то тут уже злом будет выбор дружбы. Если человек понимает, что истина на одной стороне, а его друг (друзья) — на другой, он должен сделать выбор в пользу истины, так как это более высокая ценность. А если он отбросит истину для того, чтобы остаться с друзьями, это будет злом.

Итак, оставить друга ради имущества — зло, но оставить друга ради истины — добро. Это определяется тем, что по объективной ценностной шкале дружба стоит выше имущества, но ниже истины.

Если же человек поступается своим естественным ценностным чувством и пренебрегает высшей ценностью ради низшей, то тут на сцену выходит такая вещь, как «нечистая совесть». Он стал богаче, предав друга, и на плоскости материального мира дела у него пошли как нельзя лучше, но совесть начинает мучить его. Муки совести — это естественная реакция нашей разумной души на нарушение ценностной иерархии, на выбор зла. Отдалённо это можно сравнить с тем, как если бы человек говорил в математике, что дважды два — не четыре, а пять. Некое внутреннее чувство начнёт подсказывать ему, что это не так, подталкивая к верному решению. Совесть — душевная реакция на нарушение правил ценностной математики. Тем самым разум говорит человеку: «Ты не прав, исправься».

Подавление голоса совести чревато массой последствий, в числе которых внутреннее извращение и самоотравление личности. Человек, совесть которого тяжела и несвободна, живёт с постоянным жалом в душе. Напротив, человек с лёгкой совестью, нравственно чистый индивид, который шёл по жизни без нарушений и тяжких грехов против ценностной системы, проводит свои дни свободно и просто, совершенно в другом качестве, нежели тот, кого гложут невыносимые внутренние конфликты.

Преступления против совести имеют тенденцию к повторению. Если человек нарушил ценностную иерархию один раз и заставил замолчать голос совести — точнее, свыкся с ним, не раскаявшись в содеянном, — то второй раз сделать то же самое ему будет легче — и так до тех пор, пока преступление не станет привычкой, образом жизни. Сознание научится не обращать внимание на уколы совести.  Так он будет идти ко дну в море падения всё ниже и ниже. Хадис говорит об этом: «Когда человек совершил грех, на его сердце появляется чёрная точка. Если он покается – она исчезнет. Но если он продолжит совершать грехи – она увеличится, покуда не победит над его сердцем: после этого он никогда не встанет на прямой путь».

Существуют также случаи коллизии ценностей, когда приходится выбирать между одной ценностью и другой. Например, ложь по необходимости. Если друг доверил вам какую-то тайну, а другой человек спрашивает об этой тайне, то вам приходится солгать, говоря, что вы не знаете её. Тут выбор идёт не между ценностью и антиценность (правдой и ложью), а между ценностью правдивости, с одной стороны, и ценностью доверия и дружбы, с другой. Сказать «я не знаю этого» значит солгать, преступить против ценности правдивости. Но открыть секрет — значит нарушить ценность дружбы и доверия. Поневоле человек должен выбирать. Невозможно выйти из такого конфликта, не став виновным. Отсутствие выбора, уход от ответа, колебания станут преступлением против сразу обеих ценностей, а также и против других (поскольку колебания будут рассмотрены как трусость, отсутствие мужественности и зрелости). В реальности такой конфликт решается в соответствии с пониманием высоты ценностей, задействованных тут.

Разумную душу, когда она обращена на царство ценностей, называют «сердцем» (кальб). Сердце — это отражение иерархии ценностей, находящейся во всеобщем Разуме. Такое отражение может быть верным, а может быть искажённым и даже перевёрнутым. Как все цвета рождаются из чистого спектра, полученного отражением изначального белого света от призмы — так и все наши чувства рождаются от иерархии ценностей, спроецированной в сердце лучом любви. Сердце заблудшего тоже отражает вечную иерархию ценностей, но делает это наоборот, подобно чёрному или кривому зеркалу.

Человеку с правильной ценностной системой легко жить, потому что он укоренен в Вечном и знает, что Вечное поддерживает его. Он понимает, что вносит божественный порядок в этот мир, даже если по факту его действия безуспешны. Добро прекрасно и легко, оно не требует напряжения или сверхусилий.

Правильную ценностную систему можно сравнить с ключом, подходящим к замочной скважине. Этот ключ свободно входит в неё и легко открывает. Тогда как неправильный ключ не входит в скважину и не может открыть дверь в истинную жизнь. Человек с искажённой системой ценностей мучается в течение всей своей жизни, подобно пытающемуся открыть дверь не тем ключом. Он не знает, где начало, где конец, что любить, а что ненавидеть. Его жизнь наполнена не порядком, а путаницей, тревогой и страхом. Его ключ безнадежно застрял в замочной скважине: он не только не открывает дверь, но и сам не может повернуться ни вправо, ни влево.

Существует логика сердца, математика сердца, в которой нет места хаосу и произволу. Место страстей и произвола — это не сердце, а нафс аммара. Правильная установка состоит не в освобождении от аффектов и эмоций, как это провозглашалось в христианской этике, следующей тут стоицизму. Человек без эмоций, холодный и беспристрастный, был бы этически индифферентен. Например, флегматичность, то есть неспособность испытывать гнев, является таким же недостатком, как и быстрая вспыльчивость. Итак, правильная установка состоит не в освобождении от аффектов, эмоций и страстей, а в направлении их на истинные ценности.

Преодоление зла возможно только через утверждение добра, то есть переключение энергии негативных ценностей на позитивные, построение истинной иерархии ценностей внутри себя самого. Попытка победить зло посредством фронтального столкновения с ним безуспешна, потому что это лишь увеличивает его энергию. Как известно, всякий отрицающий фатально зависит от того, что он отрицает. Пропагандисты чистой морали и ригорических запретов на практике оказываются носителями тайных и зловещих пороков, вытесненного зла.

В предыдущих частях мы говорили, что суть программы пророков состоит в качественном развитии разумной души. То есть в способности разделения между истиной и ложью, правдой и неправдой, добром и злом. Говоря другими словами: пророки возвращают человечество к истинному порядку ценностей, который является основой разума.

В послании пророков нет ничего, что мы не были бы способны постигнуть сами по себе — а если бы это было принципиально непостижимо, то какой смысл призывать к этому людей? — но система или порядок этого не может быть создан и поддержан людьми. В то, во что верят, что знают, что считают ценным люди сами по себе, постоянно закрадываются ошибки, связанные со слабостью нашего человеческого разума, — личные, коллективные или исторические, — ошибки столь мощные и многочисленные, что они могут привести вообще к полному переворачиванию системы ценностей и знаний. (А переворачивание этой системы и есть то, что называется «сатанизмом»).

То, с чем приходят пророки — это строгая математика духа. В откровении пророков нет ничего случайного, неясного, смутного, «мистического» в дурном смысле этого слова. Коран как отражение ДНК миров, то есть высшего вселенского Разума или Святого Духа — это чистая духовная математика. С этим же связана математическая структура арабского языка, на котором он ниспослан, — о чём мы ещё будем говорить. Язык Корана является самым ясным и прозрачным из всех языков.

Человечество само по себе в любую из эпох способно видеть лишь какой-то фрагмент царства ценностей. В каждое время такие фрагменты могут быть различными. Например, в одну из эпох взор определённой цивилизации бывает сосредоточен на героических или воинских ценностях, которые получают подробную разработку и воплощение в рамках этики данной эпохи (ранняя античность, средневековье). Но зато из виду теряются ценности, например, гуманизма и человеколюбия. И наоборот, в другую эпоху могут быть развиты ценности прав человека, но забыты героические или высшие духовные ценности, как это имеет место сегодня.

Иными словами: индивидуальный разум человека всегда и неизбежно является ограниченным, неполным, фрагментарным и к тому же склонным впадать в иллюзии, ошибки и заблуждения. Для наставления его на прямой путь необходимо, чтобы кто-то пришёл к нему с полной картиной Разума, то есть сделал его ограниченный разум законченным и совершенным. Это и есть функция пророков. Пророки не приносят ничего, что сам человек принципиально не в силах понять. Но они дают ему полную картину, совершенную ранжировку ценностей и знаний. Вот это то, чего не может обычный человек — собрать все ценности в одну общую и полную картину. Наш взгляд на всеобщий Разум всегда частичный, тогда как пророки обладают полным взглядом на него и приносят нам в виде откровения как бы снимки с этого полного Разума. Собственно, сущность откровений (вахий) всех пророков и состоит в этом: они есть не что иное, как слепки или снимки со всеобщего Разума или Святого Духа. Как говорит Коран: «И так Мы внушили тебе Дух из Нашего повеления» (42: 52) — то есть внушили тебе в виде откровения этот всеобщий Дух или Разум.

Человеческий разум, будучи предоставлен сам себе, может в лучшем случае постигнуть только некоторые фрагменты истины. Например, «убивать плохо». Это вневременная истина, однако в её применении мы встречаемся с сотней условий, которые сами по себе человеческий разум не в состоянии верно определить. Если убивать плохо, то что делать с преступником, который сам совершил убийство? Можно ли убить его, а если можно, то при каких условиях? Дозволено ли убивать для предотвращения убийства, а если дозволено, то опять же, при каких условиях? В рамках человеческого разума можно подобрать аргументы для того и другого, можно вести бесконечный спор по данному поводу — спор, который сам будет ограничен эпохой, обществом и их условностями.

Под влиянием тех или иных временных обстоятельств ценности и даже целые их сферы могут закрываться, другие становятся на их место. В потоке человеческой истории нет ничего неизменного. Будучи предоставленным самому себе, человек похож на щепку, швыряемую волнами в разные стороны.

Только откровение самого Разума может дать ему верные ориентиры. Это откровение и есть то, что приносят пророки. И если писания всех предшествующих пророков были частичными откровениями, то Коран есть полный слепок мирового Разума в оболочке слов.

Часть 9. Мировая душа. Архетипы. Личное и коллективное бессознательное. Дежавю. Миф о реинкарнации. Парапсихологические феномены. Хадис от Салмана Фарси

Итак, мы подробно рассмотрели механизмы взаимодействия Мирового Разума с индивидуальным сознанием человека, с его разумной душой. Обратимся теперь к тому, как «работает» наше сознание в его связи с Мировой душой.

Человек пришел к Имаму Али (А) и спросил его о душе (нафс). Имам сказал: «О какой душе ты меня спрашиваешь?» Тот сказал: «А разве душ несколько?» Имам ответил: «Да, их несколько. Нафс намия набатия ва хиссия хейвания — растительная растущая душа (то есть душа, отвечающая за рост и движение физического тела), чувствующая животная душа, ва натика кудсия — и говорящая священная душа — то есть душа, отвечающая за индивидуальное сознание, за речь и мышление (то, что называется разумной душой — О.С.Р.Д.) — ва иляхия куллия малакутия — и божественная, всеобщая душа малакута».

Итак, вот эта нафс куллия, то есть всеобщая душа, или Малакут — это и есть Мировая душа, и о ней говорит здесь Имам Али (А). На эту душу также указывает следующий аят Корана: «Он — Тот, Кто сотворил вас из одной души»  (7: 189) — то есть сотворил вас всех из этой единой или всеобщей Души.

Может быть, кто-то отнесёт данный аят к сотворению женщины из мужчины. Но это неверно в том смысле, в каком это обычно понимают — будто Бог сотворил женщину из мужчины в буквальном смысле. Когда некоторые хадисы говорят о сотворении женщины «из ребра», они имеют в виду не ребро мужчины, а ребро треугольника. Речь идёт о геометрии творения, об основных формах миров. Если мы подсчитаем числовое значение имени Адам, то это будет 45, а числовое значение Хава (Ева) — 15, то есть треть от Адама или, иначе говоря, одна сторона, одна грань, одно ребро от того треугольника, которым является Адам. (Речь идёт о подсчёте числовых значений слов согласно пророческой науке абджад, о которой мы ещё будем говорить в данном цикле). Если сравнить систему «мужчина-женщина» с треугольником, то женщина будет одной его гранью, а мужчина — двумя, так же как числовое значение слова «Хава» (15) — это одна треть от числового значения слова «Адам» (45). И в этом смысле говорится, что Ева была сотворена из ребра Адама. А потому в шариате свидетельство двух женщин равняется свидетельству одного мужчины и наследство двух женщин равно наследству одного мужчины.

Однако вернёмся к нашей теме. В другом хадисе передано, что у Имама Али (А) спросили об этой всеобщей душе, и он сказал: «Это сила божественная (то есть идущая от Бога), сущностная, простая (то есть свободная от земной материи), живая по своей сути (то есть это поток жизни, оживляющий всё). Её основа — Разум, от него она началась, с него берёт постижения и на него указывает (как мы уже говорили, отношение Мирового разума ко всеобщей Душе подобно отношению Письменной Трости к Скрижали, на которой она пишет). С неё начались все сущие вещи, и к ней они вернутся с совершенством».

И у него спросили: «Что такое разум?»

Он ответил: «Разум — это постигающая сущность, объемлющая вещи со всех сторон (имеется в виду первый или всеобщий разум — Разум Мухаммада и рода Мухаммада, о котором мы говорили в предыдущих частях). Он знает каждую вещь прежде её бытия, и он — причина всего сущего и предел стремлений».

В предыдущих частях мы говорили и повторим здесь, что Мировая душа (Малакут) — это Хранимая Скрижаль (Лаух уль-махфуз), Лотос крайнего предела и царство образов, лежащее по оси творения «ниже» царства чистых идей Разума (Джабарута). Об этом мире образов или Мировой душе сказал Имам Али (А), когда у него спросили о высшем мире (высшем относительно нашего материального мира). Он ответил: сувар Ария Ани ль-мавадд — «Это образы, чистые от материи», — то есть не облечённые в материю нашего земного мира.

Из слова «образ» кто-то может сделать неправильный вывод, будто здесь идёт речь о неких размытых зрительных картинках, вроде тех, которые можем представить мы. Под «образом» тут понимается нечто совершенно иное. Это то, что современная психология называет «архетипом».

Образы или архетипы — это корневые структуры, многомерные информационные программы реальности, находящиеся в Мировой душе, то есть Хранимой Скрижали. Есть архетип радости, счастья, воинственности, отца, сына, жены, героя, короля, неба, земли, дерева — и так далее. Там есть архетипы и прообразы чего угодно, их бесчисленное множество. Причем это не просто абстракции, это очень конкретные образные фигуры и силы, наделённые на том плане колоссальной глубиной, крайне разноплановые внутри себя.

Слово «архетип» ввёл в современную психологию Карл Юнг, и он же проанализировал феномены одержимости ими и те психологические проблемы, которые отсюда возникают. В одной из работ он писал об одержимости Германии эпохи Третьего Рейха архетипом Вотана — дикой охоты, раскованных воинственных сил.

Вообще, на плоскости языческого сознания именно архетипы Мировой души и есть то, что предстаёт как «боги». Например, в фигуре того же Вотана — древнего германского бога — предстал архетип воинственности.

Итак, языческие боги — это просто поименованные архетипы Мировой души. «Это — всего лишь имена, которыми назвали их вы и ваши отцы» (53: 23), говорит Коран. Например, Марс в мифологии древних римлян — это бог войны, а в действительности это просто получивший имя и персонализированный архетип войны, существующий в Мировой душе, которому они поклонялись как божеству. И римляне были одержимы этим архетипом, они видели своё предназначение в том, чтобы воевать и покорять. Под «архетипом войны» мы понимаем тут энергетический многомерный образ войны, программа «войны вообще», включающая в себя все возможные войны.

Итак, образ или архетип — это крайне сложная многомерная реальность, по которой «работает» каждая вещь. Это корневая информационная программа вещей. Для примера возьмём дерево — скажем, дуб. На уровне Мировой души есть «образ» вот этого конкретного дуба, то есть программа, по которой он рождается, цветёт, шумит листьями, всасывает воду из почвы, а потом засыхает и умирает. Программа вот этого конкретного дуба связана с общей программой, по которой функционируют все дубы вообще — все, какие только существуют в нашем мире. Программа или архетип конкретного индивидуального дуба «подключена» к программе или архетипу всех дубов: она функционирует по ней и может вносить в неё изменения — естественно, в той мере, в которой один экземпляр может влиять на программу, включающую в себя миллионы экземпляров (и таково же влияние каждого отдельного человека на программу своего народа и человечества вообще).

Чтобы вы понимали, какой сложности эти программы, обратим внимание вот на что: там есть программа, образ или архетип каждого из нас. Всё, что когда-либо думал, чувствовал, видел, представлял, делал этот человек от своего появления в мире зарр до Судного Дня — всё это есть там. Данный архетип человека или его программа, его образ (лучше сказать — прообраз) в Мировой душе и есть то, что современная психология называет «личным бессознательным». «Личным» — потому что он касается только этого человека, а «бессознательным» — потому что в обычных условиях у него нет доступа к этому прообразу, к этой информации.

И это — то, что называется кадаром человека, его личной судьбой. То есть его проект, его сценарий, проходящий через все его срезы, на который нанизываются события жизни данной личности. Проект, интегрированный на информационном уровне Мировой души с проектами всех других людей без исключения. А потому ничто в этом мире не происходит случайно. Мы встречаем какого-то человека именно тогда, когда должны были его повстречать, мы отправляемся куда-то именно тогда, когда должны были туда отправиться. Каждый человек непосредственно знает и чувствует это. С нами происходят вещи, которые явно выглядят как происходящие по осмысленному плану. Если бы этого не было, если бы события обрушивались на нас в случайном порядке, как падающие кирпичи, то мы не смогли бы прожить в этом мире даже одного дня.

Быть может, кто-то скажет: значит, всё уже расписано, ничего нельзя изменить? Нет, изменить можно, в определённых пределах — это проект, в который можно внести изменения, поскольку он не существует где-то в прошлом, как уже свершившийся. В том мире, где он существует, нет прошлого, настоящего и будущего в нашем смысле. Более подробное объяснение данного вопроса уже выходит за рамки обсуждаемой темы.

И точно такое же информационное бессознательное есть у всего, вплоть до молекул и атомов. Современная наука, постепенно погружаясь в глубь материи, упёрлась в некую совершенно нематериальную, информационную реальность, в соответствии с которой функционируют элементарные частицы. То есть постепенно и со скрипом эта наука подходит к признанию того, о чём мы сейчас говорим — правда, пока ещё относительно лишь элементарных частиц, мира квантовой физики. Но постепенно осознание безумной сложности окружающей реальности приведёт их к признанию информационной изнанки всего сущего вообще.

Наш материальный мир есть не что иное, как распечатка программного обеспечения, находящегося в Мировой душе (и, соответственно, Мировая душа есть распечатка программного обеспечения, находящегося в Разуме или Мировом Духе). Говоря иными словами: то, что у нас внутри, и то, что снаружи — это одна и та же реальность. Наш мир образован соглашением всех существ и сущностей, вплоть до атомов, относительно того, кто кем будет в этом мире и кто какую роль станет играть — соглашением, заключённым ими в мире зарр перед ликом Наместника Творца.

Итак, Мировая душа или Лаух уль-махфуз (Хранимая Скрижаль) — это единая интегрированная сверхпрограмма, включающая в себя бесчисленное количество подпрограмм, каждая из которых, в свою очередь, делится внутри себя ещё на множество субпрограмм — по числу родов вещей и каждой отдельной вещи. Эта сверхпрограмма увязывает всё со всем в рамках единого Замысла. Один сплошной Замысел пронизывает реальность, начиная с элементарных частиц и заканчивая людьми. Мы также назвали эту сверхпрограмму «коллективным бессознательным», потому что она включает в себя программы всех вещей. В этом смысле наш видимый мир является выражением или проявлением вовне коллективного бессознательного.

А если есть программа, то должен быть и программист. Программист в данном случае — это Разум или Святой Дух, который в суре «Калам» назван Письменной тростью. Письменная трость пишет на Хранимой Скрижали то, что было, есть и будет, «и Трость из света, и Скрижаль из света, и чернила из света», как говорится в хадисе от Имама Садыка (А). Сам же Разум является проявлением реальности или света Мухаммада и рода Мухаммада в ограниченном бытии, а реальность Мухаммада и рода Мухаммада (С) есть бесконечный свет или материя бытия, единая с волей (машийей) Творца.

Мы сказали о личном и коллективном бессознательном. Но у каждого человека есть также подсознание. Оно отличается от бессознательного тем, что информацию из него мы в нормальных условиях можем извлечь. Это прежде всего память. Каждый из нас обладает громадным резервуаром личной памяти, где хранится всё, что он пережил с самых ранних детских лет до этого текущего момента его жизни. Объём такой информации просто колоссален. Там все наши впечатления, опыт, чувства, прочитанные книги, разговоры с людьми и так далее. Как правило, эту информацию мы так или иначе, хуже или лучше можем извлечь, то есть вспомнить. То «место», где она хранится, называется подсознанием.

Материалистическая наука пытается увязать память с мозгом. Если вы спросите современного биолога, где всё это хранится, он скажет, что это записано в клетках мозга. Ответ совершенно абсурдный сам по себе, и только гипноз материалистических доктрин заставляет современных людей удовлетворяться подобными ответами. Как на клетках мозга можно записать какое-то чувство? Или разговор, произошедший у меня с таким-то человеком десять лет тому назад? Или идею либо концепцию, которую я когда-то понял? С помощью каких механизмов? Это совершенно несопоставимые, разноплановые реалии. Да и какой объем материального носителя был бы нужен, чтобы всё это записать, ведь в нашей памяти скрыт целый мир!

Всё это хранится в том же мире Мировой души, в той её программе, в том её субрегионе или прообразе, который отвечает за меня как личность. Оттуда я могу её считать. Когда сознание поворачивает свою силу воображения, подобно зеркалу, на этот регион, оно считывает с него нужную информацию — и так я вспоминаю разговор, идею или чувство из своего прошлого (о силе воображения мы поговорим в следующей части).

Информация же, связанная с моим личным и тем более коллективным бессознательным, скрыта в более глубоких слоях, и там стоит та самая «стена», о которой мы говорили в предыдущих частях. «Стена» означает запрет на считывание подобной информации в обычном состоянии сознания. Однако в некоторых экстраординарных состояниях она всё же может быть считана — не целиком, а в виде разрозненных фрагментов, образов и отрывков.

Отсюда и феномен «дежавю», когда человек вдруг с очевидностью понимает, что «вот это я уже видел», «в этом месте я уже был». Потому что в мире зарр каждый из нас действительно видел всё, что происходит с ним в нашем мире, вплоть до деталей, — видел не так, как сейчас, а в форме сценария, который выбрал из бесчисленного множества вариантов сам для себя — в соответствии с законами того мира (что вовсе не означает, что он не способен этот сценарий изменить). Иногда соответствующая информация из его личного бессознательного в результате того или иного сбоя матрицы вдруг некой моментальной вспышкой пробивается на поверхность его сознания, и тогда он понимает, что «вот это точно уже было», «да, вот в этом самом кресле я уже сидел и эти слова я уже говорил».

Возможны случаи, когда в результате подобных сбоев человек считывает информацию, связанную с другими людьми, в том числе давно умершими. Потому что на том уровне всё связано, там нет ничего отдельного. В рамках языческой, оккультной парадигмы этому даётся такая интерпретация, что данный человек якобы «вспоминает свои прошлые жизни», «реинкарнации». Тогда как никаких реинкарнаций нет: каждый живёт в этом мире всего лишь один раз, и личность одного человека никогда и ни при каких условиях не станет личностью другого человека или тем более каким-то иным существом, вроде животного и растения (как в это верят индуисты). Каждый из нас во веки вечные был, есть и будет только самим собой, только «вот этим человеком». Да, наше «Я» проходит сквозь миры — оно пришло из миров зарр и барзаха в этот мир, а после этого мира снова вернётся в барзах и затем в миры Судного Дня и того, что после Судного Дня. Но при этом оно всегда и вечно останется только этим «Я» и никаким другим — «Я», обладающим своей собственной неповторимой судьбой и отвечающим только за свои собственные намерения и деяния.

Таким образом, к данному пласту психики относятся все парапсихологические и экстрасенсорные феномены, которые мы можем наблюдать. Например, явления экстраординарной эмпатии, когда человек чувствует переживания и мысли других людей. Это может относиться даже к целым эпохам и странам, в которых физически человек никогда не бывал, но тем не менее он как бы «видит» их, чувствует их атмосферу. А также к событиям прошлого, некоторые из которых люди могут «видеть» внутренним взором. Что касается событий будущего, то их можно наблюдать гораздо реже, потому что там стоит более мощный запрет, но тем не менее определённое предчувствие событий будущего также имеет место в некоторых случаях.

Все эти феномены возникают за счёт соприкосновения психики человека с соответствующими образами (архетипами, программами), находящимися в Мировой Душе или Хранимой Скрижали. Большинство таких явлений носит случайный и невоспроизводимый характер. Было бы глупо отрицать их реальность, потому что мы постоянно сталкиваемся с ними как в своём собственном опыте, так и в опыте других людей. Более того — целые области человеческой деятельности, например, искусство, связаны именно с наличием такой развитой эмпатии.

Это обусловлено тем, что «стена» между нашим сознанием и бессознательным (то есть между нашей разумной душой и Мировой душой) не является абсолютно герметичной. Практически у всех людей она так или иначе, больше или меньше в том или ином месте «протекает». Это можно сравнить с тем, как влага извне очень медленно проникает через стены наших домов, что, впрочем, не делает их непригодными для жизни. Точно так же проникновение «влаги» Мировой души через стенки нашего сознания не выводит его из «нормального» или «обычного» модуса, но дополняет новыми красками, давая разнообразие и интерес специфического опыта.

Если бы наши дома были закрыты от внешнего мира абсолютно герметичными стенами, мы задохнулись бы в них. И точно так же, если бы индивидуальная душа человека была отделена от Мировой души совершенно непроницаемой перегородкой, наша психика превратилась бы в подобие высушенного гербария, а не живой души. Реальная психическая жизнь личности полна предчувствиями, интуициями, эмпатиями, которые наполняют её специфическими ароматами, особым содержанием. И иногда, может быть, всего лишь один-два раза в жизни, человек сталкивается лицом к лицу с прямым опытом сакрального, непосредственно с архетипами. Это настолько потрясает его, что заставляет помнить и думать о подобном опыте всю оставшуюся жизнь.

Различие с шизофренией тут в том, что «протекание» через стенки сознания, о котором мы сейчас говорим, совершается в виде медленного и небольшого проникновения очень ограниченных содержаний Мировой души сквозь микроскопические «щели» в стене. При шизофрении же индивидуальную душу затапливает сразу целый поток архетипов — подобно тому, как в нашем доме отвалилась бы часть стены или потолка, так что через эту щель в дом постоянно хлестали бы струи дождя, делая жизнь в нём невозможной.

Итак, структура нашей психики такова:

1. Сознание: то, что я мыслю и воспринимаю непосредственно здесь и сейчас;

2. Подсознание: то, что я прямо сейчас не имею перед собой, но могу в любой момент извлечь из памяти и сделать актуальным;

3. Личное бессознательное: то, что относится к моей личности, но к чему я не имею непосредственного и прямого доступа;

4. Коллективное бессознательное, то есть, собственно, Мировая Душа или Хранимая Скрижаль, содержащая в себе архетипы всего, что было, есть и будет.

Таким образом, влияние архетипов Мировой души на индивидуальную разумную душу происходит всегда и постоянно. Но эта связь не такова, как связь с Духом или Мировым разумом, с которым О.С.Р.Д. (разумная душа) связана напрямую, считывая с него всеобщие идеи и ценности, как это было объяснено в предыдущих частях. Только что мы привели пример с домом и протеканием влаги через его стены. Можно взять другой пример: связь с Мировой душой подобна давлению океанской толщи на стенки батискафа (где батискаф — это наша О.С.Р.Д., разумная душа).

Если батискаф полупрозрачный, то из него видно, что происходит в толще воды, то есть существуют определенные отражения, отпечатки извне на его стенках, в том числе в виде неких бликов, фигур и узоров. Условно говорят, если извне по крышке батискафа постучали или какая-то рыба в него ударилась, то отзвук будет слышен внутри.

Существует постоянное давление вот этих архетипических сил на наш хейкель, на О.С.Р.Д. Мы со всех сторон окружены океанской толщей Мировой души, как глубоководный батискаф. В нас постоянно стучат, на нас влияют, нас пронизывают разного рода архетипы. Во многих из них заключена настолько гигантская энергия, что если бы не стенки батискафа, нас просто разорвало бы ею. В случае шизофрении так и происходит — стенки лопаются, и архетипы разрывают человека.

Но воды океана в обычном состоянии не могут влиться внутрь О.С.Р.Д., то есть нашего сознания, на это стоит запрет. Если бы они влились туда, это означало бы конец человеческого хейкеля, смерть человека как автономного существа, его растворение в душевных архетипах. Что, собственно, и происходит при шизофрении, когда человек просто становится рупором для бессознательных сил, для архетипов. Даже если в стекле батискафа случится небольшая пробоина, силы океана мгновенно разорвут его.

Продолжим наш пример несколько дальше. В батискафе иногда предусматриваются запланированные и безопасные выходы, через которые водолаз может покинуть его и соприкоснуться непосредственно с океанской толщей снаружи. Так и у нашей души есть запланированные выходы вовне, в пространство Мировой души: они происходят во сне. Такие выходы во сне являются безопасными, потому что они предусмотрены архитектурой человеческой хейкеля.

И, как важный момент, надо учесть вот какую вещь: всё то, что называется «язычеством», связано именно с этим пространством, с плаванием среди архетипов Мировой души. Эти архетипы тут называют богами. Языческая парадигма «работает» на уровне Мировой души. Программа же пророков работает на высшем уровне Мирового Разума или Святого Духа. Как говорит Коран: «И так Мы внушили тебе Дух из Нашего повеления» (42: 52) — внушили тебе в виде откровения этот всеобщий или святой Дух, то есть Разум. «И Мы даровали Исе сыну Марьям ясные знамения и подкрепили его Святым Духом» (2: 253) — потому что пророчество всех пророков черпает из Святого Духа. «Возвышен ступенями, Обладатель Трона; низводит Он Дух от Своего повеления тому, кому пожелает из рабов» (40: 15) — то есть низводит его на пророков.

И мечта язычества, его фундаментальная цель состоит не в чем ином, как в покорении этих архетипов — стягивании к себе информационной образной подосновы мира. Это и есть повторение истории с Адамом и Древом. Потому что запретное дерево было Древом знания, а архетипы, прообразы всех вещей — это плоды, свисающие с него.

В рамках языческой или оккультной программы разумная душа подвергается такому переформатированию, чтобы она оказалась способна покрыть Мировую душу, овладеть ею, интегрироваться с ней, что осмысляется как «алхимический брак», соединение «нашего короля» и «нашей королевы», серы и ртути.

Естественно, это невозможно. Единственным результатом таких попыток будет впадение в безумие и духовное самоубийство. Языческая программа неисполнима в своих целях. Она заканчивается там же, где начинается — отправляющийся в плавание тонет в волнах бурного моря бессознательного. Силы, таящиеся там, заведомо превышают возможности любого человека самого по себе. Поэтому существуют мифы о «великих посвященных» или «скрытых адептах», которые якобы достигли предела реализации в рамках этой программы, но на самом деле их никто никогда не видел. Не видел, потому что их просто нет.

Коран говорит об этом: «О сонм джиннов и людей! Если можете пронзить (проникнуть, преодолеть) пределы небес и земли, то пройдите! Не пройдёте вы, иначе как с властью... Будет послано на вас пламя огня и густой дым, и не найдете вы помощи» (55: 33-35). У человека нет такой силы, чтобы самостоятельно проникнуть в те регионы и остаться целым и невредимым. Сам по себе он не наделён такой властью. Би-султан — с силой или властью, то есть с Доводом, как указывает хадис. Довод, Имам имеет такую силу, такие возможности, но вы не имеете, говорит аят. Отсюда хадисы о том, что Имам Али (А) показывал некоторым из своих избранных сподвижников, например, Салману Фарси, царство Мировой души, проводил их по её регионам.

В одном из таких хадисов присутствует мотив подчинения моря. Салман говорит: «И мы оказались на берегу бушующего моря, вздымающего огромные волны. Имам взглянул на него гневно, и море успокоилось. «Бушующее море» — это царство Мировой души, архетипов всего сущего.

Маджлиси в 27-м томе «Бихара» приводит длинный хадис от Салмана, как повелитель верующих (А) показал ему и некоторым другим своим сподвижникам Гогов и Магогов, показал царство Сулеймана, показал уничтожение народа Адитов. И тут интересен такой момент: Салман рассказывает в конце того же хадиса, что при возвращении они увидели Землю сверху, ва раайна ль-арда каль-дирхам — «и мы увидели Землю как дирхам».

Тут важны два момента. Во-первых, дирхам — это монета, а как монета, он круглый. Во-вторых, в то время имели хождение два вида монет — дирхам и динар. Динар был золотой монетой, а дирхам серебряной. И вот, Салман не говорит, что он видел Землю как динар — он говорит, что видел её именно как дирхам, то есть как серебряную монету — серебристого, то есть голубоватого цвета. «Голубая планета», как сейчас говорят. Естественно, в те времена не было спутников и снимков из космоса, и никто из людей не мог сам по себе увидеть Землю со стороны и не мог бы сказать, что она круглая и голубая.

Любой может открыть книгу «Бихар аль-анвар», 27 том, страница 40 (в соответствии с тем изданием, которое есть у меня), и своими глазами прочитать это; в интернете тоже есть, легко найти по ключевым словам. Если скептик скажет, что, может быть, эти слова кто-то задним числом вписал в данный хадис, то на это мы ответим, что книга «Бихар аль-анвар» была составлена шейхом Маджлиси в конце 17-го столетия, то есть больше 300 лет тому назад на основе более ранних источников, и космических спутников тогда тоже не запускали. Сохранились её старые рукописные экземпляры — пожалуйста, кто сомневается, может всё это найти и проверить. Соответственно, Маджлиси тоже никак не мог знать, что планета Земля со стороны выглядит круглой и голубой.

Таким образом, Салман на самом деле видел Землю со стороны, это несомненный довод в пользу истинности таких хадисов и истинности чудес повелителя верующих Али (А) в целом. И показательно, что сам Маджлиси после приведения данного хадиса называет его «странным». Триста лет тому назад не было таких знаний, которые мы имеем сейчас, поэтому вот такие вещи могли казаться странными и удивительными, но сегодня то, что Земля круглая и голубая, знают все. В связи с этим стоит подумать, сколько ещё вещей, которые нам сейчас кажутся странными, тогда как для людей будущего они будут очевиднее всякой очевидности.

Итак, Мировая душа и Мировой разум — как монета в руке Имама. Но у человека нет таких возможностей, что и доказал Адам в истории с Древом.

В завершение лекции давайте приведём ещё один хадис, из числа сияющих жемчужин мудрости пророческого Дома. Шейх Муфид привёл от Джабира ибн Язида: «Я спросил Имама Бакира (А) о словах Аллаха: “И так Мы показали Ибрахиму царство (малакут) небес и земли, чтобы он был из имеющих уверенностьˮ. (Мировая душа или Хранимая Скрижаль — это тот малакут самавати валь ард, «царство небес и земли», который Аллах показал тут Аврааму, Ибрахиму Халилю). Я в это время смотрел на землю. Он простёр свою руку вверх и сказал: “Подними свой взгляд!ˮ Я поднял свой взгляд на потолок, и вот, он расступился, так что мой взгляд узрел сияющий свет, на который невозможно было смотреть. Он сказал: “Так Ибрахим (А) видел малакут небес и землиˮ. Затем он сказал мне: “Посмотри внизˮ. Я опустил взгляд, после чего он сказал: “А теперь подними егоˮ. Я поднял голову и увидел потолок таким, каким он был».

Часть 10. Воображение

В предыдущей лекции мы в общих чертах сказали о Мировой душе. И поскольку человек соответствует вселенной, микрокосм — макрокосму, то отражением, проекцией или каплей от этой Мировой души в человеке является его индивидуальная душа.

И как Письменная Трость Мирового разума пишет на Хранимой Скрижали Мировой души то, что было, есть и будет, — так и Разум пишет знания на индивидуальной душе человека. И в этом значение слов Корана: «И вдохнул в него от Моего Духа» (38: 72), и в этом значение слов: «Обучил Письменной Тростью» — то есть посредством Разума, так как значение Письменной Трости в Коране — это Разум или Дух — «обучил человека тому, чего он не знал» (96: 4-5) — то есть все сущностные знания индивидуальная разумная душа человека считывает с этого всеобщего источника Знания, с Мирового Разума или Святого Духа. И в этом значение Его слов: «У этих Он написал в их сердцах веру и подкрепил их Духом от Него» (58: 22) — то есть подкрепил верующих Разумом или Святым Духом, который есть хранилище знаний всех пророков, имамов и святых.

Существуют три источника, из которых наша разумная душа (то, что мы назвали О.С.Р.Д.) черпает информацию. Первый — это ощущения, предоставляемые внешними органами чувств — зрительные, тактильные, обонятельные и так далее. Второй — идеи, считываемые нами со всеобщего Разума. Об этом мы уже подробно говорили. И, наконец, есть ещё третья способность или сила, являющаяся посредником между этими двумя, между чувственным опытом и идеями разума. Она состоит в способности представить образ предмета, которого физически нет перед нами. Данная способность называется воображением.

Наглядно я изобразил эти три способности на следующей схеме:

Когда мы говорим о «воображении», кто-то может понять из этого слова, что речь идёт о некой иллюзорной функции ума, о фантазии. Нет ничего более далёкого от истины. Воображение — это мышление в образах, а фантазия является лишь его частной разновидностью. Без воображения мы вообще не могли бы мыслить.

С Разума считываются чистые идеи всех вещей. Они не имеют определённого выражения. Как представить наглядно идею «множества»? Или идею «любви»? Но если мы всё же хотим их наглядно выразить, дать им, так сказать, образную плоть, то тут вступает в силу воображение, которое взаимодействует с образами Мировой души. Ибо Мировая душа — это такой план, на котором чистые идеи Разума приобретают свою образную форму.

Давайте объясним это на примере. Возьмём идею любой геометрической фигуры, например, круга. У нас в голове есть чистый смысл круга, невидимый и ненаглядный, некое первоначальное и безусловное понимание круга. Это — идея круга, считанная со всеобщего Разума. Теперь, когда мы пытаемся представить себе круг, то с помощью воображения даём этой чистой абстрактной идее наполнение, мы как бы внутренним зрением начинаем видеть её. Вот я рисую в своём воображении круг. Нарисовав его, я могу дать ему любой цвет, сделать его любой ширины, приблизить или удалить, развернуть или сжать, то есть проделать с этой фигурой какие угодно манипуляции.

Или давайте обратимся к идее любви. Вот вы сейчас услышали слово «любовь». Теперь попробуйте задать себе вопрос: а что это такое? Поставив такой вопрос, вы не сможете быстро ответить на него. Вроде бы каждый из нас знает, что такое любовь, и притом все мы понимаем эту идею примерно одинаково (а если бы мы понимали её по-разному, то не смогли бы говорить о ней: у каждого из нас был бы свой язык). Но при этом как только мы пытаемся схватить данную чистую идею как идею, она куда-то уходит от нас.

Можно попытаться дать слову «любовь» определение. «Любовь — это чувство сильной привязанности». Тут мы пытаемся определить одно абстрактное понятие через другое, ещё более абстрактное, которое является родовым для него. «Чувство» — это понятие более высокого уровня, чем «любовь», потому что в категорию «чувств» входит не только любовь, но и многое другое, например, ненависть. А что такое «чувство»? Можно определить и это понятие через ещё более абстрактное. «Чувство — это состояние, связанное с эмоциональным переживанием». А что такое «состояние»? Для него уже вряд ли найдётся еще более абстрактная категория, разве что «бытие», которое уже дальше никак нельзя определить, потому что оно является самым абстрактным.

Вот это путь абстрактных определений. На него способен не каждый: чтобы легко давать определения, нужна длительная тренировка абстрактного мышления. Итак, можно понять слово «любовь» через определение, но не так мы мыслим. Если бы перед использованием каждого слова нам надо было подбирать для него определение, то далеко бы мы не ушли. Всё происходит совсем не так. Мы схватываем идею непосредственно в акте идеации, мы «усматриваем» её, а потому с чувством внутренней уверенности знаем, что это такое. Человек знает, что такое «любовь», даже если он никогда не испытывал любви и даже если он не способен дать этому понятию какое-либо определение.

Возможен другой путь. Скорее всего, большинство людей на вопрос «что такое любовь?» ответят как-то так: «Ну любовь — это когда...» — и дальше пойдёт описание эмоций, состояний, ситуаций, связанных с любовью. «Любовь — это когда стоишь с букетом роз под дождём»... Вот тут уже вступает в силу второй уровень — воображение, дающее абстрактной идее любви плоть конкретных образов. И образов таких бесчисленное множество. На их основании можно писать целые книги о любви. Их и писали, и в огромном количестве: романов и поэм о любви с избытком хватает в любой культуре.

И получается так, что всего лишь одна абстрактная идея раскрывает себя в бесчисленном множестве образов. Идея безгранична, она не может быть исчерпана, она потенциально включает в себя все эти образы, являясь в то же время единой, равной себе, одной и той же. Одинаково прекрасной в своей идеальности, в своей чистоте, в своём единстве и своей всеобъемлющей простоте.

Идея — это конкретное единство противоположностей. Это нечто простое и единое, но вместе с тем крайне сложное и разнообразное, так что для описания всего лишь одной идеи потребовалось бы бесчисленное множество книг и произведений искусства.

Таким образом, у души есть глаза. Глаза души — это не что иное, как воображение, подобное прожекторам батискафа, освещающим океанскую толщу Мировой души. (Только не надо представлять себе «толщу» как нечто мрачное. Толща — это свет).

С детства мы привыкли жить в матрице, нам кажется, что существует независимый «реальный мир», который стоит перед нами, а мы его лишь отражаем. Но в действительности окружающие нас вещи — это просто то, как мы видим Мир души через очки физического тела и его органов чувств. В нашем текущем состоянии мы не воспринимаем Мир души непосредственно, мы видим его извне, через очки, надетые на нас, через эти фильтры. Органы чувств не отображают внешнюю реальность — они её фильтруют.

Мы уже говорили: это подобно тому, как если на человека от рождения окажутся одеты синие очки, так что он станет воспринимать весь мир через фильтр их синего цвета. Ему будет казаться, что он так отражает «реальную» действительность, тогда как на самом деле реальность другая. На нас, то есть на нашу душу, одеты «синие очки» физического тела, и душа воспринимает реальность через фильтры данного тела.

Итак, глаза души (то есть воображение) не работают непосредственно — на них одеты «синие очки» материального тела, с его физическими глазами, ушами и другими органами чувств. Повторим ещё раз: если мы наденем на наши физические глаза синие очки, то глаза продолжат видеть так же, как видели, но в рамках синего цвета, в рамках этого фильтра.

Точно так же глаза души, то есть воображение, работают в рамках фильтра, заданного внешними органами чувств. Когда человек умрёт, он скинет фильтр, сбросит с себя «синие очки» физического тела, и глаза его души начнут функционировать в другом режиме. Это как если бы человек всю жизнь провёл с синими очками на глазах и вдруг сбросил их и начал видеть то буйство красок, о котором не имел представления до сих пор, ибо воспринимал их исключительно через синий фильтр.

Наше физическое тело кардинально сужает реальность. Мы живём в режиме земли. Как только человек умрёт, он начнёт видеть несравненно большее количество цветов, измерений и реалий. Он не попадёт в какой-то другой мир, не перейдёт куда-то там на небеса. Это будет тот же самый мир, но существующий в другом, более широком режиме, с совершенно другими законами.

После смерти мы сбросим наше физическое тело, которое останется гнить где-то в земле, как некий кокон, и окажемся в другом теле, более тонком и субтильном, называемом «телом барзаха». Это тоже фильтр, но более тонкого свойства, ограничивающий работу «глаз души» менее грубым образом, чем физическое тело. Это подобно тому как бабочка сбрасывает свой серый кокон и выходит из него в новом прекрасном, сияющем и разноцветном теле.

По закону соответствия между всеми мирами и всеми уровнями реальности есть сходство. У души есть то, что можно условно назвать «мозгом», и то, что можно назвать «глазами» (я говорю «условно», потому что там нет, разумеется, ничего подобного физическим органам: «мозг» или «глаза» тут — это не органы, а скорее программы). Посредством своего «мозга» душа считывает информацию со всеобщего Разума. Посредством «глаз» она видит образы в окружающем её море всеобщей Души.

Но поскольку эти глаза души закрыты фильтрами физического тела, мы не видим содержания Мировой души непосредственно. Точнее, мы видим их только в том образе, в котором их предоставляют нам внешние органы, дающие воображению исходный строительный материал.

Опять вернёмся к нашему примеру. Если у нас на глазах синие очки, то все цвета мы воспринимаем через фильтр синего цвета. Мы никогда не будем знать, что такое истинный красный, истинный желтый или зелёный. Но наши глаза способны видеть эти цвета, если снять очки. И они способны производить ещё множество операций с внешней реальностью, никак не ограничиваемых очками. Очки лишь налагают специфический фильтр на все эти операции, но глаза работают независимо от такого фильтра. Они могут приблизить картинку и удалить, могут посмотреть направо и налево и т.д. 

Точно так же и глаза нашего воображения. Если человек слепой от рождения, то он никогда не сможет вообразить себе цвета. Это подобно тому как если на физические глаза человека надеть плотную чёрную ткань, так что он ничего не будет видеть. Сами по себе глаза функционируют нормально, но внешнее препятствие, внешний фильтр мешает им видеть. Воображение человека способно воспринимать бесчисленное множество цветов, в том числе таких, которых нет в нашем спектре. Но фильтр физического тела не даёт ему их видеть. А если этот фильтр вообще заблокирован, как у слепого от рождения человека, то он не будет знать никаких цветов вообще. Для того, чтобы увидеть их, этому человеку надо сбросить фильтры, то есть сбросить своё физическое тело, умереть.

Итак, воображение ориентировано на внешние чувства, оно функционирует в их матрице на данном уровне человеческого существа, но акты, которые оно совершает, выходят далеко за их пределы. Не будет преувеличением сказать, что мы живём в мире, сконструированном воображением. Вот, например, я сейчас вижу перед собой дом. Но ведь на самом деле своим зрением я вижу не дом целиком: я воспринимаю только какую-то его часть, например, фасад. Задняя часть дома мне не видна. Но она достроена моим воображением. И всё остальное, весь мир, который я в данный момент не вижу, достроен моим воображением. Память, то есть всё, что было со мной в прошлом — это тоже область воображения. То, что я сейчас собираюсь делать, мои проекты и планы также строятся моим воображением. Мы живем в воображаемом мире — в мире, в котором чувственное восприятие выполняет роль лишь опорного пункта.

Вот я нахожусь сейчас в своей комнате. Внешними чувствами я воспринимаю только стены этой комнаты, ничего больше. Но своим воображением я объемлю весь мир. Потому что посредством воображения эти стены я достраиваю до дома, этот дом — до улицы, эту улицу — до города, город — до страны...

Каждый раз, когда мы смотрим, например, на яблоко, мы имеет одновременно две вещи. Мы имеем саму картинку яблока, которую поставляют нам внешние органы чувств, прежде всего зрение. Но мы имеем также и данные воображения, которые тут же достраивают эту картинку и расширяют её. Объясню, каким образом. Смотря на яблоко, вы видите его только с одной стороны. Вы не видите его сзади, сверху, снизу либо изнутри, вы не чувствуете его запаха, не ощущаете его поверхность. Но всё это вы знаете о нём. Потому что одновременно с восприятием вот этой картинки какой-то из сторон яблока, которую даёт вам чувство зрения, вы дополняете эту картинку всем тем, о чём я сказал. Это дополнение даёт вам воображение. Благодаря ему вы воспринимаете яблоко трёхмерным и цельным. Воображение достраивает мир. Если бы этого не было, вы воспринимали бы все предметы как размазанные по плоскости, не наполненные объемом, как хаотическую совокупность цветовых пятен и звуковых впечатлений.

Все эти данные воображение извлекло из вашего подсознания, из памяти. А потому воображение — это посредствующее звено между сознанием и бессознательным, оно функционирует сразу на двух уровнях.

Тут важен такой момент: всякий раз, когда воображение обращается к бессознательному, оно поставляет нам оттуда данные не так, как оно их там видит. Как мы уже говорили, оно представляет их нам в чувственном облике, определяемом фильтрами внешних органов чувств.

Добавим сюда ещё и третий аспект восприятия. В тот самый момент, как вы видите своим зрением какую-то сторону яблока и достраиваете его в своём воображении до цельного яблока, вы также понимаете, что это — яблоко. То есть отождествляете его с идеей яблока. Это то, что даёт нам разум. Интеграцию этих трёх аспектов в единую реальность осуществляет О.С.Р.Д., разумная душа. Мы воспринимаем яблоко только так, что на картинку какой-то стороны яблока, поставляемую нашими внешними органами чувств, мы накладываем целостный образ яблока и абстрактную идею яблока.

Итак, в действительности нет никаких вещей, существующих сами по себе и независимо от нас. Мир, в котором мы живём, сконструирован нами самими. Мы в буквальном смысле живём в матрице.

Только в единстве и одновременной работе всех трёх уровней мы можем достичь человеческого восприятия действительности. Если хотя бы один из них перестанет нормально функционировать, это повлечёт за собой системные патологии. В предыдущих частях мы уже видели некоторые из таких патологий на наглядных примерах. Мы говорили о случаях афазии, когда у человека отказывал высший разумный уровень. В этом случае он не мог выделить абстрактную категорию «красного», а потому не мог отобрать предметы красного цвета среди других. Если бы афазия распространилась дальше, то есть с цветов перешла бы на другие понятия и категории, то реальность распалась бы для такого человека на совокупность несвязанных фрагментов. Он видел бы дерево, но не понимал бы, что это дерево, потому что не мог бы отождествить его с идеей «дерева вообще».

Если у человека наступят патологии второго уровня, то есть воображения, то он не сможет достраивать объекты этого мира до их целостности. Такой человек будет не способен воспринимать предметы как нечто единое, равно как и руководить своими действиями и планировать их. Он окажется закован в клетку непосредственного потока впечатлений.

Наконец, патологии низшего третьего уровня, то есть физического тела, всем понятны: это слепота, глухота и т.д. Они накладывают ограничения на две высших функции, но не абсолютные: даже слепоглухонемого человека можно обучить абстрактному мышлению и языку. У него тоже станет действовать воображение и абстрактное мышление, хотя и со своими особенностями. Тот мир, который будет создавать такой человек, подобен картине, нарисованной художником только с помощью двух красок, а не шести.

Воображение — функция, связанная с нашим бессознательным. Это как бы «представитель» бессознательного в сознании, то, что существует на их пересечении. Если вы настроите его на автономный режим работы, как, например, в юнгианской методике «активного воображения», то увидите, что содержания бессознательного прорываются на поверхность вашего сознания.

Но при этом, как мы уже сказали, воображение в нормальной ситуации связано с внешними органами чувств и сознанием. Когда вы загружаете что-то из подсознания, какое-то воспоминание, например, вкус еды, запах яблока, звук пения соловья, то обычно это будет воспоминанием, которое изначально появилось там вследствие восприятия органами чувств. Воображение, как правило, оперирует с фрагментами или остатками того, что когда-то прошло через сознание.

Даже во снах обычного человека есть много остатков того, что было когда-то осознанно воспринято. Сон в целом протекает «по ту сторону» стены, в бессознательном, но при этом в нём много моментов, загруженных из подсознания, из памяти: мы часто видим во сне то, что с нами уже было.

Итак, воображение переводит объекты памяти, хранящиеся отчасти в личном бессознательном, отчасти в подсознании, в чувственный материал, понятный нашему сознанию. Воображение — это наш глаз, которым мы наблюдаем бессознательное. Но на этот глаз надет фильтр, оболочка из внешних чувств. Если данную оболочку снять, глаз начнёт воспринимать бессознательное так, как оно есть.

О вытекающих отсюда выводах мы скажем в следующей части.

Часть 11. Восточная эзотерическая традиция. Йога. Древнеегипетская цивилизация. Потерянный рай и откровение пророков

В 20-м столетии проводились эксперименты с так называемой «камерой сенсорной депривации». Камера сенсорной депривации — это звуко- и светонепроницаемая емкость, наполненная солёной водой, плотность и температура которой равны плотности и температуре человеческого тела. Помещение в такую камеру создаёт эффект полного отключения ощущений, поступающих нам от внешних органов чувств. Вы как будто парите в невесомости, ничего не видите, не слышите и не чувствуете.

Добровольцам предлагали провести в такой камере как можно больше времени: за каждый дополнительный час платили. К чему это привело? Обычно первые часы испытуемые спали. Потом они пытались чем-то занять себя: начинали петь, свистеть или думать о каких-то своих делах. Наконец, по прошествии определённого времени — относительно небольшого, исчисляемого часами — они утрачивали способность о чем-либо думать и на чем-либо концентрироваться. Начинались галлюцинации. Они видели разноцветные геометрические фигуры, руки, головы, людей, каких-то странных существ, слышали звуки и голоса. В итоге состояние человека становилось настолько невыносимым, что он требовал прекращения эксперимента.

Давайте попробуем осмыслить, что тут на самом деле происходило. Камера сенсорной депривации осуществляет отключение того, что мы назвали фильтрами физического тела. Зрение, слух, обоняние, осязание перестают работать. Внешние органы чувств оказываются разгружены от поступающей извне информации. И вот, в таком состоянии воображение было вынуждено функционировать само по себе, проецируя на ментальный экран сознания образы, идущие с «той стороны». К человеку начинали «стучать». Сначала тихо, потом всё сильнее и настойчивее. С той стороны стены, из его бессознательного приходил поток неких сил. Наконец, их присутствие становилось настолько грозным и несовместимым с нормальным психическим состоянием, что испытуемый требовал прекращения эксперимента.

Таким образом, если человека изолировать от внешних чувственных впечатлений, то его воображение начнёт функционировать в автономном режиме, «показывая» ему некие объекты, имеющие корни в бессознательном. Обычно их называют «галлюцинациями». Данный термин может быть верен только в первом приближении, поскольку такие объекты действительно являются необычными для нашего мира, но он неадекватен в том плане, что под «галлюцинациями» понимают нечто несуществующее, не имеющее никакого реального основания. Тогда как реальное основание тут как раз есть: галлюцинации — это контуры того, что воспринимают глаза души, то есть воображение, если избавить их от ограниченности фильтрами физического тела.

Со сходным феноменом отключения фильтров мы каждую ночь имеем дело во сне. И там мы тоже созерцаем определённые образы или сюжеты, называемые «сновидениями». В действительности сны — это истории, которые наше бессознательное рассказывает нам о самом себе, а воображение переводит на язык образов и символов нашей привычной материальной действительности. А потому сны всегда означают не то, что они непосредственно показывают. Язык снов — это символический язык, нуждающийся в дешифровке. Вы можете видеть во сне своего друга или свой дом, но на самом деле сон не о друге и не о доме, это — всего лишь внешняя форма, в которую облекло послание бессознательного ваше воображение.

Наконец, ещё один вид снятия фильтров, о котором и пойдёт речь в этой лекции, состоит в переформатировании самой программы воображения, так чтобы она перестала следовать матрице внешних органов чувств. Это достигается посредством специальных психотехник и составляет суть того, что в эзотерической традиции язычества называется «посвящением» или «инициацией».

Языческое или оккультное посвящение — это операция на человеческой психике, которая коренным образом меняет её функционирование. Это можно сравнить с хирургической операцией на мозге, в процессе которой он был бы разъят на составные части, а затем снова соединён, но уже в других пропорциях и соотношениях.

Мы говорили, что воображение есть не что иное, как глаза души. В обычном состоянии на этих глазах завеса, то есть фильтры внешних органов чувств. Глаза души не видят сами по себе — они смотрят на мир через этот фильтр, через очки. Во сне внешние чувства отключаются, и тогда очки спадают, завеса оказывается отдёрнута — и воображение начинает взирать своими собственными глазами на мир Мировой души и её архетипы.

Цель языческого посвящения — через определённые созерцательные техники переформатировать нашу психику так, чтобы подобные акты видения посредством воображения продолжались также и наяву.

О каких техниках идёт речь? В общем, речь идёт о том, что называется «медитациями». Это медитативные или созерцательные техники, то есть «психотехники». Их суть состоит в том, чтобы посредством манипуляций с воображением спрограммировать его таким образом, дабы это привело к переформатированию душевных программ в целом, то есть операционной системы разумной души (О.С.Р.Д.). Сюда входят определённые позы, дыхательные упражнения, многократное повторение мантр (неизменных фраз) в сочетании с визуализацией и концентрацией воображения на некоторых точках, фигурах и сюжетах.

Посмотрим, как это происходит в индийской йоге. Я подчеркну, что речь будет идти о настоящей йоге, которая представляет собой комплекс древних психотехник, ведущих к тому, что называется «оккультным (или языческим) посвящением». Мы не говорим тут о том коммерческом новоделе, который подаётся под данным названием в современных фитнес-центрах — он не имеет к настоящей йоге никакого отношения.

В аутентичной индуистской йоге обучение начинается с поз, называемых асана. Тело приучается принимать неестественные, подолгу сохраняемые фиксированные положения. Вторая стадия — это работа с дыханием (пранаяма). Упражнения с дыханием служат его ритмизации и сведению к одной модальности — модальности глубокого сна.

Легко понять цель, ради которой всё это осуществляется — нейтрализация тела, то есть выключение телесных фильтров. Потому что главная функция человеческого тела состоит в движении и смене состояний. Отказ от этого, то есть фиксация тела с его внешними процессами (позами) и внутренними состояниями (дыханием) в одном неподвижном положении означает выключение тела из работы, вынесение его за скобки. При шизофрении, которая, как мы уже говорили, типологически идентична процессам языческого посвящения, это выражается в наступлении кататонических состояний, когда больной застывает в какой-то причудливой позе, в которой может проводить многие сутки.

Всё это является только подготовительным этапом. На следующей стадии то же самое производится с мышлением. Тут, собственно, и начинается настоящая йога, то есть перепрограммирование психики. В обычном состоянии наше мышление — это поток, это бурлящая река, кольцом возвращающаяся к себе самой. Водопад ментальных актов низвергается со скалы духа на землю чувств, а от земли чувств обратно восходит на скалу духа. В рамках оккультных психотехник, в данном случае йоги, предпринимается попытка остановить этот поток. Ведь воображение работает в общем потоке мышления, оно переплетено с актами идеации и переработки чувственных данных. Цель йоги — разорвать психоментальный поток, чтобы воображение стало работать автономно, обратилось на самого себя. Разъять общность на составные элементы. Выше мы уподобили это операции на головном мозге. Это и есть инициатическая смерть, о которой говорят оккультные доктрины.

Для начала необходимо обрести контроль над своими мыслями, вмешаться в их течение. Например, вы не даёте одной мысли быстро сменять другую, вы концентрируетесь на ней. Или пытаетесь избегать определённых мыслей, удалять и приближать их.

Так начинается работа по перепрограммированию воображения. Делается это посредством обращения его на самого себя, когда вы искусственно отрываете его от операций с внешним миром. В йоге эти стадии называются дхарана и дхьяна.

Начинается с простого. Например, вы представляете себе чёрный квадрат. Через несколько дней воображение работает с жёлтым кругом, помещённым в черный квадрат. Затем вы переходите к более сложным движущимся объектам и их системам. При этом вы должны сохранять полную концентрацию, не позволяя другим мыслям вторгаться в эту картину. Только кажется, что это просто. Но попробуйте представить себе чёрный квадрат и удержать этот образ перед своим внутренним взором хотя бы на пару минут. Уже на первых секундах его стороны начнут расплываться, цвет станет меняться, перед ним поплывут какие-то другие фигуры... Затем вы почувствуете, что ваше сознание на мгновение куда-то проваливается, как будто вы забываете, кто вы и где находитесь. Могут быть и случаи голосовых галлюцинаций, как будто некий голос произносит отдельные слова и фразы прямо вам в ухо.

Вот общие принципы или примеры медитативной работы. Такая медитация, в принципе, может осуществляться посредством сосредоточения на чём угодно — например, на кончике своего носа, на копчике или пупке. Либо посредством длительного повторения специальных мантр, которые в суфизме называются «зикрами».

Что тут происходит и ради чего всё это делается? Делается это ради того, чтобы вместо обращения на внешний мир сконцентрировать психику на самой себе. Тем самым воображение как среднее звено между сознанием и бессознательным отключается от фильтров физического тела, которые прежде его ограничивали. Тело барзаха также отделяется от физического тела, фильтры которого оказываются выключены из работы посредством специальных поз и дыхательных техник. Внутри барзахического тела диск воображения начинает вращаться со всё большей скоростью. Глаза души открываются и начинают видеть тот мир, который соответствует этой душе по свойствам.

Во всех созерцательных традициях это осмысляется как открытие «внутреннего зрения», пресловутого «третьего глаза». В суфизме и так называемом «ирфане» это именуется «открытием барзахического зрения». Потому что суть данного процесса состоит в таких процедурах, посредством которых с глаз души, то есть воображения, убирается завеса, то есть фильтры физического тела.

Итак, главный агент, над которым и посредством которого тут совершаются операции — сила воображения. Надо запомнить такую вещь: воображение и средний уровень души — это то, с чем работает язычество. Любая языческая, внепророческая, оккультная традиция связана с этим уровнем и этими медитативными практиками. Пророческая традиция работает с высшим третьим уровнем, то есть с Разумом и Духом, и она устроена совершенно иначе.

В эзотерической традиции язычества речь идёт о психическом тренинге, о прокачивании неких способностей, никак не связанных с категориями высших ценностей. Соответствующих состояний способен достичь, например, шиваист, живущий на помойках, поедающий трупы и пьющий мочу из черепов. Это подобно тому как накачать себе гору мышц, то есть определённым образом трансформировать своё тело. На это способен кто угодно — как хороший человек, так и худший злодей. Для этого надо просто регулярно посещать спортзал и выполнять определённые упражнения. Точно так же оккультная трансформация психики безотносительна к моральным категориям, к добру и злу, правде и лжи, справедливости или угнетению.

Тот, кто хочет нарастить себе гору мышц, должен не только выполнять необходимые упражнения, но и принимать определённые вещества для ускорения их роста. И языческая, созерцательная традиция также весьма комплиментарно относится к разного рода «веществам», позволяющим ускорить процесс психической трансформации. Речь идёт не только о наркотиках — хотя и о них тоже, — но и об изготовлении специфических снадобий, например, по алхимическим рецептам. Их принятие в гомеопатических дозах в сочетании с соответствующими упражнениями помогает многократно ускорить процесс.

И отсюда же позитивное отношение языческих цивилизаций к алкоголю: древних греков даже называли «пьяной цивилизацией». Понятно, что всё это являет собой полную противоположность традиции пророков, которая, наоборот, запрещает как наркотики, так и алкоголь.

Итак, это был психоделический мир, основанный на операциях с воображением. Греческая, римская, египетская цивилизации — каждая из них развивала данную психоделическую направленность по-особому. Родственницей всех этих цивилизаций является современная индийская, поэтому, смотря на сегодняшних индусов, мы примерно можем представить себе, какими были древние греки или египтяне.

И считается, что высшим этапом данных инициатических практик является достижение полного контроля над архетипами Мировой Души, которые и есть плоды Мирового древа. В традиции йоги данное состояние называется самадхи — просветление, экстаз, снятие противоречия между субъектом и объектом, достижение единого высшего «Я», контролирующего всё бытие. В руководствах по йоге это описывается как «полное господство над всеми существами и состояниями». В западной эзотерической традиции, связанной с герметизмом, данный этап называется «достижением единства с высшим хранителем» или «высшим ангелом».

Это и есть стремление вернуться к состоянию Адама, который в сияющем теле барзаха предпринял попытку объять высшими функциями своей души Мировое древо, то есть  получить знание всех вещей — попытка, которая, как мы знаем, закончилась крахом.

Еще раз скажем: оккультное посвящение и медитативные практики не имеют ни малейшего отношения к духовности. Как мы уже говорили, духовность работает на совсем других уровнях, и её действие состоит в совершенно ином — в развитии высших ценностных качеств и постижений. То, с чем имеет дело йога и оккультные эзотерические практики — развитие психических возможностей человека. Это не приносит духовного развития точно так же, как не приносит его физическая гимнастика. Если человек накачает себе груду мышц, это ничего не даст ему в плане духовности.

Человеческий ум (О.С.Р.Д) можно отдалённо сравнить с радиоприемником, улавливающим волны самой разной длины — от мысленных до чувственных — и интегрирующим их в одно целое. Теперь, йога подобна переключателю, поворотом которого можно настроить приёмник на такой канал, где будет осуществляться приём сигналов только на одной определённой частоте.

Если мы обратимся к древнеегипетской традиции, то увидим там разработку той же самой системы оккультного или созерцательного посвящения , что и в Индии, но в несколько другом символическом ключе. В Египте воплощением иллюминированного существа или адепта, прошедшего посвящение, был фараон. Египетское общество в буквальном смысле управлялось методами эзотерической психологии, так же как наше современное общество управляется материальными технологиями, полученными с помощью позитивистской науки.

Нерв нашего общества — это определённая система знаний, и нервом древнеегипетского общества также была определённая система знаний, только совершенно иначе устроенная, передаваемая через закрытые каналы посвящения. Многие люди думают, что главную роль в современном обществе играют политики, банкиры или какие-то тайные организации, вроде масонства или «мирового правительства». Но это не так. Политики или банкиры — это всего лишь внешний фасад. Подлинным двигателем современного общества является материалистическая наука и построенная на её основе техника. Соответственно, глубинную динамику этого общества определяют те, кто занимается данными областями — физики, инженеры, биологи и т.д. Убедиться в этом можно с помощью простого мысленного эксперимента. Уберите всех ныне действующих политиков, полностью преобразуйте банковскую систему — и ничего принципиально не изменится. Но если удалить современную науку и построенную на её основе технику — вот тогда мы получим уже совершенно иное общество. В фундаменте современного социума лежит некая форма церкви или жречества, сплочённого определённой идеологией и построенным на её основе знанием — знанием о том, как эффективно манипулировать силами чувственного материального мира. И, к слову, дарвинизм, о котором мы уже говорили в предыдущих частях данного цикла, был и остаётся одним из краеугольных камней во всём строении научной церкви.

Да, священники этой церкви, называемые «учёными», не принимают политических или экономических решений, но именно они поставляют тем, кто принимает такие решения, технологии, в рамках которых и на основе которых только и могут приниматься подобные решения. Говоря наглядно, чтобы принять решение о ракетном ударе по кому-то или чему-то, надо уже обладать этими самыми ракетами. А для обладания ракетами необходимо, чтобы цепочка людей, владеющих соответствующими знаниями, могла их разработать.

Но вернёмся к древнеегипетской цивилизации. Она тоже управлялась корпорацией жрецов, которая владела огромным и подробно разработанным знанием эзотерической психологии — знанием, которое с течением времени оказалось почти полностью утраченным. Потому что появлялись другие цивилизации, построенные на иных принципах, для которых это знание не было важным — например, дуалистическая христианская или современная материально-техническая.

Как было получено это знание? Очень просто: оно было получено опытным путём, посредством внутренних путешествий в глубь собственного ума. Если мы посмотрим на графику египетских пирамид и погребальных камер, то увидим там символическое изображение эзотерического посвящения — процесса воссоединения с архетипами бессознательного или плодами Мирового древа посредством преодоления стены, прохождения через «нигредо», вереницу опасных испытаний, предстающих как горящие озёра или внушающие ужас существа с головами животных.

Итак, если жреческая корпорация современного общества владеет знаниями о том, как эффективно манипулировать силами внешней материальной действительности, то жреческая корпорация Древнего Египта владела знаниями о том, как эффективно манипулировать силами человеческой психики — точнее, её скрытыми пластами, которые господствующая парадигма современного жречества вообще отрицает, отказывая им в самом существовании как таковом (согласно этой парадигме, всё, что не материально и не воспринимаемо шестью органами чувств, не существует). Соответственно, для современного исследователя, воспитанного в рамках данной парадигмы, символы и графические знаки древнеегипетской цивилизации будут представать как некая тарабарщина, не поддающаяся расшифровке. Тот же самый эффект был бы, если бы египетскому жрецу эпохи Древнего или Среднего Царства дали учебник по физике для последних курсов университета.

Таким образом, оккультная традиция, «великое язычество», исходя из знания эзотерической психологии, пытается перестроить человека на 180 градусов по отношению к тому, каким он должен быть в этом мире. При этом они исходят из самой сущности человеческой природы, из того, что в человеке множество пластов —  это микрокосм, отражающий макрокосм. И высшие пласты или функции существуют в нас не просто так, они будут активированы на будущих стадиях развития человеческого существа, то есть в будущих мирах — так же, как они были когда-то активны в тех мирах, из которых мы сюда пришли. Но на уровне этого материального мира они как бы заморожены, законсервированы внутри нас, так что мы не имеем к ним прямого доступа. На них наложены фильтры, как мы уже не раз говорили: они функционируют, но функционируют не так, как должны были бы, то есть они работают не напрямую, а по окольному пути, через фильтры физических чувств и физического тела. Почему? Потому что так нужно в этом мире, так это было задумано Творцом для испытания нас, для прохождения всей дуги нисхождения-восхождения, на которой земной мир является низшей точкой, дном. Вы не можете подняться вверх, если сначала не опуститесь вниз.

Языческая традиция исходит из забвения этой программы Творца. Она не хочет ждать будущего, когда скрытые пласты и высшие функции в человеке будут снова активированы, она говорит: нет, прямо сейчас, прямо здесь мы должны это восстановить, чтобы вернуться к нашему царскому статусу, бледной копией которого здесь, на земле мы являемся. Нам нужно заново «распаковать» высшие функции, которые в нас заархивированы.

То есть весь пафос языческой традиции — это бегство назад, к «золотому веку», когда человек реально обладал другими состояниями и возможностями (в мирах зарр и в мире барзаха). Бегство назад через хакинг реальности, взлом и переформатирование её программ.

Хакинг реальности осуществляется через изменение своего сознания и фундаментальных программ, по которым оно функционирует. Потому что, как мы уже говорили, реальность, в которой мы живём, есть не что иное, как матрица, создаваемая нашим сознанием. Изменив фундаментальные механизмы функционирования этого сознания, вы можете изменить реальность вокруг себя. Действительность и сознание — это один комплекс, они не существуют в отрыве друг от  друга. Создатели систем оккультного посвящения знали это и понимали механизмы эзотерической психологии, то есть тайны функционирования нашей психики в широком смысле этого слова. Они использовали это знание в целях бегства от земной действительности и её испытаний.

Пророческая же традиция говорит: нет пути назад, существует лишь движение вперёд, к «новому небу и новой земле». Но чтобы удостоиться их, вы должны завершить испытание здесь. Для возвращения к единству надо осуществить цели нашего воплощения в этой реальности. Вам не нужно ничего менять в своей структуре, она сама по себе совершенна, потому что идеально заточена под задачи человеческого рода здесь и сейчас, на данном уровне, на котором мы сейчас находимся. Итак, вам ничего не надо переформатировать — но вы должны с честью пройти испытание этим низшим земным состоянием. И вот вам программа для этого, вот вам руководство, откровение и законы, чтобы это сделать. Вот вам система конкретных практических правил, соблюдая которые, вы добьетесь этой цели и придёте к совершенству разума.

То, что я сейчас говорю, очень важно. В будущих частях мы наглядно это отобразим, и всё это станет еще более ясно. Та внешняя оболочка существа под названием «человек», которую мы наблюдаем в этом мире, — это всего лишь видимая часть айсберга, очень небольшая по объёму. Это аппарат, которым управляют огромные и мощные пласты, расположенные «за» ним, в физически невидимых измерениях. Представим себе аппарат где-то на Луне, который катается по её кратерам и что-то там фотографирует, являясь при этом несамостоятельным и управляемым. «За» этим аппаратом стоит целая система — космическое агентство, сложная техника, сотни сотрудников, которые дистанционно всем этим управляют. Но если какой-то условный обитатель Луны взглянет на этот аппарат, он ошибочно решит, что тот функционирует сам по себе.

Точно так же и аппарат нашего физического тела и внешнего сознания. «За» ним стоят скрытые пласты колоссальной энергии и мощи, невероятной сложности, которые физически никак не видимы и не наблюдаемы. В обычном состоянии эти пласты работают «через» фильтры внешнего физического тела, так же как агентство работает через аппарат, если смотреть на него с Луны.

Но между агентством на Земле и аппаратом на Луне есть нить, которая связывает их — это сигналы, по определённой частоте идущие к аппарату. Точно так же между высшими скрытыми функциями в человеке, располагающимися в бессознательном, и его внешним сознанием есть связующее звено, и это воображение. Это та нить, один конец которой в наших руках, а другой уходит в невидимые пласты бессознательного. А потому, дёргая (условно говоря) за один конец такой нити, мы можем как-то воздействовать на бессознательное, внедряясь в него или, лучше сказать, выводя его содержания на плоскость сознания. На этом и основана программа оккультного посвящения.

Когда Адам находился в мире барзаха, этот наш материальный мир располагался «под» ним, как одна из частных и низших возможностей, одно из ответвлений той реальности, в которой он был. Он жил в гораздо более широкой реальности, потому что его духовные способности работали по-другому, его высшие функции были открыты. Когда он совершил ошибку в истории с Древом, эти функции закрылись, и он опустился вниз, в эту модальность, которую мы называем нашим земным миром («вниз», конечно, не в географическом и вообще не в физическом смысле: там не было таких пространства и времени, как здесь). «Опустился» не значит, что он упал сюда, как бы через дыру в небе. Это значит, что высшие функции его сознания закрылись. Они облеклись в оболочку фильтров, которые мы называем нашим телом, подобно тому как водолаз облекается с головы до ног в водолазный костюм. Адам вообще никуда не перемещался — ни вверх, ни вниз. Он (и все мы вместе с ним) остался там же, где и был, просто он начал воспринимать окружающую реальность через фильтры тела, то есть в гораздо более урезанном плане по сравнению с тем, что было раньше. Это подобно тому, как водолаз в костюме трогает все вещи не своими настоящими руками, а заменителями рук, видит их не настоящими глазами, а через цветные очки.

И вот, с тех времён, как Адам и его потомки оказались здесь, возникла традиция, которая сказала: мы не можем смириться с тем, где мы оказались, с этой загипнотизированной матрицей, мы должны снова «включить» высшие функции, нам следует вернуться к тому, чтобы воспринимать реальность нормально, а не через фильтры этого ужасного водолазного костюма тела. Давайте сбросим костюм, разрушим стену, убьём стража порога, задушим уробороса, перейдём бездну — и снова окажемся там же, где и были. «Обрести потерянный рай» — вот квинтэссенция всей этой традиции, называемой «великим язычеством».

Пророческая же традиция говорит: суть не в прошлом, а в будущем. Вы не видите и не знаете всей картины. Если стена стоит, то кто-то её поставил. И этот же «кто-то» уберёт её, но только тогда, когда вы пройдёте через испытание этим низшим миром. Тогда придёт Последний Имам, Печать всех святых, придёт Каим — «Восстающий» или «Поднимающий» — и выведет вас снова на тот уровень, где вы были, вернёт вам потерянный рай — или, если говорить совсем точно, откроет очень длинную эпоху такого поднятия или нового включения высших функций. Как говорит хадис: он возложил руку на головы рабов и сделает их разум совершенным.

А затем вы перейдёте в ещё более высокие миры, где будете развиваться до бесконечности, так что подниметесь выше адамического состояния и выше всего, что только можно себе представить. Вот что говорит пророческое откровение, и вот фундаментальная разница двух традиций.

Часть 12. Западная эзотерическая традиция. Толкование алхимических гравюр. О фильме «Матрица». Адам, Древо и Высшие. Элохимы в Библии. Антикосмический гнозис

Основные сюжеты языческого посвящения одни и те же. Мы разобрали вкратце, как это выглядит в йоге. В западной эзотерической традиции типологически мы видим то же самое, различается лишь символика и техника. Вообще специфика западной эзотерический традиции, основу которой составлял герметизм, в том, что здесь всё выглядит гораздо более запутанно, чем в той же йоге и вообще в индуизме. Индуизм — это абсолютно ясное, недвусмысленное и последовательное выражение языческой традиции — так сказать, классика, по которой её можно изучать. Это связано с тем, что в течение тысячелетий в Индии ничто не препятствовало формированию и самовыражению этой традиции, там не было ни конкурирующих институтов, ни тем более сильных доминирующих контр-традиций по отношению к языческому манифестанционизму — то есть дуалистических либо монотеистических.

Однако на Западе всё обстояло иначе. Многовековое господство христианской церкви, основанной на дуалистической идеологии, превращало языческую традицию здесь в гонимую и лишь в самом лучшем случае — едва терпимую. Но даже терпимой она становилась при условии облачения своих интенций и смыслов в христианскую символику. Масонство, которое долгое время являлось институциональным выражением оккультной традиции на Западе, существовало в виде тайных обществ (сохранив эту специфику и сейчас, но при этом утратив своё эзотерическое наполнение, помимо формальных обрядов). А потому как тексты, так и графические символы западной эзотерической традиции являются зашифрованными, энигматичными, с трудом читаемыми. Если не иметь надёжного компаса в виде общего понимания схемы языческого посвящения, то в них практически ничего нельзя понять.

Но мы все-таки попробуем. Возьмём вот такой алхимический рисунок:

Что мы тут видим? Эта гравюра изображает стадию нигредо — начало посвятительного процесса в оккультной традиции. Тут мы видим скелет, стоящий на черном шаре — символ разложения. Скелет держит ворона, обозначающего сам процесс нигредо. Это дезинтеграция, распад человеческого существа — разъятие его психики в широком смысле этого слова, расчленение её на части. В шизофрении нигредо соответствует острая стадия болезни, когда больному кажется, что весь мир распадается, он проходит через страшные мучения, умирает заживо и оказывается погребён. Надпись, которую вы видите на гравюре: putrefactio — гниение.

На следующей гравюре мы видим то, куда попадает неофит в результате прохождения нигредо. Тут изображен тонущий король. Посвящаемый перешёл «на ту сторону» от стены и погрузился в примордиальное море архетипов Мировой души. Утратив координаты, он беспомощно барахтается среди его волн. На алхимическом языке это называется «радикальной влагой» или «универсальным растворителем».

Теперь перейдём к серии рисунков из книги алхимических гравюр под названием «Splendor Solis» («Сияние солнца»), датируемой 16-м столетием.

Мы видим тут, как посвящаемый убил и расчленил самого себя. Пройдя через нигредо, он снял свою прежнюю человечность и смотрит на собственный труп. В руке он держит свою голову, покрытую золотом — символ того зачатка понимания высшей реальности, который был с ним и раньше, но о котором он ничего не знал. На заднем плане уходящие корабли символизируют продолжение процесса посвящения.

Следующая гравюра изображает два разделённых начала — женское и мужское, бессознательное и сознание, «нашу королеву» и «нашего короля», Луну и Солнце, удивленно взирающих друг на друга. Это то, как обстоят дела до посвящения.

Здесь мы видим, как красный и белый фениксы — мужское и женское начало — борются с чёрным фениксом, символизирующим земного человека. Колбу обвивает зелёный хвост змея Уробороса, также символизирующего земную жизнь и то, что мы назвали «фильтрами физического тела» (они же — стена, бездна, страж порога).

Итог борьбы — объединённое красно-бело-чёрное существо — выходит на поверхность. Его встречает королева, изображающая Мировую душу, с красной мантией в руке.

Тут мы видим конечный результат алхимического Великого делания — двухголовое существо, андрогин, Ребис, соединение мужского и женского, сознания и бессознательного.

Это рисунок из алхимической книги 18-го столетия «Тайные египетские фигуры», выражающий посвятительный процесс или «Великое делание» западной эзотерической традиции в целом. Сначала посмотрим на нижнюю половину рисунка. Тут мы видим две фигуры: внизу слева — пеликан, кормящий птенцов из своей груди. Это женский символ, обозначающий луну, ртуть, меркурий, бессознательное. Справа внизу — мужской принцип, сознание, солнце, сульфур, сера, изображаемые в виде феникса. Посередине мы видим символ функции воображения, которая объединяет то и другое. Эта функция изображена в круге, по сторонам которого — солнце и луна. Круг обвит двумя змеями, символизирующими то, что мы назвали «стеной» или «фильтрами» (в различных эзотерических системах это называется «стражем порога», «бездной» или «Уроборосом»).

Перейдём теперь к верхней половине рисунка. Тут символически изображается достижение цели «Великого делания» алхимии и герметической традиции — то есть языческого посвящения: объединение сознания и бессознательного, слияние полярностей, алхимическая свадьба, продукт которой — Ребис или андрогин. Мы видим, как король и королева указывают на фигуру по центру, одно крыло которой от пеликана, а другое от феникса. То есть интегрируемые противоположности теперь находятся уже не вне, а внутри круга, образованного двумя свившимися змеями, которые сложили символ андрогина. Это означает интеграцию души человека с Мировой душой, растворение своего «я» в мировом «Я», продукт которого в западной эзотерической традиции носит множество названий — Красное Золото Философов, Алая Тинктура, Философский камень, Магистерий, Наше Золото, Эликсир жизни.

Еще яснее суть герметического посвящения изображена на этом рисунке:

Это красный лев, пожирающий белого орла при солнце и луне — символ интеграции сознания и бессознательного, серы и меркурия, мужского и женского.

То же самое, но в несколько ином ключе, выражено на следующем рисунке из книги Ламбспринга:

Книга Ламспринга — это собрание алхимических изображений с краткими стихотворными комментариями, составленное на немецком языке в 16-м столетии. Тут мы видим двенадцатый рисунок из книги. На нём изображены молодой и старый король, которых держит за руки некая ангелическая фигура. Они стоят на горе, возвышающейся над морем, на заднем плане — символы солнца, луны и звёзд. Молодой король — это человек, проходящий посвящение. Старый король — он же в своей прежней ипостаси. Ангелический персонаж посередине изображает фигуру, в западной эзотерической традиции именуемую «высшим ангелом». Соединение с ним в данной традиции и является конечной целью посвящения. То, что эта традиция называет «высшим ангелом», в действительности есть не что иное, как прообраз или архетип человеческой личности в Мировой душе.

В предыдущих частях мы говорили, что у любой вещи есть свой архетип в Мировой душе, то есть информационная программа, по которой она функционирует: «Нет ничего скрытого ни на небесах, ни на земле, чего бы не было в ясной книге» (27: 75). Такой же архетип есть и у каждого человека — у тебя, у меня и так далее. Это не что иное, как невидимые нами пласты нас самих — сияющий, многомерный, живой кластер информации, в котором записано всё, что было, есть и будет с данным человеком. Говоря иными словами, это его личная судьба, его кадар — выражение Мировой души в проекции на данную личность. Посредством специальных манипуляций с воображением вы способны вступить с этой программой или кластером, с этим своим прообразом, скажем так, в некий контакт. Вы можете вызвать его на общение, что, собственно, и осмысляется как цель посвящения в западной эзотерической традиции. Потому что через эту фигуру вы получаете доступ к архетипам Мировой души в целом.

Итак, в западной герметической традиции мы находим те же самые сюжеты и структуры языческого посвящения, что и в индуистской или древнеегипетской. На поверхности они выражены иначе, но внутри тут действует глубинное сродство.

Другим примером будет суфизм. Мы не станем долго на нём останавливаться, но любой, кто знаком с суфизмом, при наличии самой небольшой объективности должен признать, что это — продолжение того же самого континуума медитативных инициатических практик, которые мы видели в индуизме и западной эзотерической традиции.

Хочу добавить ещё несколько слов относительно сказанного. То, что мы описывали, говоря о йоге и западной эзотерической традиции, касается исключительно серьезных традиций Индии и Запада, а ни в коем случае не поп-традиций, известных под именем «йоги» или «оккультизма» сегодня. Фактически 99 процентов того, что подаётся как «эзотерика» или «оккультизм» с книжных прилавков или в интернете — это просто мусор. В лучшем случае итогом соприкосновения со всем этим будет пустая трата времени. В худшем -  психические и материальные проблемы.

Еще одна тема, которой я хотел бы тут коснуться — это концепция популярного фильма «Матрица». Фильм «Матрица» создан людьми, безусловно, знакомыми с западной эзотерической традицией. Я не знаю, в какой степени они с ней знакомы и каков был замысел этих людей — создавали ли они фильм как своего рода зашифрованное послание западной эзотерической традиции или, наоборот, просто использовали образы данной традиции для построения коммерчески привлекательного сюжета. Думаю, скорее всего верно второе.

Как бы то ни было, они создали концепт, определённым образом отображающий реальность — в той мере, в которой западная эзотерическая традиция, являющаяся одним из ответвлений языческой и оккультной традиции вообще, также определённым образом отображает её. Но этой традиции знакома лишь часть реальности, другая часть скрыта от неё. Сейчас мы поясним, каким образом.

Согласно сюжету первого фильма (который нас тут и интересует), Нео живёт как обычный человек, который днём работает программистом, а по ночам взламывает компьютеры. Затем его находят представители некоего ордена (читай — посвящённые или мастера) и раскрывают перед ним секрет реальности. Сцена прихода Нео к Морфиусу явно намекает на введение неофита в масонский храм: отсюда черно-белая шахматная плитка в коридоре, по которому поднимается герой. На эту встречу машина забирает Нео под мостом, вокруг льётся дождь: дождь — символ водной стихии бессознательного, а мост — переход через неё. Секрет, открытый ему мастерами, состоит в следующем: реальность, в которой мы живём, есть не что иное, как матрица, созданная определённой программой, стоящей «за» ней.

После познания главного секрета Нео предстоит стать посвящённым. Он проходит через ряд инициатических испытаний, главным из которых является сражение с «агентом Смитом». Агент Смит тут — это воплощение «стража порога», «стены», «бездны», «дракона», «Уробороса» — словом, препятствия, мешающего нам проникнуть в высший мир, заставляющего нас оставаться в «матрице». Нео вступает  с ним в длительное противоборство и, победив его, становится просветлённым, высшим адептом («избранным»), овладевая матрицей в пользу истинной реальности.

Во всём этом верным является одно — мы действительно живём в «матрице». Не в том смысле, что наш мир иллюзорен — он вполне реален, — а в том, что «за» ним стоит более высокая реальность, по программам которой этот мир функционирует. Если уж мы заговорили о кино, то давайте используем соответствующий пример для объяснения того, как работает матрица. «За» нашим физическим миром стоит Мировая душа или Малакут. Я сейчас намеренно упрощаю и пропускаю многие подробности, например, то, что между физическим миром и Малакутом есть ещё средний мир барзаха, который, с одной стороны, обладает свойствами физического мира, а с другой — свойствами Мировой души. Но в целом картина такова. Наша реальность, в которой мы сейчас живём, подобна фильму, спроецированному на экран кинопроектором, которым является Мировая душа. Разница с кинотеатром в том, что фильм, транслируемый кинопроектором, проходит через нас самих, то есть через наше сознание, нашу психику, наш ум. Лучи кинопроектора направлены не на внешний экран, а в нашу, условно говоря, «черепную коробку». Экран — это мы сами. Результатом является всё то, что мы видим вокруг. Мы проецируем внешнюю реальность из самих себя.

Но в этой условной «черепной коробке», то есть в нашей глубинной психике, фильм, показываемый кинопроектором, транслируется не целиком, а в урезанном виде. Потому что он пропускается через фильтр, который в нас заложен. В процессе показа многие вещи нами отфильтровываются. «На эту сторону» проходит только очень малый, ничтожный процент от того, что есть «на той стороне». И в таком случае оккультная эзотерическая традиция как Востока, так и Запада будет не чем иным, как попыткой выйти «на ту сторону» и посмотреть весь фильм целиком. Или, по крайней мере, некоторые его самые интересные «вырезанные сцены». Для этого предпринимается попытка аккуратно проделать отверстие в стене, через которое можно будет подглядывать за тем, что там показывается.

Или, лучше сказать, это попытка изменить работу самих фильтров. Фильтры подобны системе шлюзов, которые функционируют по некой схеме, прогоняя через себя определённые содержания и задерживая другие. Если поменять схему функционирования шлюзов, то можно изменить и сами содержания, поступающие оттуда сюда.

Наглядно я изобразил это на следующей схеме:

И, в скобках замечу, психическое заболевание со своей крайней формой — шизофренией — представляет собой повреждение фильтров в результате тех или иных травматических ситуаций. В итоге человеку начинают транслироваться содержания исходного фильма, которые он не должен был бы видеть, потому что они несовместимы с принятой всеми остальными людьми картиной реальности.

Я так часто обращаюсь к примерам психических болезней, потому что они позволяют хорошо увидеть, как работает система в нормальном состоянии. То, что я сейчас говорю, не теории или гипотезы. Это абсолютно реальные вещи, которые можно подтвердить опытным путём. Вообще то, чем мы занимаемся в данном цикле, равно как и в «Человеке в исламе» — это объяснение того, как работает реальность. Если кто-то думает, что мы заняты тут «философией» (в худшем смысле этого слова) или какими-то спекулятивными построениями, то пусть оставит всё, что мы говорим. Но при этом он должен знать, что при столкновении с реальностью и при попытке что-то понять в ней он сам, потратив гораздо больше времени и сил, неизбежно придёт к тому, о чём тут сказано.

Видов психической болезни два — невроз и психоз. В обоих случаях причина заболевания в том, что в стене, разделяющей сознание и бессознательное, возникает трещина. В результате чего в сознание человека начинают неконтролируемо проникать содержания с «той стороны», подобно тому как лучи солнца пробиваются сквозь трещины в обычной физической стене. Иными словами, система фильтров повреждается. Обычно это происходит в результате тех или иных травматических ситуаций, уходящих корнями в детство.

Различие невроза и психоза в том, что в случае невроза сознание препятствует проникновению чуждых содержаний «с той стороны» стены и пытается как-то контролировать ситуацию. Внешне это проявляется в том, что человек испытывает иррациональную тревогу, упадок сил, стресс, паранойю. Причины этого он сам не понимает. А причины в том, что сознание тратит большую частью своей психической энергии на борьбу с содержаниями, проникающими в него из трещины. Это подобно тому, как физический организм тратит свою энергию на борьбу с бактериями, что внешне выражается в повышении температуры, ознобе, слабости. Кинопроектор через пробоину в стене что-то показывает, какой-то дополнительный сюжет, условно говоря, вашу покойную тётю, но сознание не хочет, чтобы вы это видели, и всеми силами борется с таким проникновением.

Это невроз. Психоз же представляет собой переворачивание данной ситуации: тут уже бессознательное перехватывает контроль над сознанием. Психоз бывает простой и сложный. При простом психозе человек видит то, что называется галлюцинациями, но понимает, что это — галлюцинации. Он видит покойную тётю, общается с ней, но осознаёт, что такая ситуация ненормальна, и он по идее не должен был бы её видеть. При сложном же психозе, то есть шизофрении, он не понимает, что это галлюцинации, они для него полностью реальны. Тут сознание сдалось в плен и перестало сопротивляться. Оно превращается в ретранслятор архетипов бессознательного, которые говорят через него. Но поскольку другие люди этого не видят и не слышат, шизофреник перестаёт разделять с ними общую реальность, превращается в некоего «иного», живущего в своём мире. Оккультная же практика, по сути, представляет собой не что иное, как вызывание у себя намеренных и контролируемых приступов шизофрении.

Полная реальность того, что видят психически больные во время приступов, подтверждает наши выводы о том, что привычный для нас мир — лишь матрица, показываемая нам неким «кинопроектором». Потому что когда этим людям являются какие-то существа или мёртвые, они выглядят на 100 процентов реальными. Это не плод фантазии или представления, не некие размытые образы, которые есть у нас в голове. Человек видит, скажем, волосатое существо с рогами так же, как вы сейчас видите то, что находится перед вами, и слышит его голос, так же как вы сейчас слышите мой голос. Невозможно представить или сфантазировать себе такое, это вам могут лишь «показать» из того центра, где формируется реальность.

Итак, на примере с кинопроектором мы хорошо видим, что такое настоящая матрица. Создатели фильма «Матрица» серьезно изменили данный сюжет. В любой аутентичной традиции человек, просыпаясь от сна низшей реальности, оказывается в реальности более светлой и благой. В фильме же люди, выходя из матрицы, попадают в ад, в полностью разрушенный мир «кибер-панка», где одни из них лежат в каком-то соляном растворе и, подключенные к электродам, видят сны матрицы, а другие скрываются от машин на дне коллекторов.

Говоря иными словами, в фильме матрица — это рай, а реальность — ад, что является переворачиванием всех посвятительных доктрин, в том числе созерцательно-оккультных. Это придаёт остроту сюжету фильма, потому что любой сюжет строится на игре конфликтов, но обессмысливает его посыл: ведь если матрица полностью подобна реальности по своим законам и по всему, что мы там испытываем, но при этом реальность есть ад, то какой смысл менять одно на другое? И где тут вообще матрица, а где реальность? По каким критериям мы можем отличить их? Получается, что, сражаясь с агентом Смитом, герой борется за собственное нисхождение в ад. Но фильм есть фильм: его цель — не донести какую-то логичную доктрину или идею, а прежде всего быть интересным зрителю и пополнить бюджеты киностудий.

Итак, если смотреть на эзотерический бэкграунд «Матрицы», то создатели фильма не учли вот какой момент — за самой программой, по которой функционирует «матрица», стоит другая программа более высокого плана. За Мировой Душой стоит Мировой Разум. Реальность есть совокупность матриц, вложенных друг в друга.

За каждым пластом мировой реальности находится ещё более высокий уровень, который контролирует и программирует низший по отношению к себе уровень. Матриц много. И выйти из этой системы невозможно. Потому что всё является творением, ни у кого нет выхода на уровень Творца. Однако существуют высшие творения, стоящие «за» матрицами всех уровней и контролирующие их. Потому что через них происходит сам процесс программирования. Они — не программа, они — программисты. Это — те, кого Коран так и называет — Высшие, Алин. «Ты возгордился или ты принадлежишь к Высшим?» (38: 75) — спрашивает Творец у Иблиса. То есть: почему ты не поклонился Адаму? Ты возгордился? Или ты считаешь, что ты — из числа Высших, которые стоят выше ангелов и которые были избавлены от поклона ему?

Высшие — это четырнадцать Непорочных, Люди Дома (Ахль уль-Бейт), то есть Мухаммад, Фатима и двенадцать Имамов, являющиеся на уровне той своей высшей реальности единым светом. Возвращаясь к нашему примеру с кинопроектром, «за» ним стоит оператор, который, собственно, и показывает фильм всем, кто сидит в кинотеатре, то есть управляет процессом показа.

И Иблис прекрасно знал, кто эти Высшие, каковы их возможности, а потому он не сказал: «Да, я принадлежу к Высшим». Он так не сказал, потому что понимал, что подобные притязания будут смехотворными. Итак, он не сказал, что он — из Высших, но он ответил так: «Я лучше его (Адама). Ты сотворил меня из огня, а его из глины» (38: 76). То есть: я не поклонился ему, потому что я лучше его, хоть я и не принадлежу к Высшим, которых Ты избавил от поклона ему. Но я считаю, что я лучше его, потому что моя субстанция, из которой я сотворён, более высока, более тонка и сиятельна...

И интересный момент состоит в том, что в Библии постоянно используется такое слово, как Элохим. Это форма множественного числа, которое обычно переводят как «боги». Никто не знает, откуда оно на самом деле взялось, но в Библии это слово встречается очень часто (более 2 тысяч раз) там, где речь вроде бы должна была идти о едином Боге, Эль или Элох. Причём согласуется оно с глаголами как во множественном, так и в единственном числе.

Согласно Библии, эти Элохимы были в раю вместе с Адамом, через них получал откровение Ной, они заключили завет с Авраамом, они показали себя Моисею, их видел «лицом к лицу» Иаков. Авторы синодального перевода тоже не знали, что делать с этим словом, и переводили его то как «Бог» в единственном числе, то как «боги», то как «ангелы» или даже «судьи». Например, в стихе 22: 28 книги «Исход»: «Судей (Элохим) не злословь и начальника в народе твоём не поноси». Каких Элохимов призывает тут не злословить Тора? И почему авторы перевода передали это именно как «судей»? В 96-м Псалме Давида читаем: «Поклонитесь перед Ним, все Элохимы». Переводчик на русский язык передал это слово как «боги».

В истории с Древом в Торе мы также встречаем Элохимов, как и в Коране встречаем «Высших». Это слово в церковном переводе соответствующей главы передано как «Бог». Тогда как в оригинале действует совсем не Бог:

«Самым хитрым из всех диких зверей, сотворённых Господом Богом, был змей. Он заговорил с женщиной: “Женщина, правда ли, что Элохимы запретили вам есть плоды с деревьев в саду?ˮ Женщина ответила змею: “Мы можем есть плоды с деревьев в саду, но существует одно дерево, плоды которого нам нельзя есть. Элохимы сказали нам: ‘Вы не должны есть плоды с того дерева, что в середине сада, не должны даже дотрагиваться до того дерева, а иначе умрёте’ˮ». (Бытие, 3: 1-3).

Я цитирую это по современному буквальному переводу. И дальше что мы видим? «Но змей сказал женщине: “Не умрёте. Элохимы знают, что если вы съедите плод с того дерева, то узнаете о добре и зле, и тогда уподобитесь им!ˮ» (3: 4-5). Это то же самое, что говорит Коран. Запретное дерево было Древом всеобщего знания, которое доступно только «Высшим» — Элохимам. Иблис призвал Адама и Еву съесть от него, пообещав, что в таком случае они уподобятся этим Высшим.

И в 8-9 стихах тут встречаем такой неожиданный момент: «Когда спала дневная жара, Элохимы вышли походить по саду. Заслышав их, мужчина и женщина спрятались за деревьями, но Элохимы позвали мужчину: “Где ты?ˮ». То есть получается, что всемогущий Бог гулял по саду, а Адам прятался от него за деревьми, и Бог звал его: «Где ты?» Ситуация абсурдная, но если мы учтём, что Элохимы — это не Бог, а наместник Бога, то тогда всё встанет на свои места.

Существует множество теорий, пытающихся разгадать загадку того, кто такие Элохимы в Библии, которые выступают то во множественном, то в единственном числе и как бы «заменяют» или «представляют» Бога. Все эти теории неубедительны. Например, утверждают, что Сам Бог тут назван во множественном числе, потому что это уважительная (величательная) форма. Но это неверно, так как в еврейском языке не существовало такой формы. Другая теория говорит, что мы имеем тут дело с пережитками политеизма. Но о каких «пережитках» многобожия можно говорить в книге, саму основу которой составляет ярко выраженный монотеизм? Даже если представить себе, что эту книгу изначально выдумали некие люди — разве они не видели здесь явное противоречие, призывая к монотеизму и две тысячи раз в ключевых местах употребляя слово «боги» во множественном числе?

Но в рамках того, о чём мы говорим, значение этого слова совершенно понятно. Элохимы в Библии — это те же «Высшие» в Коране, то есть Ахль уль-Бейт. И переводить это слово надо не как «боги», а как «Высшие». Это — не люди и не ангелы, а самое высокое творение Бога, выше ангелов и людей. Данное слово используется в Библии во множественном числе, но для выражения некой единой сущности, потому что Ахль уль-Бейт, Четырнадцать Непорочных, в своей сути составляют единый свет. Вот почему оно согласуется с глаголами как в единственном, так и во множественном числе. А «представляют» или «выражают» Бога они потому, что являются Его высшим знамением и проявлением Его воли для всех творений, то есть Его «халифом» (буквально — наместником) в истинном смысле этого слова. А потому также и в Коране для выражения божественной воли часто используется «Мы» вместо «Я». Как сказал Имам Али (приведено в книге «Ихтиджадж»): «Что же касается того, что в Коране Аллах называет Себя иногда в единственном числе, а иногда во множественном, то Он — велик Он и свят! — в том, как Он описал Себя через единство и единственность — вечный и бесконечный свет, и ничто не подобно Ему... Своим творением Он желал проявить Свою силу и власть и разъяснить доводы Своей мудрости, и так Он сотворил то, что желал, так, как желал, и дал некоторым действиям совершаться через тех, кого Он избрал из Своих доверенных (то есть Ахль уль-Бейт), и их действие — Его действие, и их повеление — Его повеление. Как сказал Он: “Кто подчиняется Посланнику — подчиняется Аллахуˮ (4: 80). Он сделал небеса и землю сосудом для того, для кого желал из Своего творения, дабы отделить скверного от благого, хотя Он и прежде этого знал, кто благ, а кто скверен, — и дабы сделать это примером для Своих наместников и доверенных, чтобы творения знали достоинства Его наместников. А потому Он повелел такое же подчинение им (Своим наместникам — тем, кто назван Высшими, Ахль уль-Бейт), какое повелел Самому Себе, и установил их довод тем, что обратился к ним с таким обращением, которое указывает на Его единство и единственность, и с тем, что у Него есть наместники, чьи действия и суждения равняются Его действиям. И они — рабы Его почтенные, “не опережают они Его в слове, и по повелению Его они действуютˮ (21: 27)».

Итак, за словом «Элохим» стоит совершенно определённая теология. Впрочем, многие её следы были убраны из Библии и Торы в ходе её последующего искажения и редактирования. Однако кое-что осталось. И если мы будем правильно читать Библию, ориентируясь на оригинал, а не на искажающий перевод, то увидим такую картину: сначала Бог сотворил Элохимов, а потом уже через них создал всё остальное творение и через них управляет этим творением. Данная концепция ясно прослеживается в Библии, несмотря на попытки иудейских священников исказить её при дальнейшем переписывании священного текста. Например,  в самом начале Библии ясно говорится, что небеса и земля, равно как и человек, были сотворены именно Элохимами: «В начале сотворили Элохимы небеса и землю» (Бытие, 1: 1); «Тогда Элохимы сказали: “Теперь сотворим человекаˮ. Сотворим людей по нашему образу и подобию» (1: 26). То есть Бог сотворил Элохимов, высшее творение, а потом через них сотворил небеса и землю, человека и всё сущее. И человек был сотворён не по образу и подобию Бога, а по образу и подобию этих Элохимов. И очевидно, в Торе были страницы, описывающие сотворение самих Элохимов перед сотворением небес и земли, но исказители писания удалили их оттуда.

И также во всех историях о пророках в Библии мы видим, что когда им даётся откровение или некие инструкции, это всегда происходит через Элохимов. То есть являются Элохимы и что-то передают или внушают им. Например: «Тогда Элохимы сказали Ною: “Люди заполнили землю гневом и насилием, поэтому Я уничтожу всё живое, смету всё с лица землиˮ» (Бытие, 6: 13); «И пал Аврам на лице свое. Элохимы продолжали говорить с ним и сказали: Вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов; и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя; и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Элохимом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Элохимом» (Бытие, 17: 3-8).

Отметим, что это не ангелы. Когда к пророкам являются ангелы, Библия так и говорит — пришли ангелы. Из всего контекста употребления данного слова ясно, что Элохимы — совсем другие существа, выше ангелов. Более того: в некоторых местах сказано об «ангелах Элохимов», то есть они и есть те, кто посылает ангелов по повелению Бога.

Продолжим цитировать. «Элохимы сказали Иакову: “Отправляйся в город Вефиль, поселись там и поставь алтарь для поклонения. Вспомни Бога, явившегося тебе, когда ты убегал от брата своего Исава, поставь там алтарь для поклонения этому Богуˮ» (Бытие, 35: 1); «Там он поставил алтарь и назвал это место Бейт-иль, выбрав такое название потому, что на этом месте Элохимы впервые явились ему, когда он убегал от брата» (35: 7). Бейт-иль — то есть «Дом Бога», то же самое, что на арабском называется «Ахль уль-Бейт» — Люди Дома. «Когда Иаков возвратился из Падан-арама, Элохимы снова явились ему и благословили его, сказав: “Твоё имя Иаков, но Я изменю это имя: отныне ты больше не будешь зваться Иаковом, но имя твоё будет Израильˮ. Так Элохимы назвали его Израилем» (35: 9-10).

И в истории Моисея: «Бог увидел, что он идет смотреть, и воззвали к нему Элохимы из среды куста, и сказали: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я!» (Исход, 3: 4). Это показательный момент. То есть Бог (Яхве) видел Моисея, но воззвал Он к нему не напрямую, а через Элохимов. И дальше что они ему сказали? «“Я — Элохимы твоих предков, Элохимы Авраама, Элохимы Исаака и Элохимы Иакова!ˮ Моисей закрыл лицо, потому что боялся смотреть на Элохимов» (Исход, 3: 6) — то есть на этих высших наместников Бога, через которых тут Бог говорит ему: «Я» в единственном числе, и которых Моисей видит в огне «куста», то есть Мирового древа — того же самого, от которого вкусил Адам. И о получении откровения на горе Синай читаем: «Тогда Моисей вывел народ из стана к месту около горы для встречи с Элохимами. Гора Синай была скрыта в дыму, поднимавшемся от её вершины, словно дым из печи, ибо Господь сошёл на гору в огне, и вся гора сотрясалась. Трубный звук становился всё громче и громче, и всякий раз, когда Моисей обращался к Элохимам, Элохимы отвечали ему громоподобным голосом» (19: 17-19). И дальше: «И сказали тогда Элохимы: „Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из Египта, где вы были рабами. Не поклоняйтесь никаким другим богам кроме Меня» (20: 1-3) — то есть через Элохимов Бог тут разговаривает с Моисеем и говорит о Своём единстве через них.

Не буду приводить другие цитаты, их сотни. Это и есть то, о чём говорит Имам Али (А): «Я – тот, кто нёс Нуха в его ковчеге по дозволению Моего Господа, я – тот, кто вывел Йунуса из живота рыбы по дозволению Моего Господа, я – тот, кто раскрыл море перед Мусой ибн Имраном по дозволению Моего Господа, я – тот, кто вывел Ибрахима из огня по дозволению Моего Господа». И это и есть то, о чём сказано в других шиитских хадисах: суть завета Бога с народом Исраиля была в том, что они станут следовать Единому Богу через Ахль уль-Бейт, то есть через Его высшие творения, Его наместников — тех самых Элохимов, которых Библия упоминает буквально на каждой странице.

Вернёмся к истории Адама в Коране... Эта лекция у нас получилась очень многоплановой, насыщенной выводами и информацией, поэтому рекомендую затем обратиться к ней второй и третий раз... Итак, Иблис теперь приходит к Адаму, который находился в раю барзаха, то есть в измерениях, промежуточных между Мировой душой и этим материальным миром — тех измерениях, куда мы все попадём после смерти. Там у Адама был, с одной стороны, доступ к архетипам Мировой души, его высшие способности были раскрыты, а с другой стороны, он видел материальные измерения как что-то «под» собой, под своими ногами, где-то там внизу, куда и заглядывать-то не надо. Как некую развилку, уводящую во мрак.

И вот, сатана проникает туда — потому что его субстанция тонкая, и ему доступны те измерения — и говорит: «Ваш Господь запретил вам это дерево — Древо знания всех вещей — только для того, чтобы вы не стали двумя властителям или не стали вечными» (7: 20), — это обычно переводят как «двумя ангелами», но правильный перевод будет «двумя властителями», потому что слово малак означает и «ангела», и «властителя», от мульк — «власть». И в хадисах пришло, что халидин, «вечные» — это то же самое, что и Алин, «Высшие», то есть свет Аллаха — Ахль уль-Бейт.

И в 120-м аяте суры «Та.Ха» читаем: «И внушил ему сатана, говоря: “О Адам! Не указать ли тебе на древо вечности и непреходящей власти?ˮ» Что такое мульк ла йабла, «непреходящая власть»? Руководство наместников Творца, Ахль уль-Бейт.

Итак, мы имеем тут такой ряд — Высшие, Вечные, Властители, обладающие непреходящей властью. То есть обладатели функций абсолютного контроля над мирозданием, над всеми его уровнями и матрицами. Этот контроль есть то, что на кораническом языке называется Вилаятом — священным руководством, несущим в себе истину Творца. «Это Вилаят Аллаха — истина. Он лучше в награде и лучше в исходе» (18: 44). И об этом же говорит аят: «Он сотворил небеса и землю через истину» (16: 3) — то есть посредством Истины, через этих Высших, через их свет были сотворены все вещи. Сам процесс программирования всех творений, машийи Творца, осуществляется через них, подобно тому как огонь осуществляет себя на раскалённом железе, которое принимает в себя все его качества. Как мы увидели, в Библии эти высшие существа, высшие творения названы «Элохимами».

То есть что тут на самом деле предложил Иблис, если говорить языком нашего сюжета о «матрице»? Он предложил Адаму и Еве ту самую «красную таблетку», которая выведет их за пределы всех матриц, даст функции абсолютного контроля над всем мирозданием, свойственные Высшим.

И разумеется, это обещание было иллюзорным, о чем Иблис хорошо знал. Приняв «красную таблетку», Адам и Ева не получили эти функции абсолютного контроля над мирозданием, но наоборот — опустились в ещё более низкие регионы. То есть это был обман.

Тем же самым метафизическим самообманом является оккультная эзотерическая традиция всех веков. В этой традиции человеку предлагают то, что ему не принадлежит и на что он не может сам по себе претендовать. Дают иллюзорные, неисполнимые обещания. Только эти Высшие могут прийти и, взяв его за руку, поднять человека на другой уровень. Потому что они — программисты, они — канал, по которому возможно любое развитие и движение к истине, к центру бытия. Никакого другого канала не существует. Проблема и ошибка Адама состояла не в том, что он хотел вверх, что он желал знания, но в том, что он, поверив Иблису, решил получить его сам по себе, через принятие некой «таблетки», плодов Древа, а не через обращение к тому, кто руководит Древом, кто взрастил Древо — к Свету Творца и абсолютному Вали. Говоря об этом языком нашего примера с кинотеатром, Адам сам захотел стать оператором. Не просто получить доступ к большим уровням просмотра фильма, а самому определять эти уровни, самому менять плёнку.

Оккультная традиция следует пути этой ошибки, которая ничему их не научила. Они говорят: произведи некие операции над собой, прими некую таблетку — и будет тебе благо и долголетен ты будешь на земле. Тогда как в действительности ты не можешь узнать реальность, двигаясь не через тот канал, который установлен Творцом для этого. Иблис предложил Адаму хакинг реальности, взлом матрицы. Двигаться по запрещённым, забитым каналам, которые в действительности не установлены в системе творения.

Сам сатана, как мы говорили, есть не что иное, как вирусная программа реальности. Это вирус, подтачивающий матрицу — но не иллюзорную и негативную матрицу, представленную в фильме, а реальную световую матрицу бытия. Это троян, пытающийся перехватить управление тем местом, где происходит программирование матрицы, то есть нашим сознанием. И адские миры переполнены такими дьявольскими существами, которые представляют собой совокупность абсолютно бессмысленных вирусов, паразитирующих на реальности высших светоносных матриц, пытающихся что-то урвать от них, потому что им катастрофически не хватает бытия, они существуют в регионах, над которыми правит нехватка бытия.

Единственное чувство, которое испытывают к нам эти существа — тупая и безграничная ненависть. Это некие зловредные обломки программных кодов, способные присасываться к осмысленным программам высших миров реальности. «Раньше мы сидели там на седалищах и слушали. Но тот, кто слушает сейчас — его поражает пылающий светоч» (72: 9), — говорит Коран в суре «Джинны».

Отдалённо их можно сравнить с гопниками из спальных районов, сбившимися в кучу, чтобы идти грабить «хороших мальчиков», живущих в центре города. Гопник — это незаконное детище цивилизации, обрывок её программы, выброшенный на обочину, в мир серых многоэтажек, гаражных массивов и заводских труб. Он испытывает нутряную экзистенциальную ненависть к оплоту порядка, к световой матрице «центра», где живут богатые и образованные. Разумеется, матрица тоже не глупа и встретит гопников камерами, охранниками у подъездов и отрядами полиции на улицах. Но стоит проявить слабость, немного утратить организованность — и по всем «хорошим районам» расползутся фигуры в кроссовках и трениках, терроризирующие беззащитных «золотых мальчиков». Точно так же: стоит человеку расслабиться и впустить силы Иблиса в свою психику — и они сделают с ним то же самое, что сделали бы гопники с ботаником в очках, поймав его одного в тёмном переулке.

И, если говорить языком совсем уже простого и наглядного (может быть, даже грубого в своей наглядности) примера, то Иблис в истории с Адамом был подобен главарю банды гопников, который подошёл к «золотому мальчику» и предложил ему ограбить Центральный Банк (обманув его тем, что это будет не ограбление, а законная операция, одобренная хозяевами банка). После чего главарь банды оказался на своём привычном месте — в тюрьме, а «золотой мальчик», утратив «социальный статус» и право жить в «престижном районе», был переселён куда-то поближе к трущобам (впрочем, с правом последующего возврата).

Повторяю, это всего лишь пример, я в своих лекциях привожу множество таких примеров для приближения мыслей слушателей к теме, но их не следует воспринимать буквально. Каждый пример с какой-то одной стороны приближает к теме, а с другой всегда отдаляет от неё.

В истории религиозной мысли существовала такая струя, которую можно назвать «радикальным гнозисом». Это восприятие световой матрицы мироздания как оплота несвободы и обмана. Типичным представителем радикального гнозиса был Гейдар Джемаль. Также в этой традиции работал Карл Маркс, правда, скрывая её за «научной» и «материалистической» риторикой 19-го столетия. У некоторых гностиков античности все положительные персонажи Библии становились отрицательными, а все отрицательные (Сатана, Каин, Иуда) — положительными. Ибо положительные персонажи были агентами световой матрицы, каковая сама по себе осмысляется тут как нечто негативное: свобода состоит в отрицании её законов, в выходе за её пределы, в восстании против космического порядка, чем, собственно, и занимались такие «революционеры», как Люцифер.

Нечто подобное можно обнаружить и в фильме «Матрица» — если, конечно, считать его сюжет несущим осмысленную идею, а не выдуманным просто в коммерческих целях. Райский мир «матрицы» тут оказывается проекцией Ада, то есть чем-то, подлежащим разрушению в целях «освобождения».

Интересно, что в цикле лекций «Смысл времени» и в других своих работах Джемаль выстраивает концепцию, которая буквально списана с сюжета «Матрицы»: будто бы человеческое общество есть система, построенная Сатаной, чтобы высасывать из людей жизненную энергию в виде времени (подобно тому как в «Матрице» машины выращивают людей, дабы питаться их энергией, параллельно показывая им сладкие сны о виртуальном мире).

Я назвал бы радикальный гнозис «религией космического гопника» — не в том смысле, что его создавали гопники (чаще всего это, наоборот, были рафинированные интеллектуалы, как раз таки плохо знакомые с субкультурой окраин), а в том, что он бросает своих адептов в дружеские объятия демонической урлы из спальных районов мироздания. Покидающий упорядоченную матрицу бытия попадает не в пространство свободы, а во власть тёмных потоков хаоса. Он подобен хорошо одетому белому, решившему прогуляться по ночному Гарлему. Быть может, такая прогулка поначалу и покажется ему неким «обретением свободы» от сковывающих норм «матрицы», но это только до первой встречи с коренными жителями данного района. Существует и очень специфический разряд личностей, которые специально ходят в Гарлем, чтобы повстречать там больших и мускулистых негров. Такие уж у них вкусы, тут ничего не поделаешь. Вот только предупреждать об этих вкусах им следовало бы каждого, кого они приглашают с собой на прогулку.

Часть 13. Великий круг мироздания. Дуга нисхождения и восхождения. Свет мира

В 9-м аяте суры «Звезда» читаем: «И был в двух дугах и даже ближе». То есть Посланник Аллаха (С) в мирадже был «в двух дугах». Что означают тут «две дуги»? Толкованию суры «Звезда» я посвятил отдельную часть цикла «Человек в исламе», здесь не буду повторяться, скажу лишь, что «две дуги» в данном аяте означают всё мироздание, которое представляет собой круг, состоящий из двух дуг — дуги нисхождения и дуги восхождения (каусу нузуль и каусу су‘уд). А слова «даже ближе» (ау адна) указывают на собственное положение Мухаммада (С) — положение реализации машийи (воли) Творца, выше любого другого сотворённого бытия. «И был в двух дугах и даже ближе» — значит объял круг или шар мироздания, а затем (или: при этом) был на своём собственном положении выше этого мироздания — на положении света Творца, огня машийи или звезды: «Клянусь звездой, когда она падает».

Всё творение было создано для совершенства. Но совершенство не может состояться без испытания и реализации тех возможностей, которые в творениях заложены. А для того, чтобы прошло испытание и чтобы каждый проявил свою сущность в своих деяниях, необходим спуск вниз по дуге нисхождения и последующий подъем по дуге возврата.

Графически я изобразил это на следующей схеме:

Дуга нисхождения — это левая половина круга: движение сверху вниз от Мирового Разума (Акля), которому соответствует буква «алиф», до нашей дуньи, которой соответствует «нун» в порядке абджада (об этом порядке мы ещё будем говорить в будущих частях). Адам и его потомки были на уровне Мировой души в мире зарр, о котором Коран говорит: «Вот Господь твой извлек из рода Адама, из спин их, их потомство и заставил их свидетельствовать о самих себе: “Разве Я — не ваш Господь?ˮ Они сказали: “Да, мы свидетельствуемˮ» (7: 172). Затем они перешли на уровень барзаха, где была история с Древом: «И Мы сказали: “О Адам! Поселись ты и твоя жена в раюˮ» (2: 35) — то есть в раю барзаха.

Затем мы достигли этого ближнего мира, который является последней стадией дуги нисхождения. После него начнётся подъём вверх, ознаменованный приходом Имама времени, а потом Раджаат, когда произойдёт растворение ближнего мира в барзахе. Затем будет дуновение Трубы и наступит мир Судного Дня, соответствующий миру зарр на противоположной чаше весов бытия, то есть на дуге восхождения:  «Каким было ваше начало — так вы и вернётесь» (7: 29). После чего человечество и вместе с ним все творения перейдут в бесконечные миры Рая или соответствующие им как противоположное отражение бесконечные миры Ада — в соответствии с теми качествами, которые каждый проявил в себе на дуге нисхождения — восхождения.

Итак, мы имеем тут Год Божий — космический цикл от нисхождения из высшей точки до возврата в неё: движение вниз по мирам дуги нисхождения и подъем наверх по мирам дуги возврата. Великий круг космической реализации творений через испытание.

Мы пришли в этот ближний мир для реализации. До прихода в него мы в своём, если можно так выразиться, проекте являлись совершенными, но у нас не было опыта. Мы не понимали своего совершенства. А потому Адам должен был совершить ошибку, чтобы прийти сюда. Это являлось частью Замысла.

Почему именно съев от Древа Адам оказывается в низшей реальности нашей дуньи? Потому что он вкусил знания — знания всех миров, в том числе и низших, в которые входит зло. А потому он теперь сам должен был испытать это зло и пройти через него. «И нашептал им сатана, чтобы открыть то, что было скрыто от них из их мерзости» (7: 20) — то есть зла. Открыть измерения зла.

Но это должно было произойти. Человеческий род должен был оказаться здесь, чтобы познать реальность добра и зла. С завершением такого познания подойдёт к концу и ближний мир. Когда человечество накопит необходимое количество этих знаний, когда люди сами по себе пройдут через все состояния низшей реальности, и им больше нечего будет познавать, их положение начнёт меняться. Стена станет разрушаться, фильтры — размываться. И тогда придёт Имам. В действительности не мы ждём его, а он ждёт нас. Потому что, когда завеса спадёт с наших глаз, мы увидим его.

Подходя к этому вопросу с другой стороны: завеса спадёт с глаз человечества, когда оно начнёт понимать, что происходит. Осознает суть земной реальности и то, что сама по себе эта реальность не способна удовлетворить его потребности. Дунья должна изжить себя. Вот почему хадисы говорят, что перед приходом Имама будет очень плохо. Потому что осознание сути этого мира не может произойти без конечного кризиса.

Человек должен разочароваться в этом мире. Этот мир — лишь матрица, лишь фильм, который мы смотрим. То, с чем мы здесь имеем дело, определяется нашим собственным умом. Если наш ум станет по-другому смотреть на эту реальность, то и реальность начнёт становиться другой. Мы живём в дисфункциональном состоянии и должны осознать эту дисфункцию, чтобы вернуться назад.

Существуют два вида людей. Есть те, кто поняли это уже здесь и сейчас, то есть достигли того, зачем они, собственно, в этом мире. Таких очень мало. И есть подавляющее большинство, живущее в состоянии загипнотизированности материальными программами земного мира. Что касается этой подавляющей массы, то она будет приведена к пониманию ударами свыше. То есть на них будут сыпаться все новые и новые удары и кризисы, потери надежд, крушения замыслов, так что они тоже поймут, что от этой земной реальности нечего ждать. Говоря иначе, одни люди сами подойдут к состоянию готовности к встрече Имама, а другие будут принуждены к нему ходом вещей.

Итак, мы поняли, что такое Великий круг мироздания. А поскольку наш мир устроен так, что он отражает реалии высшего мира, то символом, аятом или знамением этого Круга в нашем мире было сделано движение Солнца, с его двумя крайними точками — зимним и летним солнцестоянием, верхом и низом. Как говорит Имам Реза (А): «Указанием на то, что есть там, является то, что есть тут». Круг мироздания — это великий космический год, движение Солнца вселенной, то есть всеобщего Акля и Алифа, которому как символ на нашем плане соответствует солнечный год. Логика года с его сезонами, солнцестояниями, сокрытием и появлением солнца — это не что иное, как урок метафизики, данный от Бога к нам. «Поистине, в создании небес и земли и в смене ночи и дня — знамения для обладающих умом» (3: 190). Существуют определённые символические реальности, через язык которых разговаривает с нами Абсолют, и этот мир сложен из узора символов, знамений Творца.

Имам Садык (А) говорит о временах года, толкуя следующие аяты Корана: «“Разве вы не веруете в Того, Кто сотворил землю в два дняˮ — значение “днейˮ здесь — “временаˮ: время начало творения и время его завершения. “И устроил Он на ней прочно стоящие сверху ее; и благословил ее и распределил на ней ее пропитание в четыре дня — равно для всех просящихˮ (41: 10) — то есть в четыре времени, и это — времена, в которые Аллах вывел силы этого мира... И Аллах создал эти силы в эти четыре времени — зима, весна, лето и осень, и на этом утвердился мир...».

И дальше Имам (А) говорит: «“И установил Он из них семь небес в два дняˮ (41: 12) — то есть в два времени — начала и завершения творения». («Тафсир Кумми», том 2, С. 234).

Что это за четыре дня или четыре времени года? Это космические периоды, знамением которых являются наши земные времена года. Если мы разделим мировой Круг на четыре части, то получим четыре квадрата, четыре дома. Спускаясь с верхней точки (алиф) вниз, мы получаем осень (зарр), зиму (дунья), весну (барзах) и лето (Рай). А слова «сотворил землю в два дня» означают две дуги — нисхождения и восхождения.

Наглядно я изобразил это на следующей схеме:

Итак, солнечный год — это онтологический год, выражающий саму схему мироздания, то есть великий Круг. Он неизменен, он всегда один и тот же. Через него проходит лунный год — год поклонения и таклифа. Все даты поклонения Творцу в шариате связаны с лунными месяцами. Лунный год, в отличие от солнечного, непостоянен, он всё время смещается. Каждый лунный год передвигается на 10 дней назад относительно солнечного. Если, например, в этом году первое рамадана приходится на 30-е декабря, то в следующем году — на 20-е, еще через год — на 10-е декабря, и так далее. Эти 10 дней отставания, временного лага создают эффект кружения колеса таклифа по неизменному годичному кругу.

На уровне ещё более высокой реальности, чем Круг мироздания, то есть на уже упомянутом положении «ау адна» («ещё ближе»), солнце — это символ Мухаммада (С), а двенадцать лун — двенадцати Имамов, которые движутся относительно неподвижного солнечного цикла: «Поистине, число месяцев у Аллаха — двенадцать месяцев в книге Аллаха в тот день, когда Он сотворил небеса и землю» (9: 36). Когда солнце совершает один круг, месяц совершает 12 кругов. Это один из элементов того, как проекция высшей реальности на нашу образует ту конфигурацию светил и планет, которую мы видим.

Итак, есть то, что «над» великим Кругом, а есть то, что «под» ним. Под Великим кругом находится «Другая сторона» — миры мрака. Это семь земель, затем хтонические миры, — и так до Сиджжина и Первого джахля, противоположного Первому разуму. Существование этих миров также отражено во всех мифах и традициях, где существуют сюжеты о борьбе сил света с акаузальными силами мрака и хаоса, в результате которой последние оказываются изгнаны и запечатаны. Обитатели этих миров, называемые демонами, тупо, злобно и беспредельно ненавидят свет, космос, упорядоченное бытие, гармонию и высшие миры.

Архетип мирового Круга остался в коллективной памяти адамического человечества после исхода из барзаха. Он зафиксирован в сюжетах самых различных религий и традиций, в фольклоре всех народов. Его отголоском являются символы свастики, колеса, круга, креста, распространённые в рисунках, надписях, украшениях и религиозных принадлежностях по всему миру. Свастика — древнейший символ, узурпированный в своё время национал-социализмом, который связал его с совершенно чуждой ему расистской идеологией. Он обозначает вращение периферии вокруг неподвижного центра. Тот же смысл имеет ещё один древний символ — крест, сегодня ассоциирующийся по большей части с христианством, хотя он существовал задолго до него. В действительности, крест — это четыре луча, идущие из центра Мирового круга к его окружности. Его изначальный смысл тот же самый, что и у свастики. Итак, мы имеем тут комплекс архетипических прасимволов, восходящих к образу Мирового круга и стоящего в его центре Света мира.

Другой сюжет, также очень часто встречающийся в самых различных традициях — образ северной прародины. Это северная страна Гиперборея, родина «золотого века» у греков; Арияна-Ваэджо, «страна ариев» у иранцев; «Белый остров» с космической горой Меру из индийских мифов и т.д. За всем этим стоит память о полярном рае Адама — полярном не в географическом, а в духовном смысле.

Итак, весь мир есть узор символов, «знамений» Творца. Этот символизм простирается настолько далеко, что касается даже частных элементов нашей реальности, например, такой вещи, как яблоко. В различных традициях яблоко, как правило, ассоциировалось с райским садом, с изначальной северной прародиной. Отсюда такие сюжеты, как яблоки Гисперид, растущие на золотом древе, или молодильные яблоки скандинавских саг. Всё это в конечном счете является символическим указанием на запретный плод, сорванный Адамом с Древа познания. Интересно, что в хадисах Ахль уль-Бейт запах яблока связывается с Хусейном (А). Аромат Хусейна (А) — это аромат яблока. И как это знают все паломники Кербелы, в его священном Храме и около его могилы действительно постоянно присутствует непередаваемый тонкий аромат, отдалённо напоминающий аромат яблока. Иногда этот райский запах сам собой появляется на траурных церемониях. Если разрезать яблоко поперёк, то мы увидим в сердцевине пятиконечную звезду — один из символов Ахль уль-Бейт, «пятерых под накидкой» (асхабу ль-киса). Согласно некоторым хадисам, пятиконечная звезда является начальным символом в изображении величайшего имени Бога.

Далее, наша новогодняя ёлка — это не что иное, как символ Мирового древа, к которому подошёл Адам. Если внутрь Круга миров добавить ось и лесенки, то получится космическое древо.

Традиционный хоровод также воспроизводит движение колеса творения вокруг Оси миров. То же самое движение осуществляется в тавафе, то есть во вращении паломников вокруг Каабы. В основе всей этой символики лежит представление о Колесе мироздания и точке в середине него, вокруг которой (этой точки) структурируется реальность. Хотя великое Колесо мироздания вращается, та точка, вокруг которой оно движется, постоянна и не подвержена изменениям. Это и есть «точка под ба» в хадисе от Имама Али (А), то есть реальность Ахль уль-Бейт, вокруг которой вращаются миры. Важно понять, что это — не Бог, потому что Бог не может быть сведён ни к какой локации, даже в центре: Он не в центре, не на периферии и вообще ни в каком «где», ибо Он и сотворил всякое «где». Но то, что стоит в центре — это Свет мира, высшее творение и величайшее знамение Бога, Его довод, «представляющий» Бога для всего остального мироздания.

Вера в это и была изначальной религией человечества. Первичная или примордиальная религия — это Единобожие. Но не абстрактный монотеизм, в котором Бог «где-то там», вынесенный за скобки творения как некое чуждое начало, а такое Единобожие, в котором Бог познаётся через Своё высшее знамение. Первый человек верил в единого незримого Бога и почитал Его высшее творение, через которое Бог проявил Себя для всего мироздания. Весь мир для этого человека представал как совокупность символов и указаний, сводящихся к Свету мира, Посланцу Иного, Спасителю, Полюсу, Космическому царю, Носителю блага, высшему люминозному принципу, в котором воплощена воля Творца. Такова естественная религия человечества. Всё, что получает человек, он получает через этого Носителя Блага, и человек и есть его уменьшенная копия, сотворённая по его «образу и подобию». Если человек есть человек, то лишь потому, что он несёт в себе свет этого Медиатора. Итак, универсальная фигура Спасителя — важнейший элемент истинной примордиальной традиции.

И в нашем внешнем мире мы также видим повторение того же принципа мирового вращения вокруг Оси мироздания, который существует в Великом круге бытия и воспроизведён в церемонии хаджа. Это вращение галактик вокруг своей оси и планет вокруг Солнца, спиралевидное строение молекул ДНК, кружение элементарных частиц вокруг атомного ядра — вплоть до устройства растений, смерчей и водоворотов.

Итак, сюжет путешествия человека в бытии по колесу времён есть кровь священной истории. Этот сюжет, лежащий в основе символики намаза и хаджа, начинается с творения человека в соответствии с границами его собственного выбора, и заканчивается его полной реализацией и воплощением в точке «гайн», символизируемой в мире таклифа днём праздника разговения (эйд аль-фитр), завершающим пост месяца рамадан, а в мире бытия — бесконечной реальностью Рая.

Затем эта чистая адамическая религия, основанная на почитании Творца через Его Наместника, носителем которой был совершенный язык, стала вырождаться, пока не потеряла все свои качества, сменившись политеизмом, идолопоклонством, шаманизмом и тотемизмом. Вместе с этим и изначальный язык поменял свою структуру, выродившись в другие языки, утратившие логичность, прозрачность и лёгкость первичного языка.

И, к слову, сегодня мы видим то же самое. Аналогичное вырождение мы видим в современном человечестве, с его доктринами атеизма, материализма, расизма, люциферическими и индивидуалистическими учениями. Всё это — такое же вырождение и отступление от естественной монотеистической традиции человечества, каким в древние времена были политеизм или тотемизм. Символично, что дарвиновское учение о «происхождении человека от обезьяны» прямо-таки буквально воспроизводит веру древних тотемистов в происхождение их кланов или обществ от каких-то животных (хотя тотемисты были всё же умнее и обычно возводили себя к орлам или львам, но не к обезьянам).

Ещё одним искажением является так называемый «чистый» или абстрактный «монотеизм», который представляет собой не что иное, как путь сатаны, путь Иблиса. Это очень важно. В Коране сатана не отрицает господство Бога. Он обращается к нему: «Мой Господь». Итак, Иблис не отрицает ни Самого Бога, ни Его единство. Сатана отрицает наместника Бога, высшее знамение Бога, его халифа. Отвергает Свет мира.

Божественная сущность непознаваема, но божественные творения суть теофанизмы, через которые проявляются божественные атрибуты. Двойное назначение каждой манифестированной сущности состоит в том, что она одновременно скрывает и проявляет невидимое. Во всем творении – в деревьях, земле, небесах, горах – есть аяты Аллаха, знамения Творца. Но величайший аят – это Ахль уль-Бейт, Дом Пророка. Они – врата Богопознания, они — Ось, вокруг которой вращается колесо бытия.

Итак, по всему миру и во всех традициях присутствуют архетипические сюжеты о мировом древе, о первородине, о космическом спасителе, восходящие к памяти о Великом круге. Эти сюжеты имеются во всех религиях, оставшись там от древнейших времён — хотя, естественно, они подверглись в них искажениям и вступили в несвойственные им контексты.

То же самое мы увидим, если обратимся к фольклору. В сказках различных народов единый сакральный сюжет прарелигии отображается полнее, чем в героическом эпосе. Сказка всегда имеет благой конец, где зло побеждено, а добро торжествует. Для сказок типичен такой сюжет: есть некий король или сын короля (человек в начале дуги нисхождения), но он ещё наивен, ещё не прошёл испытание, не стал реальным королем — он король лишь в потенции. Часто он даже не знает, что имеет королевское достоинство, или забыл это знание. И вот, этот потенциальный король подвергается какому-то испытанию или серии испытаний (аналог опускания по дуге нисхождения вниз, в наш мир). Он сражается с чудовищем, спасает принцессу, взбирается на вершину, решает какую-то загадку, проникает в замок — и так далее. В итоге зло оказывается побеждено, герой становится из потенциального короля — реальным (конец человеческого пути на дуге восхождения).

Поскольку сказки передавались среди простолюдинов, живших, как правило, в соответствии с фитрой, они сохранили изначальный сюжет прарелигии лучше, нежели жанры, имевшие хождение среди элиты. Элиты развивали только одну сторону изначального комплекса.  Например, сюжет героического эпоса или трагедии доходит только до середины Круга, он не продолжается дальше: всё заканчивается смертью героя.

То, что все эти сюжеты совершенно идентичны у различных народов, в том числе живущих по разные стороны океана и никак не контактировавших друг с другом в течение многих тысяч лет, — всё это говорит о том, что они «прошиты» в коллективном бессознательном. Все мы пришли из мира зарр, все мы были с Адамом в Раю, все мы знаем о Великом Круге.

То, что мы сейчас говорим, не следует путать с генонизмом (перенниализмом, традиционализмом). Суть учения Генона в том, что существует некая «примордиальная традиция», к которой сводится эзотерика всех религий. Данная традиция целиком не присутствует ни в одной из них — скорее она является предметом умозрительной конструкции Генона и его последователей, — а каждая историческая религия рассматривается как отражающая какой-то аспект этой «вечной истины». Перенниализм утверждает, что внешние, экзотерические аспекты всех религий и традиций, такие как обряды и ритуалы, надо просто отбросить как нечто несущественное — чтобы обнаружить в этих религиях одно и то же ядро на внутреннем, мистическом, эзотерическом уровне.

Мы также говорим о «примордиальной традиции», и то, что было изложено выше, при желании можно назвать «перенниализмом». Но принципиальное отличие от учения Генона тут состоит в том, что мы не утверждаем, будто все традиции одинаково значимы и равны — мы говорим о том, что у человечества есть одна и та же вечная истина, Божественная и примордиальная традиция, носителей которой был Адам и пророки, но которая периодически искажалась в истории — пока, наконец, не была в полном, чистом и совершенном виде выражена и восстановлена Мухаммадом (С) и Имамами его семейства.

Итак, мы понимаем совокупность исторических религий или традиций не как равноправных носителей одной и той же «примордиальной истины», а как череду искажений этой истины — искажений большей или меньшей степени и различной направленности, но всё же искажений. Но тем не менее во всех этих традициях и религиях — даже в самых искажённых — так или иначе сохранились изначальные сюжеты или элементы единой прарелигии человечества — той самой первой религии, которая одновременно является и его последней религией. Как языки мира, отколовшись от некогда единого праязыка, мутировали и менялись каждый по своей собственной логике, под влиянием сотен факторов — точно так же религии и традиции, отколовшись от своего пра-истока, эволюционировали в сторону большего или меньшего его искажения.

Для элиминации или уменьшения этого искажения Всевышний постоянно отправлял к людям Своих посланцев — пророков, которые снова и снова призывали их к восстановлению изначальной или примордиальной традиции Единобожия, познаваемого через Наместника.

Мы далеки от того, чтобы объявлять наличные в истории неисламские религии и традиции абсолютной ложью – тогда они действительно были бы «сатанинскими», — но мы считаем их результатом абсолютизирования каких-либо частных аспектов примордиальной традиции, которые они развивают в ущерб другим. Собственно, слово, используемое в Коране для обозначения немусульман – кафир, мн. куффар – означает не «неверный», как его обычно переводят, а «скрывающий» — тот, кто покрывает Истину ложью. Отметим этот момент особо: Истина не отрицается как таковая, не пропадает и не гибнет: она только скрывается, становится затемнена и неразличима под оболочкой многообразных не-истин. Таким образом, каждая отклонившаяся традиция в такой же мере содержит внутри себя Истину, в какой и скрывает её. Это за исключением совсем уже девиантных течений и религий «левой руки», наподобие сатанинских культов, которые выходят за пределы человеческой фитры и не содержат в себе даже затемнённой крупицы истины.

Итак, в процессе смутной и кровавой человеческой истории элементы изначальной религии были так или иначе искажены и переинтерпретированы. Произошла «перестановка слов», о которой говорит Коран: «Они меняют слова со своих мест» (5: 13). Самый лучший пример того, как это произошло, будет относиться к лингвистической области. В методах шифрования прошлого с текстом производилась такая трансформация: элементы, из которых состоит оригинал (слова, буквы), менялись местами, и к ним по определённым правилам добавлялись другие элементы. В итоге получали то, что текст оставался тем же самым и вместе с тем кардинально менялся. Он оставался тем же самым в том смысле, что элементы, из которых он составлен, не были изменены, основа сохранилась. Но он стал совершенно другим, поскольку все эти элементы оказались переставлены местами и изменили свою форму, а потому тот, кому попадёт в руки зашифрованный текст, ничего не поймёт в нём, он покажется ему бессмысленным. Однако, если знать правила, по которым производилась шифровка, можно восстановить текст, вернув его к исходной форме.

В этом, как мы сказали, и состоит значение куфра: он скрывает, покрывает, зашифровывает изначальную истину. Элементы данной истины присутствуют в нём, но они скрыты, так что если не знать ключ, невозможно ничего понять и восстановить.

Одно из таких искажений — это оккультная или магическая традиция, в которой Круг мироздания осмыслялся с точки зрения движения по дуге назад, в обратном направлении, к древу Адама и возврату в барзах. Есть барзах впереди (Раджаат) и есть барзах сзади (рай Адама). Языческая разработка изначального прасюжета — это вращение колеса в обратном направлении. Для этого надо миновать лабиринт мрака и ужаса, преодолеть нигредо, убить дракона, разрушить стену. Как и авторы героического эпоса, разработчики оккультной картины мира не пошли дальше низшей точки Великого Круга. Они забыли то, что следует за ней, то есть дугу восхождения, на которой лежит всеобщее Воскрешение.

В цикле «Человек в исламе» я описывал исламскую эзотерику как познание Света, стоящего в центре реальности. На схеме Великого Круга мы можем яснее понять это. Исламская эзотерика, познание Сирра и Хакка — это движение к центру круга, к Свету мира, бьющему из-за всех вещей, направляя их к Богу. А языческая эзотерика — это противо-движение по нижней части колеса.

Эзотерическое магическое посвящение является операцией над своей психикой, подобной операции на мозгу. Это путешествие, начинающееся во мраке, преодолевающее тьму. Потому что оно заключается в «повороте колеса», в движении назад, против потока, против того, как всё устроено. Суть этого посвящения состоит в перестановке местами элементов нашей психики — операция, выраженная на языке метафор как брак «нашего короля» и «нашей королевы», рождение «ребиса», андрогина. Оккультный дискурс начинается с того, что в человеке что-то не так, он неправильно устроен, его надо преобразовать.

В нашей психике есть множество уровней. Есть сознание, есть подсознание, есть личное бессознательное и есть коллективное бессознательное. То, что называется «коллективным бессознательным» — это в действительности информационное море, где записано всё, что было с человеческим родом, включая предыдущие миры. Записано в виде символов. В обычном состоянии мы ничего этого не видим и не осознаём (зато они часто приходят к нам во сне). Оккультная инициация сводится к проведению такой операции над умом, чтобы сознание проникло в бессознательное, чтобы их фундаментальное соотношение стало иным, нежели есть сейчас.

Отличие дискурса пророков от магической инициации состоит в том, что он говорит: раскрытие высших функций человека должно быть реализовано в движении вперёд, а не в движении назад. На дуге восхождения мы вместе с Имамами снова вернёмся в барзах при Раджаате, потом пройдём через Судный День (аналог мира зарр на другой чаше весов мироздания) и затем удостоимся бесконечных миров Рая (это миры света).

И вот, когда придёт сокрытый Имам, Повелитель эпохи и времени Махди, Каим рода Мухаммада, открывающий эпоху Раджаата, те высшие функции и способности, которые были скрыты в человеке под фильтрами этого материального тела, будут снова раскрыты и разархивированы. Оккультная традиция «великого язычества» тоже пытается «разархивировать» эти функции, но двигаясь в обратном направлении, назад к «золотому веку». Это подобно тому, как кто-то пытался бы открыть заархивированный файл с помощью пиратской программы. То, что у него в результате получается — это нечитаемая совокупность знаков, в которой обрывки осмысленного первоначального текста сочетаются с какими-то бессмысленными символами. Это буквально то, чем заканчивается оккультное посвящение. Потому что единственный обладатель «лицензионной» программы по разархивированию — Имам времени. Лишь он откроет высшие функции в человеке, что будет означать изменение реальности вокруг нас и переход её на дугу восхождения и великого Возврата.

Часть 14. Современная Техника как некроз. Атлантида и великий Потоп. Наука символов

В цикле «Человек в Исламе» я говорил, что современный мир является низшей точкой на дуге нисхождения: это дно, кульминация низа, день зимнего солнцестояния. Прохождение через данную точку необходимо, поскольку без движения вниз нет подъёма наверх. Её воплощением на исторической плоскости является глобальное доминирование технического Рима, секулярно-материалистической цивилизации Запада. «Побеждён Рим в ближайшей земле, но они после своего поражения победят» (30: 2-3).

Именно с этой позиции мы должны осмыслить современный мир. Он представляет собой предел нисхождения перед началом подъёма наверх по дуге великого Возврата. И в данной точке низа происходит не что иное, как некроз человечества, пожирание его силами омертвлённой Техники.

В интересной книге современного западного философа и писателя иранского происхождения Резы Негарестани под названием «Циклонопедия» описываются симптомы данного процесса, которые я хотел бы использовать для иллюстрации того, о чём мы сказали. «Циклонопедия» — это коллекция заметок в стиле фикшен, где причудливо переплетаются зороастрийская теология, демонические гримуары, нефть Ближнего Востока, экономика и альтернативная история. Современный капитализм и прогресс технологий описываются как механизм проникновения в мир адских демонических сил, таящихся в глубинах Земли. В древних мифологиях их называли «богами чумы» или «демонами хаоса». Техническое общество разрывает плоть Земли, чтобы докопаться до нефти — черной крови титанов, — ниже которой лежит ещё более зловещая субстанция — газ. Негарестани говорит о перевёрнутых стихиях низших миров. Первая стихия — это земля, на поверхности которой мы живем, затем — черная вода в виде нефти, далее — хтонический гнилой воздух в виде природного газа и, наконец, адский огонь, пылающий в ядре Земли и населённый спящими «богами чумы», которые ждут выхода на поверхность.

Современное «открытое» общество, согласно «Циклонопедии», есть не что иное, как подготовка человечества в качестве пищи для «богов чумы». Такие его архитекторы, как Сорос, подобны поварам, ощипывающим курицу на обед заказчику. Ничего не ведающее человечество будет пожрано инфернальными силами, подобно тому как оно само пожирает животных. С их вторжением в этот мир человек превратится в пост-человека, а точнее, уже в не-человека, отомрёт как существо.

Для описания технического общества применима метафора этрусской казни. Этот жуткий вид казни, практиковавшийся этрусскими пиратами, состоял в том, что живой человек привязывался к мёртвому — «лицо к лицу, конечность к конечности». Чтобы растянуть мучения жертвы, её продолжали кормить. Так постепенно живое тело срасталось с трупом, образуя с ним единое целое. Лишь когда чернота гниения обнимала его, и два тела становились одним, путы снимали.

Современная цивилизация привязала человечество к трупу Техники, и постепенно Техника проникла в его плоть и кровь до неразличимости. В действительности, уже она является хозяином человека, а не он её, подобно тому как несущийся на полной скорости автомобиль с отказавшими тормозами является хозяином того, кто находится в нём. В современном мире человек — всего лишь игрушка безличных сил, бросающих его, как волны в открытом море швыряют лодку. Техника своими проводами и информационными потоками впилась в тело человечества, проникла внутрь него. Таким образом, мы имеем тут тотальный некроз, отмирание естественной Фитры. Техника и люди слились в единый комплекс, как казнимый и труп, к которому он привязан.

Не существует не только альтернативы данному положению вещей, но даже и возможности подобной альтернативы. Все группы, которые борются с современным капиталистическим обществом, управляемым тотальной Техникой, пытаются всего лишь занять более высокое положение в той же самой пирамиде глобального технического Рима. «Коммунисты» используют для этого коммунистическую идеологию, «исламисты» — исламскую. Но ставка в игре — не какая-то альтернатива Системе, а положение внутри самой же Системы. Ибо все альтернативы исключаются самими правилами игры. На плоскости этого материального мира бросить чему-то вызов можно только обладая силой. Но если вы бросаете вызов противнику, вооруженному современными ракетами, спутниками и финансовыми расчетами, то вы сами должны продуцировать такие же ракеты, спутники и финансовые расчеты, то есть стать частью технического мира со всеми его институтами, что обессмысливает сам посыл вашего вызова.

Дальнейшее развитие данного процесса, в принципе, должно было бы привести к полному отмиранию человека как такового: как в этрусской казни казнимый постепенно сливается с трупом и сам превращается в труп. Человек будет заменён техническими средствами — роботами, киборгами, искусственным интеллектом. Тем самым homo sapiens как вид отменит самого себя. Собственно, единомышленники Негарестани по школе «спекулятивного реализма», такие как Ник Лэнд, делают именно такой вывод. Они с радостью встречают данный процесс и надеются как-то спроектировать или возглавить его. В действительности этого, конечно, не произойдёт, потому что будущая катастрофа технического мира остановит происходящее безумие, прежде чем оно дойдёт до завершающей точки.

А потому, когда кто-то утверждает, что современным миром управляют какие-то скрытые ложи, ордена или комитеты, это не может вызвать ничего, кроме улыбки. Теории заговора описывают реалии, безнадежно оставшиеся в прошлом, когда существовал магический мир, определённым образом организующий смыслы, вокруг которых могли собраться в тайные общества люди, имеющие, скажем так, некий «визион» (неважно, положительный или отрицательный). Интересно, что Генон, который сам жил в вымышленном магическом мире, верил в существование неких «контр-инициатических орденов» и «башень сатаны». Он даже думал, что они следят за ним, и настолько убедил себя в этом, что заболел паранойей в последние годы жизни.

Но сейчас, в эпоху тотального торжества материализма, потребительства и постмодернизма очевидно, что ничего подобного не существует. Элиты в современном мире — это те же самые консумеристы, для которых на первом плане личная польза, наслаждение и материальные потребности. Они такие же рабы современной Техники, как и все остальные. Секрет технического мира — это отсутствие секретов. Если в нём и есть какие-то тайны, то это те же самые тайны Техники: как построить атомную бомбу, как сконструировать самолёт нового поколения, как провести наиболее выгодные финансовые расчёты...

В цикле «Человек в Исламе» я подробно рассматривал причины возникновения технической цивилизации, построенной на вызове человеческой Фитре. Из «Чёрного мифа» Смерти, лежащего в основе средневековой западной культуры, рождается техническая цивилизация некроза — последней стадии на дуге нисхождения.

По жилам современной Техники течет чёрная кровь планеты — нефть, за которую идут нескончаемые войны. Модерновый капитализм пьёт кровь титанов — продукт «миллионов» лет гниения. Отсюда специфический инфернальный флёр, окутывающий нефте-газовые столицы современного мира, такие как Москва.

К знаковым симптомам, свидетельствующим о некротическом характере технической цивилизации, относится не только то, что она питается подземными продуктами гниения и распада, но и такое обстоятельство, что главный вид энергии, используемый современной промышленностью — это энергия взрывов, то есть разрушения. На этом принципе основана, например, работа автомобильного двигателя, гидро- и атомных электростанций. Мы постоянно взрываем что-то в попытках выбить из природы её силы. Причем такое извлечение чудовищно неэффективно: нам нужно взорвать огромное количество ресурсов, чтобы получить отсюда какой-то минимальный процент полезной энергии.

В самой природе взрывов практически нет. Они происходят только там, где надо избавиться от чего-то деструктивного, то есть при процессах умирания. Доминирующим движением в природе является центростремительное (от периферии — к центру), а не центробежное, как при взрыве (от центра — к периферии). Это показал такой уникальный исследователь 20-го столетия, как Виктор Шаубергер, открывший энергию воды. Потомственный австрийский лесничий, человек с трагической судьбой, Шаубергер обнаружил вихревую энергию имплозии, то есть антивзрыва, когда вещество не разлетается в разные стороны, а наоборот, стремится собраться в центре (как поток воды закручивается внутрь себя самого).

В действительности всё так и есть: в мироздании каждая вещь движется к центру, к той самой «точке под ба», о которой говорит Имам Али (А). Естественные силы материальной природы устроены по тому же самому принципу, потому что они символически отображают в себе общее устройство мироздания.

Итак, в современной цивилизации мы имеем в прямом смысле слова «чёрную технику», построенную на энергии смерти. Вампирическая цивилизация живёт энергиями распада, взрыва и деструкции, существует «одним днём», не заботясь о последствиях, которые обязательно и неотвратимо наступят. Все ресурсы, извлекаемые нами из недр и с поверхности Земли — нефть, металлы, лес — всё это необходимо нашей планете для саморегенерации. Основа жизни на Земле — вода, как об этом и сказано в Коране. По сути, наша планета — это гигантская колба, в которой осуществляется круговорот воды, омывающий и очищающий её. Современная техника нарушила данный кругооборот: фактически это означает то, что на планете всё сгниёт заживо. Массовое распространение таких заболеваний, как рак, — всего лишь первые симптомы данного процесса. По официальным данным, число детей, больных аутизмом, выросло за последние десятилетия в сотни раз, и никто не знает причину этой болезни и то, как её лечить.

Забавно, что современные физические теории перенесли концепцию взрыва, на которой построена техническая цивилизация, на природу в целом: будто бы в начале нашей Вселенной стоял «Большой взрыв». Точно так же и Дарвин перенёс паттерны общества «первоначального накопления капитала» на органическое царство, приписав животным «борьбу за существование» и «естественный отбор», как будто они являются английскими предпринимателями первой половины 19-го столетия.

Показательно, что современные позитивистские ученые — те, кого сам Шаубергер назвал «техно-академиками» — то есть жречество современного мира, — полностью отвергли его теорию и изобретения, хотя он продемонстрировал им их доказательства опытным путём. Мы говорили, что в основе работы этой жреческой корпорации, управляющей современной технической цивилизацией, лежит строго определённая идеология, выросшая из «Чёрного мифа». Только очень наивный человек может верить в те сказки, которые эта церковь эпохи модерн рассказывает о «свободе» и «объективности» научных исследований. В техно-академической корпорации господствует строжайшая цензура, и те исследования и даже целые их направления, которые не соответствуют господствующей идеологии, будут ошельмованы и официально запрещены, в том числе с использованием репрессивного государственного аппарата. Судьба Шаубергера — свидетельство об этом: он умер в нищете, его рукописи и изобретения уничтожены.

Как мы сказали, техническая система современного Рима неизбежно идёт к самоуничтожению. В священной истории знамением крушения этой цивилизации была катастрофа такой же глобальной цивилизации пророка Ноя (А), Атлантиды.

Насколько можно судить, в древности посередине Атлантики, то есть между Америкой, с одной стороны, и Европой и Африкой, с другой, располагался остров-континент, соединённый с остальными землями цепью островов и перешейков. «Ливией (Северной Африкой) до Египта и Европой до Тирении (Италии) владела эта держава», — сообщает Платон. Он также называет время гибели Атлантиды — «9 тысяч лет тому назад» (то есть 11 с половиной тысяч лет на сегодняшний день).

Помимо Платона, греческий историк Марцелл, упоминаемый Проклом, сообщает, что во Внешнем океане (Атлантике) находилось семь малых островов и один огромный.

Платон описывает данную цивилизацию в таких подробностях, которые делают маловероятной то, чтобы это было просто легендой. Возможно, некоторые закрытые корпорации античного мира — например, то же египетское жречество, у которого учился Платон - имели доступ к таким сведениям о древнейшей истории, которые не дошли до нас. Он описывает мощь и великолепие столицы атлантов, «ни днем, ни ночью не смолкающий шум голосов», корабли, приплывающие со всего света. Платон говорит о грандиозной системе каналов, окружавших город, самый большой из которых достигал 10000 стадий длины (около 1500 км): «Трудно поверить, чтобы он мог быть созданием человеческих рук».

Это была великая оккультная цивилизация и вместе с тем торговый центр, где производились лучшие товары и откуда распространялась сеть экономической и финансовой власти на весь мир. Там возвышались золотые храмы, огромные пирамиды и зиккураты. Глобальное общество той эпохи напоминало сегодняшнее, а Атлантида играла роль нынешней Америки, только без современных технологий — их место занимали оккультные и магические.

Всё это сопровождалось крайним вырождением, развратом и разрывом с Фитрой, напоминающим картину сегодняшних дней. Возможно наличие человеческих жертвоприношений на сакральных праздниках.

И вот, эта блистательная и развратная глобальная цивилизация, которую пророк Нух (А) призывал к Единобожию и Фитре, была полностью уничтожена потопом. Произошло нечто такое, в результате чего весь атлантический континент ушёл под воду. Выжили только кучки людей на периферии. Очевидно, лучше всего оккультное наследие Атлантиды сохранилось в Египте. Существует теория — подкреплённая достаточно твёрдыми аргументами, — что знаменитый Сфинкс на самом деле гораздо старше приписываемого ему возраста. Его корпус сильно размыт водой, что не могло произойти в известную нам историческую эпоху, когда в долине, где он расположен, практически не бывает осадков.

По другую сторону океана осколками исчезнувшей Атлантиды были индейские государства Америки, имевшие удивительно много общих черт с цивилизациями Египта и Месопотамии: правление обожествлённых царей, строительство циклопических пирамид и зиккуратов, культ Солнца, мумификация правителей. Что может указывать на то, что все они отпочковались от общей материнской цивилизации атлантов.

Равным образом у народов по обе стороны океана существовали мифы и легенды, отражающие факт великого Потопа. «Небо спустилось к воде, и в один день погибло всё; всё, что было живым, истребил тот день», — как будто повторяет Платона (а равно Библию и Коран) древнемексиканский кодекс «Чималпопока» («Легенда о Солнце»). В Гватемальском кодексе «Попол-Вух», относящемся к народу майя, читаем: «Воды, поднятые Сердцем Неба, Гураканом, закипели, и нашел на все творения великий потоп… Падала с неба горящая смола, лицо земли почернело, черный дождь шел днем и ночью, и шум был в небе, как от бушующего пламени. Люди бегали, давили друг друга, взлезали на крыши домов, но дома под ними падали; взлезали на деревья, но деревья стряхивали их; прятались в пещеры, но пещеры давили их. Вода и огонь истребляли все».

Шумеро-аккадские поэмы говорят о потопе, длившемся «семь дней и ночей», от которого спасся Атрахасис (Ной) в своём ковчеге. В вавилонском эпосе о Гильгамеше персонаж по имени Утнапиштим («Нашедший долгую жизнь», то есть Ной) повествует о всемирной катастрофе и своём спасении от неё: «Я взглянул на море — тишь наступила, и всё человечество стало глиной».

Ныне останки этой цивилизации погребены на дне Атлантического океана. Не исключено, что их можно найти и, вероятно, когда-то это будет сделано. Существование Трои тоже считали мифом, пока Шлиман не откопал её.

Мы рассказываем это потому, что тот же самый исход ждёт и современную цивилизацию. Разумеется, это не будет потоп в буквальном смысле. Техническая цивилизация закончит глобальной Катастрофой или рядом катастроф, к которым она придёт в силу своей собственной логики. Это не какое-то «предсказание», а вывод из символических законов мироздания. Если наша реальность и управляется некими законами, то это будут не материальные законы современной науки — которые, как мы видели, сами по себе просто «списаны» с определённых паттернов человеческого общества соответствующей эпохи, то есть представляют собой наивный перенос социальных предрассудков модерна на внешнюю и внутреннюю реальность, — итак, это будут не материально-физические, а символические законы.

Как внешняя, так и внутренняя реальность представляет собой совокупность знамений, «аятов» Творца, то есть символов, устроенных определённым образом и отражающихся друг в друге. В действительности нет внешнего и внутреннего мира — это разные измерения одного и того же, управляемые одинаковыми законами. Данные законы, носящие символический характер, принципиально отличаются от законов материалистической науки эпохи модерн. Например, как мы уже говорили, движение к центру, которое является основополагающим для природной реальности, представляет собой знамение, аят или отражение движения всех творений на высшем уровне к Центру и Оси мироздания, то есть Мухаммадову Свету. Это центростремительное или круговое движение присутствует во всех элементах нашей реальности, и его можно открыть и описать. Ритуально оно воспроизведено в церемонии хаджа.

Или, если мы возьмём, например, звёзды, то карта неба с его двенадцатью созвездиями отражает порядок высших небес мира Абсолютного Вилаята, с одной стороны, и устройство звёздного неба нашего мышления, с другой. Существуют внешние звёзды и внутренние звёзды. Итак, структура небосвода символически указывает на объекты как высшего сокровенного мира, так и нашего внутреннего мира. Всё это — одна тотальная, интегрированная, пронизанная единым сплошным Замыслом реальность, сотворённая Создателем как комплекс указывающих друг на друга знамений. «Мы покажем им Наши знамения по свету и в них самих, дабы знали они, что это — истина» (41: 53); «Сколько знамений на небесах и на земле, мимо которых они проходят, отворачиваясь!» (12: 105).

То, о чем мы говорим — принципиально иное мышление и совершенно другая наука, построенная на универсальной символике Корана. Это — то, знание о чём принесёт Имам времени, когда современная материалистическая наука потерпит полный крах.

Часть 15. Звёзды как символы. Об астрологии

Вопрос о звёздах и их влиянии на мир людей является одним из самых запутанных в Исламе. С одной стороны, существуют хадисы, предостерегающие от астрологии и гадания по звёздам. Например, передано, что повелитель верующих (А) направлялся на битву с хариджитами, и один из его сподвижников сказал: «Мы боимся, что если ты отправишься на сражение сейчас, то потерпишь поражение, потому что звёзды говорят об этом». Имам (А) ответил: «Ты думаешь, что знаешь о времени, в которое не испытает несчастья тот, кто двинется в путь, и знаешь о времени, которое принесёт зло? Кто поверит тебе в этом — обвинит во лжи Коран. Такой человек не нуждался бы в Аллахе, желая достигнуть того, что ему полезно, и избежать того, что приносит ему вред... О люди! Стерегитесь астрологии, кроме того, посредством чего вы находите путь по суше и по морю! Ибо это ведёт к прорицательству и колдовству, и астролог подобен прорицателю, прорицатель подобен колдуну, а колдун — неверующий (кафир), и неверующий — в Огне. Идите вперёд с именем Аллаха и Его помощью!» И войско двинулось вперёд и одержало победу.

С другой стороны, Коран часто упоминает звёзды и созвездия. 85-я сура так и называется — «Бурудж» («Созвездия»): «Клянусь небом, обладателем созвездий, и днём обещанным!» (85: 1-2). И в суре «Тарик» читаем: «Клянусь небом и идущим ночью! А что даст тебе знать, что такое идущий ночью? Звезда пронизывающая» (86: 1-3). Али ибн Ибрахим приводит по поводу толкования 15-16 аятов суры «Скручивание»: «“Но нет! Клянусь отступающимиˮ — название звёзд — “текущими и скрывающимисяˮ — звёзды скрываются днём и не бывают видны». И в хадисе из «Кафи» приводится, что эти отступающие, текущие и скрывающиеся звёзды — это Имамы. Имам Бакир (А) говорит по поводу данных аятов («Но нет! Клянусь отступающими, текущими и скрывающимися»): «Имам отступит (сокроется) в двести шестидесятом году, а потом явится, как сияющий светоч посреди темной ночи. Если бы ты застал это время, возрадовались бы твои очи».

Итак, Всевышний в Коране клянётся созвездиями и клянётся звёздами. Сейчас мы увидим, что это не случайно, и что концепция звёзд в Коране возводит нас к глубочайшим смыслам и значениям.

В тафсире Айаши, том 2, С. 270, читаем хадис от Имама Садыка (А): «Аллах, Велик Он и Свят, сотворил Святой Дух, и не сотворил творения, более близкого к Себе, чем он» — и Святой Дух, как мы уже говорили, — это не что иное, как Высший или Мировой Разум (Акль), являющийся первым творением в мире ограниченного бытия, то есть первым творением после Света Мухаммада и рода Мухаммада (С). — «И когда Он желает чего-то, внушает это Святому Духу, а тот внушает это звёздам, и они осуществляют это». То есть у звёзд есть влияние на мир людей, и в конфигурациях звёзд прописаны события, происходящие с нами.

И в «Бихаре», том 55, С. 235 от Йунуса ибн Абдуррахмана: «Я сказал Имаму Садыку (А): “Да буду я твоей жертвой! Скажи мне о знании звёздˮ. Он ответил: “Это — из числа знаний (или наук) пророковˮ. Я спросил: “Имел ли Али ибн Аби Талиб (А) это знание?ˮ Он сказал: “Он был самым знающим об этомˮ».

В «Васаилу шиа» приводится, что один из учеников Имама Садыка (А) спросил у него: «Люди говорят, что изучение звёзд не дозволено. Однако мне нравится это. Если это повредит моей религии, то я откажусь от него, а если нет, то продолжу это дело, которое привлекает меня». Имам (А) сказал: «Это не так, как они говорят. Это не вредит твоей религии». А потом он сказал: «Но это такое знание, большое количество которого не может быть вами достигнуто, а малое не принесёт вам пользы».

Многие религиозные ученые разошлись и запутались в данном вопросе. Были такие из них, которые говорили, что у звезд и планет нет никакого влияния на наш мир, и были такие, которые утверждали, что вера в подобное влияние — куфр. Это мнение основано на предположении, что вера во влияние звёзд означает неверие во Всевышнего Аллаха, потому что только Он может влиять. И дело выглядит так, что утверждающие подобные вещи не разобрались в данном вопросе и даже не почувствовали запаха знаний о нём. Согласно такой логике, верить в то, что Солнце нагревает Землю, тоже было бы куфром: надо верить в то, что Сам Аллах  её нагревает. Разумеется, всё, что происходит — от Аллаха и «влияния» Аллаха, однако разве Он оказывает это влияние Своей сущностью? Всё, что есть, есть результат Машийи Творца (Его Замысла или Воли), а Машийя сама является творением. Имам Садык (А) говорит: «Аллах отверг то, чтобы вещи совершались без причин». Порядок мироздания устроен так, что Всевышний задал цепочки причин, через которые происходит всё, что происходит. Камень падает не просто так, а из-за силы притяжения Земли. Человек появляется на свет не сам по себе, а посредством отца и матери.

Аллах создаёт то, что желает, посредством причин, которые Он Сам определил и установил в Своём творении. Всё, что наделено бытием, существует по Его Машийе (Воле, Замыслу), которая подобна единому дереву, имеющему ветви и листья. Машийя Аллаха едина, подобно тому как дерево само по себе едино — «Наше повеление едино» (54: 50), — но при этом его ветви и листья различны. Все творения, вплоть до атомов — это такие бесчисленные ветви и листья на древе единой Машийи Творца. Через эту Машийю они интегрированы в единое целое, в великую структуру бесконечного творения, где всё взаимодействует друг с другом и влияет друг на друга посредством причин.

А не так, как думают невежды, погрязшие в глупости и суеверии, будто Аллах напрямую Своей сущностью вмешивается во всё, что происходит. Тогда, если кто-то ударил меня, я должен был бы сказать, что не этот человек, а Аллах нанёс мне удар. Если кто-то совершил преступление, грех или отвратительный поступок, то надо было бы говорить, что не он, а Аллах это совершил. Это как в истории в Бахлюлем, сподвижником Имама Садыка (А), которого за некоторые эксцентричные поступки прозвали «маджнуном» (сумасшедшим), хотя он был одним из умнейших людей. Однажды Бахлюль увидел, как невежда учит о предопределении всех действий Аллахом. Тогда он подошёл к нему и запустил ему прямо в лоб куском глины. Тот был вне себя от гнева и требовал сурово наказать Бахлюля. На что последний сказал: «Но ведь ты только что учил о том, что не мы совершаем действия, а Аллах их совершает. А значит, не я, а Аллах запустил в тебя глиной, и почему бы тебе не подать в суд на Господа?».

Да, Всевышний Аллах каждое мгновение посредством Своей воли поддерживает и творит всё, что существует, и Он никогда не отдалялся от дел, и Он не предоставил творение самому себе и способен в любое мгновение полностью уничтожить его и привести другое творение. Но это не означает, что в этом творении нет причин и следствий. Это подобно тому как я написал бы программу, по которой функционируют все части компьютера. Я могу в любой момент отключить её, и тогда компьютер (метафора для творения) перестанет работать. Я также могу в любой момент вмешаться в её функционирование и изменить так, как мне угодно. Но при этом в уже написанной программе есть определённый порядок, по которому она функционирует, есть закономерности и взаимовлияние её частей, таков принцип её работы.

Итак, с вопросом о звёздах произошло то же самое, что и с другими знаниями пророков: эти знания оказались искажены и покрыты таким слоем лжи и обмана, за которым стал практически не виден первоначальный чистый смысл. Знание звёзд выродилось в «астрологию», то есть в сомнительные предсказания, удел шарлатанов и лжецов. То же самое произошло с нумерологией, наукой букв и так далее. Всё это — знания пророков, но всё это было искажено и перевёрнуто практически на 180 градусов. Да, тот, кто верит в астрологию и предсказания по звёздам и рассчитывает свою жизнь или события в соответствии с этим, впадает тем самым в куфр, но это не значит, что у звёзд нет никакого влияния на события на земле. А если бы у них не было никакого влияния, то Имам Реза (А) не сказал бы: «Тот, кто женится, когда месяц в созвездии Скорпиона, — не увидит блага в своём браке». Если бы не было этого влияния, то не было бы многочисленных хадисов о том, что решающие события на земле сопровождаются событиями на звёздном небе. Звёзды падали, когда был убит Хусейн (А), уничтожение грешных народов прошлого было связано с затмениями, и приход Имама времени (А) будет сопутствуем множеством небесных явлений. И, наконец, если бы не было этого влияния, Творец в Коране не клялся бы звёздами и созвездиями.

Но что это за влияние? Каков его механизм? Понять это можно только с точки зрения науки об универсальной символике Корана. Сейчас мы рассмотрим данный вопрос подробно, но сначала давайте скажем несколько слов о том, что называется «астрологией».

Без сомнения, астрология, то есть гадание по звёздам — это лженаука, несовместимая с истинной религией, но также и не имеющая обоснования с чисто эмпирической, то есть опытной точки зрения.

Во-первых, астрология не способна объяснить механизм влияния звёзд и планет на судьбы людей. Чем таким наделены огромные камни или газовые шары, летающие в космосе, чтобы сделать судьбу кого-то счастливой, а другого несчастной, характер одного таким, а другого иным? Некоторые астрологи утверждают, что от них исходит некая «энергия», но её происхождение и свойства они также не в состоянии объяснить.

Во-вторых, астрология исходит из картины звёздного неба, которой не существует уже как минимум две тысячи лет, поскольку Земля, Солнце и звёзды не стоят на месте, а двигаются относительно вселенной. Сегодня небесные дома обособились от созвездий, всё сместилось. Например, те, кто считают себя рождёнными по знаком Тельца, в действительности рождены под знаком Овна.

В-третьих, чтобы составить астрологическую карту, надо произвести математические расчеты так называемых «куспидов домов». Но существует множество методов их расчета, дающих различные результаты. Астролог выбирает какой-то один вариант, всего лишь на основе личных предпочтений.

В-четвёртых, любое событие включает в себя две стороны: причину и следствие; то, что воздействует, и то, что принимает воздействие. Для познания события необходимо знать обе стороны, а не только одну. Это подобно тому, как для предсказания последствий возгорания необходимо знать не только свойства огня, но и качества того материала, на который он действует. На сухое дерево огонь будет действовать одним образом, а на мокрое — совершенно другим. А потому, даже если представить себе, что астролог обладает полной информацией о воздействии звёзд — всё равно какой-либо прогноз будет невозможным, если он не владеет знанием обо всех состояниях и положениях людей, как внешних, так и внутренних. Разумеется, такое знание невозможно ни для кого, кроме Непорочного Имама. А потому Имам Садык (А) говорит об этом: «Это такое знание, большое количество которого не может быть вами достигнуто, а малое не принесёт вам пользы».

А теперь давайте снова вернёмся к объяснению механизма влияния звёзд. Как мы сказали, понять это можно только с точки зрения универсальной коранической символики. Давайте снова откроем Коран, сура «Звезда», 1-й аят: «Клянусь звездой, когда она падает». В хадисах сказано: «звезда» тут — это Посланник Аллаха (С). Теперь обратимся к 75-му аяту суры «Вакиа»: «Клянусь местами падения звёзд». И в уже цитировавшейся нами суре «Тарик» говорится: «Клянусь небом и идущим ночью! А что даст тебе знать, что такое идущий ночью? Звезда пронизывающая» (86: 1-3).

Итак, звёзды упоминаются в Коране в контексте падения или пронизывания. То есть звёзды — это некие фундаментальные пронзающие структуры, светильники бытия, на которых всё подвешено. Отсюда падение звезд. На уровне самой высшей реальности звёзды — это не что иное, как веления всеобщей Машийи Творца, падающие на землю возможности.

Далее, спускаясь по иерархии творения на ступень вниз, мы видим, что звёзды — это сияющие идеи Разума, по которым создано всё сущее. «Падение звезд» — то есть их воплощение на низших уровнях. В этом плане каждый человек и каждое сущее — звезда. И человеческий хейкель есть место падения звёзд Святого Духа, а небосвод идей разума — его внутренний небосвод.

Идём ещё ниже и видим, что звёзды — это архетипы Мировой Души, то есть Хранимой Скрижали.

И, наконец, уровень нашей материальной реальности объемлем Престолом Творца (Курси), как бы разделённым на двенадцать созвездий, соответствующих двенадцати Имамам мира Абсолютного Вилаята. Потому что, как мы уже сказали, на самом высоком уровне сотворённой реальности, в мире Амра или Повеления Творца, солнце — это Пророк, луна — Али, созвездия — Имамы, а земля — Фатима Захра (А). И отражение той реальности на нашу образует конфигурацию светил и планет, которую мы видим.

Если мы посмотрим на хадисы, то они постоянно связывают Имамов со звёздами. Шейх Муфид приводит в «Ихтисасе», что Посланник Аллаха (С) прочитал этот аят: «Клянусь небом — обладателем созвездий», а потом сказал: «О Ибн Аббас, думаешь ли ты, что Аллах поклялся небом — обладателем созвездий, и имел в виду это небо и его созвездия? О нет! Но небо — это я, а созвездия — это Имамы после меня: первый из них — Али, а последний из них — Махди».

И в другом хадисе передано, что он сказал: «О Али! Твой пример и пример Имамов из твоих потомков — пример ковчега Нуха: кто взошёл на него — спасся, а кто оставил его — утонул. И он подобен звёздам: как только скрывается одна звезда, восходит другая — и так до Судного Дня».

От Абана ибн Таглиба передано, что Имам Садык (А) сказал: «Настанет для людей время, когда поразит их тягость, и поднимется множество знамён между двумя мечетями, подобно змеям, — то есть между Меккой и Мединой. И когда они будут в таком состоянии, Аллах явит им их звезду». Я спросил: «А что значит “тягостьˮ?» Он сказал: «Период, когда ваш Имам будет сокрыт». Я спросил: «Что нам делать, когда это случится?» Он сказал: «Будьте на том, на чём вы были, пока Аллах не явит вам вашу звезду» — то есть Сокрытого Имама.

Шейх Садук приводит, что человек в Хорасане сказал Имаму Резе (А): «Я видел во сне Посланника Аллаха (С), который сказал мне: “В вашей земле будет похоронена часть от меня. Сохраните ли вы эту доверенность, когда в вашей земле будет моя звезда?ˮ». Имам (А) сказал ему: «Я — тот, кто будет похоронен в вашей земле, и я — часть вашего Пророка (С), и я — доверенное и звезда».

Итак, существуют уровни звёзд — от высшего к низшему. И на нашем материальном уровне проявлением, символом или знамением высших звёзд являются звёзды, наблюдаемые нами на небосводе. Вот почему Всевышний клянётся ими. Важны не эти звёзды сами по себе — то есть, по представлениям современной физики, сдавленные газовые шары, носящиеся по космическим просторам, — важно то, что стоит «за ними». А поскольку на уровнях реальности, стоящих «за ними», записана информация обо всём, что было, есть и будет, через конфигурации звёзд эта информация проявлена на плоскости материального мира.

Вот в чём секрет влияния звёзд на события нашего мира. Оно не передаётся через какие-то «энергии», которые приписывают им астрологи, но является символическим, вписанным в единую структуру мироздания, представляющую собой систему взаимоотражающихся аятов, знамений Творца, или — что то же самое — слов в языке. Звёзды — из числа таких знамений или слов. Это подобно тому как разметки на часах могут кое-что рассказать нам о концепции времени, которая существует у нас в голове, хотя они сами по себе не есть время. В принципе, слово «влияние» тут будет не совсем корректным: было бы лучше говорить о том, что конфигурации звёзд и небесных явлений символически взаимосвязаны с событиями нашего плана реальности.

Очевидно, когда-то древние цивилизации владели информацией об этих символических связях. А потому звёзды для них были не чем иным, как вратами в высший мир. Это понимание они считали настолько важным, что возвели по всей планете серию грандиозных мегалитических сооружений, отображающих карту звездного неба. В книге Роберта Бьювэла «Тайна Ориона» показано, что египетские пирамиды в Гизе, если смотреть на них сверху, отображают три звезды созвездия Ориона, а их ориентация к Нилу повторяет ориентацию этих звёзд к Млечному Пути.

Очевидно, данные сооружения были связаны с какой-то формой оккультных знаний, сегодня почти полностью утраченной. В основе этих знаний лежал проект коллективного возвращения в Барзах, обретения утраченного рая Адама, направленный на вызывание у себя сверхчеловеческих состояний. Вся древнеегипетская религия и культура вращалась вокруг фигуры Фараона, который должен был представлять собой такого реализованного сверхчеловека, после смерти переходящего на звезду Сириус. То есть звёзды в этой системе осмыслялись буквально как «проход» в иные измерения, в мир Барзаха.

И в завершение хочу сказать несколько слов о «башнях наших кремлёвских». Если и было что-то символически верное в действиях коммунистической власти, так это установление красных звёзд над Кремлём. Действительно, трудно подобрать более действенный и мощный символ. Пятиконечная звезда в изначальной традиции пророков — это указание на «пятерых под накидкой» (асхаби ль-киса) — Мухаммада, Али, Фатиму, Хасана и Хусейна (мир им). А потому эта звезда является первым символом в изображении величайшего имени Аллаха.

Красный же цвет есть высший цвет, поскольку это цвет космического жара, передающий движение, энергию и повеление. Всеобщий Разум или Мировой Акль является белым с точки зрения своей проявленности, чёрным в себе самом, как сокрытый принцип, и красным — ввиду силы и мощи своей энергии и движения, о котором (этом вселенском движении) говорит хадис в «Кафи»: «Аллах сотворил Разум и сказал ему: “Отдалисьˮ -  и он отдалился, “Приблизьсяˮ — и он приблизился». О его белом аспекте сказано в хадисе от Имама Саджада (А): «Аллах создал Трон из различных светов, из них... белый свет, который есть свет светов, и от него происходит свет дня».

И на чёрный аспект указывает хадис: «Аллах не посылал пророка, который не был бы обладателем чистой чёрной желчи», то есть непорочности (исмата), которая связана с Разумом, а также пророческий хадис «первое, что будут вкушать обитатели Рая — печень рыбы». Это — язык символов для понимающих, потому что «рыба» (хут) здесь — «нун» (в арабском другое название для рыбы, а потому Йунус в Коране назван зу-нун, «находящийся в нуне», то есть в рыбе). Но, с другой стороны, нун — это буква «нун», средняя буква арабского алфавита, которая есть имя Мухаммада (С) в суре «Калам»: «Нун. Клянусь Письменной Тростью и тем, что пишут», а «Письменная Трость» — это Первый Разум, то есть первое проявление света Мухаммада и рода Мухаммада (С) в ограниченном бытии. Итак, вот в чём значение «рыбы», от печени которой будут вкушать верующие в Раю. Рыба — один из символов реальности Дома Пророка, а «печень» — указание на чёрный цвет — цвет священной сокрытости, поклонения и тайн. Это — тот чёрный цвет, во мраке которого три дня находился Йунус (А), зу-нун, прежде чем его отношение к Вилаяту стало совершенным.

И этот Нун — Хусейн (А). Нун — это хут, рыба, в которую, как говорит хадис, выстрелил Нимруд, поднявшись на башню, так что пошла её кровь. И так же Нимруд этой уммы поднялся на башню халифата и выстрелил в Бога стрелой зависти, и Хусейн (А) встал перед этой стрелой и был убит при Кербеле, залитый своей кровью. И было это через 50 лет после смерти Пророка (С) и узурпации халифата, и числовое значение буквы Нун — пятьдесят.

Также с реальностью Ахль уль-Бейт связан именно рубиновый цвет, как об этом говорит хадис о «рубиновой ветви», под которой понимается Мухаммадова реальность. И «рубиновая» она потому, что является местом осуществления Машийи, Воли Творца, а Его Воля есть не что иное, как Его Действие, то есть движение сотворения, символизируемое жаром и красным цветом.

Существуют разные версии того, откуда большевики взяли звезду как символ коммунистической власти. Самая популярная настаивает на его масонском происхождении. Действительно, масонами были узурпированы многие символы, изначально относящиеся к пророческой традиции. Тут произошло то же самое, что и с присвоением креста христианством или свастики национал-социализмом. Все эти символы имеют сущностное происхождение от примордиальной традиции пророков, но исторически были узурпированы самыми различными идеологиями и течениями, получив прочную привязку к ним в массовом сознании.

Разумеется, большевики были предельно далеки от понимания истинного значения пятиконечной звезды, и совпадение произошло лишь чисто случайно. Но это действительно удачный случай. Так и горят над Москвой «кремлёвских рубинов лучи», как спасительные маяки, как символы изначальной традиции.

Часть 16. Сатана и сатанизм. Контринициация. Ширк и Ад. Святые сатаны

В предыдущих частях мы говорили о Великом круге мироздания и о том, что «под» этим кругом лежат миры Хаоса и мрака, то есть, собственно, дьявольские или адские миры. Это семь земель, затем хтонические миры, Джаханнам, Сиджжин и Первый Джахль, противоположный Первому Разуму.

Это не что иное, как Антивселенная. Давайте вспомним основные принципы устройства мироздания, о которых мы говорили в цикле «Человек в Исламе». Первым, что сотворил Всевышний посредством своего Действия (машийи), было Бытие, или Свет, или Материя. Это Первобытие, которое является первичной Материей всех вещей, есть Свет Мухаммада и его Семейства, Четырнадцати Непорочных. А потому Мухаммад (С) – Посланник Аллаха не только как доносящий Откровение. Он – Посланник Аллаха ко всем вещам: доносит до каждой частицы творения её бытие.

Отношение этого Первого Света к Воле (Машийе) Творца подобно отношению железа к огню, в котором оно раскалено: все его действия – это действия огня. Тот, кто познал железо – познал огонь, потому что железо обладает теми же свойствами: горит, обжигает, сияет и т.д. Однако же железо – это не огонь, и в нём проявлено только действие огня, а не сам огонь. Железо без огня не обладает никаким из этих свойств. Если его вынуть из огня, то оно не будет ни гореть, ни обжигать. И в этом секрет того, почему в исламской шахаде «раб» стоит прежде «посланника»: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад — Его раб и посланник». Если бы он не был рабом, то не был бы и посланником, подобно тому как железо, существуй оно само по себе, вне огня, не могло бы гореть и обжигать.

Итак, мы имеем тут Первое Бытие, от которого берёт начало бытие всякой сотворённой вещи. Всё, о чём только можно сказать, что оно «есть», что оно «существует» — всё это обретает своё бытие от этого первого Бытия или Света. Но если бы в каждой вещи было только бытие, то она ничем не отличалась бы от другой вещи. Существовало бы лишь единое чистое бытие, безо всяких различений, без множества внутри себя. А потому в каждой вещи действует ещё один принцип, который называется «формой» или «сущностью». Это, если можно так выразиться, «Я» этой вещи — то, чем она отличается от другой вещи. Дверь отличается от стены, стена от дома, дом от дерева, дерево от человека. Всё это — формы вещей, отличные друг от друга, всё это их отдельные сущности, их границы, их «Я».

Итак, всякая сотворённая вещь имеет две стороны — сторону от своего Господа, которая есть её свет и бытие, и сторону от себя самой, которая есть её мрак и форма. Как сказано в Коране: «И всякую вещь Мы сотворили парой» (51: 49). Если бы был только свет, то не было бы отдельных индивидуальных вещей , а если бы был только мрак, то не было бы бытия этих вещей.

Это можно сравнить с отражением в зеркале. Материя для отражения — это тот человек, который стоит перед зеркалом, давая тем самым зеркалу возможность отражать себя. Если он уйдёт от зеркала, то и никакого отражения в нём не будет. Но при этом зеркало накладывает на материю того, кто стоит перед ним, свою собственную форму. Если оно будет выгнутым, то и отражение получится выгнутым, если будет кривым, то и отражение станет кривым. Точно так же каждое из творений было создано в соответствии со своим собственным ответом на единый высший Свет, который есть вопрос Творца: «Разве Я не ваш Господь?» (7: 172).

Иначе говоря, всё творение представляет собой миллиарды и миллиарды покровов, форм, скрывающих за собой свет чистого бытия. Эти покровы есть измерение их мрака, а скрытое за ними бытие есть измерение их света. Если бы не наделение их бытием, если бы не этот акт «кун — фа йакун» и не фейз Всевышнего, все вещи свернулись бы и стали ничем.

Аллах говорит в Коране: ««Его повеление таково, что когда Он желает что-то, говорит ему: “Будьˮ — и вот это есть (кун — фа йакун)» (36: 82). Если мы задумаемся над этим выражением (кун — фа йакун, буквальный перевод: «Будь — и вот есть»), то встанет такой вопрос. К чему обращён приказ «кун» («будь»)? Если есть обращение, то должен быть объект обращения, то есть что-то, на что оно направлено. Кому Аллах говорит тут «будь»? Если это уже что-то существующее, то какой смысл в творении? Тогда вещи были бы вечными наряду с Творцом, что невозможно. А если тут Творец обращается к ничто, то и само обращение не имеет смысла.

Истина состоит в том, что само обращение и то, к чему оно обращено, существуют и возникают одновременно, и «кун» («будь») — это бытие, или материя вещи, а «йакун» («есть») — это её ответ и форма, то есть её границы. А потому у каждой вещи есть две стороны, и благодаря этому возможен выбор и таклиф. Ни одна из двух сторон не опережает другую, но они идут только вместе. И этот свет бытия, как мы сказали, — сторона единства во всех вещах, как свет от Солнца, а формы — бесчисленное множество границ, в которые облечён этот единый свет.

Форма всякой вещи родилась из её восприятия света, то есть ответа Аллаху в мире первого творения, мире Зарр, и она несёт в себе принцип зла, как говорит Коран: «Что постигло тебя из блага — от Аллаха, а что постигло из зла — от тебя самого» (4: 79). «От тебя самого» — то есть от принципа формы, сущности, подобной тени, отбрасываемой стеной, которая с одной стороны освещается светом, а с другой имеет тень. «От Аллаха» — то есть от действия Аллаха, воплощённого в Мухаммадовой реальности как первом бытии и первом свете.

Далее, творение представляет собой иерархию, систему ступеней, в зависимости от их близости к этому источнику света, то есть Бытию или Материи всех вещей. Аллах сотворил все вещи Своим действием в соответствии с их принятием этого действия, в том смысле, что Он создал их материю или бытие из ничего, и создал их облики или формы в соответствии со степенью их принятия материи, их ответа на Его действие, то есть их близости к источнику света (Его Машийе). И чем ближе они к этому источнику света и бытийного Фейза, тем тоньше их «я», их форма, их множественность и индивидуальность, то есть их возможность противоречить Его воле. И соответственно, тем сильнее начало света и бытия, тем больше и интенсивнее единство в них и покорность Его воле.

Соотношение начала света и начала мрака можно наглядно представить себе как две пирамиды (два равнобедренных треугольника), которые проникают друг в друга, касаясь вершинами оснований.

На рисунке вы видите, как желтая пирамида, символизирующая принцип Бытия или Света, постепенно сужается книзу, пока не превращается в точку, упирающуюся в основание пирамиды мрака, то есть формы или множественности. Это означает, что чем ниже мы спускаемся по лестнице творения, тем более возрастает принцип эгоизма, разрозненности, множественности — пока в самом низу не достигнет точки, то есть такого минимального уровня бытия, который всё же необходим, чтобы это творение существовало, то есть вообще «было» как таковое. И наоборот, при подъёме наверх мы видим, как сужается принцип множественности и эгоизма, пока не сведётся в точку на самом верху, то есть пока не исчезнет, растворившись в едином Свете бытия. Наш же мир находится на линии пересечения этих пирамид, где оба принципа уравновешены. Всё, что выше нашего мира — это райские миры, а всё, что ниже — миры Ада.

Теперь, если мы поняли это, то видим, что принцип Рая — единство, а принцип Ада — множество. Что такое единство? Это примат Бытия или Света над всеми другими качествами и сущностями. Если мы будем внимательно читать аяты Корана и хадисы, описывающие Рай, то увидим, что там каждое дерево даёт плоды всех деревьев, то есть всех их видов, каждый напиток содержит в себе вкус всех напитков, каждый звук вбирает в себя красоту всех звуков. Это означает, что реальность Рая очищена от противоречий и полярности, от множественности, там господствует принцип единства. И отсюда же многочисленные сообщения, в том числе в Библии и предшествующих писаниях, что при приходе Каима «лев будет лежать рядом с ягненком» и «ребенок будет играть со змеей» — потому что мир поднимется вверх по онтологической оси, к принципу единства, который есть принцип мира и гармонии. Это просто символическое выражение того, о чем мы сейчас говорим.

И наоборот, когда Адам вышел из рая барзаха, он увидел, что земля утратила свою гармонию, а потому сказал, как передано в хадисе от Имама Али (А): «И лицо земли стало пыльным и скверным».

Прошу не путать то, что мы говорим, с доктриной «единства бытия» (вахдату ль-вуджуд) Ибн Араби и его последователей, поскольку у них речь идёт о единстве Творца и творения, которого принципиально нет и не может быть. Мы говорим исключительно о принципе единства внутри самого творения. Даже самые умеренные, непантеистические интерпретации концепции «вахдату ль-вуджуд» являются ересью, потому что они рассматривают творение если и не как что-то единое с сущностью Аллаха, то как Его манифестацию, проявление Его атрибутов. Но Аллах не манифестирует Самого Себя в творениях: Он создаёт их через Свою тварную Волю (Замысел, Машийю). Аллах проявил Себя для творений не Своей сущностью, а через сами же творения, как сказал Имам Али (А): «Не постигают Его мысли, но Он проявил Себя для них через них». И первым Его творением было Его Действие, то есть Воля или Машийя, а первым творением Машийи – свет Мухаммада (С), то есть Первоматерия или Первобытие.

Итак, принцип Ада — это бессмысленное кружение изолированных форм, каждая из которых кричит «Я». Чем ниже, тем больше эти формы теряют бытие, так что на самых низких ступенях Ада скатываются в практически полное ничто. Бытия там ровно настолько, чтобы они все-таки могли быть. Ад — это бессмысленный и безумный поток множества, то есть мрака, индивидуальности, эгоизма, зла. Все эти слова говорят об одном и том же. Иначе это можно назвать Ширком.

Слово «ширк» трудно перевести на русский язык. Обычно его переводят как «многобожие», что неверно. Многобожие — лишь одна из форм Ширка или, лучше сказать, его внешнее проявление. Ширк в арабском языке означает «придание». Придание или приобщение кого-то к чему-то. Отсюда шарик — «сотоварищ», «компаньон», «сообщник», или ширкат — «общество», «компания», «фирма». То есть, по смыслу слова, что-то приобщили, добавили к чему-то — и получился ширкат, «общество» или «компания».

Таким образом, ширк — это принцип добавления, плюральности, множественности. Ширк всех вещей означает распад и дезинтеграцию бытия — войну всех вещей со всеми, каждого атома с любым другим атомом. Когда каждая вещь заявляет и кричит о себе как о боге. Это и есть Ад.

В данном плане Аллах в Коране говорит, что Ширк Он никогда не простит. То есть не простит сам принцип Ширка. Не проявления Ширка, которых может быть очень много. У Ширка есть ступени. Поклонение идолам — лишь одна из них. Но само следование принципу Ширка Он не простит. Потому что это означает следование своей воле, тотальное отпадение от всеобщего Света и Бытия.

Мир устроен так, что всё сводится к первичному единству, в котором воплощён принцип Единобожия. «И Ты наполнил ими небеса и землю, так что стало ясно, что нет бога, кроме Тебя», как говорит Имам Махди (А) в дуа месяца Раджаб. В той мере, в которой человек идёт к этому единству, к «точке под ба», он находится на сирату ль-мустакым, «прямом пути». В той же мере, в которой он отпадает от него, он погружается в Ширк, в путь своей воли и самообожествления, в сирату ззалин, «путь заблудших» или «кривой путь».

А потому Ширк — это и есть Ад. Не существует разницы между ними, эти два слова говорят об одном и том же. Принцип Ада представляет собой принцип формы, эгоизма, множественности, то есть Ширка. Индивидуальные оболочки вещей, в той мере, в которой они не сводятся к Единому, к Свету, отпадая в своей индивидуальности и настаивая на ней, воплощают в себе Ад. А потому впадающий в Ширк в нашем мире после смерти неизбежно идёт в Ад, поскольку своими мыслями и деяниями он уже и создал в себе Ад. Это так же, как привязавший к своему телу большой камень неизбежно пойдёт ко дну, как только спрыгнет с лодки в поток воды.

Человек точно так же, как и все остальные творения, состоит из двух полюсов — из света и мрака, бытия и формы, материи и «Я». Его отличия от других существ, таких как ангелы или дьяволы, состоит в уравновешенности в нём этих двух начал. В ангелах начало света или бытия абсолютно преобладает, а потому для них крайне трудно совершить какое-либо неподчинение Господу — примерно так же, как для умирающего от жажды было бы крайне трудно и почти невозможно отказаться от воды, если её поставят перед ним. В них всё же есть начало индивидуальности и мрака, поскольку каждый из них может сказать о себе «Я», но оно растворено в световом принципе, подчинено ему. В дьяволах или шайтанах, наоборот, преобладает начало мрака, эгоизма и формы, а потому для них действует всё то же, что и для ангелов, только с обратным знаком.

В человеке же оба начала одинаковы, откуда проистекает сила его выбора. И если он склоняется к свету, то начало мрака постепенно отходит в нем на задний план, так что может стать исчезающе малым, и тогда от него происходит только благо. И наоборот, если он склоняется к мраку, начало света отступает на задний план, так что от него не происходит ничего, кроме зла. И те и другие постоянно двигаются и не остаются на месте: первые бесконечно идут вверх в ближнем мире и в будущем, а вторые бесконечно падают вниз в слои Геенны в ближнем мире и в будущем. Как говорит хадис кудси: «Нет в любви Моей ни конца, ни предела».

В коранической терминологии это начало формы, индивидуальности, эгоизма и зла в человеке обозначено словом «нафс». Но «нафс» тут надо понимать не как «душу», потому что в арабском языке это слово имеет два основных значения — «душа» и «самость» (то есть «Я»). Имеется в виду нафс как выражение Эго, нашего отдельного и низшего «Я». Не высшего «Я», которое есть знамение Бога, а низшего эгоистичного «Я». Имеется в виду внешнее, отделённое от всей системы бытия, эмпирическое «Я», которое говорит: «Я это сделал, Я это смог, Я этого добился... Я! Я! Я!..» Это как если бы палец считал себя отдельным от тела и гордился, что он делает что-то, совершает какие-то движения.

То есть вот этот низший нафс — это агент, отвечающий внутри нас за функцию разделения, конфликта и невежества (джахля). Мы сказали, что всё творение устроено по полярному принципу. Так вот, низший нафс отвечает за одну сторону полярности, то есть за форму, эгоизм, зло и невежество. А что отвечает за другую сторону, то есть за свет, единство, благо и знание? Это не что иное, как разум (акль), о котором мы уже столько говорили в предыдущих частях данного цикла.

Теперь перейдём к тому, что такое, собственно, сатанизм и в чём состоит программа Сатаны. Программа Сатаны есть не что иное, как отвращение людей от Света мира, Центра, Бытия, Наместника, Вали, Высшего знамения Бога, по которому познаётся Сам Бог. Эта программа подробно описана в аятах Корана. Поскольку познание Бога возможно только через Его высшее знамение, которым Он проявил Себя для всех творений, отвращение людей от этого знамения и есть отвращение их от Бога. То есть Иблис пытается увести людей от движения к Центру и вытянуть их на периферию — в миры эгоизма, мрака, невежества и зла.

Вот его цель. «Я совращу их всех, кроме рабов Твоих искренних» (38: 82-83). Хадис говорит: то есть кроме оставшихся на пути Вилаята, руководства Ахль уль-Бейт — этого высшего Света и знамения Творца.

Суть программы сатанизма выразил сам Иблис, сказав Адаму: «Не указать ли тебе на Древо вечности и непреходящей власти?» (20: 120), и сказав: «Ваш Господь запретил вам это Дерево только для того, чтобы вы не стали двумя властителям или не стали вечными» (7: 20). То есть суть Вселенной, её центр, свет или высшая власть, «точка под ба» — всё это должно быть помещено в самого человека. В центре бытия становится не Бог и Его Вали, а человек. Это и есть проект эгоизма или своей воли, то есть самообожествления.

Сам Иблис начал с противопоставления своей воли божественному решению: «Я лучше его (Адама). Ты сотворил меня из огня, а его из глины» (38: 76). Иблис есть не что иное, как проявление всеобщего Джахля и оболочек тьмы на нашем адамическом цикле. Для других творений и других человечеств данный принцип может воплощаться через какие-то иные фигуры, у них свой сюжет (хотя принципы везде одни и те же).

У Генона была такая тема, как контринициация. Если инициация — это открытие Мирового яйца сверху, то контринициация — это открытие его снизу. Ассоциирование себя не с силами света, а с потоками мрака. Генон даже был убеждён в существовании контринициатических тайных обществ, владеющих ключами эзотерических знаний, но при этом направляющих их на цели, противоположные целям истинной инициации.

В действительности та контринициация, о которой говорил Генон — это скорее следствие настоящей контринициации. Ключи к подлинной контринициации раскрыл не кто иной, как Гейдар Джемаль, который, как известно, был жёстким оппонентом геноновского дискурса.

Джемаль настолько зашифровал свои интуиции, что остался совершенно не понят, и весь его визион ускользнул как от его противников, так и от его эпигонов. Фундаментальный посыл Джемаля — это радикальный антикосмический гнозис. Джемаль осмысляет себя как посвящённого в чёрное пламя Антивселенной, горящее по ту сторону всякого упорядоченного бытия — Nigrium nigrius nigro, «чёрное чернее всякого чёрного». Отблеск этого чёрного пламени, согласно Джемалю, присутствует в душе человека как «точка нетождества», являющаяся залогом восстания против «космической тюрьмы», проекцией которой (этой тюрьмы) является социум, управляемый «жрецами».

Данный дискурс является продолжением визиона радикальных революционных гностиков, производивших ревизию Библии: все её положительные герои представали у них отрицательными, а все отрицательные — такие как Сатана, Каин, Иуда — положительными. Эти последние осмыслялись как «революционеры», восставшие против «концентрационной вселенной», сотворённой «злым Демиургом». Некоторые из гностиков заходили настолько далеко, что отождествляли самого Иисуса с Люцифером — по той логике, что последний будто бы согласился быть распятым на кресте, дабы спасти человечество от глиняных пут «злого Демиурга» (или, если говорить языком Джемаля, «Великого Существа»).

Мы говорили, что Единобожие проявляет себя только через Свет мира, Центр бытия и величайшее Знамение Творца. Суть антикосмического гнозиса состоит как раз в отрицании этого знамения. В данном плане джемализм — это метафизическая провокация или, лучше сказать, глубоко законспирированная диверсия. Через Джемаля антикосмический гнозис действует на территории своего фундаментального метафизического врага, то есть пророческого монотеизма. Настоящая контринициация — это посвящение в принцип Ада. Иблис или Сатана — это лишь проявление Чёрного антикосмического пламени, вздымающегося из бескрайнего моря Сиджжина и Первого Джахля.

Джемаль на современном языке проговорил тайну чёрного посвящения. Тот, кто посвящён в антикосмическое пламя — которое он может в своей оптике называть «Богом» или как-то ещё, тогда как на языке Единобожия его носитель называется Сатаной, — итак, посвящённый в него испытывает колоссальную ненависть к любым формам наличного бытия, красоты и гармонии, то есть к знамениям Творца, аятам Аллаха, через которые проявляются сотворённые сифаты Его действия. Он движим иссушающей внутренней ненавистью, доходящим до бешенства желанием разрушить эти аяты, аннигилировать световой Порядок, погасить Свет мира. Его стихия — это поток разрушения, уничтожения, антикосмической революции. Как это выразил в стихах другой представитель радикального гнозиса — Маркс:

Адские испарения поднимаются

и наполняют мой мозг,

Пока не сойду с ума

и моё сердце в корне не переменится.

Видишь этот меч?

Князь тьмы продал его мне.

Мир должен быть разрушен с проклятиями.

Я сдавлю руками его упрямое бытие.

И, обнимая меня,

он должен безмолвно угаснуть.

И затем вниз — погрузиться в ничто,

Совершенно исчезнуть,

не быть, — вот это была бы жизнь…

Метафизика чёрного гнозиса хорошо отражена в гимне Интернационала: «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем...» — затем что? — «мы наш, мы новый мир построим: кто был ничем, тот станет всем». Ничто должно стать всем, небытие встанет на место бытия.

Итак, для чёрного адепта организованное бытие, «мир Божий» становится невыносимым, жить в нем причиняет буквально физическую боль, вызывает «скрежет зубовный», но что делать? Если всё бытие уничтожить нельзя, то совершим это хотя бы с его частью, хотя бы с чем-то. А потому чёрный гнозис всегда связан с радикальным антигуманизмом. Поскольку человек является знамением Творца, микрокосмом в макрокосме и Хейкелем Таухида, он прежде всего становится предметом ненависти чёрного адепта.

Те, кто работает в данной программе, в Коране названы аулия уш-шайтан, «святые сатаны»: «Поистине, шайтаны дают откровение своим аулия» (6: 121).

Давайте приведём несколько исторических примеров таких «чёрных адептов» или «святых сатаны». Без сомнения, одним из «святых сатаны» был Ульянов-Ленин. Ленин на какое-то время построил «общество другой стороны» — я говорю «на какое-то время», потому что в нашем мире построить Ад можно лишь на время, ибо Фитра людей противится этому, и довольно быстро отыграет своё. Общество, где все только ненавидят друг друга и только убивают, только насилуют, только диссоциируют — такое общество невозможно как устойчивая система. Поэтому Ленин правил всего лишь пять лет, а потом был отстранён своими же соратниками.

Ленин не являлся материалистом или атеистом в формальном смысле этого слова: он был исступлённым, неистовым верующим, адептом чёрного бога Хаоса. Вообще для чёрного адепта принципиально не важно, на каком языке выражать свои интенции: язык определяется в зависимости от ситуации. Важно только то, чтобы этот язык был эффективным на данный момент для основной цели — диссоциации и разрушения.

Вся элита раннего большевизма почти сплошь состояла из чёрных адептов — Троцкий, Каменев, Зиновьев, Свердлов — вплоть до таких деятелей, как Демьян Бедный или Богданов, проводивший вампирические опыты с кровью. В истории найдётся немного случаев, чтобы столько «чёрных» собралось в одном месте для одной цели. Большевистский орден представлял собой истинную «церковь сатаны». Иван Бунин хорошо уловил их сущность, написав: «В том-то и сатанинская сила их, что они сумели перешагнуть все пределы, все границы дозволенного, сделать всякое изумление, всякий возмущенный крик наивным, дурацким. И все то же бешенство деятельности, все та же неугасимая энергия, ни на минуту не ослабевающая вот уже скоро два года. Да, конечно, это что-то нечеловеческое. Люди совсем недаром тысячи лет верят в дьявола. Дьявол, нечто дьявольское несомненно есть».

Все они потом погибли в тех же самых застенках, которые сами построили. У Хаоса нет союзников и нет обязательств перед кем-либо. Тех, кто вступает в союз с Адом, он уничтожает так же равнодушно и беспристрастно, как они уничтожали своих противников. «Контракт с сатаной» невозможен, это всегда односторонняя сделка. «Неужели вы возьмете его и его потомство покровителями вместо Меня, а они для вас — враги?» (18: 50), — говорит Коран.

После своей смерти Ленин, жрец Хаоса, стал верховным идолом новой «красной» религии, с культом его квазимощей в центре. Зиккурат-мавзолей, построенный по модели вавилонских капищ, с жутким покойником, облечённым в пиджак, — инфернальной пародией на культ фараонов — превратился в сакральный символ коммунистической империи, Молоха 20-го столетия, в жертву которому была принесена кровь миллионов людей.

Ранние большевики объявили настоящую войну Фитре человека. Например, они поставили целью полное уничтожение семьи, «обобществление детей». Известный теоретик коммунизма Лукач требовал пропагандировать «распущенность» среди женщин и детей, а Бела Кун в Венгрии исполнил его требование буквально: в школах была налажена централизованная система растления учеников, которых стали обучать «свободной любви» и сексуальной вседозволенности. В России было то же самое. Организовывались государственные «дома свиданий» (государственная проституция), где молодые люди могли бы плодиться во славу социализма. По всей стране велась пропаганда в пользу «свободной любви», а в школах подрастающему поколению вбивали в головы ненависть и презрение к родителям.

Октябрь 1917-го положил начало новой эпохе в истории — эпохе пост-человечества, продолжающейся до сих пор. Пришествие большевизма означало, что история как таковая закончилась и наступила эра пост-истории, в которой действуют уже не люди, а демоны в человеческом обличии. Ленин и его церковь «святых сатаны» как бы открыли портал, через который в наш мир стало проникать абсолютное зло, своим ядом стремительно разъедая все его поры и клетки. Как раз по этому поводу было сказано, что «соблазн должен прийти в мир, но горе тому, через кого он приходит».

Вообще к когорте «святых сатаны» относятся все создатели разрушительных идеологий или политических систем. Например, Ибн Теймия и Ибн Абдульваххаб — основоположники «ваххабизма», — «старец горы» Хасан Саббах, уже упомянутый Маркс, «злой Карл», или вожди национал-социализма, своими безумными расовыми теориями направившие Германию на путь самоуничтожения. Один из последних примеров такого движения — это, разумеется, ИГИЛ.

Будучи созданными, подобные политические системы и идеологии привлекают в свои ряды соответствующий человеческий материал — то есть «чёрных адептов» меньших масштабов — людей, влекомых тем же духом разрушения, но не обладающих соответствующими интеллектуальными и лидерскими качествами (садисты, извращенцы, убийцы). Вторым эшелоном в них идут наивные идеалисты, полагающие, что действительно исправляют реальность или служат каким-то высоким целям: такие являются расходным материалом, который «чёрные» беспощадно сжигают в топке своих замыслов.

Ваххабизм с позиции того, о чем мы говорим, — это тот же самый радикальный сатанинский гнозис, но уже в обличии Ислама. Суть ваххабизма состоит в стремлении уничтожить всякие следы присутствия высшего знамения Бога, но при этом, в силу действительно сатанинской подмены, — во имя Самого Бога, то есть под вывеской «чистого единобожия». Ваххабиты отталкиваются от того, что нельзя почитать творения Аллаха — всё это «ширк», то есть самый страшный из грехов, — следует почитать только Самого Аллаха, обращаться исключительно к Нему. Под этим лозунгом они стремятся стереть все следы «знамений Аллаха» на земле и их почитания — могилы, храмы, памятники героической истории, знаменательные места исламского духа, все следы «тонкой духовности» в Исламе. При этом забывают, что любое познание Бога только и возможно через Его творения, и никак иначе, ибо Его сущность абсолютно недоступна и сокрыта. «Мы покажем им наши знамения по миру и в них самих, дабы знали они, что это — истина» (41: 53). А потому в ваххабизме под лозунгом «чистого единобожия» уничтожается само Единобожие. Начиная с провозглашения на словах «чистого таухида», ваххабиты заканчивают приписыванием Аллаху рук, ног, глаз, нюха, бега, то есть чистым ширком, в чем-то даже комическим в своей буквальности и примитивности. Бог ваххабитов напоминает такого же ваххабита, только больших размеров.

И это естественно. Как мы уже сказали, «чистый» или «абстрактный монотеизм» — это путь Сатаны. Иблис в Коране не отрицает господство Бога. Он обращается к нему: «Мой Господь». Сатана отрицает наместника Бога, знамение Бога. Дичайшая ненависть ваххабитов, с пеной на губах, к знамениям Аллаха не оставляет никакого сомнения, каким духом они на самом деле одержимы. Можно сказать, что первым ваххабитом был не кто иной, как Иблис.

Продолжим нашу галерею «святых сатаны». В этот ряд входят не только идеологи и политики. Сюда могут относиться также учёные, деятели искусства, финансовые воротилы, изобретатели. Например, Фрейд и Дарвин — классические примеры чёрных адептов в науке. Среди деятелей искусства к «аулия сатаны» относятся все те, кто пропагандирует в своих произведениях разврат, разрушение и извращение.

Как отличить «аулия шайтана» в общей массе людей? Самым главным их свойством является стремление разрушить световой космос, иерархию знамений Творца. Сделать верх низом, низ верхом, расщепить творение на груду бессмысленных атомов. Поэтому их работы и вся их деятельность пропитаны духом осквернения бытия. Например, так называемый «психоанализ» Фрейда представляет собой не что иное, как систематическое разложение человека на инфернальные составляющие. Фрейдизм есть система осквернения души через сведение её к элементарным и деструктивным комплексам, прежде всего сексуальным.

Вообще интеллектуальными основателями современности является троица Маркс-Фрейд-Дарвин. Это своего рода «троица сатаны», мессии разрушения, Каины эпохи модерн, создатели самых гибельных и порочных доктрин последних столетий. Суть деятельности каждого из них сводилась к сознательному осквернению человека и его высшей сущности. Маркс свёл его к «экономическому базису», Фрейд — к сексуальным инстинктам, а Дарвин — к обезьяне.

Отсюда вытекает и такой очень характерный признак чёрных адептов — пропаганда половой распущенности или того, что ведёт к ней. Поскольку пол вообще заряжен мощной энергией, данной сферой легко манипулировать. Половое развращение — один из самых эффективных методов Сатаны, который, надо сказать, с успехом внедрён им в современное общество, где половая разнузданность и разврат встречаются на каждом шагу и пропагандируются через «массовую культуру» уже безо всякого стеснения. Фактически это общество живёт в режиме перманентной оргии.

Очень часто чёрные адепты предстают под маской «благодетелей человечества», призывающих уничтожить несправедливость, бороться с невежеством, тиранией и пороками. Как отличить их от тех, кто действительно борется с тиранией и пороками? Это можно сделать по такому признаку, как гипертрофированный экстремизм и дух разрушения, не связанный ни с какой реальностью. Аулия сатаны одинаково могут быть как крайне правыми, так и крайне левыми. Хотя их идеологические взгляды являются диаметрально противоположными, сущность одна и та же. Их цель — это всегда распространение хаоса, потому что Хаос — их исток. Такие люди в действительности представляют собой врата, через которые адские потоки врываются в матрицу нашего мира.

Тот, кто на самом деле борется с пороками, делает это на своём месте и в силу своей компетенции в какой-либо узкой области. И совершает это, как правило, без лишнего шума. Если же некто кричит о желании «поменять мир», подаёт себя как «спасителя человечества», основателя «нового учения», то знайте, что перед вами, скорее всего, один из них.

Далее, для аулия сатаны характерно крайне раздутое Эго. Такие люди не способны на дружбу или сотрудничество, они могут лишь использовать других людей, цинично манипулируя ими. При этом от них исходит особая энергетика, харизма, вытекающая из их позиции «право имеющего», готовности «преступить», выражаясь языком Достоевского. Сам Достоевский — это уникальный случай чёрного адепта, сознательно отказавшегося от Зловещего пути. Нельзя сказать, что он встал на «путь светлый» — скорее он завис в этом торможении, в некой точке неопределённости. Но поскольку он очень хорошо понимал логику контринициации, то описал её в своих романах с пугающей достоверностью. Его «Бесы» — это классическая сага об «аулия сатаны».

Но в «Бесах» мы имеем дело с готовым бестиарием, с портретами уже сформировавшихся контринициатов. Эволюция же данного процесса с хирургической точностью изображена в «Преступлении и наказании». Раскольников — это альтер эго самого Достоевского, человек, вставший на путь чёрной инициации, но не прошедший его до конца, остановившийся на полдороге в ужасе от того, что его ожидает. Отсюда и его фамилия, указывающая на нечто расколотое, неоконченное. Ходили упорные слухи, что сам Достоевский в молодости совершил некое ужасное преступление — именно в инициатических целях, чтобы доказать самому себе, что он «право имеющий», как это делает его герой Раскольников. Тайну этого он навсегда унёс с собой в могилу...

Весьма специфическая черта чёрных посвященных — это незаконное рождение, то есть появление на свет в результате прелюбодеяния, а также половые перверсии. Например, Ленин, как и Гитлер, был ненормален в половом отношении — у него не было детей, а его окружение наполовину состояло из гомосексуалистов. Порок мужеложства также является очень характерным свойством врагов Семейства Пророка (С).

Итак, то, о чем говорил Генон — лишь частный случай контринициации: её проявление в сфере оккультизма, магии и эзотерики. И это как раз относительно безопасный случай, потому что «чёрные адепты», действующие на почве магии, открыто проявляют свое лицо и не рядятся в одежды «благодетелей человечества». Вообще те, кто называют себя «сатанистами», то есть исповедуют те или иные сатанинские культы, являются наименее опасными в когорте служителей Иблиса, потому что они прямо заявляют о своей идеологии и целях, а следовательно, могут причинить окружающему обществу минимальный вред, поскольку оно вооружено против них знанием. А потому, как ни парадоксально, личности, меньше всего интересные Сатане — это сатанисты. И, возможно, недалёким от истины будет утверждение, что сам Сатана вовсе не желает существования сатанинских культов. Ибо его дело заключено в тайне, он действует во мраке, и самое лучшее для Иблиса — чтобы люди вообще не знали о нём. И, надо сказать, в современном мире он практически добился этой цели, поскольку мейнстримным сегодня является отрицание самого существования Сатаны как некоего «мракобесия», «сказок прошлого».

И наоборот, нет такой радости в легионах Иблиса, как в случае, когда им удаётся склонить на свою сторону служителя Бога. Праведник, переродившийся в «святого сатаны», — это поистине огромная удача дьявольского царства, потому что через него можно совратить тысячи и даже миллионы душ.

Может быть, кому-то сказанное нами напомнит теорию заговора. И он будет прав. Единственная теория заговора, имеющая основание в Коране и хадисах — это заговор Иблиса. В данном заговоре есть настоящее «тайное общество» — Иблис и его потомки, — есть их агенты в мире людей (аулия сатаны), есть иерархия, стратегия и тактика — словом, все те элементы, которые сторонники популярных «теорий заговора» приписывают масонству или «мировому правительству».

Что же подталкивает людей к пути сатанизма и превращению в «аулия уш-шайтан»? Очевидно, это сложный клубок комплексов и страстей, в основе которого лежит всё тот же фундаментальный порок — зависть. Тот самый порок, с которого началось падение Иблиса. Отрицание всего творения начинается с зависти к какой-то части творения, к одному из «знамений Аллаха». Такой-то более умён, чем я, более красив, более удачлив, более богат. Комплекс зависти порождает ресентимент, обращающийся на творение в целом. Логика тут примерно следующая: «Если я менее умен, красив, богат, чем другие, то ведь само творение, в котором существуют такие качества, как ум, красота и богатство, ничего не стоит — оно сотворено злым Демиургом и не заслуживает ничего, кроме разрушения».

Мы сказали, что сатанизм есть путь своей воли, то есть эгоизма, ширка и самообожествления. Ведь почему Ислам постоянно говорит об убудийи -«рабстве» у Бога? Некоторые люди ставят в упрёк монотеизму именно то, что это «религия рабства». На самом деле в формуле убудийи выражено подчинение Высшему началу, противоположное своей воле. Рабство у Бога и есть высшая свобода, а свобода от него и есть настоящее рабство.

Согласно божественной программе, человек лишь постольку халиф, наместник Бога на земле, поскольку он абд, раб Божий. Что зафиксировано как в исламской шахаде, так и в символике намаза: человек становится предельно близок к Богу в тот самый момент, когда он максимально смиренен перед Ним, то есть в саджде, земном поклоне. Программа Сатаны состоит в том, чтобы разорвать эту связку халифа и абда, «наместника» и «раба». То есть сделать так, чтобы «наместник» был без «раба», чтобы человек стал рассматривать себя как самодостаточное, абсолютно самовольное и самовластное существо.

И в глобальном техническом обществе этот проект «халифа без раба» был, по сути, реализован. В современной цивилизации человек рассматривает себя как полномочного хозяина земного мира и всех его сил — так, как будто он сам и сотворил их.

Но при этом тут присутствует такой момент, который сам человек, вовлечённый в данный проект, не осознаёт должным образом. Он состоит в том, что человек по своей сути абд (раб), он не может просто так отказаться от этой составляющей своей природы (так же как, с другой стороны, он не в состоянии отказаться и от статуса халифа: например, если бы человек захотел стать «просто животным», это не получилось бы у него). И вот, если он перестаёт быть рабом Бога, то превращается в раба Сатаны. Отказ быть рабом высших сил автоматически делает его рабом сил низших. Поверивший в собственную божественность оказывается пожран демонами, атеист, сам не подозревая, превращается в дьяволопоклонника.

Итак, суть состоит в том, что, отбросив связь с Божественным, человек не остаётся «просто человеком», он оказывается втянут в мир инфрачеловеческих сил. И через всю мощь современной Техники эти силы уже осуществляют решительное наступление на человеческий мир, откусывая от него по кусочку. Человек превращается в придаток к соцсетям, информационному пространству, а в будущем — и к чипам в голове. На повестке дня переход во вполне бесчеловечный мир «цифрового концлагеря», где каждый окажется привязан к индивидуальной цифровой метке, по которой будет отслеживаться вся его активность в любое время суток, а решения за него станут приниматься искусственным интеллектом.

Что такое Техника с метафизической точки зрения? Это не что иное, как квинтэссенция сил ближнего мира, материальной дуньи. Материальный мир функционирует по определённым законам. Яблоко, брошенное на землю, полетит вниз с такой-то скоростью. Если извлечь такие законы, то можно научиться управлять силами этого мира. То есть приобрести власть как над миром, так и над людьми в нём. Впервые это поняла западная цивилизация эпохи модерн.

Предыдущие общества, существовавшие в рамках магической формации, не то что не понимали этих законов и возможностей, но они скорее не стремились их понимать. Материальный мир был им просто неинтересен. Их интересовало то, что «за» этим миром. То есть они еще сохраняли эту связь с реальностью, из которой пришёл Адам, еще была эта нить, связующая миры. Дно на дуге нисхождения ещё не было достигнуто. Люди хранили воспоминание о том, откуда они пришли, о более тонком и многомерном мире, и всячески пытались улизнуть отсюда туда. На это были направлены магические, созерцательные практики, как мы это уже подробно описывали.

Но вот, когда человечество коллективно стало приближаться к низшей точке на круге мироздания, к точке полуночи, зимнего солнцестояния — тогда родилась такая цивилизация, которая перерезала эту тонкую нить. Эта цивилизация сказала, что никакой связи с тем миром нет и быть не может, да и самого такого мира не существует в принципе, всё это выдумки каких-то отсталых людей, каких-то тёмных эпох прошлого, а вот то, что нас действительно должно интересовать — это материальный мир вокруг нас.

То есть эта цивилизация впервые в человеческой истории стала проявлять исключительный и, можно сказать, нездоровый интерес к материальному миру. С точки зрения цивилизаций прошлого этот интерес явно патологический, потому что сам материальный мир есть нечто временное, нечто очень несущественное, и вообще как можно интересоваться такой ерундой, если мы когда-то были в мире гораздо более высоком, тонком, сияющем и интересном. Это подобно тому, как заживо похороненный сначала помнил бы о реальности над ним, где есть сияющее солнце и голубые небеса, но со временем совершенно забыл об этом и вообще сказал себе, что всё это сказки, ничего такого не существует, а есть лишь вот эта реальность сырой земли и узкой ямы вокруг меня, и давайте я сейчас озабочусь обустройством этой ямы, вместо того чтобы пытаться как-то вырваться на поверхность.

Если мы посмотрим на мысле-построения архтитекторов этой цивилизации, то увидим вот какую вещь... Перевалочным пунктом от средневековья к модерну был Декарт. Собственно, философия Декарта — это то, на чем стоит «проект модерна» до сих пор. Что говорит Декарт? Он делит мир на две совершенно различных субстанции — умственную и пространственную. Умственная — это человек как «Я», а пространственная — это мёртвый мир вокруг меня. То есть какая идея заложена тут в основу? То, что «Я» и мир никак не пересекаются, мир — это огромный труп, колоссальная безжизненная субстанция, которой надо научиться управлять.

Так родилась западная техническая цивилизация эпохи модерн. Техника — это «выдержка» дуньи, квинтэссенция её сил. Наука Нового времени, научившаяся этими силами управлять, поначалу дала человеку, возомнившему себя «халифом» без «абда», огромную власть. Старые общества, как ветхие лачуги, падали одно за другим, неспособные противостоять силам железа и проводов. Техническая система была обречена на успех. Но тут, в точке её максимального успеха, то есть — максимального дна на карте мироздания, мировой Зимы, обнаружилась вот какая неожиданная вещь. Оказалось, что уже не человек управляет этими силами, а они управляют им. Дунья как бы заковала в себя человека дважды. Первый раз — когда Адам пришёл в нее, а второй — когда родилась Техника. В теории это должно будет привести к смерти человека как существа. Его заменят киборги, роботы, искусственный интеллект.

То есть мы подошли тут к точке отмены человека. Системе, которую изначально создавали люди, они в конце концов оказались не очень-то и нужны. Данная тема отображена во многих фильмах, где какая-то техническая программа вдруг решает избавиться от человечества или радикально его переформатировать, чтобы оно больше «не мешало». Но на той стадии, к которой мы сейчас подошли с нашим «цифровым обществом», это уже не фантастика. Человек действительно больше не нужен. Искусственный интеллект думает быстрее и эффективнее, роботы работают лучше и производительнее. Зачем теперь человек? Мы действительно подошли к этапу, небывалому во всей истории потомков Адама.

Та бездна, которая лежит под Великим кругом, в момент кульминации низа стала просвечивать через дно. Современная цивилизация решительно отрицает само существование данных сил, считает веру в них мракобесием и сумасшествием. Но в самом слепом отрицании она всё более и более становится их жертвой.

Часть 17. В поисках совершенного языка

Для того, чтобы определить, какой язык является совершенным, давайте проведём такой мысленный эксперимент. Представим, что перед нами только что сотворённый Адам или любой другой условный человек, который обладает нашим голосовым аппаратом, но пока не знает никакого языка. И вот мы хотим дать ему язык, который, естественно, должен быть совершенным, ясным и логичным языком. Что это будет за язык?

Вот наши начальные данные: речевой аппарат человека способен произносить два основных вида звуков — гласные и согласные. Гласные, напомню, — это такие звуки, которые непосредственно выходят из лёгких и образуются с помощью губ, не встречая на своём пути преграды. Основных таких звука всего три — а, и, у. Есть и другие гласные, но они являются модификациями этих трёх.

Согласные представляют собой звуки, образуемые столкновением потока воздуха с каким-то препятствием: гортанью, нёбом, зубами и так далее. Их уже намного больше, но основных примерно тридцать. Это б, з, т, ф и так далее. Существуют языки, в которых присутствуют такие экзотические звуки, как свист или щёлканье. Это всё у нас не в счёт, мы берём только базис. Итак, три гласных и примерно тридцать согласных (в арабском их 28, остановимся для наглядности примера на этой цифре).

Теперь, комбинациями вот этих звуков мы должны как-то обозначить окружающую нас реальность. А что мы видим в этой реальности? Мы видим, что в ней постоянно что-то происходит, что-то меняется, словом — совершаются какие-то действия. Кто-то бежит, пишет, говорит, смеётся, что-то падает, как яблоко на голову Ньютона... Есть действия и есть то, что из них вытекает, то есть разные предметы (ведь предметы создаются действиями) — деревья, ручьи, дома, книги, те же яблоки... Но и это не всё. Есть ещё и процессы действия, есть результаты действия, есть те, кто совершает действия, и те, кто их испытывает. Это всё нам надо в нашем языке как-то назвать, каким-то образом обозначить.

Вот сидит человек и пишет. Давайте придумаем, как назвать его действие в нашем «языке Адама». Если мы назовём его неким случайным набором звуков, например, «бртапщ», а, скажем, результат его действия назовём «ддрдрщр» или чем-то таким, то у нас получится не язык, а тарабарщина, которую невозможно выучить и крайне неудобно использовать.

Поэтому давайте назовём это действие как-то более благообразно, например, так, как оно называется в русском языке — «писать». Тогда того, кто пишет, мы назовём «пишущий», процесс действия — «писание», результат действия — «написанное».

С этим мы вроде закончили. Но ведь действий в мире много. Давайте выразим какое-то ещё. Например, «рассказывать». Отсюда мы получим «рассказывающий», «рассказ» и «рассказанное». Стоп! Почему мы сказали «рассказанное», но не сказали «на-рассказанное»? Ведь результат действия для «писать» мы обозначили как «на-писанное»! Почему же тогда «рассказанное»? Куда девалось «на»? И почему одно действие мы обозначили коротким словом — «писать», — а другое длинным — «рассказывать»? Перед нами некая нерегулярность, некая нелогичность, то есть несовершенство. А ведь мы условились, что проектируемый нами язык Адама будет совершенным.

Что нам необходимо тут предпринять, дабы избавиться от этой нерегулярности и случайности и тем самым приблизиться к совершенству? Очевидно, надо начать с того, чтобы сделать все исходные слова (то есть такие, которые обозначают действия — глаголы) одинаковыми. Состоящими из равного числа букв. Потому что если они останутся разными, то возникнет та самая нерегулярность, из-за которой они потом и изменяться будут по-разному. Итак, мы делаем их одинаковыми. Скажем, мы будем говорить не «написать», а «написа», не «рассказывать», а «расака». То есть каждое исходное слово будет у нас состоять из шести букв.

Тогда что мы получим? Мы получим то, что все слова в нашем языке станут по факту отличаться друг от друга набором согласных, потому что гласных мало, да и для логичности нам не следует употреблять все три, можно ещё больше упорядочить исходные слова и использовать в них только гласную «а». Тогда все исходные слова в нашем языке примут такой вид: «напаса», «расака», «батара», «сарама» и так далее.

Как мы сказали, они будут отличаться друг от друга только набором согласных, то есть теми тремя согласными, которые в них есть. Эти три согласных и станут корнем каждого слова (ведь гласные всё равно одни и те же, они ничего не выражают, просто стоят между согласными, чтобы отделять их друг от друга): «н-п-с», «р-з-р», «б-т-р», «с-р-м».

Встаёт вопрос: а почему мы сделали каждое исходное слово состоящим именно из шести букв, или, иначе говоря, почему корень каждого слова у нас состоит только из трёх согласных? Почему нельзя больше или меньше?

Давайте обдумаем другие варианты. Пусть каждое слово состоит из одной согласной, к которой добавляется одна гласная. Тогда мы получим всего лишь 28 слов, этого очень мало для языка.

Если у нас будут две согласных, то мы получаем 784 исходных слова. Тоже недостаточно.

Давайте тогда решим, что каждый корень у нас будет состоять сразу из 4-х согласных: 28×28×28×28 равно 614656 только исходных слов. Это, наоборот, очень много, столько никто не запомнит (ведь от каждого слова у нас есть ещё производные, итого получатся миллионы слов).

Итак, другого варианта, кроме как три корневых согласных, у нас нет. 28×28×28 получается 21952 возможных исходных слов. Этого более чем достаточно. (Для сравнения — в одном из самых богатых индоевропейских языков, санскрите, всего лишь несколько тысяч корней, от которых затем образуется огромное количество производных слов).

Что мы станем делать дальше с этими словами? Теперь нам надо придумать правила, по которым от них будут образовываться производные. Ведь мы сказали, что мир состоит из действий, а от них идут результаты действия, процессы действия, места действия, те, кто совершает действия и те, над кем их совершают. Поскольку наш язык должен быть логичным и избегать всякой нерегулярности, правила тоже должны быть одними и теми же для каждого слова.

Вот, скажем, у нас слово, обозначающее действие по писанию — собственно глагол «писать». Пусть это слово звучит как «катаба», корень «к-т-б». Как нам произвести от него слово, обозначающее субъект действия — того, кто пишет? В русском языке мы видели, что это будет звучать как «пишущий». Произошло много изменений, добавились лишние буквы, от изначального слова осталось только «пи». Это слишком сложно, слишком громоздко, нас это не устраивает. А давайте просто одну из гласных, которые стоят у нас между корневыми согласными, поменяем (ведь они всё равно у нас одни и те же — все «а»). Пусть после второй согласной у нас стоит теперь не «а», и «и». Было «катаба» — писать, станет «катиб» — пишущий. И ту же самую операцию будем производить со всеми другими 21952 исходными глаголами, если хотим образовать от них имя субъекта действия. По всей матрице у нас пошло одно и то же минимальное изменение, дающее один и тот же смысловой результат. Если «писать» у нас будет «катаба», то «катиб» — пишущий. Если «бить» у нас «зараба», то «зариб» — бьющий. Если «выходить» у нас «хараджа», то «харидж» — выходящий. И так далее.

То есть мы начинаем оперировать с этими гласными, которые есть у нас между корневыми согласными каждого слова. Мы можем что-то сделать с ними, как-то изменить — и при этом получить заданный результат. Давайте возьмём и вместо второй гласной изменим первую на «и». Получим «китаб». Это будет у нас результат действия — «книга», «писание», «то, что написано». Давайте вторую и третью гласные вообще уберём. Получим «катб» — процесс написания. Давайте что-то добавим перед словом, какой-то стандартный слог, например, «ма», и условимся, что это добавление всегда у нас будет обозначать место совершения действия. То есть если мы скажем «мактаб», то это будет означать у нас «место, где пишут» — школу или кабинет. Если у нас «хараджа» — это «выходить», то «махрадж» будет означать «место, откуда выходят», «выход».

Итак, мы получили тот результат, которого изначально добивались, но уже в соответствии со строгими, абсолютно прозрачными правилами, которые действуют для всех слов, присутствующих в нашем языке. Но мы можем пойти ещё дальше. Можем также произвести некоторые операции с нашими тремя корневыми согласными, и каждая из таких операций будет указывать нам на соответствующее изменение в смысле слова. Например, мы можем удвоить вторую согласную и тем самым получить значение «усиления действия». То есть вместо «катаба» — «писать» — мы скажем «каттаба», и это будет значить «много писать». Мы можем добавить перед нашим словом «а», и это будет означать оборачиваемость, инверсию действия. «Катаба» — писать, «актаба» — «заставлять писать» или «диктовать». «Зараба» — бить, «азраба» — «заставлять бить». А потом от каждого из этих глаголов мы можем создать такие же производные, как от первоначального «катаба»...

В итоге мы произвели такую языковую матрицу, в которой действует математическая логика. Мы получили первозданный язык — совершенно строгий, ясный и прозрачный, лёгкий в использовании и вместе с тем бесконечно богатый. Мы добились нашей цели, мы пришли к совершенному языку Адама.

Как вы уже догадались, это и есть арабский язык.

Часть 18. Сущность языка. Слова и вещи. Имена

Для понимания того, как работает язык, надо иметь в виду то, что мы говорили в предыдущих частях данного цикла. Можно считать, что всё вышесказанное было предисловием или введением в тему языка. Мы говорили, что существует Великий круг мироздания, отражением или проявлением которого является круг нашего мышления. Круг мышления состоит в том, что мысль и мир едины, они указывают друг на друга и возвращаются друг к другу. Наш мир — это буквально наше мышление, вывернутое наружу. А наше мышление – это, в свою очередь, мир, обращённый внутрь нас.

Говоря иными словами: в основе всех вещей мира, которые мы видим вокруг себя, лежат идеи или прототипы, восходящие к уровню Мирового Разума, и в основе нашего мышления лежат они же. Посредством духовных актов нашего человеческого разума (разумной души) мы считываем их с Мирового Разума и тем самым возвращаем все вещи, окружающие нас, к их собственной первооснове.

Язык есть не что иное, как выражение этой первоосновы – идей или имён Мирового разума, существующих в нашем сознании. Ошибочно полагать, что слова придумываются нами как отражение земных вещей, которые мы видим вокруг себя. Наоборот, материальные вещи, окружающие нас, именуются по их идеям. Как мы уже говорили в первых частях данного цикла, слова в языке всегда указывают на идеи, а не на вещи. «Деревом» называется не конкретное дерево, которое сейчас растёт у меня под окном, а умозрительная идея дерева в моей и твоей голове, приложимая ко всем возможным деревьям.

Собственно, этим человеческий язык и отличается от коммуникационной системы животных. Животное использует сигналы (крики, движения) всегда как указания на конкретные предметы или процессы, а человек использует язык как указание на абстрактную сферу значений в нашем сознании. И сама эта сфера отражает не мир вокруг нас, а те высшие значения или идеи, по которым и был создан этот мир.

Посмотрите на схему, где я снова изобразил это наглядно (в дополнение к тем схемам, которые уже были приведены в предыдущих частях):

Тут мы видим, как один и тот же Источник, то есть Высший Разум, Мировой Акль или Святой Дух отражается сразу в двух направлениях — в нашем сознании и в мире вокруг нас. Мышление и мир — одно и то же, они восходят к одному источнику. Только поэтому, собственно, и существует такая вещь, как познание мира. И в этом значение слов Корана: «Обучил Он Адама всем именам» (2: 31) — то есть дал доступ к этому Источнику, ко всеобщему Аклю миров.

Отсюда следуют очень важные выводы относительно языка. Если язык указывает на сферу значений, которые предшествуют нашему миру и по которым (этим значениям или идеям), в свою очередь, творятся все материальные вещи, то это приводит нас к тому, что язык предшествует тем вещам, которые он называет. То есть ровно наоборот по отношению к тому, что является привычным. Обычно люди думают, что сначала были вещи, а потом слова, которые их обозначают. Но, согласно исламской метафизике, слова были прежде вещей. Сначала были слова, а потом от них родилось то, что они обозначают. Потому что первое творение Господа — это Слово и Речь (калям), то есть Машийя, о которой говорит глагол «кун» — «будь»: «Его повеление таково, что когда Он желает что-то, говорит ему: “Будьˮ — и вот это есть (кун — фа йакун)» (36: 82).

Прежде этой Речи не было вещей (смыслов), о которых говорила бы эта Речь. Потому что если бы они были прежде неё, то они были бы вечными наряду с Творцом, а это невозможно. Но все вещи возникли через эту Речь или Слово, от которого «содрогнулась великая бездна» — то есть бездна возможности, — согласно словам Имама Махди в «Дуа Симат».

И об этом говорит Имам Реза (А): «Он не создал для букв при их сотворении смысла, кроме их самих, на котором они заканчиваются, и не создал бытия для их смысла» — то есть не вещи предшествуют буквам, а буквы вещам (смыслам).

И он говорит в другом хадисе: «Имя – это описание для описываемого». Имам Али (А) также говорит: «Имя — это то, что указывает на поименованного», а в языке мироздания поименованным является не кто иной, как Творец. А потому все вещи указывают на Аллаха, всё творение ведёт к Нему и указует на Него, и Он проявил Себя для творений через сами же творения, а не Своей сущностью. И в этом плане всякое сущее — имя, указывающее на поименованного, то есть на Творца. Интересно, что в русском языке этимологически слово «вещь» происходит от глагола «вещать», то есть говорить. «Вещь» — это то, о чём «вещают», о чем «возвещено», сказано в языке.

А потому в Коране вещи или люди названы «словами»: «И принял Адам от своего Господа слова» (2: 37); «Аллах радует тебя вестью о слове от Него, имя которого Мессия, Иса сын Марьям» (3: 45); «Скажи: “Если бы море было чернилами для слов моего Господа, то иссякло бы море раньше, чем иссякли слова моего Господа”» (18: 109), и «слова» здесь – это все сотворённые вещи, а «море» – море бытия.

В арабском языке исм (слово, имя) происходит от васм или симат, то есть «знак» чего-то. В этом плане исм — это всякий след или знак, указывающий на того, кто его произвёл. А поскольку все вещи есть следы действия Аллаха и сияния от света Его Машийи и Фейза, то все они — имена, указывающие на Него. А потому есть два вида имён — произносимые и бытийные. Есть язык произносимый и есть язык бытия, ибо все вещи изрекаются из Машийи Творца.

Итак, есть книга написанная и книга бытийная, аяты написанные и аяты бытийные, «Фатиха» написанная и «Фатиха» бытийная, «бисмилля» написанное и «бисмилля» бытийное, «ба» написанная и «ба» бытийная, точка написанная и точка бытийная, о которой Имам Али (А) говорит: «Я — точка под “ба”».

А потому написанная «Фатиха» — это сабʻу масани, «семь повторяемых», потому что она состоит из семи аятов, и они повторяются в двух ракятах намаза. А бытийная «Фатиха» — это Ахль уль-Бейт, ибо они — семь имён, и некоторые из них повторялись. И есть написанное «бисмилляхи ррахмани ррахим», с которого начинается написанный Коран, а есть бытийное, с которого начинается Книга мироздания, и это — Вилаят, потому что в арабской фразе «бисмилляхи ррахмани ррахим» девятнадцать букв, и 19 – числовое значение слова «вахид», как говорит Коран:  «Скажи: “Я призываю вас только к одному (вахида)”» (34: 46) — и это Вилаят, и это – «девятнадцать над Адом», о которых говорит сура «Завернувшийся».

И так же есть слова произносимые, и есть слова бытия. Коран сказал: «Аллах радует тебя вестью о слове от Него, имя которого Мессия, Иса сын Марьям» (3: 45);. Тут он назвал Иисуса, то есть пророка и человека, «словом». «И принял Адам от своего Господа слова» (2: 37) — то есть реалии, и это – Имамы, как говорится в хадисе. «И испытал Господь Ибрахима словами» (2: 124) — то есть Имамами.

Итак, «слово» применяется в Коране к этим высшим световым сущностям, которые в других аятах так и названы – Алин, «Высшие». Первые слова — они. «Мы есть высшие слова». В зиярате повелителя верующих (А) читаем: «Мир имени Аллаха, которым довольны». Имя Аллаха тут — не произношение, не звук, а сотворённая сущность. И Имам Садык (А) говорит: «Он (Аллах) – именуемый, а мы — Его имена, и Он — скрытый за завесами, а мы — Его завесы». И как говорится в дуа: «И ради Твоих прекрасных имён, и Твоих высших примеров, и Твоего блага, которому нет счёта». И в «Дуа Мабаса»: «И ради Твоего величайшего, величайшего, величайшего имени, и Твоего славного и высшего, высшего, высшего поминания и Твоих совершенных слов».

Итак, всё есть имена, всё есть слова, но существуют уровни имён и слов. Это точно так же, как все вещи — знамения Аллаха, но есть разные уровни этих знамений. Высшее слово, величайшее имя, или (что то же самое) высочайшее знамение – это Свет Творца, Ахль уль-Бейт, Четырнадцать Непорочных. А потому аят говорит: «И обучил Он Адама всем именам» — то есть всему, что только есть, всем вещам. Но как Он обучил его всем вещам? Через эту высшую реальность всех вещей. Потому что сразу же Коран говорит (после утверждения о том, что Он обучил Адама всем именам): «А потом представил их (араза-хум) ангелам» (2: 31). Тут уже использовано одушевленное местоимение «хум». Это такое местоимение, которое указывает только на живые существа, а не просто вещи. Обучил всем именам (неодушевлённое местоимение) – и сразу же «представил их» (одушевлённых существ) ангелам.

То есть что тут доносит до нас Коран? То, что реальность всех этих имён была скрыта в неких одушевлённых существах, которых Всевышний представил ангелам, и сказал: «Сообщите Мне об именах их (одушевленное местоимение), если вы правдивы» (2: 31). И снова мы видим тут одушевленное местоимение — хауля. В арабском языке оно используется только для живых существ.

Таким образом, все вещи есть имена, потому что все они указывают на Творца, который произвёл их, но среди них существует градация и иерархия, и на вершине этой иерархии стоит высочайшее Слово или величайшее Имя Аллаха (исм аʻазам), которое есть Мухаммад и Дом Мухаммада (С).

Всякое сущее, коль скоро оно указывает на Истину и извещает о ней — имя. Но Ахль уль-Бейт отличаются от всех других имён тем, что они совершенно извещают об Аллахе, и они — «опередившие первые», и они – «славят Его днём и ночью» (21: 20), то есть в мирах гейба и шахада. Тогда как все другие творения, оставляя первое или совершая неподчинение, не извещают об Аллахе в этом. Соответственно, они – Его имена, если отвлекаются от своей индивидуальной сущности, от своего «Я», от своей теневой или мрачной стороны, а когда обращены на неё, то они – не имена, а хиджабы (завесы). Итак, имена в полном смысле этого слова — только Ахль уль-Бейт, поскольку они извещают об Аллахе полностью и совершенно. И они — величайшее имя Аллаха в этом смысле (исм а‘азам), и они — асма хусна, «прекрасные имена». Как говорит Имам Садык (А): «Мы есть прекрасные имена Аллаха».

Имам Али (А) говорит в хадисе от Салмана Фарси, который привёл Хасан ибн Сулейман Хилли в «Мухтасар»: «Наши имена были написаны на ночи — и она стала тёмной, на дне — и он воссиял... Наши имена были написаны на небесах — и они утвердились, на земле — и она распростёрлась, на ветрах — и они подули, на молнии — и они засияла, на свете — и он озарился, на громе — и он заревел».

Значение имён в данном хадисе – это «описание для описываемого», как говорит Имам Реза (А). То, что говорит тут повелитель верующих (А) — это подобно тому, как сказать: «Имя Солнца было написано на земле — и она осветилась». То есть свет солнца, который есть его сифат (описание для описываемого), упал на землю — и она стала светлой. Имена здесь — это не буквально имена «Мухаммад», «Али», «Фатима», а качества этого Источника Света, Солнца миров, идущие от него. И этим именам Аллах обучил Адама.

Отсюда становится понятным значение слов Имама Хади (А) в «Зиярате Джамиа кабира»: «И ваши имена — в именах». То есть их имена — во всех других именах, подобно тому как единица присутствует во всех числах, являясь их основой. Так и они «в именах», подобно отношению лица перед зеркалом — к его отражению в этом зеркале, которое (это отражение) формируется посредством сочетания лица, находящегося перед зеркалом, с формой самого зеркала.

Представим, что один и тот же человек стоит в центре миллионов зеркал, каждое из которых отражает его в соответствии со своей собственной формой, то есть прямотой или кривизной, цветом или бесцветностью, прозрачностью или замутненностью. И точно так же все творения представляют собой бесчисленные зеркала, в которых отображается первоначальный Свет (Материя, Бытие) в соответствии с той формой, которую выбрало само это зеркало. Если зеркало будет чёрным, кривым или мутным, то оно исказит свет так, что тот станет своей противоположностью.

И выражение этого единого бытийного повеления «Будь» на уровне таклифа — это приказ «молись», «постись», «давай закят», «совершай хадж», который (этот приказ) есть свет, материя и суть творения на уровне таклифа. И как все творения ответили «лаббейк» на бытийное обращение «Будь» — в соответствии с формой своего собственного выбора, — так же они должны дать ответ на это обращение шариата, в соответствии со своей собственной формой. И это обращение всегда одно, а слышащих его множество.

Говоря обо всём этом иначе: первое , что сотворил Аллах, чтобы быть познанным — Абсолютное бытие, или Вилаят, или Первый Свет, или Точка под «ба» – Точка, которая есть исток любого языка и книги, так же как Коран начинается с «бисмилля», «бисмилля» начинается с «ба», а «ба» начинается с точки, «и я – эта точка», как говорит Имам Али (А).

«Обучил Он Адама всем именам» — то есть обучил знанию этой точки, про которую повелитель верующих (А) также говорит: «Знание – точка. Невежды сделали её множеством». И в этой точке, выше которой нет никакого знания, были сконцентрированы все имена.

Затем Аллах вытянул эту точку и сделал её алифом, то есть первой буквой. Затем из движений алифа Он создал все буквы, а из их соединения сотворил Слово. Об этом первом Слове говорит Имам Бакир (А): «Аллах, велик Он и свят, единый в Своей единственности, изрёк Слово, и оно стало светом, и Он сотворил из этого Слова Мухаммада, Али и их Семейство».

И из этого первого Слова излилась вода смысла на землю возможности, и отсюда выросло древо всякого ограниченного бытия, первая ветвь которого — всеобщий Разум. И все, что только есть — плоды этого древа, его ветви и листья.

Итак, на высшем уровне мы имеем четыре положения (макама): точка (положение «тайны, покрытой тайной»), алиф, двадцать восемь букв и полное Слово. И от обращения этого полного Слова к великой бездне родились смыслы, то есть все вещи. Смысл этого единого Слова, которое есть первое бытие, вода, свет или материя, один и тот же, но он отражается по-разному в различных вещах. То есть вот это полное или совершенное Слово как бы стоит перед зеркалами, отражаясь в них по-разному, хотя оно одно и то же.

Это — пятый уровень (положение, макам). Итого пять уровней творения, которым соответствует буква ха – первая буква в имени Аллаха «хува» (Он), числовое значение которой — пять. И это — «положения, которым нет остановки в каждом месте», о которых говорит Имам Махди в «Дуа Раджаб».

Если вы помните, мы говорили про высшие звезды, падающие на землю возможности. По-другому выражая то же самое, это — буквы и слова Машийи Творца, которые есть «тяжёлое облако» в аяте: «А когда они двинут тяжёлое облако, Мы гоним его на мёртвую страну, низводим из него воду и выводим ею всякие плоды» (7: 57) – то есть гоним его на землю возможности и выводим из него воду смыслов, дабы взрастить плоды в виде всех тварных вещей и сущностей. И об этом же говорит аят: «Аллах взрастил вас из земли» (71: 17) — то есть из земли всеобщей возможности, посредством воды бытия или букв.

Итак, что же такое язык в его реальности? В действительности сущность языка — та же самая, что и сущность вещей. На высших уровнях реальности бытие — это и есть язык. Это может звучать несколько непривычно, но понять данную истину очень важно для нашей темы. Реальность — это и есть язык, язык — это и есть реальность. Говоря иными словами: чем выше уровень бытия, тем больше вещи превращаются в слова. На высших уровнях, таких как Мировой Разум, слова — это и есть вещи, вещи и есть слова. А на уровнях ещё более высоких, чем Мировой Разум, – там, где господствует величайшее Имя, которое есть совершенное описание Господа, – проектируются уже сами слова.

«Обучил Он Адама всем именам» — то есть всем вещам, потому что на том уровне имена — это вещи.

Итак, язык в своей сущности — это не звуки, произносимые нашим голосовым аппаратом. Язык — это сами вещи в их смысловой реальности. Когда мы спустились из барзаха на уровень земного, материального мира, то сохранили связь с тем языком, то есть с чистыми смыслами, которые наш разум (разумная душа) продолжает видеть и считывать со всеобщего Разума. В этом и состоит суть нашего мышления, благодаря которому мы отличаемся от животных. Ещё раз: «обучил Он Адама всем именам» — то есть наша сущность напрямую связана с именами. Это наше внутреннее священное «Я», облечённое в водолазный костюм физического тела, которое подобно фильтру, ограничивающему его активность.

Вот эта внутренняя связь и есть основа человеческого языка. В фундаменте языка лежат смыслы, а не материальные вещи. Когда я говорю «яблоко», я не указываю вам на какое-то конкретное яблоко. Услышав сейчас это слово от меня, вы не подумали о какой-то вещи, о реальном единичном «яблоке», лежащем перед вами (тем более что перед вами его, скорее всего, нет). Вы подумали о смысле яблока. При восприятии этого ряда звуковых колебаний, дающих слово «яблоко», в вашем уме загорелась мгновенная вспышка, отсылающая к чистому смыслу «яблока». Именно этот смысл я имел в виду, произнося данное слово, и именно такой смысл мы подразумеваем, произнося любые другие слова.

Итак, слова в нашем земном языке — это в действительности не настоящие слова. Это звуковые ярлыки, отсылающие к настоящим словам (или, что то же самое, к смыслам). Я не могу поместить смыслы, существующие у меня в голове, напрямую в вашу голову. В своей земной форме человек не способен транслировать мысли на расстоянии. Для этого мы пользуемся посредником в виде звука, облекая наши мысли в оболочку слов, чтобы передавать их друг другу.

Но сущностная связь между настоящим языком вещей и нашим вторичным языком существует, и она проявлена на уровне арабского языка, данного в своё время как откровение. Об этой теме мы ещё поговорим подробно в будущих частях.

Чтобы проиллюстрировать то, как работает человеческий язык, я хотел бы обратиться к примеру машинного перевода. Как мы знаем, в настоящий момент существуют такие программы, как «google translate», которые могут осуществлять переводы с одного языка на другой без участия человека. Когда-то на заре возникновения таких программ говорили, что со временем они настолько усовершенствуются, что полностью заменят переводчиков-людей. Профессия переводчика уйдет в прошлое.

В действительности этого никогда не случится, и вот почему. Как бы ни развивался машинный перевод, он устроен совершенно иначе, нежели человеческий. Как действует обычный переводчик-человек? Читая текст на иностранном языке, он сначала стремится понять его смысл. Выделив в своей голове этот чистый смысл, он транслирует его уже на своём языке. Переводчик никогда не переводит «слова» иностранного текста. Если бы он действовал так, то это был бы очень плохой переводчик, не достойный самого этого названия. Потому что все языки отличаются друг от друга по структуре предложений, синонимам, значениям слов. Если перевести предложение с одного языка на другой буквально, то получится невнятный сумбур.

Например, как мы переведём на английский русское выражение «ясно, как божий день»? Если мы сделаем это буквально, то есть как «clear as God's day», то эта фраза ничего не скажет носителю английского языка, или скажет совсем не то, что мы хотели бы. Чтобы правильно передать данное выражение, мы должны сначала понять его смысл, а потом поискать аналог в английском языке, который, скорее всего, будет звучать совсем иначе. И такое выражение есть — «as plain as the nose on a man's face», буквально: «так же ясно, как нос на лице человека».

Итак, человек переводит не слова иностранного текста — он передаёт на своём языке смыслы, стоящие «за» этими словами. Передаточным звеном между двумя текстами — оригиналом и переводом — всегда служит смысл. От слов переводчик обращается к смыслу, от смысла снова к словам. Но машинный перевод лишён понимания смысла. Он не видит намёков, игры слов, иронии, метафор, настроений, чувств. Он переводит именно «слова», на основе тех или иных статистических закономерностей. В его базу данных загружена огромная коллекция переводов, некогда сделанных людьми с английского на русский, и обратно. Когда вы ставите в гугл-транслейт текст, программа разбивает его на блоки и начинает искать каждому слову, которое вы загрузили, соответствие на английском языке. Машина не понимает то, что вы загрузили: она просто ищет каждому элементу текста статистическое соответствие. Иногда она выдаёт удивительно точный перевод какого-то единичного предложения. Но не спешите радоваться: это просто означает, что машина нашла в своей базе полное соответствие именно этому предложению, сделанное каким-то безымянным переводчиком прошлого, и выдала его вам. Стоит лишь изменить одно слово или добавить новое, как вместо стройной фразы машина снова выдаст вам какую-то корявую бессмыслицу. Если бы это был человек, он сразу понял бы, что добавление одного слова ничего не поменяло в общем смысле, разве что придало ему некий дополнительный оттенок. Например, мы можем сказать «ясно как день», а можем «ясно как божий день», либо даже так: «ясно как чистый божий день». Добавление ничего не меняет в основном смысле фразы, лишь вносит в неё новый оттенок. Но для машины это будет уже другая фраза, и она может показать вам совсем другой перевод.

А потому, как бы ни совершенствовался машинный перевод, он никогда не сможет выдать изящный, живой текст, полный метафор, игры смысла и логических связей между абзацами и предложениями.

Итак, все человеческие языки — это оболочки, так или иначе передающие сферу смыслов, которая у всех людей формируется одинаково (при том условии, что они психически здоровы). Ибо все люди подключены к одной и той же «базе данных» — Мировому Разуму. Как функционирует эта «база данных», нам точно неизвестно. Мы можем видеть лишь её эффекты. Она не просто «сложнее» машины — тогда последняя когда-то смогла бы догнать человека, — но качественно отличается от неё, будучи устроенной совершенно иначе.

Или можно сказать так: все языки — это перевод единого языка смыслов на плоскость звуковых и письменных конструкций. Характерно, что дети-билингвы, одинаково хорошо владеющие двумя языками, поначалу вообще не понимают, что это разные языки — пока не достигнут такого возраста, когда общество объяснит им, что языки на самом деле разные. Им кажется, что всё это — единое языковое пространство.

Истинный язык человечества только один. Но передача этого языка на уровне слов и предложений является разной, поскольку мы живем в материальном мире и не можем передавать друг другу мысли напрямую. На наше истинное сознание надета оболочка в виде материального тела, и сообщаться друг с другом мы способны только через неё.

Часть 19. Арабский как язык Откровения

Мы говорили, что существуют два вида имён — произносимые и бытийные. Есть язык произносимый и есть язык бытия, ибо все вещи изрекаются из Машийи Творца, из Его сотворённой Воли. Итак, есть книга написанная и книга бытийная, аяты написанные и аяты бытийные, «Фатиха» написанная и «Фатиха» бытийная, «бисмилля» написанное и «бисмилля» бытийное, «ба» написанная и «ба» бытийная, точка написанная и точка бытийная, о которой Имам Али (А) говорит: «Я — точка под “ба”». Всё бытие есть книга. Книге бытия соответствует Книга написанная – Откровение, Коран.

И вот, человеческим языком, в котором отражено это соответствие между словами и бытием, является арабский язык. Или, говоря точнее, существуют два уровня арабского языка — произносимый и бытийный, так же как есть два уровня буквы, слова, имени и книги. И на бытийном уровне арабы – это Ахль уль-Бейт, и арабский — их язык, через который изрекается книга бытия.

Изначальное значение слова ʻараб (арабы) — это «обитатели мест», города и цивилизации. И арабы в истинном значении — это обитатели Лахута, выражающие Волю Творца, Его Машийю, проявляющие Его знамения через язык истины. И тогда ʻаль- арабия (арабский) — это их язык, язык Аллаха.

А потому Имам Садык (А) говорит: «Всякое откровение и книгу Аллах ниспосылал на арабском языке, и это раздавалось в их слухе (в слухе пророков) на языке их народа» — то есть как бы переводилось на этот язык – «а в слухе нашего Пророка (С) это было арабским, и когда он обращался с ним к своему народу, он также обращался к ним на арабском, и это звучало для них на их языке. И если кто-то говорил с Посланником Аллаха (С) на своем языке, это звучало для его слуха на арабском».

Он также говорит: «Изучайте арабский, ибо это — слово Аллаха, которым Он говорит со Своим творением».

То есть вот этот арабский язык является отпечатком более высокого языка, неким слепком или проекцией с данной структуры.

Итак, арабский — язык обитателей Лахута, небесного Града Всевышнего, то есть тех самых Высших (Алиин), Ахль уль-Бейт, а слова этого языка — все творения. А потому творения в Коране названы «словами»: «Аллах радует тебя вестью о слове от Него, имя которого Мессия, Иса сын Марьям» (3: 45). Тут Он назвал Иисуса, то есть пророка и человека, «словом». «Скажи: “Если бы море было чернилами для слов моего Господа, то иссякло бы море раньше, чем иссякли слова моего Господа”» (18: 109) – то есть Его творения. «И принял Адам от своего Господа слова» (2: 37) — то есть реалии, и это – Имамы, как говорится в хадисе. «И испытал Господь Ибрахима словами» (2: 124) — то есть Имамами.

Итак, «арабы» значит «обитатели города», и арабский язык на своём высшем уровне — это язык обитателей Града Творца, высшего мира Лахута, принадлежащего Четырнадцати Непорочным, являющимся одним Светом. А потому хадис говорит: «Мы – арабы». И в другом хадисе: «Мы — Курайш, а наши шииты — арабы». Их шииты — арабы, потому что они сотворены из их света. Они — арабы в истинном смысле этого слова, даже если они принадлежат к другим народам, так как эта принадлежность не определяет суть человека, а является лишь внешним признаком, а после смерти всякий вернётся к своей сути и основе.

И отсюда же известный хадис, что обитатели Рая говорят на арабском.

Это то, что касалось внутреннего значения ʻараб – «арабов». И в кораническом языке есть также аʻрааб – те, про кого в Коране говорится, что они ашадду куфран ва нифакан – «самые упорные в неверии и лицемерии» (9: 97). Если ʻараб – это жители города, то словом аʻрааб назывались «те, кто живут за воротами города» (так называли бедуинов). И во внутреннем смысле данного аята имеется в виду те, кто существуют вне города вилаята Ахль уль-Бейт, и особенно их враги.

И в целом значение «города» или «селения» в языке Корана – это Ахль уль-Бейт и их Вилаят: «И устроили Мы между ними и теми селениями, которые благословили, заметные для глаза селения; и направили там путь: “Идите там ночи и дни в безопасности!”» (34: 18) – то есть идите к Аллаху по этому пути, уходящему в бесконечность, ночами и днями творения.

«Селения, которые Мы благословили» в данном аяте — это же самое, что и «Войдите в благословенную землю» (5: 21), и то же самое, что «В домах, которые Аллах дозволил возвести и в которых поминается Его имя, — восхваляют Его там утром и вечером» (24: 36), и то же самое, что «Ты в священной долине Тува» (20: 12), и то же самое, что и «Поистине, Аллах желает удалить от вас всякую скверну, Ахль уль-Бейт, и очистить вас полным очищением» (33: 33).

И отсюда известный хадис: «Я — город знания, а Али — его ворота».

Итак, ещё раз: арабский на высшем уровне – это язык «обитателей города», а высший «Град Божий» — это мир Лахута, и Ахль уль-Бейт – его обитатели и хозяева. На уровне нашего мира тот высший язык творения отражён или спроецирован в известный нам арабский язык, который сам по себе является результатом откровения.

Посланник Аллаха (С) говорит: «Аллах дал Исмаилу арабский язык как откровение». От него также передано: «Первым, кто стал говорить на арабском – Исмаил, когда ему было четырнадцать лет». И в хадисе от Имама Бакира (А) сказано, что он заговорил на арабском после того, как его отцу Ибрахиму (А) было велено принести его в жертву, и Аллах заменил его «великой жертвой», то есть будущей жертвой Хусейна (А).

Итак, арабский язык был ниспослан Исмаилу в качестве откровения, как об этом ясно говорят хадисы от Пророка (С) и Имамов (А). То есть не только Коран является откровением от Бога, но и сам язык, на котором он ниспослан – это откровение от Бога, данное пророку Исмаилу, сыну Ибрахима и предку Мухаммада (С), от которого пошли исторические арабы как народ. И арабы затем исказили этот язык, и Мухаммад (С) снова восстановил его, и на нём был ниспослан Коран. Как на это указывает пророческий хадис: «Арабский был забыт (или стёрся), и ко мне пришёл с ним заново Джабраил, так же как раньше на нём заговорил Исмаил».

Это ложь, будто Коран был ниспослан на диалекте Курайшитов или на языке Курайшитов – ложь, которую выдумали сами Курайшиты после того, как узурпировали халифат, для возвышения самих себя и своего положения. У Курайшитов был такой же искажённый диалект арабского языка, как и у других племен. Например, они не произносили хамзу. Это один из звуков арабского языка, они его не произносили. Восстановил же чистый арабский язык Исмаила не кто иной, как Мухаммад (С), и сделал это через Коран. В этом чистом арабском языке, который является откровением Бога, нет ничего случайного и произвольного. Каждое слово, каждая буква, вплоть до мельчайших деталей – всё это не случайно и нагружено глубочайшим смыслом, что мы скоро покажем.

Таков чистый арабский язык, на котором ниспослан Коран. А все другие языки, которых сегодня тысячи, лишены этих свойств. Они не являются откровением, потому что все они возникли как отклонения от изначального языка Адама. У Адама был язык, который также был передан ему как откровение и был близок к арабскому, но тем не менее это другой язык, менее совершенный и полный. В хадисах он называется «сурьяни». Не «сирийский», как иногда неправильно переводят, а язык сурьяни. Близкий к арабскому, но не арабский. И вот, от этого языка откололись и развились все другие языки человечества, которые за многие тысячелетия мутировали ещё совсем в другие языки, не сохранив уже практически никакой связи с тем изначальным языком Адама. Таковы все языки мира. Их структура, их словесный состав – всё это является случайным, произвольным, а потому не подходящим для выражения божественных истин. И, кстати, то же самое произошло и с арабами, кототорые сегодня говорят на местных диалектах, очень сильно отличающихся от арабского языка Корана (так называемой фусхи). Там масса других слов, меняются отдельные буквы и даже правила словообразования. Поэтому бывают случаи, что сами арабы, говорящие на разных диалектах, не могут понять друг друга, и им надо переходить на фусху.

Еще одним священным языком, наряду с арабским и сурьяни, являлся иврит, на котором была ниспослана Тора. Иврит очень близок к арабскому, у них около 80 процентов общих корней – как у украинского и русского, например. Достаточно относительно небольших усилий, чтобы с базой арабского выучить иврит. Например, на иврите «мир» - шалом, на арабском - салям, «нет» на иврите - ло, на арабском - ля, «один» на иврите - ахат, а арабском - ахад, и так далее. То есть вы видите, сходство очень близкое. Но при этом арабский – это более расширенный, более совершенный вариант священного языка. Это можно условно сравнить с Windows старой и новой модификации — программа одна и та же, разработчик тот же, коды те же, но в новой модификации присутствуют возможности, которых нет в старой. На это указывает и тот факт, что в иврите 22 буквы, а в арабском их 28.

Итак, иврит — это менее совершенная, так сказать, урезанная версия священного языка. При этом надо отметить, что того иврита, того лошона кодаш, «священного языка», на котором была ниспослана Тора, уже не существует, он был забыт, умер примерно во 2-м столетии после Р.Х., и лишь в конце 19-го столетия задним числом восстановлен. Тот восстановленный иврит, на котором сейчас разговаривают в Израиле, весьма отдаленно напоминает древний иврит Торы, и скорее всего, их носители просто не поняли бы друг друга.

Вернёмся снова к арабскому языку. Итак, в арабском языке, который является не только языком откровения, но и языком, ниспосланным как откровение, отражена изначальная связь между словами и вещами. Давайте поясним это. Предположим, я по-русски говорю «дом». Когда я произнёс этот набор звуков, сознание другого человека, знающего русский язык, идентифицирует его с тем, что он означает, то есть, собственно, с «домом».

Теперь, надо задаться вопросом: а почему, собственно, мы называем это означающее, то есть дом, именно таким набором звуков, а не каким-то другим? В современных языках ответа нет. Просто так принято, так установилось. Связи между означающим и означаемым нет, не существует никакой логики в использовании именно этих звуков, чтобы обозначить именно этот объект. С таким же успехом можно было бы сказать наоборот, то есть не «дом», а «мод», от этого ничего не изменилось бы.

Так в современных языках, ушедших очень далеко от своей основы, то есть утративших внутренний сакральный план. Но в арабском языке такая связь есть. Каждая вещь названа в арабском языке именно так, как она названа, не случайным образом. Между вещами есть соотношения, поскольку между идеями, по которым они были сотворены, есть соотношения. А к каждой идее на том высшем уровне применим определенный набор букв. Условно говоря, троичный буквенный код. На том уровне идея вещи соединена с именем этой вещи. Упрощенно и наглядно говоря, на Адаме написано: «адам». На книге написано: «китаб». На красоте написано: «джамаль». И так далее.

Каждая такая комбинация букв — это «код», присваиваемый вещи в творении. Код, под которым она вступает в соотношение со всеми другими вещами и соединяется с ними в общей программе мироздания. Например, «Адам» назван «Адамом» не случайно. Это слово в арабском языке состоит из трёх букв: алиф, даль, мим. Его общее числовое значение — 45, а числовое значение имени «Хава» (Ева) — 15, то есть треть от Адама. Этому соответствует сама роль и функция женщины в мироздании, как мы уже говорили. В женщине треть от разума и две трети от души, а в мужчине две трети от разума и треть от души. В шариате свидетельство двух женщин равняется свидетельству одного мужчины и наследство двух женщин равно наследству одного мужчины. Такими образом, имя «Адам» и имя «Хава» соответствуют самому положению творений, носящих эти имена, в мироздании.

Матрица совершенного сакрального языка состоит в том, что его слова не внешне, а сущностно связаны с вещами, которые они обозначают. Буквы в арабском языке объединены в слова не случайно, а так чтобы выразить реальность этих слов и их отношения друг с другом. А потому тот, кто будет знать тайны имён и языка, будет знать все тайны мироздания. Это — наука Пророков и Имамов, которой владеют только они. Мы не знаем глубин этой науки, устроенной совершенно иначе, нежели все наши людские науки. Кое-что из этих тайн, очень малое, они открыли для нас (об этом мы ещё поговорим в будущих частях цикла). Остальное скрыто под покровом. Когда придёт Имам времени, это будет одна из его наук, которая заменит современные знания и науки.

Это то, что касалось отношения слов и вещей в арабском языке. Теперь, если мы перейдём к структуре этого языка, отражённой в его грамматике и синтаксисе, то увидим вот какую вещь. Матрица арабского языка воспроизводит общую матрицу мироздания. Основным его принципом является производность (в арабском это называется иштакак), когда за счет тех или иных минимальных добавлений или убавлений в буквах или огласовках слова меняется его смысл. Этот принцип соответствует тому, что в мироздании всё вытекает одно из другого, там нет ничего неподвижного, независимого и существующего само по себе (джамид) – всё выводится из определённых первооснов.

Давайте объясним, как это работает. Основой, из которой выводятся все слова в арабском языке, является глагол – по-арабски он называется феʻаль, то есть буквально «действие». Это название само по себе очень важно. К сожалению, по-русски это нельзя передать: в русском языке «глагол» происходит от слова «глаголить», то есть «говорить». Но в арабском глагол так и называется – «действие», феʻаль. Глагол, напомню, — это часть речи, выражающая действие. Например, говорить, бежать, двигаться, лететь – всё это глаголы.

Итак, в арабском всё выводится из глагола, то есть первичной матрицей этого языка является глагол, действие. Это соответствует тому, что основой мироздания является Действие Аллаха, то есть Его Машийя, его Воля (которая и есть Его действие, потому что Он не медлит и не раздумывает: для Него волить значит действовать). Основой всех вещей мира является действие, все вещи возвращаются к действию или, говоря иначе, к творящему движению, произведённому Творцом. В арабском языке, повторяю, эта истина заложена в саму структуру языка, поскольку все арабские слова являются производными от глаголов, от действий.

Исходный глагол в арабском языке имеет неизменный корень, состоящий их трёх букв. Например, катаба – «писать», корень «к-т-б». Затем из этого глагола по строго определённым правилам, действующим для всех слов, выводятся производные слова, обозначающие ту или иную смысловую трансформацию исходного корня. Например, чтобы обозначить того, кто действует (действующего), нам надо удлинить гласную после первой согласной корня, а вторую огласовку поменять на «и». И тогда мы получим «каатиб» — «пишущий». Чтобы получить место действия, нам надо перед корнем поставить «ма», а первую огласовку убрать. Тогда мы получим «мактаб» — буквально «место, где пишут» (школа, письменный стол, кабинет).

Итак, когда мы хотим получить какой-то смысловой результат, мы применяем строгое правило преобразования, которое действует по всей матрице арабского языка. Это и есть принцип производности (иштикак). А потому арабский язык подобен математике. Тут нет ничего случайного и произвольного, всё следует одно из другого по твёрдым правилам. Например, в русском есть глагол «светить», но то, что светит, называется «лампой». Между двумя словами нет никакой связи. Но в арабском такая связь обязательно должна быть, вы не можете назвать предмет как-то произвольно. Если есть глагол «светить», то лампа будет называться «светильник», и никак иначе. То есть будет производным от этого глагола. Если есть глагол «рисовать», то тот, кто рисует, будет не «художник», а обязательно «рисовальщик». Если действие называется «вытирать», тогда то, чем вытирают, будет «вытиратель», а не «губка». И так далее. Всё подчиняется строгой логике, все вещи обязательно выводятся из глаголов по неизменным правилам.

По этой причине арабский язык не любит заимствований и не использует сложных слов. Потому что заимствования из других языков, как правило, являются существительными, которым не соответствует никакой глагол, что разрушает саму логику этого языка. А сложные слова, например, «самовар» (слово, образованное из двух слов — «сам» и «варить») подрывают его математическую и прозрачную структуру, потому что выводятся не из изначальных глаголов, а из двух разных слов.

Из принципа производности (иштикак) вытекает и такое свойство арабского языка, как наличие колоссального словарного запаса – более богатого, чем в каком-либо другом языке. Потому что, пользуясь этими правилами словообразования, вы можете назвать один и тот же предмет различными словами, каждое из которых будет выражать какой-либо его отдельный аспект. А потому в арабском существует несколько сотен слов для обозначения меча, верблюда, льва и так далее. Например, лев – это асад, от глагола, обозначающего силу; хейдар от глагола хадара – «спускаться с вершины»; басиль от басуля — «быть храбрым, бесстрашным»; аббас от глагола абаса — «быть грозным, смотреть сурово»: «аббасом» называют вожака стаи львов, чьего рыка страшатся другие львы. Всё это – синонимы для слова «лев», которых в арабском языке более 300, и каждый выражает какой-то тонкий оттенок или аспект в значении «льва».

Итак, повторю ещё раз, поскольку это очень важно: основой всех производных форм в арабском языке является глагол, то есть действие, феʻаль. На уровне мироздания этому соответствует то, что все сотворённые вещи выводятся из Действия Аллаха, то есть Его Машийи, Его амра (Повеления), посредством акта «кун фа йакун» — «будь – и есть».

Это мы поняли. Далее, первым, что выводится из глагола, из действия (феʻаль) в арабском языке – это так называемый «масдар». Масдар – это отглагольное существительное с общим смыслом, например, фахима – это «понимать», а его масдар фахм – «понимание»; насара – помогать, а его масдар наср – «помощь». Затем из масдара выводятся все остальные части речи и слова (отглагольные формы) – существительные, прилагательные, причастия и так далее. Потому он и называется «масдар» (источник), что является источником всего отглагольного словообразования в арабском языке. Иными словами, «посредником» между действием (глаголом) и всеми другими формами и словами в арабском языке является масдар.

И точно так же – на уровне «большого мира», то есть бытия в целом. Сначала из Действия Аллаха (Его Машийи) выводится (творится) совершенный Масдар, то есть совершенное существительное или первое имя (Первый Свет, высшее Знамение, абсолютный Посредник – Ахль уль-Бейт). Затем из этого света выводятся все последующие стадии творения – Джабарут, Малакут, Барзах, материальный мир и так далее.

Отношение масдара к феʻалю (глаголу, из которого он выведен) подобно отношению отражения в зеркале к тому, кто стоит перед зеркалом. Если человек стоит перед зеркалом, то его отражение в зеркале – это он, но в то же самое время и не он, потому что при отражении на него накладывается форма самого зеркала. Нет разницы между ними, хотя отражение – это не сам человек, а лишь его производная. Как говорит Имам Махди (А) в «Дуа раджаб»: «Нет разницы между Тобой и ими, кроме как в том, что они – Твои творения и Твои рабы». Мы уже приводили пример с железом, раскалённым в огне: все его качества – это качества огня, хотя железо само по себе – не огонь, и если его вынуть из огня, оно потеряет все эти качества. Так и масдар в арабском языке является тем же самым феʻалем (глаголом), повторяющим его смысл и значение и действующим его действием, но это не феʻаль, а его первое выражение или проявление. А потому масдар используется как дополнение к глаголу для так называемого таʼкида (усиления его значения), например, зарабту зарбан – буквально: «ударил ударом», или в Коране: каллама ллаху муса таклиман – буквально: «говорил Аллах с Мусой говорением» (4: 164), и «говорил» здесь – феʻаль, а «говорение» — масдар.

И таково же положение первого Масдара в порядке мироздания, то есть абсолютного Посредника и Вали: свет Ахль уль-Бейт (Мухаммадов Свет) – это первое выражение и проявление феʻаля Аллаха, то есть Его Действия и Машийи, хоть это и не само действие. Однако первый Масдар действует этим действием и проявляет это действие для всех других производных форм, то есть всех остальных творений, которые выводятся из этого абсолютного Масдара так же, как в арабском языке все слова выводятся из масдара глагола.

В мироздании в целом Действующий (фаʻиль), то есть Творец, творит Действие (феʻаль), то есть Свою Волю или Замысел, Машийю. От Действия (Машийи) исходит то, что является первым произведением действия и его отражением, то есть универсальный Масдар, и это – Ахль уль-Бейт, первый Свет. Всё это повторяется в структуре арабского языка. Например, я ударил кого-то. Действующий тут – это я, действие – это движение по ударению, выражаемое глаголом «ударить», а масдар – это само ударение (процесс или факт ударения), соответствующее глаголу «ударить». А потому в арабском языке говорится: зараба зарбан – «ударил ударением». Как сказал Имам Али (А): «Имя – это то, что указывает на поименованного, а глагол (феʻаль) – это то, что указывает на действие (движение) поименованного».

И, к слову, категории арабской грамматики, некоторые из которых мы упомянули, являются не случайными. Основу науки об арабской грамматике заложил не кто иной, как Имам Али (А). Затем его учениками на основе его слов была построена куфийская школа арабской грамматики, ставшая общепринятой. Ей противостояла басрийская школа, которая сознательно выворачивала слова куфийцев наизнанку, противопоставляя им свои собственные; сегодня мнения басрийцев уже никем не принимаются.

Итак, через структуру арабского языка видна структура мироздания. А потому Коран говорит: би-лисанин арабийин мубин — «На языке арабском ясном» (26: 195) – то есть прозрачном, транслирующем саму структуру бытия. Существует фундаментальное соотношение между структурой арабского языка и структурой мироздания.

И как в мироздании всё, что только есть, берёт свое бытие из Первой материи или Первого света, так и в арабском языке все производные берут свою материю (три буквы) из изначального корня глагола, присутствующего в неизменном виде во всех производных словах, которые приобретают различную форму в зависимости от дополнительных букв или огласовок.

Структура арабского языка напоминает лестницу или луковицу, как и структура мироздания: есть ядро (действие и масдар) и есть многочисленные оболочки или лестницы разной степени удаленности от центра.

Таким образом, структура арабского языка отражает принцип единства, сведение всех вещей к одному Центру, к единой Оси. Мы говорили, что единство – принцип Рая, а множество – принцип Ада. И об этом говорит аят Корана: «Всякая вещь погибнет, кроме Его лика» (28: 88) — то есть кроме этого принципа единства, или света, или бытия, или материи во всех вещах.

Анализ языков мира: русский, китайский, английский. Группы языков

Как мы сказали, первым языком был сурьяни, язык Адама, который напоминал по структуре арабский, то есть относился к тому, что сегодня называют «семитскими языками», но являлся менее совершенным. Когда потомки Адама стали расходиться по земле и образовывать отдельные родственные группы и народы, их языки тоже начали разниться между собой...

И часто спрашивают, каким образом от Адама произошло человечество: не приходим ли мы тут к необходимости кровосмесительных браков между братьями и сестрами? Конечно, ничего подобного не было: Всевышний ниспослал сыновьям Адама жён, и уже из их потомства от этих жён произошло всё человечество. То есть человечество происходит от браков двоюродных, а не родных братьев и сестёр. В традиции пророков и в шариате брак двоюродных братьев и сестёр не имеет никаких проблем, это нормальная практика. И то, что сегодня фейковыми СМИ распространяется дезинформация о якобы опасности подобных браков и вероятности генетических патологий в потомстве от них – всё это не что иное, как часть кампании против традиционных браков и рождаемости, ведущейся этими же СМИ. Но это уже другая тема.

Итак, в результате разделения человечества на отдельные группы и народы изначальный язык Адама, сурьяни, стал трансформироваться в другие языки; те, в свою очередь, переходили ещё в третьи – и так через множество стадий появились современные языки, которых сегодня, как мы уже говорили в первой части данного цикла, от 6 до 7 тысяч. Данный процесс длился десятки тысяч лет, а потому, естественно, эти языки уже не имеют ничего общего с тем изначальным языком, от которого произошли. Они настолько изменились, что сама фундаментальная матрица их строения стала другой.

Если мы возьмём за основу строй так называемых «семитских» языков, к которым относятся и сурьяни, и арабский, и иврит, то можем посмотреть, каким образом от этой матрицы откололись и образовались другие языки.

«Семитские» языки – это парадигма изначального языка человечества, «языка вообще». По современной классификации, они относятся к «флективным» языкам, от слова «флексия» — «сгибание», «гибкость». К флективным относится и множество других языков, например, индоевропейские языки, в том числе и русский. Но семитские языки отличаются от них тем, что им свойственна так называемая «внутренняя флексия».

Что это такое, я сейчас объясню. Как мы говорили, человеческие языки выражают идеи. Все языки представляют идеи нашего ума в виде внешне выраженных звуков. В человеческом уме есть, например, идея красоты. И каждый язык так или иначе выражает эту идею с помощью определенного набора звуков. В русском это слово «красота», в арабском «джамаль», в английском beauty, в персидском ziboi и так далее. Саму идею в языке выражает то, что называется «корнем слова». Корень слова – это набор звуков, указывающих на идею, без её отношения к какому-то конкретному применению или грамматической категории. Например, в русском языке мы говорим «красота», «красоваться», «красивый», «прекрасный», «красавец» и так далее. Все эти слова в равной мере выражают идею красоты, но каждое по-своему. «Красота» выражает общее имя красоты, «красоваться» означает действие, связанное с красотой, «красавец» — свойство быть красивым для человека. Но для всех этих слов свойственен один и тот же корень, указывающий на саму идею красоты, безотносительно к каким-либо действиям, личностям или предметам. Этот корень – «крас». Взяв этот корень, мы в русском языке добавляем к нему различные вспомогательные блоки (приставки, суффиксы, окончания), чтобы выразить то или иное специфическое приложение этого понятия (понятия «красоты»).

Я взял корень «крас», добавил к нему суффикс «ив» и окончание «ый», получилось «красивый». Суффикс «ив» в русском языке служит показателем прилагательного. Если я добавляю к какому-либо корню этот суффикс, то это означает, что я хочу образовать от данного корня прилагательное, указывающее на определенное качество: красивый, милостивый, заботливый, забывчивый, переменчивый.

Это что касается суффикса «ив». Я добавил его к корню «крас» и получил «красив». Затем к этой основе я добавил еще и окончание «ый». Это окончание указывает на то, что данное слово стоит в мужском роде, единственном числе, именительном падеже. Если бы я хотел применить это слово в женском роде, то я добавил бы окончание не «ый», а «ая»: красивая. Если бы я хотел применить это слово не в единственном, а во множественном числе, то добавил бы окончание «ые»: «красивые».

Итак, я объяснил вам, что такое флексия. Флексия – это выражение дополнительных значений корня с помощью определенных изменений в составе слова. Я взял корень «крас» и стал добавлять к нему что-то ещё, какие-то другие блоки, чтобы с помощью этих блоков выразить некие дополнительные смыслы, дополнительные модификации этого корня, то есть чтобы применить абстрактную идею «красоты» к конкретным вещам или ситуациям.

Тут мы видим, что русский язык представляет собой систему неизменных корней, к которым спереди и сзади добавляются служебные блоки — приставки, суффиксы, окончания, за счёт чего происходит изменение значения слова. Но как бы я ни менял слова, выражающие «красоту», корень «крас» будет во всех них одним и тем же. Это называется «внешней флексией». Потому что дополнительные блоки я добавляю к корню как бы извне. У меня есть один главный строительный кирпич, и я к нему с разных сторон (спереди и сзади) приставляю еще другие кирпичи, каждый из которых (этих кирпичей) добавляет к основному кирпичу какое-то дополнительное значение. Так работает русский язык, и так устроено большинство других индоевропейских языков – немецкий, фарси, латынь, древнегреческий, санскрит и так далее. Английский, который тоже относится к группе индоевропейских языков, тем не менее коренным образом изменил свою модель и сегодня уже не является флективным языком, о чем мы еще скажем.

Так устроены языки с внешней флексией. Для семитских же языков характерна внутренняя флексия. Что это значит? Это значит, что изменения тут происходят не вне, а внутри самого корня. Главную роль играют уже не блоки, добавляемые извне к неизменному корню, а преобразования звуков внутри корня. Обратимся снова к идее красоты. Идею красоты в арабском языке выражают три согласных звука – дж, м, л (буквы джим, мим, лям). Это и есть корень. Теперь, для выражения каких-то дополнительных значений и трансформаций этой идеи красоты, мы должны добавлять ещё определенные звуки между вот этими тремя согласными звуками. Не извне, а внутри них. Это похоже на то, как если бы две гребёнки мы вставили друг в друга зубцами. «Красота» будет джамаль, «красивый» — джамиль. Чтобы образовать прилагательное, нам потребовалось между буквами «м» и «л» поставить звук «и». В русском языке, как мы видели, для выражения того же самого значения нам надо было «прикрепить» определенный суффикс извне к корню. Но в арабском новый звук, выражающий идею прилагательного, стоит внутри самого корня. Структура гласных вставляется в структуру согласных. Как зубцы двух шестеренок входят друг в друга. Это и есть внутренняя флексия, которая обладает большей гибкостью, большей лаконичностью и выразительностью.

В принципе, она существует также и в языках с доминированием внешней флексии, но в виде остаточного явления или исключения из правил. Например, в русском «убирать – убрать», «посылать – послать». Мы видим, что тут уже произошли изменения внутри самого корня: в слове «убирать» мы убрали из корня букву «и», а в слове «посылать» убрали букву «ы» для выражения различения несовершенного и совершенного вида. То же самое в английском: take – took (беру – брал). В немецком: geht «идёт» – ging «шёл» –Gang «ход». Корневой набор согласных тут остаётся, как и в арабском языке, меняются только гласные. Разница в том, что в арабском и в других семитских языках вся языковая система основа на такой внутренней флексии, а тут она существует как некий рудимент очень далекого прошлого, сегодня функционирующий как исключение из правил.

Но при этом индоевропейские языки, такие как русский, по своей парадигме, по своей структуре стоят к семитским языкам ближе, чем другие типы языков, о которых мы сейчас скажем. Потому что те и другие являются флективными. В принципе, особой разновидностью флективных языков можно считать и так называемые «агглютинативные» (от слова «агглюцинация» - склеивание). К ним относятся, например, тюркские, финно-угорские и нахско-дагестанские языки. В этих языках словообразование происходит тоже с помощью добавления дополнительных «блоков» к неизменному корню, как и в индоевропейских языках. Разница только в том, что каждый из этих блоков выражает какую-то одну категорию, а не несколько сразу, и добавляться они могут не со всех сторон от корня, а лишь с одной (как правило, после корня). Например, в русском слове «красивый» окончание «ый» указывает сразу на несколько категорий: род, число и падеж. Эти категории как бы «слиты» в одном этом блоке. В агглютинативных языках для выражения каждой из этих категорий потребовался бы один блок: отдельно для рода, отдельно для числа и отдельно для падежа. Например, в турецком языке: ev — существительное со значением «дом», — ler — суффикс-показатель множественного числа, — im — суффикс, выражающий принадлежность. В итоге получаем такое слово: evlerim («мои дома»).

Для агглютинативных языков характерно наличие многих суффиксов в одном слове и малое число исключений. Поэтому их легко учить. За счет добавления множественных суффиксов к основному корню эти языки могут образовывать очень длинные словесные конструкции. Например, в бурятском языке корень «ёй» значит «память», «интеллект». Теперь начинаем добавлять к нему дополнительные блоки и получаем такие слова: ёйрэт – «обучать», ёйрэттэр – «оплачивать за обучение», ёйрэттэрээччи – «лицо, оплатившее за обучение», ёйрэттэрээччилэр – «лица, оплатившие за обучение». Смысл, потребовавший бы в русском языке четырёх слов, тут выражен одним словом. То есть здесь происходит следующее: мы взяли основу, взяли корень, выражающий ту или иную идею, а потом с одной стороны от этого строительного кирпича начинаем добавлять ещё множество других стандартных кирпичей более малого размера, которые дают нам дополнительные значения.

Итак, что тут произошло, в процессе образования языков с внешней флексией и агглютинативных языков, по сравнению с общей парадигмой «семитского» пра-языка? Мы видим, что тут как будто бы кто-то взял вот эти морфологические и грамматические показатели изнутри корня и вынес их за его пределы. То, что было внутри, стало извне. Естественно, это не было чьим-то решением: в процессе развития языков, занявшего тысячелетия, посредством очень медленного накапливания изменений произошло то, что мы описали. А вслед за этим «выносом» дополнительных показателей вовне корня системные изменения претерпела и вся структура этих языков.

Еще дальше от парадигмы первоначального языка ушли так называемые «изолирующие» языки. К ним относятся прежде всего языки Юго-Восточной Азии, например, китайский, вьетнамский, тайский. Особенность этих языков в том, что они вообще отказались от каких-либо изменений в слове: ни внутри корня, ни извне. Флексии в них не существует. Слова в этих языках совпадают с корнями. Нет приставок, нет суффиксов и окончаний, оставлены только неизменные корневые блоки, наподобие «ку», «си», «ма», каждый из которых может быть и существительным, и глаголом, и прилагательным, а уж что это в любом отдельном случае, надо догадываться по контексту. Слова тут как бы разоблачаются, снимая с себя свои шубы, кафтаны и другие богатые одежды и оставаясь в виде голых корней. То есть мы имеем тут своеобразный языковой минимализм. Как будто кто-то высыпал на стол кубики, и каждый должен сам их соединить. В этих языках отсутствуют род, число, падеж, время действия и части речи.

Такой вектор развития этих языков отразился на всех уровнях и этажах их системы. Если вы говорите словами-корнями, то есть просто идеями без каких-либо дополнительных показателей, то в вашем языке становится невозможно отличить глагол от существительного, существительное от прилагательного. Компенсировать это должен строгий порядок слов в предложении. Например, в русском языке, который представляет собой своего рода противоположность китайскому, вы можете ставить слова в предложении на любое место, как угодно переставлять их. Это связано с тем, что в русском языке, который является практически чистым флективным языком, с помощью дополнительных показателей, приставленных к корню, можно легко отличить части речи друг от друга, а также понять, как они соотносятся друг с другом. Но там, где вы не можете так поступить, вы должны компенсировать это строгим порядком слов в предложении, где подлежащее всегда будет на первом месте, глагол на втором, дополнение на третьем. По-русски вы можете сказать «он пришёл домой», «домой пришёл он», «пришёл домой он». По-китайски это будет выглядеть так: «Он приход дом». Поэтому понятно, что если вы скажете «дом приход он», это будет иметь совсем другой смысл (что дом пришёл к человеку, а не человек к дому).

Точно так же обстоят дела и в английском языке, который всё больше превращается в изолирующий язык по «китайской» модели. Возьмём, например, слово run. Из самого этого слова непонятно, какой частью речи оно является. Run – это одновременно «бежать» и «бег». Или слово piece. Это существительное со значением «кусок», глагол со значением «собирать» и прилагательное со значением «штучный». Поэтому порядок слов в английском предложении так же строг, как и в китайском. По-английски вы можете сказать «he is running home» – «он бежит домой», и никак иначе. Если вы скажете «home is running he» или «is running home he», то это будет бессмыслица, вас просто не поймут.

В целом в европейских языках общая индоевропейская парадигма развития, сохраняющаяся в русском, на каком-то этапе замерла и сменилась противоположной — аналитической. Эти языки постепенно движутся к китайской модели, особенно английский, который к этой модели уже вплотную приблизился. В английском уже нет различия между глаголом, прилагательным и существительным, нет изменения слов. Почти исчезла категория рода. Многие слова, как и в китайском, короткие, состоящие только из одного слога. Отсюда строгий порядок слов в предложении, который компенсирует отсутствие флексии слов.

Русский язык из всех индоевропейских языков в наибольшей степени сохранил ту парадигму, которая была свойственна пра-индоевропейскому языку и ответвившимся от него древним языкам со сложной флексией, таким как латынь, древнегреческий и санскрит. Русский – это событийный язык, язык процесса, язык практически чистой флексии. В нём трудно строить какие-либо аналитические конструкции, они должны быть разбавлены процессом.

Например, мы видим какой-то пейзаж и начинаем описывать его: «Есть небо. Облака. Внизу долина. В долине река. Она течёт». Сразу понятно, что русскому языку такое строение чуждо, оно звучит неорганично для него. Описание той картины, о которой мы сказали, в русском языке будет звучать примерно так: «По небу плывут облака, а внизу расстилается долина, в которой течёт прозрачная река». Мы должны сказать «по небу плывут облака», потому что для русского языка важнее всего процесс, протекание, динамика. Облака в нём обязательно «плывут», долина «расстилается», река «течёт». И всё это пытается соединиться в единую связную картину.

Русский язык стремится уложить вещи в сюжет, связанный с каким-либо событием. Для того чтобы иметь возможность сделать это, он развил сложную систему падежей – так, чтобы в предложение можно было добавлять сразу и того, кто совершает действие, и то, над чем оно совершается, и то, где это происходит, и многое другое.

В итоге русский язык пытается любую реальность перевести в событие. Скажем, мы видим дождь. Чтобы описать это, мы не скажем просто «дождь», но выразим это так: «Идёт дождь». Почему, собственно, «идёт»? Какими ногами он идёт и куда? Но суть в том, что русский язык не может дать неподвижную картину, не может сказать просто «дождь». С дождём в нём что-то должно происходить, поэтому он у нас «идёт».

Дело в том, что вектор русской истории состоял в постепенном расширении, расползании по пространству. А чтобы не потерять связь друг с другом, не потерять коммуникацию при этом расползании, приходилось в языке изобретать такие вещи, которые, наоборот, усиливали бы взаимопонимание. Русский язык создавал удерживающий вектор, противоположный пространственному расширению. В этом плане он пошёл по пути, по которому изначально шёл индоевропейский праязык.

Очевидно, при этом необходимо было жертвовать аналитичностью языка, его урегулированностью нормами, развивать дополнительную сложность. А потому русский — это очень трудный для изучения язык, в котором под правило могут попадать десять слов, а исключений из него сто.

Возвращаясь к китайскому языку, мы можем проследить, как модель изолированности отражается на всех уровнях этого языка. Любой язык – это система, и изменения на одном уровне сразу же переходят на другой. Из изолированной структуры китайского языка вытекает следующее: то, что флективные языки выражают одним словом, китайский вынужден делать несколькими. Это связано с тем, что каждое слово здесь – это корень, к которому невозможно прибавить какой-либо дополнительный смысл или грамматический показатель. Например, то, что в русском может быть выражено с помощью множественного числа того же самого слова, например, «дома», «деревья», в китайском надо выражать с помощью отдельного слова, означающего «много» или «несколько штук». То есть вы произносите основное слово, например, «дом» и после него произносите ещё специальное слово, означающее «много» — и тогда у вас получается то, что в русском языке выражается одним словом «дома».

Отсюда вытекает необходимость использовать больше слов в предложении, чем в других языках. И если бы слова в китайском языке были длинными, то это сделало бы предложения чрезвычайно растянутыми, а коммуникацию между людьми – затруднённой. Отсюда вытекает такое свойство китайского языка, как максимальное сокращение длины слов, сводящихся в идеале к одному слогу: ма, му, си, са. То есть тяготение к изолирующему строю языка системно приводит его к сокращению слов, к уменьшению числа букв в словах.

Далее, если мы используем такие вот слова размером в один слог (две буквы – согласная и гласная), то это ведёт к изменениям уже на фонетическом уровне языка. Ведь возможных слогов в человеческом языке лишь немного. Если у нас, скажем, тридцать согласных и три гласных, то мы получим всего лишь 90 возможных слов в таком языке. Этого очень мало. Тогда к каким явлениям в языке это должно было привести? Во-первых, к чрезвычайной многозначности, когда каким-нибудь одним словом, например, «му», будут названы десятки и даже сотни предметов и процессов. А, во-вторых, к тоновой системе, при которой незначительные отличия в произнесении звука «у» в слове «му» будут уже приводить к новым значениям в этом слове, то есть к тому, что оно будет рассматриваться уже как другое слово. Тем самым расширяется возможное число слов в языке с таким строем. Отсюда специфическое звучание китайского и других языков с изолированным строем, которое напоминает пропевание некой мелодии. Для носителей языков другого строя именно китайская фонетика является самой сложной при изучении этого языка.

Итак, мы видим, что изолирующий строй языков, подобных китайскому, навязывает им определённую логику развития, которая приводит к таким вещам, как строгий порядок слов в предложении, сокращенная лексика, многозначность слов и богатая тоновая система.

Иероглифическая китайская письменность также полностью вписывается в эту картину. Китайский язык неотрывен от иероглифов, потому что сама его атомическая структура подобна им. Иероглиф передает зрительную форму предмета, не обращаясь при этом к его звуковому выражению и не неся в себя грамматической функции. Это просто «картинка», образ, независимый от устной речи. Во многих китайских иероглифах, например, для изображения человека (人), горы (山) и животных, например, лошади (馬), отчетливо прослеживается их первоначальный идеографический характер.

Китаец не может выделить отдельных букв, они ему просто не нужны: он мыслит и разговаривает цельными словами-образами. Услышав иностранное слово, он начнёт записывать его не буквами, а иероглифами, то есть словами, как это ни покажется странным для нас. Например, слово «Москва» он разделит на три или четыре слова, фонетически напоминающие китайские, что-то вроде: «Му-су-ку-ва».

Именно поэтому китайцы так и не перешли к буквенной письменности, несравненно более удобной, хотя такие попытки предпринимались. Отдельная буква в их языке лишена всякого смысла. Напротив, в семитских языках с их внутренней флексией именно буква является основой основ, первоформой языка как такового. Сама структура этих языков строится на выделении и комбинаторике букв. Поэтому именно семиты (финикийцы), согласно распространённой версии, первыми изобрели буквенное письмо.

Суть буквенного письма в том, что оно передаёт уже не образы предметов, а звуки самого языка. Такое письмо, являясь знаком знака, наиболее полно соответствует именно системе семитских языков, четко разделенных на кристаллические звуковые элементы. Буквенная запись означает то, что звук в языке получает полное и безоговорочное преобладание над символическим сознанием, над образным представлением предметов. Когда слова, обозначающие те или иные предметы или действия, начинают записываться не с помощью символов, зрительно похожих на эти предметы и действия, а с помощью букв, передающих звуки, это означает, что образное сознание растворяется в звуковом.

Данный феномен имеет отношение к самым фундаментальным структурам восприятия мира. Это означает, что в семитской системе слова первичнее предметов. Язык первичнее мира. Язык творит мир, а не наоборот. Тогда как у китайцев мир творит язык.

Подведём предварительные итоги. Мы увидели, что во флективных и агглютинативных языках дополнительные строительные блоки были выведены изнутри корня вовне. Вместо того, чтобы стоять внутри самого корня, как в «семитских» языках с их внутренней флексией, они добавляются к этому корню извне, в виде дополнительных блоков. В изолирующих языках, таких как китайский, произошло ещё большее изменение: эти блоки были вынесены уже за пределы самого слова. Теперь они уже не добавляются к слову (от слова тут остаётся только неизменный корень), а стоят отдельно от него, как другие части предложения, как отдельные слова.

Наконец, есть еще одна группа языков, которые называются «полисинтетическими» или «инкорпорирующими». К ним относятся языки коренных народов Северной Америки, а также чукотско-камчатские и эскимосские. Эта группа языков является значительно менее распространённой, но очень интересной и своеобразной. Её особенность в том, что предложения тут являются словами, слова – предложениями. Слова тут инкорпорированы в одну единую структуру, как бы слиты вместе, внедрены одно в другое. В таких языках говорится не «дождь пошел», а «дождепошло». Фраза «сильный дождь прошёл над лесом» будет звучать как «лесосильнодождепошло». «Онапосудомыла», «якроватекупил», «онхлебонарезал»... В русском языке примером, отдалённо напоминающим инкорпорацию в этих языках, будут такие слова, как «руководить» (буквально – рукой водить), «священнодействовать», «благодарить», где глагол и существительное слиты в одно целое.

Например, ninakakwa в одном из мексиканских языков буквально переводится как «я-ед-мяс». На русском тот же смысл будут передавать три отдельных, грамматически оформленных слова: «Я ем мясо». Ninakakwa – это единое нерасчленённое предложение: «яедмяс». (В русском языке есть «мясоед», но «мясоед» — это именно слово, а «яедмяс» тут предложение).

Итак, устройство инкорпорирующих языков таково, что слова в них не могут рассматриваться по отдельности, вне целого предложения. В этих языках предложение не состоит из своих частей, а сразу существует как целое. В некоторых работах по лингвистике эти языки рассматриваются как разновидность агглютинативных. Различие между ними может быть усмотрено лишь в том, что языки агглютинативные имеют обычно в слове несколько служебных блоков, добавляющихся к одному корню, а языки инкорпорирующие, наоборот — несколько корней на один служебный блок. То есть эти языки пошли по пути своего рода минимизации усилий: вместо того, чтобы грамматически оформлять каждое отдельное слово в предложении, они просто слепили их друг с другом. Вместо «я пошёл домой» они скажут «ядомопошёл», так чтобы грамматические показатели оформляли не каждое отдельное слово, а предложение в целом.

Наконец, надо добавить, что языки не стоят на месте: они постоянно изменяются и даже могут переходить из одной группы в другую. Агглютинативный язык со временем может стать флективным, флективный – агглютинативным. Тот и другой могут перейти в группу изолирующих языков. Как мы уже сказали, английский язык, который когда-то был языком с богатой флексией, со сложной системой падежей, подобно русскому, сегодня практически перешёл в группу изолирующих языков. То же самое было когда-то с китайским. Изолирующие языки, наоборот, могут нарастить новую сложность и стать флективными.

Таковы различные языки мира, которые отошли от изначальной матрицы священного языка и развили свою собственную парадигму. Каждому из этих языков свойственно своё богатство, своя выразительность и уникальность, но они не являются сакральными, не выражают внутри себя устройство вселенной и связи между словами и вещами.

Часть 21. Абджад, числа и наука букв

Мы увидели, что арабский язык представляет собой полностью прозрачный, пронизанный единой логикой космос, где нет никаких случайностей, где изменения смысла происходят в соответствии со строгими правилами. Но тем не менее остаётся последний уровень, относительно которого нет ясности. Это корни слов. Почему «писать» обозначается именно как катаба, трехбуквенный корень «к-т-б»? Почему «дерево» — это шаджара, корень «ш-дж-р»? Почему те или иные значения передаются именно этим набором букв? Если бы удалось разгадать загадку происхождения корней и той логики, по которой каждое действие обозначается именно такими тремя буквами, а не какими-либо другими, то арабский язык предстал бы как полностью прозрачный до самых своих основ.

И такие попытки неоднократно предпринимались. Последняя из них принадлежит иракскому шиитскому мыслителю 20-го столетия Алиму Сбит ан-Нили (умер в 2000-м году). Учение Сбит ан-Нили носит название «назария касдия». На европейских языках это будет звучать как «учение об интенциональности». Интенциональность значит «направленность» на что-то. Согласно Сбит ан-Нили, каждая буква языка несёт в себе указание на определённый смысл, направляет мысль человека на него. Исходя из этого, значение любого слова можно вывести из тех букв, из которых оно составлено. Звук сам по себе несёт с собой смысл.

Это учение отвергает господствующую в западной лингвистике точку зрения, которая состоит в том, что между словами и вещам нет никакого соответствия. Согласно данной позиции, слова языка есть просто набор звуков, появившийся чисто случайно. Условно говоря, «воду» люди договорились называть «водой», «дерево» — «деревом», и так далее. В лингвистике это называется «конвенционалистской теорией языка». То есть в основе языка лежит некое соглашение, конвенция о том, как называть вещи. Названия вещей в языке — просто условности, они никак не связаны с тем, что называют. Такой точки зрения придерживался, например, Джорджани в арабской лингвистике или Фердинанд де Соссюр в западной. Де Соссюр, швейцарский лингвист, основоположник структурализма, приводит следующий пример: пока художник не нанёс цвета на картину, эти цвета сами по себе не имеют смысла. Картина составляется только из комбинации цветов, нанесённых художником. Структура первична, целое первично, а те части, из которых составлено это целое, вторичны. Место и смысл каждой части в структуре определяется самой структурой.

Алим Сбит ан-Нили отвергает это. Согласно ему, каждая буква, которая входит в состав слова, имеет сама по себе некий фундаментальный смысл, и уже эти смыслы формируют слова. Каждый звук является физическим движением, несущим в себе определённое указание. А потому язык не в нашей власти, мы вынуждены говорить только определенным образом, а не каким-то другим.

В книге «Ал-лугату ль-муваххида» («Единый язык») Нили предпринимает огромные усилия связать с каждой буквой определённый смысл. Он делает это, кроме арабского, также с русским и английским языками и приходит к выводу, что в действительности существует лишь один язык (отсюда название книги).

Например, он берёт букву «даль» и на примере различных слов пытается продемонстрировать, что она указывает на тяжесть и некий порыв. То есть те слова, в которых есть буква «даль», так или иначе связаны со значением тяжести или порыва. Далее он говорит о сочетаниях букв и тех принципах, по которым они, согласно его мнению, выстраиваются в слова.

У этой теории есть множество недостатков. Во-первых, сами выводы Сбит ан-Нили носят характер некой субъективной спекуляции. Как можно объективно доказать, что буква «даль» несёт в себе именно такой смысл? Быть может, так кажется всего лишь самому Нили, а другому представится совершенно иначе?

Во-вторых, эта теория не может объяснить, как возникло так много языков, если существуют некие изначальные правила, по которым буквы сочетаются, чтобы обозначить ту или иную вещь.

В-третьих, труднопреодолимым препятствием для неё является тот факт, что в человеческих языках одним словом могут быть названы несколько вещей, и наоборот, одна вещь — несколькими словами. Если определённый набор букв должен непременно указывать на тот или иной смысл, то как возможны такие явления, когда одним словом названы противоположные вещи (это называется «энантиосемия»)? Например, в арабском языке слово القرء обозначает одновременно «чистоту» и «нечистоту». В русском языке это, например, слово «прослушать», означающее «выслушать» (прослушать лекцию) и «пропустить, не выслушать» (прослушать слово).

Надо признать, что теория Нили в целом является неверной. Но её значение не в истинности её выводов, а в поднятых вопросах. Самой своей неудачей Нили показал, что вопрос об истоках корней языка не может быть постигнут таким простым способом. Невозможно разделить язык на какие-то части, например, буквы, а потом из этих частей самих по себе вывести все значения слов. Вопрос не решается так легко. Он вообще не решается на сегодняшнем уровне развития человеческого рода. Мы можем знать кое-что о связи слов и вещей, но самые глубокие законы этого скрыты от нас.

В действительности де Соссюр, которого так ожесточенно критикует Нили, был более прав, хотя и не в том смысле, в котором сам себе представлял. Каждая единица языка действительно получает смысл исходя из целого. Но это надо понимать совсем не так, как считал де Соссюр в своей секулярной парадигме мышления. Дело не обстоит так, что каждое слово в языке случайно и никак не связано с тем, что оно обозначает. Наоборот, связь слов с вещами является сущностной (я имею в виду сейчас только арабский язык как матрицу и изначальную парадигму всех языков). Но чтобы понять эту связь, нам надо обратить внимание на весь язык, а не только на отдельные его элементы, такие как буквы.

Чтобы приблизиться к пониманию данного вопроса, необходимо выйти на другой уровень осмысления языка — на уровень цифрового счисления букв, абджада. Каждое слово имеет своё числовое значение, и соотнесение его с другими словами даёт совокупность отношений, выражающих тайны мироздания. Истинные глубины этой науки — тайна за семью печатями. Владеющий этим знанием мог бы управлять предметами и реальностью — не в переносном, а в самом буквальном смысле,  потому что слова соответствуют вещам, сущностно связаны с ними на «тонком» уровне. А потому эта тайна не будет разгадана, пока не придёт её хранитель и обладатель, то есть Имам времени. Только он принесёт истинное знание об этом. И тем не менее существуют некоторые указания, дошедшие до нас, так чтобы мы поняли хотя бы основы этой науки. О них мы ещё упомянем.

Итак, тут я хочу сказать следующее: чтобы понять, почему «писать» обозначается как катаба, «дерево» как шаджара, «вода» как ма, требуется знать, почему все другие вещи без исключения названы так, а не иначе. Необходимо знать все тайны имён, их сочетаний и их отношений друг с другом, что невозможно ни для кого из нас, обычных людей. Это было бы равносильно познанию всего творения. Да, некоторые из тайн этого открыты для нас, и некоторые из таких соответствий и отношений мы можем познать, но это лишь очень небольшое число, подобное капле в море.

А потому Имам Али (А) говорит: «Знание букв – из числа тайного знания, которым не владеет никто, кроме истинных знающих» – то есть Имамов Ахль уль-Бейт.

Полное владение этим знанием, открывающим врата ко всем вещам, есть только у Имамов. До нас же дошли лишь некоторые вещи из этого знания. Мы уже приводили пример с именем «Адам», которое сущностно связано с именем «Хава», составляющим в цифровом счислении абджада треть от «Адама», что указывает на многие принципиальные моменты в самой природе мужчины и женщины, в их, так сказать, «конституции». В следующих лекциях мы приведём другие примеры из этой области.

Итак, последние тайны языка, а значит, и всех тварных вещей вообще, упираются в числа. Как говорит Коран: «и Он подсчитал всякую вещь числом» (72: 28). Не «описал», а именно «подсчитал» и именно «числом». И в другом аяте: «И всякую вещь Мы подсчитали писанием» (78: 29). «И всякую вещь Мы подсчитали в очевидном Имаме» (36: 12). Не «записали», а «подсчитали».

В основе творения лежит определённый порядок. И мы можем сказать так: фундаментом порядка как внешнего мира, так и нашего ума, является число. Все вещи выстраиваются в отношения друг с другом посредством чисел. Число – это самая явная и фундаментальная мера порядка.

Согласно распространенной поверхностной теории, числа — это просто абстракции, создаваемые человеческим сознанием. Но если числа создали мы сами, то мы должны знать все их свойства. Тогда как мы этого не знаем. Математики открывают все новые и новые свойства и законы чисел, которые поистине поразительны.

Физические процессы организованы в соответствии с теми же числами, что и психические. Например, число три или семь играет везде одинаковую роль. То есть получается, что не числа — это абстракции от каких-то естественных процессов, но наоборот, эти процессы организованы в соответствии с некими архетипами, некими схемами, которыми и являются числа. Числа — это своего рода энергии, придающие упорядоченность всему, что есть.

Но числа – это одновременно и буквы. И тут мы подходим к такой вещи, как абджад. Дело в том, что в арабском языке, как и в других семитских языках (которые, как мы показали, являются парадигмой «языка вообще»), каждая буква является одновременно числом. Этот момент очень важно понять. Без осознания и понимания этого всё, о чем мы будем говорить дальше, потеряет всякий смысл. Итак, каждая буква – это число. Порядок счисления арабских букв называется «абджадом».

Само слово «абджад» образовано от четырёх первых букв арабского алфавита, которым соответствуют первые четыре цифры. Алиф – это один, ба – два, джим – три, даль – четыре. Далее идёт такое расположение:

Хавваз: ха – 5, вав – 6, за – 7.

Хуттый: ха – 8, та – 9, йа – 10.

Каламан: кяф – 20, лям – 30, мим – 40, нун – 50.

СаАфас: син – 60, Айн – 70, фа – 80, сад – 90.

Карашат: каф – 100, ра – 200, шин – 300, та – 400.

Сахаз: са – 500, ха – 600, заль – 700.

Дазыг: дад – 800, за – 900, гайн – 1000.

Итак, каждой из 28 букв арабского алфавита соответствует определённое число – от единицы (алиф) до тысячи (гайн). Для запоминания порядка расположения этих букв и соответствующих им чисел применяется мнемоническая фраза: абджад, хавваз, хуттый и т.д. 

Для большего удобства я размещаю специальную таблицу, в которой рядом с каждой буквой стоит её числовое значение, согласно системе «абджад»:

Мы видим тут, что арабские буквы разделены на три блока. Первые девять букв называются «ахад» («единицы»), потому что они имеют числовое значение от одного до девяти. Второй ряд составляют «ашарат» («десятки») – буквы с числовым значением от 10 до 90. Последний блок состоит из букв, имеющих значение сотен, которые называются «миат».

Что из этого следует? Из этого следует то, что каждое слово в арабском языке также является числом. Снова повторю, что это чрезвычайно важно. Для каждого слова, пользуясь системой «абджад», можно подсчитать его числовое значение. Например, слово «Али» (علي) будет равняться 110: айн (70), лям (30) и йа (10). Слово «Адам» (آدم), как мы уже приводили, составляет 45: алиф (1) плюс даль (4) плюс мим (40). «Хава» (حوا) — это 15, треть от Адама: ха (8), вав (6) и алиф (1). Ту же операцию легко проделать для каждого слова.

Можно пояснить это на таком наглядном примере. Предположим, счисление какого-то слова будет 300 и другого слова тоже 300. Это подобно тому как взять 300 кубиков. В первом случае из этих 300 кубиков будет выложен квадрат, а во втором — какая-то другая фигура, скажем, крест. Но в обоих случаях число кубиков одинаково. То есть сам вес или размер двух фигур один и тот же, различается только форма. То же самое — внутренний вес или размер слов. А поскольку слова едины со своими значениями, то при подсчёте их веса, их внутреннего размера мы получаем связи между самими значениями – всеми вещами во вселенной. Мы имеем тут ключ ко внутренней логике и скрытым связям вещей. Названия вещей отражают их свойства, выраженные в определённых числовых пропорциях. Через все вещи как бы «просвечивают» числа.

А потому Посланник Аллаха (С) сказал (приведено в «Таухиде» Садука): «Знайте толкование абджада, ибо в нём скрыты удивительные вещи. Горе учёному, который не знает его толкования!»

То, что называется «абджадом» или, в более широком смысле, ильму ль-хуруф валь аАдад (наука букв и чисел) – это знание всех пророков и преемников. В хадисах от непорочных Имамов перечислены те числовые значения букв арабского алфавита, о которых мы сказали, в подтверждение этой системы счисления, которая идёт от Исмаила (А) и была известна арабам до прихода Мухаммада (С) в этот мир.

В предыдущих писаниях мы также находим это знание. Например, в Апокалипсисе, Откровении Иоанна Богослова (одна из книг Нового Завета) читаем: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо число это человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть». Тут делается намёк на некое имя или слово, подсчёт числовых значений которого составляет 666. Существуют разные версии, что это за имя. Так, фраза «Нерон Кесарь» составляет 666. С другой стороны, титул императора Домициана, который правил в то время, также составлял 666. Само слово «зверь» в греческом языке (фирион), записанное еврейскими буквами, тоже даёт 666.

Абджад существовал и в еврейском языке. Цифровое счисление еврейского языка сходно с абджадом арабского. Например, числовое значение буквы «ха», как и в арабском, — пять, алеф — один, бет — два, «ле» (лям в арабском) — 30, «ме» (мим в арабском) — 40, и так далее. При этом абджад еврейского алфавита заканчивается на числовом значении 400, потому что самих букв в нём 22, а не 28, как в арабском. Мы уже говорили, что иврит — это сокращенная версия арабского языка.

Абджад — аналог периодической таблицы Менделеева, которая сводит все элементы материального бытия в систему, где у каждого элемента есть вес и номер. Цифровое счисление слова составляет ДНК того предмета, который обозначается этим словом. Под этим «кодом» данная вещь вступает в отношения со всеми другими вещами, каждая из которых также имеет свой «код». Познание этих соотношений даёт доступ к внутренней сути вещей, к их строению и смыслу. Еще раз приведём аят Корана: «И Он подсчитал всякую вещь числом» (72: 28).

Набор букв, составляющий слово, подобен команде в программе мироздания. В таком случае сама буква как минимальная единица в этой команде – это код, к которому сводится творение. Буквы представляют собой силы действия для произведения творений. А числа — это, в свою очередь, потенциалы, заключенные в буквах. Это дух букв.

А потому Имам Реза (А) говорит в хадисе о буквах: «И первым Его (Творца) созданием, замыслом и волей были буквы, которые Он сделал основой для всех вещей, указанием на всякое постигаемое и различением для всего неясного. И эти буквы есть разделение всякого имени истины и лжи, или дела, или того, что сделано, или смысла, или того, что помимо смысла. В них собраны все повеления. И Он не создал для букв при их сотворении смысла, кроме их самих, на котором они заканчиваются, и не создал бытия для их смысла, ибо они созданы через создание. И свет в этом местопребывании есть первое дело Аллаха, Который суть свет небес и земли. И буквы есть произведение этого дела, и они суть буквы, на которых (лежит) речь (калам) и любые выражения (‘ибарат) от Аллаха, велик Он и свят! Он обучил им Свои творения. И то — тридцать три буквы, и из них двадцать восемь указывают на арабский язык, и из тех двадцати восьми двадцать две указывают на сурьяни и еврейский языки, а остальные пять букв смешались среди всех других языков. И эти пять букв отклонились от тех двадцати восьми, и стало их число тридцать три. Пять букв отличаются (от других) по причинам, которые нельзя упоминать более, нежели то, что мы сказали. Потом же Он сделал буквы действием от Него, после их подсчета и утверждения их числа, как сказал Он, велик Он и свят: “Будь – и вот, это есть”».

Этот хадис нуждается в длинном толковании. Вкратце, Имам (А) говорит тут, что буквы – это подобие матриц, по которым упорядочено действие Аллаха, создающее все творения. Это своего рода трафареты, через которые льётся фонтан Фейза и бытийной милости Творца.

Если всю Вселенную представить в виде программы (или, что то же самое, текста), то буквы и числа — это сам код программирования. В современном компьютерном программировании используется двоичный код — ноль и единица. В программировании Вселенной используется код из 28 букв и 10 чисел.

Говоря иначе: всё бытие есть Книга. Но книга пишется буквами. А потому буквы — это выражение действия Аллаха, но они и есть Его действие: «Он сделал буквы действием от Него, после их подсчета и утверждения их числа». А поскольку написанная Книга, то есть Коран, соответствует Книге мироздания, то её первоначальными элементами также являются буквы. И на этот момент указывает то обстоятельство, что некоторые из сур Корана начинаются отдельными или разрозненными буквами.

И число букв – двадцать восемь, как и говорит Имам Реза (А) – не больше и не меньше, и на это есть свои глубокие причины. Ибо число Непорочных (А) – четырнадцать, и, взятое дважды, оно составляет двадцать восемь. И удвоение тут связано с тем, что у каждого из них два лика — обращённый вверх и обращённый вниз.

Иначе это можно выразить так: буквы — это первоэлементы, из которых составляются все слова. И точно так же Четырнадцать Непорочных — это первоэлементы, из которых составлены все вещи. Буквы — это материя слов, так же как свет Ахль уль-Бейт — это материя всех вещей, или их бытие. А потому они есть первичные буквы мироздания, и их число – четырнадцать, а взятое дважды для проявления в бытии, оно составляет двадцать восемь на уровне языка.

Буквы можно сравнить с тем, кто стоит перед зеркалами, отражаясь в каждом из них разным образом в соответствии с формой каждого из этих зеркал. Представим, что один и тот же человек стоит в центре, окруженный миллионами зеркал, каждое из которых отражает его в соответствии со своей собственной формой, то есть прямотой или кривизной, цветом, прозрачностью или замутненностью. И точно так же все творения представляют собой бесчисленные зеркала, в которых отображается первоначальный Свет (Материя, Бытие) в соответствии с той формой, которую выбрало само это зеркало. Если зеркало будет чёрным, кривым и мутным, то оно исказит свет так, что тот станет своей противоположностью.

Как все творения есть отображение первоначального Света, или Материи, или Первых Букв в формах несчётных зеркал — так и все бесчисленные слова человеческих языков есть всего лишь комбинации ограниченного числа букв.

Итак, букв в человеческом языке по необходимости двадцать восемь, не больше и не меньше, и так это и есть в арабском языке, который, как мы сказали, представляет собой «абсолютный язык» и матрицу всех других языков, ниспосланную в виде откровения. Другие языки, в которых число букв больше или меньше, отошли от этой матрицы, но их можно обратно свести к ней, подобно тому как различные цвета, отображённые в призме, сводятся к изначальному белому свету, в котором их исток.

Что касается пяти скрытых букв, о которых говорит Имам Реза (А), то это – точка без предела, из которой происходят все творения, и её движения, из которых возникает алиф, а из алифа происходят все другие буквы. Это – точка, в которой сосредоточено всё, как в точке до Большого взрыва, и это – «точка под ба» в хадисе от Имама Али (А), и это – то, о чем он сказал: «Знание – точка. Невежды сделали её множеством». И это – реальность света Ахль уль-Бейт, Абсолютное бытие и Ось, вокруг которой вращаются творения. «Обучил Он Адама всем именам» (2: 31) — то есть обучил знанию этой точки, в которой скрыты и свёрнуты все имена. И выше этого знания нет никакого другого знания.

Итак, те пять скрытых букв, о которых говорит Имам Реза (А) — в первой и изначальной точке. Аллах сотворил точку, которая есть исток языка. Затем Он вытянул эту точку и сделал её алифом. Затем из движений алифа Он создал все буквы, а из их соединения сотворил Слово. И вышла из Слова вода смыслов и пролилась на землю возможности, и отсюда выросло древо всякого ограниченного бытия, первая ветвь которого — всеобщий Разум. И всё, что только есть — плоды этого дерева, его ветви и листья.

И на это указывают аяты: «Разве ты не видел, как Аллах гонит облака?» – то есть высшие буквы – «потом соединяет их, потом превращает в тучу» (24: 43) – и это Совершенное Слово, о котором также сказано: «А когда они двинут тяжелое облако» – Совершенное Слово – «Мы гоним его на мёртвую страну» — то есть на землю возможности, готовую дать плоды, – «и низводим из него воду» — воду бытия, то есть смыслов – «и выводим ею всякие плоды» (7: 57) — то есть всякую тварную вещь.

Итак, 28 букв – дважды по четырнадцать — составляют полное и совершенное Слово бытия. И 28 букв арабского алфавита, в свою очередь, являются проявлением или отражением этих высших букв.

И когда эти буквы творения проявились в нашем мире, как отражение в зеркале, они превратились в движение воздуха посредством голосового аппарата человека. К ним привязаны определённые значения, то есть сущности вещей. Те блоки мироздания, которыми являются высшие буквы, стали нашими буквами, произносимыми через членение воздуха.

Как происходит процесс речи? Он совершается так, что мы набираем в грудную полость воздух, а затем в процессе выдыхания воздушной струи с помощью голосового аппарата образуем на её пути различного рода препятствия (горловые, зубные, губные). То есть мы как бы делим эту единую струю воздуха, даём ей членение, разрезаем её на части. И это разрезание или членение производится не просто так, а в соответствии с мыслью. Когда я говорю: «вода», я совершаю определённые движения своей гортанью, языком и губами, которые (эти движения) так воздействуют на поток воздуха, выдыхаемый мною из лёгких, чтобы в итоге получился именно этот набор звуков. Я делаю это потому, что хочу выразить определённую идею, определённую мысль, которая в русском языке обозначается словом «вода».  То есть с помощью движений голосового аппарата мы приводим вот этот поток рассекаемого воздуха в соответствие с внутренним потоком нашей мысли.

Так рождается комплекс звуков, называемый речью и несущий в себе смыслы, которые пытается выразить говорящий. Это — смыслы, присутствующие в его разуме. Посредством речи идёт обращение к разуму другого человека, который воспринимает данный комплекс звуков и обратно перерабатывает его в смыслы разума. Когда я говорю «вода», моей задачей является то, чтобы в разуме собеседника возникла идея воды. Я передал ему эту идею посредством звуков, то есть букв. Наши разумы не могут сообщаться напрямую, они делают это только через такое вот звуковое посредство языка.

Подобно этому, буквы и слова Творца выходят из потока всеобщей единой Машийи, то есть Его Воли, которая есть не что иное, как Его Действие. И как высшие буквы существуют только через волю Творца – точно так же произносимые нами буквы существуют только через произнесение нами их, и лишь тогда, когда мы их произносим. А потому Имам Реза (А) говорит: «И Он не создал для букв при их сотворении смысла, кроме их самих, на котором они заканчиваются».

Часть 22. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 1

Для начала упомянем тут о некоторых правилах, связанных с наукой букв. Сразу скажу, что для понимания того, о чем мы сейчас будем говорить, очень желательно знание арабского языка, хотя бы на начальном уровне. Если вы не владеете даже арабским алфавитом, вам будет трудно усвоить то, что здесь говорится: в таком случае рекомендую прослушать или прочитать это несколько раз.

У каждой из двадцати восьми арабских букв есть имя. Например, «ба», «нун», «мим» — всё это имена букв, а не сами буквы, потому что соответствующие буквы произносятся как «б», «н», «м». Итак, имя каждой буквы, в свою очередь, состоит из нескольких букв. Например, «ба» — имя буквы «б» — состоит из двух букв, «мим» — из трёх. Первая буква в названии называется зубур (начало), а все последующие – бейина (разъяснение).  Например, «б» в названии буквы «ба» — это зубур, а «а» - бейина. «М» в названии буквы «мим» — это зубур, а «им» - бейина.

В зависимости от бейина все арабские буквы делятся на три части:

1. Буквы, в конце имени которых стоит та же буква, что и в начале. Таких всего три: нун, вав, мим.

2. Буквы, в названии которых три разных буквы, например, алиф, сад, гайн.

3. Буквы, имя которых состоит из двух букв, такие как ба, са, та.

Эта классификация существует не просто так, потому что тайны зубура отражаются в его бейина, и бейина проявляет то, что скрыто в зубур. Название буквы всегда разъясняет саму букву. И сейчас мы увидим это на конкретных примерах.

Теперь перейдём к смыслам, скрытым в буквах.

Первой буквой арабского алфавита является алиф, который пишется как вертикальная прямая линия (ا). Если начало всех начал – это точка, то алиф – первое проявление точки. Точка — символ Воли Аллаха и Хакиката Мухаммадия (Мухаммадовой Реальности или Света). А потому точка является не буквой, а началом всех букв. Теперь, если эта точка распространяется вниз, то получает форму линии, вертикальной черты. Это и есть алиф, первая буква. На плоскости бытия ему соответствует первое проявление Мухаммадовой Реальности, первое творение в мире ограниченного бытия, то есть Разум (Акль). Который, как мы говорили, есть не что иное, как Святой Дух и Письменная Трость, пишущая на Хранимой Скрижали то, что было, есть и будет: «Клянусь Письменной Тростью и тем, что пишут» (68: 1). И мы видим, что само написание буквы алиф (ا) воспроизводит форму письменной трости.

Итак, алиф — это море, текущее из Точки без предела, которая есть красный рубин, и её краснота — из-за того, что она выражает действие Всевышнего, как кусок железа, раскалённый в огне. И этот алиф – Письменная Трость и «древо маслины» в суре «Свет», чей «свет готов загореться, хотя бы его и не коснулся огонь» (24: 35) — огонь Машийи. И это — «древо благое: корень его твёрд, а ветви в небесах» (14: 24), упомянутое в Коране, растущее из Мухаммадовых садов, поливаемых водой Али (А), на земле Фатимы (А).

А потому алиф – это первая буква в слове «Аллах» и буква Каима. Ибо «Каим» значит «стоящий», и алиф – стоящий (вертикальная черта). И он стоит между двумя «вавами» в букве «вав», то есть между двумя дугами – нисхождения и восхождения, — как стоит Каим между барзахом сзади и барзахом впереди, как мы ещё об этом скажем.

Поскольку алиф является первой буквой арабского алфавита, его числовое значение один. И если мы возьмём название этой буквы, то есть, собственно, «алиф» (الف), то увидим, что оно само состоит из трёх букв – алиф, лям и фа, и их числовое значение в сумме составляет 111, три единицы. Таким образом, значение этой буквы (единица) соответствует значению её названия (три единицы), каждой из которых, в свою очередь, соответствуют три мира — Джабарут, Малакут и Мульк. И это связано с самим смыслом этой буквы, поскольку она символизирует Акль, Разум, а Разум – это то, что является основой всех последующих миров и проявляется в каждом из них как неизменный полюс, как единица.

И как Разум, проявившийся в потенциале (принимающей способности) творений, стал дугой нисхождения и дугой восхождения – так и алиф стал всеми последующими буквами алфавита. Ибо все последующие буквы арабского алфавита – это не что иное, как трансформации алифа.

Алиф пишется как вертикальная линия. Теперь, если перевернуть её и положить горизонтально, то мы получим «ба» (ب), вторую букву арабского алфавита. Ей соответствует Мировая Душа (Малакут), или Хранимая Скрижаль — на которой пишет Письменная Трость, или Алиф, или Мировой Разум.

И графическое начертание арабских букв не случайно. Оно не является человеческим изобретением. Само написание арабских букв ввёл не кто иной, как Имам Али (А). До Ислама у арабов использовалась набатейская письменность, близкая к современной арабской, но все же отличная от неё.

Первым, кто записывал Коран в Медине, был Имам Али (А), и он записывал его современными арабскими буквами, которые потом будут называться хатт уль-куфи — «куфийское письмо». Современное арабское письмо складывалось одновременно с Исламом. Как Пророку (С) было ниспослано кораническое откровение — так же для его наместника, то есть Имама Али (А), было создано священное письмо, арабский алфавит. Письмо, соответствующее этому откровению. Если при жизни Пророка (С) или сразу после его смерти Коран записывал кто-то, помимо Али (А), то они делали это не тем арабским письмом, которое сейчас известно, а набатейским письмом.

Итак, переходя к букве «ба», второй букве арабского алфавита, которой соответствует число «два», мы видим, что её написание представляет собой горизонтальную линию с точкой под ней. То есть «ба» — это алиф, ставший горизонтальным, получивший проекцию на плоскость всех миров.

И об этом говорится в суре «Гора»: «Клянусь горой и книгой развёрнутой на свитке начертанном» (52: 1-3). «Гора» — это некая вытянутая вверх структура, то есть алиф, а «книга развёрнутая» — эта «ба», потому что она представляет собой развертывание алифа на горизонтальную плоскость. Между алифом и «ба» — соотношение единства и множественности.

Итак, «ба» означает развёртывание, проявление и реализацию алифа. Отсюда хадис «творения проявились из ба в бисмилляхи ррахмани ррахим».

Числовое значение «ба» — два, но взятое вместе с его бейина, то есть в виде полного названия с алифом (با), оно составляет три. И тем самым «ба» само по себе переходит в следующую букву – «джим» (ج), числовое значение которой в абджаде – три. И также в графическом виде «джим» представляет собой как бы наклонение алифа к «ба».

Теперь, если мы соединяем вертикальное и горизонтальное движение вместе, то получаем букву «даль» (د), числовое значение которой — четыре. Это символ человека. Потому что человек интегрирует в себя вертикальную и горизонтальную плоскость.

О числах три и четыре как основе мироздания Имам Садык (А) говорит в хадисе из «Кафи»: «И он сделал их (имена) четырьмя частями и проявил из них три имени». И проявлениями этих трёх и четырёх являются Мухаммад (С) и Али (А), что отражено в их именах: «Мухаммад» состоит из четырёх букв, а «Али» из трёх. И каждая буква в имени «Мухаммад» также является основанной на четвёрке, потому что «мим» — это 40, «ха» — 8, снова «мим» — 40 и «даль» — 4. Троица имени «Али» проявляется в четверице имени «Мухаммад», и каждая буква имени «Мухаммад» тоже основана на четвёрке.

И все Непорочные – также от трёх: Мухаммад, Али, Фатима (А). Основа Четырнадцати Непорочных – три. А основа трёх, в свою очередь, — один, и это Мухаммад (С).

Три является первым нечётным числом, потому что один – это в действительности не число, а основа всех чисел. Истинный один – это Аллах, а Он не входит в творение и его бытие. Как читаем в «Сахифа саджадия»: лака йа иляхи вахданияту ль-адад – «Тебе, о Бог мой, принадлежит “один” из чисел».

Отсюда трёхбуквенная основа всех слов в арабском языке, ибо сама основа творения является треугольной. И эта треугольность — это действие, то, на что оно действует, и сам процесс этого действия, или, иначе говоря, огонь, масло и их соприкосновение, если следовать символике суры «Свет».

Соединением же трёх и четырёх является семь, и это – совершенное число, поскольку соединяет в себе две основы чётных и нечётных чисел, то есть три и четыре: «Мы даровали тебе семь повторяемых и великий Коран» (15: 87). Основа Четырнадцати Непорочных – семь, и четырнадцать – это «семь повторяемых» (дважды по семь), и число их имён – семь, и некоторые из них повторялись (Мухаммад, Фатима, Али, Хасан, Хусейн, Джафар, Муса).

Другим же объединением принципа трёх и четырёх, которым соответствует трёх-буквенное имя «Али» и четырёх-буквенное «Мухаммад», является двенадцать, то есть три раза по четыре – проявление трёх в четвёрке. Отсюда двенадцать Имамов. И если взять с другой стороны, то, как мы сказали, поскольку все Четырнадцать Непорочных – от трёх из них (Мухаммада, Фатимы и Али), то эти три можно понять как одно, и тогда Хасан (А) будет два, Хусейн (А) – три и так далее до Каима, который будет двенадцатым. Так четырнадцать сводятся к двенадцати.

Что касается повторения имён Непорочных, то «Мухаммад» повторяется четыре раза и столько же «Али». «Хасан» повторяется два раза, а остальные имена не повторяются. Объяснение этого в том, что имя «Мухаммад» соотносится с цифрой четыре, как мы уже сказали. Имя «Али» также по необходимости должно повториться четыре раза, ибо Али (А) – нафс Мухаммада (С), его «самость», как сказано в Коране, и они неотделимы друг от друга. Что касается Хасана, то поскольку «син» и «нун» в нём указывают на повторение Али и Мухаммада, то и это имя должно еще раз повториться.

Перейдём теперь к следующей букве – «ха» (ه), числовое значение которой – пять. О тайнах данной буквы необходимо знать, что это – имя Али (А) и имя Аллаха «хува» (هو). Потому что числовое значение этой буквы – пять, а взятая с её бейина, то есть как полное название «ха» с алифом (ها), она даёт шесть (ха плюс алиф), то есть «вав». Тем самым «ха» сама по себе переходит в следующую букву «вав», и, соединяясь с ней, даёт имя Аллаха «хува» (Он), которое пишется как «ха» и «вав» (هو). И числовое значение «хува» — это пять плюс шесть, то есть 11.

Итак, «вав» – это «ха», и «вав» (واو) как название этой буквы (взятое с её бейина) – это два «вава» и алиф между ними. Они оба — шесть и шесть, и между ними — алиф. 66 — абджад имени «Аллах», и одна шестая его (66 разделить снова на 6) — это 11, и это – «хува», как мы только что сказали. То есть «хува», умноженное на 6 (на тот же «вав»), даёт «Аллах».

Итак, «хува» — сокращение от имени «Аллах», и оно выше его из имён Бога, ибо «хува» стоит перед именем «Аллах» в суре «Таухид»: «Куль хува ллаху ахад...» — «Скажи: Он (хува) – Аллах Единый...»

И это же «хува», значение которого 11, взятое десятками, то есть на втором уровне, даёт 110 — абджад имени Али (علي). А потому мы сказали, что «ха» — это имя Али (А) и буква Али (А).

И поэтому в 23-м аяте суры «Саба» читаем:  калу ль-хакк ва хува ль-Алиюль кабир — «Они скажут истину, и он (хува) — Али великий», то есть истина — это Али великий, как сказано в аяте «истина»: «Они спрашивают тебя, истина ли он? Скажи: “Да, клянусь моим Господом, он – истина, и вы не способны (его) ослабить”» (10: 53) – то есть он, Али — истина. Абджад «Али» — 110, а абджад слова «хува» — 11, то есть «Али» — это имя Аллаха «хува», взятое десятками. И потому этот аят говорит: «Хува Алийу ль-кабир». То есть имя Аллаха «хува» на плоскости проявления стало Али Великим. «Хува — это Али великий», говорит данный аят.

Замечу тут: вы сами видите поразительные соответствия и смыслы, зашифрованные в самих словах и буквах арабского языка. Никто не мог бы выдумать или изобрести их: это может быть лишь результатом божественного откровения, как мы уже говорили в предыдущих частях. И это – лишь то малое, что мы знаем, а то, чего мы не знаем, несравненно больше.

Перейдём теперь к букве «вав» (و), которую мы уже отчасти затронули.

Как мы сказали, «вав» — это проявление «ха», и её числовое значение – шесть. Имя этой буквы, в свою очередь, состоит из вав, алифа и снова вав (واو). То есть в названии этой буквы та же самая буква повторяется дважды, и между ними – алиф. И первая «вав» в её названии – дуга нисхождения, вторая «вав» – дуга восхождения, а посреди них — стоящий алиф, как указание на приход Каима, который разделяет между ними, начиная дугу великого Возврата после дуги спуска вниз. Как сказал Аллах: «Каким было ваше начало — так вы и вернётесь» (7: 29).

Числовое значение «вав» — шесть, что указывает на шесть дней творения. Эта «вав» как шесть стадий творения скрыта в слове кун – «Будь», но проявлена в йакун – «Есть», который есть принятие бытия: кун фа-йакун – «Его повеление таково, что когда Он желает что-то, говорит ему: “Будьˮ — и вот это есть (кун — фа йакун)» (36: 82).

И каждая из двух «вав» в названии этой буквы – это шесть, то есть шесть стадий или дней, и через алиф между ними достигает завершения каждое из «вав», и шестёрка становится семёркой через Каима (А), и завершается неделя бытия.

Семь – это день завершения и исполнения, что соответствует семи дням недели и семерым как основе четырнадцати Непорочных. И это – день пятницы, который есть день зухура.

Итак, шесть дней для формирования вещей, а седьмой – для их зухура (проявления). И поэтому зухур Имама будет завершением нашего мира после шести дней его формирования, которым соответствуют шесть великих пророков вместе с Адамом и шесть стадий формирования младенца в утробе матери. И этот зухур (выход из сокрытия) будет в день пятницы, то есть в седьмой день недели.

Теперь, если мы снова обратим внимание на имя буквы «вав», которое, как мы сказали, представляет собой два «вав», разделённых алифом, то увидим, что его число – 13 (первый вав – 6, второй вав – 6, алиф – 1). И 13 – это число имени Аллаха «ахад» (Единый). Таким образом, «ахад» (احد) — это внутренность «вав».

И если добавить внешнее проявление «вава» (6) к его внутреннему проявлению, то есть его полному имени (13), то получится 19, то есть «вахид» (واحد). Потому что число имени Аллаха «вахид» (Один) – 19. И девятнадцать – это число букв во фразе «бисмилляхи ррахмани ррахим».

Таким образом, «бисмилляхи ррахмани ррахим» — это «вахид», и это – «вав», и это – шесть дней творения, и это – «девятнадцать над Адом» в суре «Муддасир»: «Над ней – девятнадцать» (74: 30). И это – алиф, поскольку значение алифа – единица, то есть «вахид», и это – Вилаят. Как говорит Коран: куль инни аАизукум би-вахида — «Скажи: Я призываю вас только к вахида (только к одной)» (34: 46), и эта «одна» в женском роде – это Вилаят, поскольку в арабском языке слово «вилаят» женского рода.

И как говорится в 9-м аяте суры «Исра»: инна хаза ль-куран йахди ли-ллати хия аквам – «Поистине, этот Коран ведет к той, которая прямее», или: «самая прямая», аквам. Снова женский род. Я специально перевожу так, как говорится буквально в оригинале, а не так, как обычно переводят этот аят. Вообще аяты Корана почти всегда неправильно переводят, с искажениями, уничтожающими их смысл. Итак, я перевёл так, как есть в оригинале, потому что там стоит женский род: «Поистине, этот Коран ведет к той, которая прямее». Что это за «та, которая прямее»? Снова вилаят.

И в суре «Месяц», аят 50: Ва ма амруна илля вахида — «Наше повеление есть только одна» (То есть: Мы повелеваем только к одной). Вы сами видите, постоянно женский род в тех аятах, где вроде бы должен быть мужской. Потому что, по внешней логике, надо было бы сказать: «Мы повелеваем только к одному», «Наше повеление только одно». О повелении не говорят «одна», а говорят «одно». Нет сомнения, что, используя тут женский род, Коран пытается что-то сообщить нам. Тут снова говорится о вилаяте, отсюда женский род, потому что в арабском языке «вилая» женского рода. Это система намёков, указаний Корана для понимающих, для разумеющих. Коран полон тем, что называется «ишарат», указания, шифры, это книга шифров и намеков, но при переводе это всё теряется.

Итак, Коран постоянно повторяет, что он призывает к «одному», «вахида» в женском роде, и это – Вилаят, священное руководство Ахль уль-Бейт, и это – девятнадцать, поскольку числовое значение слова «вахид» — 19, и это – «бисмилляхи ррахмани ррахим», поскольку число букв в этой фразе 19, и это – алиф, поскольку его числовым значением является «вахид» (один), и это – «вав», поскольку его развёртывание даёт всё, о чём мы сказали.

А потому Имам Садык (А) говорит: «Слова “бисмилляхи ррахмани ррахим” (“во имя Аллаха Милостивого, Милосердного”) ближе к величайшему имени Аллаха, чем зрачок глаза к его белку». Потому что величайшее имя Аллаха (исм аазам) – это не какой-то набор букв, как, может быть, кто-то думает. Величайшее имя – это реальность. Это то же самое, что и величайшее знамение Аллаха, или Его первое творение, или первая реальность, или первый свет.

А поскольку творение началось с величайшего имени, необходимо, чтобы написанная Книга также начиналась с величайшего имени, ведь написанная Книга соответствует Книге бытия. Поэтому Коран начинается с «бисмилля».

Итак, «бисмилляхи ррахмани ррахим» в своей сущности – это Вали Аллаха, и он — тот «вахид» в женском роде, к которому призывает Коран, то есть Вилаят, и он – девятнадцать: «Над ней – девятнадцать» (74: 30). А потому в арабской фразе «бисмилляхи ррахмани ррахим» девятнадцать букв.

И если соединить внешний «вав» с его внутренностью (то есть с «ха»), то получится «хува», как мы уже говорили, и его числовое значение – 11, две единицы друг за другом, то есть снова «вахид» (один). И если умножить 11 на шесть, то есть на числовое значение самой буквы «вав», то получится 66 – числовое значение имени «Аллах». И, взятое десятками (для выражения проявленности), 11 даёт 110, и это – абджад имени «Али».

Итак, внутренность «вав» — это алиф, или, что то же самое, внутренность шести – это один, и они неотрывны друг от друга. Принцип единства проявляет себя через шесть, а шесть – через единство. А потому сотворение в шесть дней в действительности означает сотворение в один день. За принципом шести – единство, в котором стираются всякие различия, и море света, единое внутри себя, затапливающее всё.

И по этой причине в написании имени буквы «вав» (واو) алиф стоит в середине, то есть между двумя «вав».

И это – «вав», скрытый в середине слова творения «кун», то есть бытийного повеления Творца – «Будь»: «Говорит: “Будь” (кун) – и вот это есть». И абджад слова «кун» — 70, то есть семь, взятое десятками.

А потому «вав» — это также вода жизни, первая вода, из которой Всевышний «сотворил всякую вещь живую» (21: 30). Эта вода, или бытие, или материя творения скрыта внутри слова «кун» (Будь) как его «вав». И само написание буквы «вав» похоже на спираль, на водоворот. Круг, сворачивающийся внутрь себя, в точку внутри.

А поскольку «шесть» всегда связано с «один», то оно сразу же переходит в «семь» — число совершенства, как мы сказали. Итак, мы имеем шесть и семь. И, взятое дважды, каждое из них даёт, соответственно, 12 и 14. А потому число Имамов – двенадцать, а число Непорочных – четырнадцать.

Продолжение у нас будет в следующей части. Но уже сейчас вы сами можете увидеть, насколько поразительные соответствия заложены в буквах и числах, какая гармония творения скрыта внутри этого, и какие тайны, от которых поистине захватывает дух, открываются нам при изучении данной области.

Часть 23. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана — 2

Мы закончили предыдущую часть на букве «вав» и числах шесть и семь. И, взятое дважды, каждое из них даёт, соответственно, 12 и 14. Двенадцать соответствует числу Имамов, а четырнадцать – числу Непорочных.

И поскольку двенадцать – это число года вечности, то при отражении на плоскость нашего мира оно даёт число солнечного года. «Годом» на нашей Земле называется полный круг Земли вокруг Солнца, который совершается за 12 лунных месяцев. То есть, иначе говоря, за то время, когда Земля совершает один круг вокруг Солнца, называемый «годом», Луна совершает 12 кругов, называемых «месяцами». А потому год состоит из двенадцати месяцев.

Солнце – это символ для пророчества, а месяц – символ для имамата. И каждый преемник или каждый Имам – это месяц из года пророчества. Год пророчества не завершается, кроме как при исполнении этих двенадцати. Как двенадцать Имамов в высшем мире Лахута «вращаются» вокруг Посланника Аллаха (С), так и в нашем мире вращение Луны в течение двенадцати месяцев составляет год вращения Земли вокруг Солнца. Каждый Имам – это месяц из года пророчества.

Как мы уже неоднократно говорили: между высшим и низшим есть соответствие, и каждый низший мир, включая наш, символически воспроизводит в себе структуры и конфигурации высшего мира. Так сотворил его Всевышний: «Ты не увидишь в творении Милостивого разделения. Обрати свой взор: разве ты видишь какую-либо трещину?» (67: 3).

Итак, Божественная воля задала нашему миру такую конфигурацию, которая символически воспроизводит в себе высший мир. Давайте ещё раз посмотрим на структуру времени на этой Земле. Во-первых, мы имеем тут сутки, которые образуются сменой дня и ночи. Во-вторых, мы имеем месяцы, связанные с фазами Луны. В начале месяца Луна видна в виде небольшого серпа, потом возрастает, в середине месяца становится полной, а затем убывает до невидимого состояния, что означает конец месяца и начало нового. И, в-третьих, мы имеем тут годы, связанные со сменой сезонов и соответствующие двенадцати лунным месяцам.

И каждое из этих явлений в своей числовой и смысловой структуре является проекцией или отражением символических структур высшего мира.

Если мы возьмём сутки, состоящие из дня и ночи, то каждый день и каждая ночь длятся двенадцать часов. То есть тут опять, как и в числе месяцев, мы видим число Имамов. Имам Садык (А ) говорит: «Ночь – двенадцать часов, день – двенадцать часов, число месяцев – двенадцать и число Имамов – двенадцать. И Али (А) – час из этих двенадцати часов, и таково слово Аллаха: “Да, они считают ложью час, а Мы приготовили тем, кто считает ложью час, — Огонь” (25: 11)».

И что касается двенадцати месяцев, то о них Коран говорит: «Поистине, число месяцев у Аллаха — двенадцать месяцев в книге Аллаха в тот день, когда Он сотворил небеса и землю» (9: 36). То есть эти месяцы утверждены при сотворении небес пророчества и земли вилаята прежде сотворения наших небес и земли, а потом спроецированы на них в виде тех двенадцати месяцев, которые мы знаем.

И дальше в этом же аяте Аллах говорит: «Из них — четыре запретных. Это – прямая религия». И слова о запретных месяцах означают следующее.  Три запретных месяца в году следуют один за другим – зуль каада, зуль хиджа и мухаррам. Это – повелитель верующих Али (А), Хасан (А) и Хусейн (А), убитый в мухаррам. И один запретный месяц в году стоит отдельно: это раджаб. Он соответствует Каиму, который отделён от тех Имамов, которых мы назвали, и отделён от других Имамов долгим периодом сокрытия. Таковы четыре запретных месяца, соответствующие четырём Имамам, чьё положение выше, чем у других Имамов. Положение остальных восьми Имамов одинаково, и им соответствуют обычные месяцы.

И, наконец, последние слова этого аята: «Это – прямая религия». Если данный аят говорит об обычных месяцах, то какое отношение они имеют к религии? Почему двенадцать месяцев стали «прямой религией»? Потому что речь тут идёт о внутренней реальности двенадцати месяцев года, и это – двенадцать Имамов (А), являющиеся руководителями этой религии после Пророка (С).

С другой стороны, двенадцать – это число букв во фразе «ля иляха илля ллах» («нет бога, кроме Аллаха»). В известном хадисе говорится: «Когда Али ибн Муса Реза (А) прибыл в Нейшабур и хотел ехать оттуда к Мамуну, его окружили собиратели хадисов и сказали: “О сын Посланника Аллаха! Ты уезжаешь от нас, не рассказав нам хадиса?ˮ Он сказал: “Наш отец Муса ибн Джафар сказал, что передал его отец Джафар ибн Мухаммад Садык, что передал его отец Мухаммад ибн Али Бакир, что передал его отец Али ибн Хусейн, что передал Хусейн ибн Али, что передал его отец Али ибн Аби Талиб (А), который сказал, что слышал от Пророка (С), что он слышал от Джабраила, что он слышал от Аллаха, велик Он и свят: ‘Слова ля иляха илля ллах — Моя крепость, и она защищена от  Моего наказания’”». Передатчик сказал: «Когда караван двинулся, Имам Реза (А) добавил: “При условиях (этого свидетельства), и я – из этих условийˮ».

То есть признание имамата является условием признания таухида, и без познания Имама нет познания Единобожия. И эти условия, о которых говорит Имам Реза (А) — это двенадцать условий, также как в арабской фразе «ля иляха илля ллах» двенадцать букв. Первое из этих условий или первая из этих букв была установлена в день Гадир, а последняя буква будет проявлена в день выхода двенадцатого Имама, и тем самым таухид станет совершенным. И в зиярате Имама Резы (А), переданном от Имама Джавада (А), читаем: «Мир месяцам года (а месяцев тоже 12, как мы сказали) и числу часов и буквам “ля иляха илля ллахˮ в начертанных свитках».

То есть буквы во фразе «ля иляха илля ллах» — это двенадцать внешних букв, которые произносятся языком, а внутренние буквы этого свидетельства — это двенадцать Имамов, которые все вместе представляют собой полное свидетельство единобожия. А потому, когда Посланник Аллаха (С) в известном хадисе говорит: «Кто произнесёт слова “ля иляха илля ллахˮ — войдёт в Рай», то тут не имеется в виду просто внешнее произношение этих букв, потому что произнести их может любой человек, в том числе самый худший грешник и тот, кто вообще не имеет в своем сердце веры в Творца. В данном хадисе имеются в виду внутренние буквы этого свидетельства, то есть Имамы. Тот, кто находится под их Вилаятом и следует им — является истинным произносящим свидетельство Единобожия, и он — тот, кто войдет в Рай. Вот почему Имам Реза (А) добавил: «При условиях, и я — из этих условий».

Теперь перейдём к числу семь. О числе семь необходимо знать, что это – основа реальности Четырнадцати Непорочных: «Мы даровали тебе семь повторяемых и великий Коран» (15: 87). Основа Четырнадцати Непорочных – семь, и четырнадцать – это «семь повторяемых» (дважды по семь), и число их имён – семь, и некоторые из них повторялись (Мухаммад, Фатима, Али, Хасан, Хусейн, Джафар, Муса).

Итак, они семь, потому что их имён семь. С другой стороны, они семь согласно их положению: Мухаммад, Али, Фатима, Хасан, Хусейн – пять («пятеро под накидкой», асхабу ль-киса), затем шестой – это Каим, и семь – это остальные Имамы между Хусейном и Каимом (А), равные между собой по высоте положения.

И этим семи как основе Четырнадцати Непорочных (А) соответствуют семь небес. Аллах говорит в Коране: «Потом Он обратился к небу и построил его из семи небес. Он о всякой вещи знающ!» (2: 29).

Прежде чем определить значение коранических «семи небес», надо посмотреть на смысл самого слова «сама», небо. В арабском языке сама (множественное число – самават, небеса) происходит от слова «суму», означающего «высоту», «возвышенность». То есть сама – это то, что возвышенно, что имеет высоту. Всё, что возвышенно над чем-то – всё это сама. И в подтверждение этого можно привести такой аят Корана: «Разве ты не видел, как Аллах приводит притчей доброе слово — оно, как дерево благое: корень его тверд, а ветви в небесах» (14: 24). Но если мы посмотрим на дерево, то его ветви возвышаются над нами всего на несколько метров. И тем не менее, Аллах говорит тут, что его ветви в небесах.

Итак, небеса – это всё, что возвышается над чем-то.

Что касается земли (ард), то это – то, что находится под небесами. Таким образом, вкратце, сама (небо) – это то, что возвышается над землей (ард) и передаёт ей воздействия, а земля – то, что получает эти воздействия. Сама – это активный аспект мироздания, ард – пассивный. Сама – то, что действует, ард – то, что принимает действие.

Теперь, после этих пояснений, нам становится ясно, что истинные и первичные небеса – это реальность Ахль уль-Бейт, Свет Четырнадцати Непорочных (А). Поскольку установлено из Корана, хадисов и разума с полной очевидностью, что они есть первое творение Аллаха и самое близкое к Нему творение – Его величайший аят и высочайший довод над всеми остальными творениями, из сияний света которого эти творения были созданы, — то отсюда понятно, что они есть первые и высшие небеса (сама) в отношении всех остальных творений. Поскольку истинная суму, возвышенность над всеми другими творениями присуща только им.

Как передано в известном хадисе от Джабира ибн Абдуллаха Ансари: «Я спросил у Посланника Аллаха (С): “Что было первым творением Аллаха?” Он сказал: “Свет твоего Пророка, о Джабир! Он сотворил его, а потом сотворил из него всякое благо, затем утвердил его пред Собой на положении близости, как пожелал. Потом Он разделил его на части, и из одной части сотворил Трон, и из другой сотворил Престол, и из третьей сотворил носителей Трона и хранителей Престола. А четвёртую часть Он утвердил на положении любви, как пожелал. Затем Он разделил его (свет этой четвертой части) на части, и из одной сотворил Письменную трость, и из другой сотворил Скрижаль, и из третьей сотворил Рай. А четвёртую часть Он утвердил на положении страха, как пожелал. Затем Он разделил свет этой четвёртой части на части, и из первой части сотворил ангелов, и из второй части сотворил солнце, и из третьей части сотворил луну и светила. А четвёртую часть Он утвердил на положении надежды, как пожелал. Затем Он разделил свет этой части на части, и  из первой части сотворил разум, и из второй части сотворил знание и терпение, и из третьей части сотворил непорочность и преуспеяние. А четвёртую часть Он утвердил на положении стыда, как пожелал. Потом он взглянул на это взором величия, и потёк этот свет, и вытекло из него 124 тысячи капель, и из каждой капли Аллах сотворил пророка и посланника. А потом задышали духи пророков, и Аллах сотворил из их дыхания духи святых (аулия), мучеников и праведных”».

Давайте также ради приближения к Ахль уль-Бейт (А) и познания их достоинств зачитаем тут хадис от Абдуллаха ибн Масуда. Хадис из категории асрар, хадис из сокровищниц Ахль уль-Бейт (А)...

Абдуллах Ибн Масуд говорит: Я пришёл к Посланнику Аллаха (С) и сказал: «О Посланник Аллаха! Покажи мне истину так, чтобы я как будто видел её!»

Он сказал: «О Ибн Масуд! Войди в комнату». Я вошёл и увидел там Али ибн Аби Талиба (А), который совершал поясные и земные поклоны, после каждого намаза говоря: «О Аллах, ради Мухаммада, Твоего раба и Посланника, прости тем, кто совершает грехи из числа моих шиитов!»

Тогда я вышел, чтобы сказать об этом Посланнику Аллаха (С), и увидел, как он тоже совершает поясные и земные поклоны, после каждого намаза говоря: «О Аллах, ради Али, Твоего раба, прости тем, кто совершает неподчинение из числа моей уммы!»

Я испытал такое волнение, что был готов потерять сознание. Посланник Аллаха (С) сказал: «О Ибн Масуд! Впадёшь ли ты в неверие после веры?»

Я сказал: «Прибегаю к Аллаху! Однако я видел, как Али обращается к Аллаху через тебя, а ты обращаешься к Аллаху через Али. Кто же из вас выше?»

Он ответил: «О Ибн Масуд! Поистине, Аллах сотворил меня, Али, Фатиму, Хасана и Хусейна из света Своего величия прежде сотворения творений за тысячу лет, когда не было ни восхваления, ни освящения. И он разверз (расколол) мой свет и сотворил из него небеса и землю. И Он разверз свет Али и сотворил из него Трон и Престол, и Али выше, чем Трон и Престол. И Он разверз свет Хасана и сотворил из него Скрижаль и Письменную Трость, и Хасан выше, чем Скрижаль и Письменная Трость. И Он разверз свет Хусейна и сотворил из него Рай и гурий, и Хусейн выше, чем они...

О Ибн Масуд! Когда наступит Судный День, Аллах скажет мне и Али: “Введите в Рай, кого пожелаете, и введите в Ад, кого пожелаете!” И таково Его слово: “Вдвоём бросайте в Геенну всякого неверующего, упорного!” (50: 24). И неверующий – это тот, кто отрицает моё пророчество, а упорный – тот, кто отрицает вилаят Али и отвергает его шиитов».

Итак, они – небо (сама), а все остальные творения в отношении них – земля. «Мы украсили ближнее небо светильниками и для охранения» (41: 12) – то есть ближнее небо по отношению к Аллаху, ближайшее к Нему, а это Ахль уль-Бейт, и «светильники» — Имамы и прекрасные имена Аллаха, воплощённые в них. «И для охранения» — то есть для ведения всех рабов Аллаха по прямому пути.

Да, внешний смысл этого аята означает ближние по отношению к человеку небеса, то есть наше материальное небо, украшенное звёздами. Но это внешний смысл данного аята, а внутренний состоит в том, что это ближние небеса по отношению к Аллаху — Ахль уль-Бейт. А поскольку наша реальность отражает высшую реальность, то и наши ближние небеса состоят из двенадцати созвездий, так же как ближние к Аллаху небеса состоят из двенадцати Имамов. И это – те созвездия, которыми Аллах клянётся в суре «Бурудж»: «Клянусь небом, обладателем созвездий» (85: 1).

Посланник Аллаха (С) сказал по поводу этого аята: «О Ибн Аббас, думаешь ли ты, что Аллах поклялся небом — обладателем созвездий, и имел в виду небо и его созвездия? О нет! Но небо — это я, а созвездия — это Имамы после меня: первый из них — Али, а последний из них — Махди».

Таким образом, небо в первичном смысле, небо для всего творения как такового – это Посланник Аллаха (С) и его Ахль уль-Бейт (А). Что касается выражения «семь небес» в Коране, то это число связано с тем, что основа реальности Четырнадцати Непорочных (А) – семь, как мы уже сказали. Они – семь в соответствии с их именами, макамами и положениями.

Итак, они – небо (сама) в единственном числе, как единая реальность и единый Свет. И они – «семь небес» во множественном числе, если брать их как разделённых внутри себя на положения и макамы.

И тогда всё остальное творение – земля (ард) для этих небес. И в этом плане надо подумать над словами Аллаха о человеке, о потомках Адама: «Я поставлю на земле халифа» (2: 30). Какая земля тут имелась в виду? Вот этот земной шар, который сделан лишь временным пребыванием человека для его испытания? Тогда почему же Аллах сразу не поместил Адама на эту землю? Или же тут имеется в виду земля в гораздо более широком смысле? Ведь человек выше всех других творений, кроме Ахль уль-Бейт (А). Человек выше ангелов. Человек выше джиннов. И естественно, человек выше животных, растений, минералов...

И тогда мы приходим к выводу, что эта материальная земля, то есть земной шар, на котором мы живём в нашей земной жизни – это всего лишь отражение или миниатюрное подобие для будущей земли, для которой Адам сделан халифом. И если мы посмотрим на этот материальный мир, то увидим, что и в нём человек также является халифом только на земле, но не на небесах. Человек способен комфортно обитать только на этой планете под названием Земля. Если считать «небесами» этого мира всё, что выше Земли, то есть космические пространства, то человек не приспособлен к обитанию в них, потому что физические условия там смертельны для него. Человек – халиф только на земле. С небес на него оказываются многочисленные влияния – льются дожди, светит Солнце, — но сам он не способен на них повлиять. То же самое – небеса и земли на других планах реальности.

И подтверждение того, о чем мы сейчас сказали, мы видим в 22-м аяте суры «Рассеивающие»: «И в небе — ваш удел и то, что вам обещано» (51: 22). То есть с небес Вилаята низводится ризк, удел, и низводится всякое повеление и то, что обещано. И в 5-м аяте суры «Поклон»: «Он распределяет Своё повеление с неба на землю, потом оно восходит к Нему в день, величина которого — тысяча лет по тому, как вы считаете» (32: 5). Распределяет Своё повеление, то есть любое действие, относящееся к творению, с этих небес Вилаята, и оно восходит к Нему в день, равный тысяче лет, потому что время мира Вилаята по отношению к нашему миру – как один по отношению к тысяче.

Тайна коранических слов о «дне, равном тысяче лет» состоит в том, что есть четыре мира – Мульк, Малакут, Джабарут и Лахут, и каждый из них выше другого на десять степеней. Единица в одном мире является десятью во втором, сотней в третьем и тысячью в четвертом. То есть каждый один в более высоком мире равен десяти в более низком по отношению к нему. А потому Аллах также говорит в другом аяте: «И день у твоего Господа равен тысяче лет по тому, как вы считаете» (22: 47) — то есть День Аллаха в высшем мире Лахут (мире Мухаммадовой реальности, мире Вилаята или тех самых высших небес, о которых мы сейчас говорим) равен тысяче лет в нашем мире. И тут сказано «лет», а не «дней» по тому же принципу, потому что годы представляют собой четвертую ступень по отношению к дням: дни – недели – месяцы – годы. И «тысяча» тут означает не длительность в буквальном земном смысле, а порядок: то есть на тысячу порядков выше.

Это то, что можно было сказать по поводу высшего плана небес. Высшие небеса – это реальность Ахль уль-Бейт, являющаяся носителем сотворённых имён Аллаха, а всё остальное творение – земля по отношению к этим небесам.

Далее, у «небес» есть и другое значение. Как мы сказали: небеса в Коране многозначны, как и вообще всё, о чём говорится в Книге Аллаха. Но это такая многозначность, разные планы которой не противоречат друг другу и не отрицают друг друга. Наоборот, они отражаются друг в друге. Более низкий уровень творения всегда воспроизводит более высокий, символически отображает его в себе.

Итак, второе значение «небес» состоит в том, что это – различные уровни творения Аллаха, более низкие по отношению к Лахуту, к миру Мухаммадовой Реальности и Света Ахль уль-Бейт. И в этом смысле первыми или ближними небесами являются небеса нашей дуньи, этого материального мира. То есть всё, что мы наблюдаем с Земли, как стратосфера, планеты, галактики, звёзды – всё это ближние небеса. Всё, что есть в этой материальной Вселенной, помимо нашей Земли, — это ближние или первые небеса.

Далее идут вторые небеса, которые можно отождествить с небесами барзаха – следующего мира после нашего. Когда каждый из нас умрёт, он попадёт в барзах – мир с другими законами, отличающимися от законов нашего материального мира, хотя и более близкий к нему, чем другие миры. Этот мир барзаха находится «по ту сторону» материальной реальности. Когда человек сбрасывает своё физическое тело – что и называется «смертью» в этом мире, — он продолжает жить. И даже нельзя сказать, что он куда-то перемещается, как бы на другую планету. В определенном смысле он остаётся там же, где и был, просто законы реальности вокруг него меняются. Потому что больше нет физического тела, которое держит нас в этих материальных законах, как поплавок на поверхности воды. Сброс физического тела подобен тому, как если бы я постригся в парикмахерской, и волосы остались где-то там лежать, в каком-то ведре, а я встал и пошёл дальше по своим делам. Точно так же, когда мы умрём, наше физическое тело, которое держало нас в этом мире, останется лежать в могиле и разложится там на элементы, станет прахом, но сам человек продолжит идти дальше, но уже в мире с другими законами. И там у него будет другое тонкое тело, соответствующее законам того мира. Похожее на это тело, но более тонкое.

Это и есть барзах. Теперь, у мира барзаха есть свои небеса и своя земля. Устроенные совсем иначе, нежели наши небеса и земля. Сказать в точности, каково их устройство, мы не можем, но примерное представление способны составить по снам. Потому что во сне человек находится в мире барзаха. Вы видели, как во сне вы за мгновение ока можете переместиться куда-то в другую страну. Потому что там не действуют такие физические законы, как здесь, они совсем иные. Хотя тот мир всё же сохраняет некоторое сходство с нашим миром.

Итак, это вторые небеса и вторая земля. Как говорит Имам Реза (А) в одном из хадисов: у каждых из семи небес есть своя земля. Потому что не бывает небес без земли и земли без небес. Дальше идут третьи небеса и третья земля, четвёртые – и так далее до седьмых, которые можно отождествить с миром Акля, Джабарутом, где существуют прообразы или идеи всех вещей. Законы того мира мы уже совершенно не можем себе представить, потому что они радикально отличаются от всего, что мы знаем и видим тут, на наших первых небесах и первой земле.

Коран говорит в 12-м аяте суры «Развод»: «Аллах – Тот, Кто сотворил семь небес и столько же из земель» (65: 12). То есть у каждого из этих семи небес есть своя земля. Каждому из них соответствует своя земля – так же как нашим небесам соответствует вот эта земля, известная нам. И, может быть, мы могли бы сказать так: все эти семь уровней – это проекция одной и той же земли и одного и того же неба на семь разных плоскостей или измерений мироздания. На нашем уровне, то есть в нашей материальной дунье, земля и небо проявлены вот таким образом, в такой проекции, как мы видим, в следующем мире – иначе, то есть в иной конфигурации, и так далее. Но всё это – одна земля и одно небо в своей сущности. И на этой земле Аллах сделал Адама халифом.

Что касается небес, то Он не сделал его халифом на небесах, как мы уже говорили. Адам является халифом именно на земле. На высших небесах царствуют ангелы. Кто господствует на наших материальных небесах с их галактиками, звёздами и чёрными дырами, мы не знаем, но это точно не человек. Человек не приспособлен к обитанию на этих небесах, да и достичь их он не в состоянии. Согласно современным астрономическим представлениям, ближайшая к нам звезда – это Солнце, и оно находится от нас на расстоянии в 150 миллионов километров, которое с помощью современных и каких-либо будущих средств преодолеть невозможно. Итак, существо, способное комфортно обитать на наших небесах – это точно не человек.

Таковы уровни небес ниже мира Лахута, то есть мира реальности Ахль уль-Бейт (А). И, согласно Корану, Судный День будет иметь свои небеса и свою землю – и это один из тех высших планов небес и земли, о которых мы сказали. Как говорится в 48-м аяте суры «Ибрахим»: «В тот день земля будет заменена другой землей – и небеса» (14: 48). То есть там будут своя земля и свои небеса, но другие, существующие в иной конфигурации, в ином режиме, нежели наши небеса и земля.

Это то, что можно было сказать о значении семи небес. На уровне земного времени число «семь» проявлено в семи днях недели. И о значении «дня» в Коране мы уже говорили. «День у твоего Господа равен тысяче лет по тому, как вы считаете» (22: 47). Истинный день – это мир Лахута, Мухаммадовой Реальности в её проявлении в границах абсолютного Вилаята. Как говорит Имам Хади (А) в толкование слов Посланника Аллаха (С): «Не враждуйте с днями, а иначе они будут враждовать с вами». Он говорит: «Дни — это мы. Через нас стоят небеса и земля. Суббота — Посланник Аллаха (С), воскресенье — повелитель верующих (А), понедельник — Хасан и Хусейн (А), вторник — Али ибн Хусейн, Мухаммад ибн Али Бакир и Джафар ибн Мухаммад Садык (А), среда — Муса ибн Джафар, Али ибн Муса, Мухаммад ибн Али и я, четверг — мой сын Хасан (Имам Аскари), а пятница — сын моего сына (Имам Махди). Вокруг него объединится воинство истины, и он — тот, кто наполнит землю справедливостью и правосудием, как она была переполнена насилием и угнетением. Таково значение дней: не враждуйте же с ними в ближнем мире, и они не будут враждовать с вами в мире будущем».

Это – истинные дни Бога, которые равны «тысяче лет по тому, как вы считаете», так же как это – истинные месяцы, истинные небеса и истинные буквы. И наши дни являются проявлениями тех дней.

И если мы посмотрим на намаз, который является важнейшим предписанием в религии, то весь он устроен в соответствии и числом семь, а также производным от него четырнадцать. Обязательных положений в каждом ракяте намаза 7, и минимальное число ракятов в намазе два, итого 14. В суре «Фатиха» 7 аятов, и они повторяются в двух ракятах, итого 14. Саджда совершается на 7 мест, и две саджды в каждом ракяте – 14.

То же самое в других важнейших обрядах Ислама. Тавафов вокруг Каабы в хадже семь. Бег между Сафой и Марвой совершается 7 раз. Побивание камнями в Джамарат производится 7 раз.

И поскольку сурой «Фатиха» открывается Коран, а написанная Книга соответствует Книге бытия, то в ней по необходимости должно быть 7 аятов. Ибо «семь повторяемых», то есть Четырнадцать Непорочных, лежат в основе бытия и открывают его. Соответственно, и сура «Фатиха» лежит в основе Корана и открывает его, и она есть написанные «семь повторяемых», поскольку состоит из семи аятов и повторяется в двух ракятах намаза: «Мы даровали тебе семь повторяемых и великий Коран» (15: 87).

Но на этом символические соотношения суры «Фатиха» с «Фатихой» бытия, то есть Ахль уль-Бейт (А), не заканчиваются. В этой суре 140 букв, что соответствует числу Непорочных (14), умноженному на 10, то есть взятому десятками для проявления в бытии.

Далее, число букв в этой суре при вычете повторяющихся из них — 21, что указывает на повторение числа семь в трех мирах — Мульке, Малакуте и Джабаруте.

«Фатиха» начинается с «бисмилляхи ррахмани ррахим» — фразы, в которой 19 букв, и это – числовое значение «вахид», как мы уже говорили в предыдущей части, и это – Вилаят, и это – величайшее имя Аллаха. И вахид (واحد) – это проявление ахад (احد) через добавление в начале его буквы «вав», числовое значение которой шесть, и это – шесть дней творения. И это – тот вахид (одно) в женском роде, к которому призывает Ахад, то есть Аллах, в Коране: «Скажи: Я призываю вас только к вахида (только к одной)» (34: 46); «Наше повеление есть только одна» (54: 50). И женский род тут для выражения Вилаята, поскольку в арабском языке «Вилаят» женского рода.

И первым словом в «Фатихе» после «бисмилля» является хамд (حمد), то есть «хвала»: аль-хамду ли лляхи ррабиль аламин – «Хвала Аллаху, Господу миров», и основой этого слова также является семь, поскольку в нём три буквы, и каждая из этих букв происходит от четырёх: «ха» – 8, «мим» – 40 и «даль» – 4.

И слово хамд – хвала – является однокоренным с именем Последнего Пророка – Мухаммад (С). «Хамд» значит «хвала», а «Мухаммад» – «хвалимый». Корень тот же: х-м-д. И хадис говорит: «Его имя на небесах — Ахмад (Ахмад значит “самый хвалимый”), а на земле – Мухаммад (Мухаммад значит просто “хвалимый”)».

Посланник Аллаха (С) — это основ основ мира бытия, которому соответствует мир Книги. А потому его имя должно соответствовать началу Книги, и это - хамд после бисмилля: «Хамд Аллаху, Господу миров». А потому он на небесах — Ахмад (احمد), то есть тот же самый хамд, и буква алиф перед ним для выражения единства, а в планах проявления ему был добавлен «мим» в начале и удвоен «мим» в середине, так что получилось «Мухаммад» (محمد). И значение «мима» в его имени связано с именем Али (А), потому что «лям» и «йа» – две последние буквы имени Али (А) — составляют по абджаду в сумме 40, и значение буквы «мим» тоже 40.

И в таком случае возможен такой тафсир этого аята. Аль-хамду лилляхи рабби ль-Аламин – то есть «хамд принадлежит Аллаху, Господу миров». Этот хамд есть первое Слово, о котором говорится в хадисе Имама Бакира (А): «Аллах изрек Слово и сделал его светом и сотворил из него Мухаммада и Али». Аят говорит: аль-хамду ли-ллях, и предлог «ли» тут может пониматься как выражающий принадлежность. Хамд – Аллаху.

Это так же, как в суре «Пророки», аяты 19-20 читаем: «и Ему (лаху – тот же самые предлог, выражающий принадлежность) – тот, кто на небесах и на земле». А кто это – «тот, кто на небесах и на земле»? Смотрим на продолжение аята: «и кто у Него — не превозносятся, пренебрегая поклонением Ему, и не устают. Они славят Его ночью и днем непрестанно».

То есть те, кто «Ему» (лаху , ли-ллях – принадлежат Ему) – они и есть те же, кто ʻиндаху (у Него, возле Него), то есть в максимальной близости (курб) к Нему, и они есть выражение Хамда, прославления, но они и есть этот Хамд: «славят Его ночью и днем непрестанно». И «ночью и днем» — то есть в мирах гейба и шахада, скрытого и явного.

Итак, вот это — первое Слово или первый Свет, первый Хамд, который ли-ллях, «принадлежит Аллаху» и ʻинда ллах, «возле Аллаха», потому что он есть выражение Его Воли, и от него имя «Ахмад» и «Мухаммад». Этот Хамд – Аллаху, говорит сура «Фатиха». То есть Хамд тут – это Первое Слово, или величайшее имя, или высшее знамение, или первое творение, или первое бытие, или первый свет, или высший пример, «и Аллаху — высший пример» (16: 60). Или, что то же самое, высшее Древо, о котором Посланник Аллаха (С) говорит: «Я – дерево, а Али – его ствол (или основа), Фатима – его ответвление, а Имамы – его ветви». И это – знамя хамда, о котором говорит Посланник Аллаха (С): «В Судный День мне будет дано знамя хвалы (хамда), и Али будет несущим его».

Всё это – одно и то же, и всё это – Хамд, и этот Хамд – Аллаху: аль-хамду ли-ллях. И вот почему перед хамдом тут стоит определенный артикль аль. Аль-хамд, то есть определённый хамд, вот этот хамд, а не какой-то вообще хамд.

И поскольку этот Хамд, эта хвала является первым Словом, из которого исходят все другие слова, то есть все другие вещи, то и хвала или хамд течёт во всех вещах – во всём, что только существует. Как об этом явно говорят другие аяты Корана, например, сура Исра, аят 44: «Нет такой вещи, которая не прославляла бы Его хвалой». Какой хвалой, каким хамдом? Вот этой самой хвалой. Или, если переводить этот аят буквально: «Нет такой вещи, которая не прославляла бы Его через хвалу». ЧЕРЕЗ хвалу, через Хамд – то есть ЧЕРЕЗ вот этот Хамд, ЧЕРЕЗ вот это первое Слово или величайшее Василя, Посредство, через которое все эти вещи и были сотворены. Тот Хамд, который Аллах приписал Себе, сказав в начале Книги: «Хамд — Аллаху», «аль хамду ли-ллях».

Это то же самое, о чём говорит 85-й аят суры «Хиджр»: «Мы сотворили небеса и землю и то, что между ними, только через истину». ЧЕРЕЗ истину. И в 73-м аяте суры Скот: «Он — Тот, Кто сотворил небеса и землю через истину». И в 3-м аяте суры «Пчелы»: «Он сотворил небеса и землю через истину».

Это – Истина, ЧЕРЕЗ которую были сотворены небеса и земля, и это – тот самый Хамд, ЧЕРЕЗ который все вещи славят Аллаха хвалой. То есть Абсолютный Вали и Величайший Посредник. «Там вилаят Аллаха – истина». «Там» (хуналика) – то есть на этих высших уровня, от фейза и рахманийи которых идут все другие вещи и творения. Там вилаят Аллаха – истина.

А что это за истина? В 53-м аяте суры «Йунус» читаем: «Они спрашивают тебя, истина ли он? Скажи: “Да, клянусь моим Господом, он – истина, и вы не способны (его) ослабить”».

«Он» здесь – это Али (А), как говорят об этом хадисы в источниках шиизма и «ахлу сунна». Вы видите, все аяты Корана отсылают друг к другу и поддерживают друг друга, составляя единую систему. Хамд – это Истина, Истина – это Хамд, и это – Вилаят, и это – бисмилляхи ррахмани ррахим, и это Сирату ль-мустакым, и это Мухаммад, который от Хамд, и это — Али, который от Мухаммада (С), и это – сторона таухида во всех вещах, и это – вахид, который от ахад, и это – «рука Аллаха над их руками» (48: 10), и это – ваджху ллах, «лик Аллаха», которым повёрнуты к Нему все вещи, а потому все они хвалят Его хвалой. И абджад слова ваджх (лик) – 14, и абджад слова йад (рука) – 14, и это – Четырнадцать Непорочных, и это – «семь повторяемых».

Итак, мы видим тут, как значение месяцев, дней недели, часов, букв и слов — всё это соединяется в единую программу, в единый шифр Творца.

Продолжение у нас будет в следующей части.

Часть 24. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана – 3

В этой лекции я хотел бы сказать несколько слов по такой теме, как разрозренные буквы в начале сур Корана.

29 сур открываются буквами арабского алфавита. Их называют аль-хуруфу ль-мукаттаʻа — «разрозненные буквы». Например, «Алиф. Лям. Мим», «Каф. Ха. Йа. Айн. Сад», «Ха. Мим». Три суры Корана открываются только одной буквой – это «сад», «каф» и «нун».

Число этих букв, если убрать повторяющиеся из них, – четырнадцать, что соответствует числу Четырнадцати Непорочных (А) и составляет ровно половину букв арабского алфавита.

Высказывалось множество противоречивых мнений, зачем эти буквы стоят в начале сур Корана и что они означают. Но истиной в данном вопросе является то, на что указывает само число этих букв: они говорят о Четырнадцати Непорочных (А). Разрозненные буквы представляют собой шифры или символы, в которых скрыты дела и события, относящиеся к ним – их достоинства, времена их появления, их сокрытие, их царство, государства их врагов, и так далее. Всё это скрыто в этих буквах, и кое-что Имамы (А) разъяснили для нас, а остальное будет раскрыто только после выхода их Каима.

Начать надо с того, что Коран в целом составлен из букв, и буквы являются не чем иным, как первичными элементами Корана. Коран состоит из сур, суры состоят из аятов, аяты из предложений, предложения из слов, а слова из букв. Таким образом, весь Коран сводится к 28-ми буквам арабского алфавита. А поскольку, как мы уже не раз говорили, Коран соответствует всему мирозданию, Книга написанная соответствует Книге бытия, то Коран через эти буквы объемлет всё, что объемлет действие Творца.

Разрозненные буквы в начале сур намекают на это: весь Коран — это буквы, и если ты разъединишь его на буквы, то найдёшь все тайны, так же как постижение первичных букв мироздания, то есть Ахль уль-Бейт и Имамов – это постижение всех тайн. А потому Имам Реза (А) говорит: «Сделал их (буквы) действием от Себя» — то есть Его действие исполняется через буквы. Существуют первичные буквы мироздания, и это – Четырнадцать Непорочных, из света которых составлены все вещи, и существует отражение этих четырнадцати букв бытия на плоскость языка в виде 28-ми букв арабского алфавита, то есть дважды по четырнадцать, и удвоение тут – для выражения проявления.

Число этих первичных букв мироздания соответствует абджаду слова йад (рука), который составляет четырнадцать (йа – 10, даль – 4). А потому значение «руки Аллаха» во всех аятах Корана – это Четырнадцать Непорочных (А). «Рука Аллаха над их руками» (48: 10) — то есть вилаят Аллаха над ними. «Сказали иудеи: “Рука Аллаха связана”» (5: 64): «иудеи» тут – это узурпаторы халифата, а «рука Аллаха» — Ахль уль-Бейт (А), и Али (А) был связан, когда его повели для присяги первому узурпатору. «Две руки Его простёрты» (5: 64) — это Мухаммад (С) и Али (А), потому что рука – это 14, и это – та самая «одна» (вахида), о которой мы говорили, то есть Вилаят, через который происходит наделение всего. И то, что слово йад (يد , рука) состоит из двух букв, указывает на эту двойку. И «рука Аллаха» тут – это то же самое, что и слово Аллаха, и то же самое, что и повеление Аллаха. «Разве они не видели, как мы сделали для них из того, что сотворили Наши руки, скот...» (36: 71); «И небо Мы построили руками» — или «через руки», то есть «через Истину», как мы уже приводили в предыдущих частях: «Мы сотворили небеса и землю и то, что между ними, только через Истину» (15: 85).

Абджад слова ваджх (лицо, лик) – также четырнадцать. И Четырнадцать Непорочных – это лик, которым повёрнуты к Нему все вещи. И это – сторона бытия или света во всех вещах, а потому «погибнет всякая вещь, кроме Его лика» (28: 88). Как передано в хадисе от Джабира, что Имам Бакир (А) сказал: «О Джабир, ты должен знать разъяснение (байан) и смысл (маани)». Он сказал: «А что такое разъяснение и смысл?» Имам (А) сказал: «Разъяснение состоит в том, чтобы ты знал Аллаха, Которому не подобна никакая вещь, поклонялся бы Ему и ничего не приобщал Ему в сотоварищи. Что же до смысла, то мы есть смысл, который Он создал, и мы — Его сторона, Его рука и язык, Его повеление и решение, Его знание и истина. Когда мы желаем — этого желает Аллах, и Аллах желает то, что желаем мы. И мы — “повторяемые” (масани), которые дал Аллах Своему Пророку (С), и мы — лик Аллаха, который движется на земле среди вас. Кто познал нас — перед ним Рай, а кто в неведении о нас — перед ним Ад».

Соответственно, разрозненных букв в начале сур Корана тоже четырнадцать, при вычете повторяющихся. Вот эти буквы: ص ر ا ط ع ل ي ح ق ن م س ك ه

Эти четырнадцать букв можно сложить только в одну осмысленную фразу, и никакую другую: صراط علي حق نمسكه — то есть: «Путь Али — истина, мы следуем по нему».

А это снова указывает на то, что реальность и внутренность Корана — это не что иное, как четырнадцать светов Ахль уль-Бейт, внешним выражением которых он является, и эти четырнадцать светов — это и есть первичные буквы, из которых составлена сущность Корана, равно как и сущность всего бытия.

Как сказано об этом в первых аятах суры «Украшения»: «Ха мим. Клянусь ясной Книгой!» — и ясная Книга тут — Имам Али (А), как сказал он: «Это — Коран молчащий, а я — говорящий Коран». — «Мы сделали его арабским Кораном — может быть, вы уразумеете!» — то есть Мы сделали говорящий Коран — а это Имам — письменным Кораном на арабском языке. Иными словами, Аллах сделал письменный Коран на арабском языке внешним проявлением этой внутренней реальности Ахль уль-Бейт. — «И он, поистине, в Матери книги у Нас — Али мудрый» — то есть реальность Али (А) является Матерью книги. Об этом также сказано в 12-м аяте суры «Йа.Син»: «И Мы подсчитали всякую вещь в очевидном Имаме» — то есть от света имамата происходит всякая вещь в мироздании.

И как читаем в первых аятах суры «Корова»: «Алиф. Лям. Мим. То писание — нет в нём сомнения — руководство для богобоязненных» (2: 1-2). Этот аят всегда неправильно переводится. В оригинале говорится: залика ль-китаб — «ТО писание», а не «ЭТО писание» (хаза ль-китаб). Аллах говорит: «то писание», а не «это писание», потому что тут имеется в виду «говорящий Коран», то есть Имам (А), а не «это писание», то есть молчащий Коран, который держат в руках люди. Али ибн Ибрахим Кумми привёл, что Имам Садык (А) сказал: «Писание, о котором здесь сказано, — это Али, и нет в нём сомнения».

И разрозненные буквы «Алиф. Лям. Мим», которыми открывается сура «Корова», также указывают на Али (А), как мы скоро разъясним.

Итак, разрозненные буквы в начале сур Корана указывают на реалии, события и сроки, связанные с Ахль уль-Бейт (А). Например, согласно хадису, буква «Сад» в начале суры, которая так и называется – «Сад» — это имя «реки под Троном», из которой сделал омовение Пророк (С) во время мираджа. И «река под Троном» — это первый свет, материя миров или первая вода, льющаяся из небес Машийи Творца.

Про буквы «Каф. Ха. Йа. Айн. Сад» в начале суры «Марьям» Имам Махди (А) говорит: «Эти буквы – из знания сокровенного, о котором поведал Аллах Своему рабу Закарийе. Когда Закария (А) попросил Аллаха обучить его пяти именам (асхабиль киса), спустился Джабраил и сообщил ему их. И когда Закария (А) вспоминал Мухаммада, Али, Фатиму и Хасана (мир им), уходили его печали и горести. Когда же он вспоминал имя Хусейна (А), из глаз его лились слёзы, и дыхание учащалось.

В один из дней он обратился к Аллаху: “О Господь мой! Что со мной, что когда я вспоминаю четыре имени, развеиваются мои печали, но когда я упоминаю Хусейна (А), из глаз моих текут слёзы и раздаются мои стоны?”

И поведал ему Аллах, велик Он и свят, о тайне этого: “Каф. Ха. Йа. Айн. Сад”. И “каф” – это имя “Кербела”, и “ха” – гибель (халак) пророческого рода, и “йа” – Йазид, и он – угнетатель Хусейна (А), и “Айн” – жажда (аташ), и “сад” – его терпение (сабр).

И когда Закария услышал это, не выходил из мечети три дня, и запретил людям входить к нему, и плакал, и скорбел... А потом сказал: “О Аллах, даруй мне сына, которым усладятся очи мои на старости лет, а потом усиль мою любовь к нему, а затем причини мне такие же страдания его утратой, какие испытает Твой возлюбленный Мухаммад (С) по утрате Хусейна (А)!”

И Аллах даровал ему Йахью (А) и причинил ему страдания его потерей, и был срок беременности его жены Йахьей (А) – шесть месяцев, и Хусейном (А) – столько же».

Итак, разрозненные буквы в начале суры «Марьям» — это указание на события Кербелы и Ашуры как величайшей трагедии в истории мироздания. И если мы посмотрим на продолжение этой суры, то также увидим это: «Каф. Ха. Йа. Айн. Сад. – Поминание милости Господа для Его раба Закарийи» (19: 1-2). А что такое «милость Господа»? «Мы отправили тебя только как милость для миров» (21: 107). Мухаммад (С) и Ахль уль-Бейт Мухаммада (С) есть милость, а буквы «Каф. Ха. Йа. Айн. Сад» — поминание этой милости, ниспосланное для пророка Закарийи.

Относительно буквы «Нун» в начале суры «Письменная Трость» есть хадис от Имама Казыма (А), что это – имя Мухаммада (С). И такой же хадис есть относительно букв «Йа. Син» в начале одноимённой суры. То есть «Йа. Син» — это также имя Пророка (С).

И ещё один хадис говорит, что «Ха.Мим» — это имя Мухаммада (С) в книге пророка Худа (А). И буквы «ха» и «мим» — это две средние буквы в имени «Мухаммад», а средние буквы составляют сущность имени в арабском языке. И показательно, что этими буквами (Ха. Мим) открываются семь сур Корана – начиная с суры «Верующий» до суры «Пески». Семь сур подряд начинаются с «Ха. Мим». Это также указывает на реальность Ахль уль-Бейт, потому что их – четырнадцать, два раза по семь, и семь – основа их реальности, как мы уже говорили,  и они — «семь повторяемых».

А то, что одно и то же имя – «Ха. Мим» — повторилось семь раз в семи сурах, указывает на то, что все они – одна реальность, и все они — одно и то же имя, как говорит Имам Али (А): «Первый из нас Мухаммад, средний из нас Мухаммад, последний из нас Мухаммад, и все мы – Мухаммад».

Это то, что касалось букв «Ха. Мим». Буквы «Та. Ха», стоящие в начале одноименной суры, как это хорошо известно, также указывают на Ахль уль-Бейт: «Семейство Та.Ха и Йа.Син». И «та» здесь – указание на Фатиму Захру (А), потому что буква «та» – средняя в её имени. А «ха» – это буква Али (А), как мы уже говорили, и одновременно это последняя буква в имени Аллах и первая в имени Аллаха «хува» (Он). «Ха» – буква Али (А), потому что её числовое значение 5, и если взять эту букву полностью, с её бейина, то есть именно как «ха» с алифом (ها), то получится 6, а буква, которая сответствует числу 6 – это «вав». Таким образом, буква «ха» переходит в «вав» и составляет вместе с ним имя Аллаха «хува» (هو, Он), числовое значение которого – 11. Это же числовое значение, взятое десятками, составляет 110, а 110 – это абджад имени Али (А).

Что касается букв «Алиф. Лям. Мим», которыми открывается сура «Корова», то в тафсире Кумми приведено, что Имам Садык (А) сказал: «“Алиф. Лям. Мим” — это некоторые буквы из величайшего имени Аллаха, которые рассыпаны в Коране».

Что это значит? Мы уже говорили, что величайшее имя – это не коллекция букв в буквальном смысле, точнее, в первую очередь не это. Величайшее имя есть высшая реальность, то есть реальность Ахль уль-Бейт. Все творения являются именами Творца, так как «имя – это то, что указывает на поименованного», согласно хадису от Имама Али (А), а все вещи указывают на Того, Кто сотворил их. Итак, все вещи – это имена, но среди них есть величайшее имя, то есть величайшее или первое творение, или, что то же самое, величайший довод Аллаха, Его высочайшее знамение, или Его высший пример: «и Аллаху – высший пример» (16: 60).

Имам (А) тут говорит: «“Алиф. Лям. Мим” — это некоторые буквы из величайшего имени Аллаха, которые рассыпаны в Коране» — то есть «Алиф. Лям. Мим» обозначают эту высшую реальность, о которой мы сказали. Алиф указывает на начало творения, на Исток и Волю Творца, потому что алиф – это первая буква арабского алфавита, имеющая самое простое написание (вертикальная черта), и её числовое значение – один. С этой буквы начинается слово «Аллах». Итак, на своем высшем плане Алиф — это невыразимая тайна и начало слова «Аллах», а на более низком плане, на уровне проявленного или ограниченного творения, алиф – это символ всеобщего Разума, Акля, который есть исток Корана. И это — буква Каима, потому что алиф – это каим (стоящий), то есть стоящая, вертикальная линия. Итак, Алиф — свет светов и тайна тайн, и от него идут все другие буквы, так же как все творения — от воли Аллаха.

Это что касалось буквы алиф в аяте «Алиф. Лям. Мим». Далее, «лям» тут указывает на Али (А), потому что это средняя буква в данном слове (Али), несущая суть самого слова.

И третья буква «мим» – это указание на Мухаммада (средняя буква в его имени).

Иной вариант понимания этого шифра может состоять в том, что все три буквы указывают на имя «Али». Алиф – это выражение начала, откуда идёт всё. «Лям» – это 30, а «мим» – это 40. От 30-ти, от ляма, до сорока, до мима – 10 (сорок минус тридцать равняется десять), и это соответствует букве «йа», последней в имени Али, числовое значение которой – 10. Итак, мы получаем «Али», а «мим» здесь стоит для выражения законченности и совершенства, так как его числовое значение – 40, как мы уже сказали: «Мы обещали Мусе тридцать ночей и закончили их десятью, и исполнился срок его Господа в сорок ночей» (7: 142) – и внутреннее значение этого аята указывает на реальность имён Мухаммада (С) и Али (А). Тридцать – это «лям», десять – это «йа», а сорок – «мим», и это – буквы, составляющие суть их имён.

И первая буква в имени «Али» — это «айн», и её значение – 70, то есть 30 плюс 40, «лям» плюс «мим». И 70 – это семь, взятое десятками: «Мы даровали тебе семь повторяемых и великий Коран». И 70 – это абджад слова творения «кун» (Будь).

И интересный момент состоит в том, что в первой из 29-ти сур Корана, которые начинаются с разрозненных букв, есть буква «мим» (это сура «Корова»), а в последней из них – буква «нун» (это сура «Калам»). Эти две буквы наделены такой особенностью, которая отличает их от других букв: их название начинается и заканчивается той же самой буквой: мим, нун. В начале и конце названия буквы стоит та же самая буква. И то, что в первой суре с разрозненными буквами стоит «мим», а в последней «нун» – это указывает на то, что начало является одновременно и концом. И «Алиф. Лям. Мим» – это указание на начало творения, а «нун» – указание на его завершение и возврат.

Что касается букв «Алиф. Лям. Мим. Сад», которыми начинается сура «Возвышенности», то в «Махасин» приведено от Абу Лабида Бахрани:

Человек пришёл в Мекке к Имаму Бакиру (А) и спросил о словах Аллаха: «Алиф. Лям. Мим. Сад». Он ответил ему, но я забыл, что он ответил.

Когда тот человек вышел, Имам (А) сказал мне: «То был тафсир этого во внешности Корана. Не сказать ли тебе о тафсире этого во внутренности (батн) Корана?»

Я спросил: «У Корана есть внешность и внутренность?»

Он сказал: «Да, у Книги Аллаха есть внешность и внутренность, и очевидное, и отменяющее, и отменённое, и твёрдое, и иносказательное, и сунны, и примеры, и разделяющее, и объединяющее, и буквы, и то, что осуществляется. Тот, кто думает, что Книга Аллаха неясная — погиб сам и сгубил других».

А затем он сказал: «Алиф — один, лям — тридцать, мим — сорок, сад — девяносто».

Я сказал: «Получается сто шестьдесят один».

Он сказал: «О Абу Лабид! Когда наступит сто шестьдесят первый год, Аллах отнимет власть у этих людей».

Очевидно, имеются в виду Омейяды. Примерно в это время по хиджре Омейяды потерпели поражение и были уничтожены Аббасидами.

Также от Абу Лабида приведён хадис, что Имам Бакир (А) сказал:

О Абу Лабид! Из потомков Аббаса будут править двенадцать. После восьми из них будут убиты четверо, а один из них заболеет, так что его глотка покроется гноем, и он умрёт от этого. Они — группа с короткими жизнями, и срок их недолог, а деяния — мерзки. Среди них нечестивец, которого будут называть «Хади», «Натик» и «Гави».

О Абу Лабид! Поистине, в разрозненных буквах Корана (буквах в начале сур) скрыто великое знание. Аллах ниспослал: «Алиф. Лям. Мим. То писание...» (2: 1), и Мухаммад (С) встал (с откровением), так что проявился его свет и утвердилось его слово...

Ты найдёшь ясное разъяснение в разрозненных буквах Корана, если подсчитаешь их без повторения (очевидно, это намёк на фразу «Путь Али истина – мы следуем ему», которая получается, если взять эти 14 букв без повторения. Либо же имеется в виду само это число в 14 букв, соответствующее числу Непорочных). Нет таких букв из этих букв, чьи дни не закончились бы, чтобы при этом завершении не пришёл Каим из числа Хашимитов».

А затем он сказал: «Алиф — один, лям — тридцать, мим — сорок, сад — девяносто. Итого сто шестьдесят один. Начало выхода Хусейна ибн Али (А) было при “Алиф. Лям. Мим. Аллах...ˮ (3: 1-2). Когда завершился срок, вышел Каим (восстающий) из рода Аббасидов, и это — при “Алиф. Лям. Мим. Садˮ. А наш Каим выйдет при завершении этого через “Алиф. Лям. Раˮ. Пойми же это, вмести и скрой!»

Что это означает? Очевидно, это сказано не для того, чтобы мы пытались как-то подсчитать по этим числам время выхода Имама из сокрытия, хотя такие попытки тоже предпринимались. Согласно одной из таких версий, получаются следующие выводы: «Алиф. Лям. Ра» повторяется в Коране пять раз и шестой раз – как «Алиф. Лям. Мим. Ра». По абджаду, «Алиф. Лям. Ра» равняется 231. Если мы умножим это число на шесть, то получим 1386. Если прибавим сюда «мим», который стоит в составе букв «Алиф. Лям. Ра», то получим 1426. Это может означать, что стадия зухура началась в 1426 году по хиджре (соответствующем 2005 году), и мы живём сейчас в период зухура, то есть во время, очень близкое к выходу Имама из сокрытия.

Я привожу этот подсчёт просто как версию, как информацию для размышления, а не как факт, которому надо следовать. Хадисы ясно говорят, что время зухура никто не знает, и никто не может предугадать или заранее предсказать его. Но тем не менее определённые версии или предположения на основе тех или иных хадисов, указывающих на знамения зухура, могут выдвигаться, и каждый сам решает, брать ему эти предположения как некий ориентир для себя, либо же нет. Ибо эти предположения вполне могут оказаться безосновательными и ошибочными, как это уже бывало раньше.

Можно посмотреть на слова Имама Бакира (А) также с другой стороны. Мы видим, что некоторые суры, как сура «Корова», открываются буквами «Алиф. Лям. Мим». И мы видим, что в некоторых других «мим» убран и вместо него добавлена буква «ра»: «Алиф. Лям. Ра». И Имам (А) говорит тут, что выход Каима – при исполнении «Алиф. Лям. Ра».

Возможно, «ра» добавлена в «Алиф. Лям. Мим» в некоторых сурах как указание на миры нисхождения и возврата, потому что «ра» – это 200, и это дважды по сто, а сто – это «каф». И, возможно, указание Имама (А) на «Алиф. Лям. Ра» как на выход Каима связан с этим: время зла и тирании должно исполниться до конца, и только тогда Имам выйдет.

Часть 25. Тайны букв и чисел. Имена Непорочных. Шифры мироздания. Буквы в начале сур Корана – 4

В этой части мы разберём значения, зашифрованные в именах Пророка (С) и Непорочных Имамов (А).

Относительно имени Посланника Аллаха (С) надо знать, что поскольку его реальность – это основа основ и начало начал творения, и в нём проявлены все качества и следы действия Творца, то его имя должно соответствовать началу Книги бытийной и Книги написанной, а начало Книги – это бисмилля, а затем хамд (хвала): «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров...» Бисмилля же, как мы говорили – это девятнадцать, поскольку в этой фразе 19 букв, и девятнадцать – это числовое значение слова «вахид» (واحد), который есть первое проявление «ахад» (احد) через добавление к нему буквы «вав» в начале, числовое значение которой – шесть, и это – шесть дней или стадий творений.

Теперь, «ахад» (Один) через добавление буквы «мим» в середине превращается в «Ахмад» (احمد), и это есть имя Пророка (С) на небесах, как говорит хадис: «Его имя на небесах – Ахмад, а на земле – Мухаммад».

Итак, его имя на небесах – Ахмад, однокоренное со словом «хамд», которым начинается Коран после «бисмилля». «Хамд» значит «хвала», а «Ахмад» значит «самый хвалимый». И мир Ахль уль-Бейт, называемый также «Лахут» или мир Мухаммадова Света, является миром Хамда, миром Хвалы. А потому Аллах говорит в начале Книги: «Хвала — Аллаху, Господу миров». То есть этот мир Хвалы принадлежит Аллаху, Он приписал его к Себе.

И это – тот Хамд, которым Он начал творение: «Хвала Аллаху, Который сотворил небеса и землю». И этим же Хамдом Он закончил творение: «И ты увидишь ангелов, окружающих Трон, которые прославляют хвалой (хамдом) Господа своего. Будет решено между ними по истине, и скажут: “Хвала (хамд) Аллаху, Господу миров!”» (39: 75).

И «мим» в его имени «Ахмад» добавлен к «Ахад» для выражения проявления в мире бытия, поскольку значение «мим» — сорок, и это – число совершенства и проявленности.

Далее, на земле его имя «Ахмад» превращается в однокоренное с ним «Мухаммад» (Хвалимый) посредством добавления ещё одного «мима» в середине и в начале – для выражения проявления в мирах гейба и шахада, скрытого и явного.

Что касается имени «Али», то оно связано с именем «Мухаммад», поскольку Али (А) – это «нафс» Мухаммада (С), его «самость», «он сам», как говорит аят «мубахиля». Первая буква в имени «Али» (علي) — это «айн», числовое значение которой – семьдесят, и семьдесят – это абджад слова творения «кун» (Будь). Как сказал Он: «Его повеление таково, что когда Он желает что-то, говорит ему: “Будьˮ (кун) — и вот это есть» (36: 82). А поскольку Али (А) есть выражение всеобщей Машийи и амра (повеления) Творца, то его имя должно начинаться с буквы «айн».

Что касается двух последних букв в имени «Али», то это – «лям» и «йа», и их числовое значение соответственно 30 и 10, что составляет в сумме 40, то есть число буквы «мим» — буквы Мухаммада (С). А поскольку положение Пророка (С) — это положение общего, а положение Али (А) — положение реализации этого общего, и Пророк доносит откровение, а преемник реализует его, и Пророк выступает с донесением, а преемник осуществляет его своим мечом отточенным, и «ты – лишь увещатель, а у всякого народа есть ведущий» (13: 7), то имя Пророка начинается с суммы 30 плюс 10, и это — 40, которому соответствует буква «мим».

И «лям» — средняя буква в имени «Али» — указывает также на символику солнца и луны, поскольку пророчество, согласно хадисам – это Солнце, а вилаят его преемника – месяц. Как говорит Коран: «Клянусь солнцем и его сиянием, и месяцем, когда он за ним следует» (91: 1-2). Полный круг Луны совершается за 30 дней, и числовое значение буквы «лям» — тридцать.

И что касается слова творения «кун» («Будь»), то это – буквы «кяф» и «нун», а также «вав», скрытый между ними и не проявленный на письме. Числовое значение буквы «кяф» в абджаде – 20, то есть вахид (19) плюс ахад (один). Это — добавление вахида к ахаду, и вахид – это 19, то есть 19 букв в «бисмилляхи ррахмани ррахим» и единство вилаята над творением: «Над ним – девятнадцать». А от «ахад», как мы сказали, происходит «Ахмад» через добавление «мима». И это – 20 , то есть «кяф».

Далее в слове творения «кун» (كن) к букве «кяф» добавляется «нун», который, согласно хадису, есть первая вода и река из света. И вместе они составляют 70, и это – «айн», первая буква в имени «Али».

И разговор о тайнах буквы «нун» может быть очень долгим... «Нун» — это также одно из имён Пророка (С) в Коране, как говорится в хадисе от Имама Казыма (А) в толкование первого аята суры «Письменная Трость»: «Нун – это имя Мухаммада (С)». Как буква «ха» переводит в «вав» (что мы уже разбирали), так и «мим» переходит в «нун», потому что байина буквы «мим» – это «йа» и «мим», то есть 10 и 40, и это 50, и это – число буквы «нун». Таким образом, «мим» – буква Мухаммада (С) – переходит в «нун», который есть реализация «мима» и одно из имён Мухаммада (С).

И если мы посмотрим на написание буквы «нун», то это – полукруг с точкой наверху (ن). Полукруг символизирует дугу нисхождения и восхождения, то есть полной реализации творения: «Каким было ваше начало – так вы и вернётесь»,  а точка сверху, замыкающая на себе обе дуги – Свет Мухаммада. И это – та же самая «точка под ба», о которой говорит Имам Али (А), и это – точка без границ и бесконечный свет, лежащий в начале начал. И это – Хамд (Хвала), и это – Знание, о котором Имам Али (А) говорит: «Знание – точка. Невежды сделали её множеством».

Из особенностей «нуна» — то, что название этой буквы начинается так же, как и заканчивается (то есть той же самой буквой), и в этом указание на то, что «Каким было ваше начало – так вы и вернётесь» и на то, что «вами Аллах начинает и вами завершает», как говорится в зиярате Ахль уль-Бейт (А).

И Коран, как мы уже упоминали, начался «мимом» и закончился «нуном» (если иметь в виду суры, в начале которых стоят разрозненные буквы).

И как «мим» – это всегда два «мима», так и «нун» – это два «нуна». Первый «нун» – Мухаммад (С), а второй – Али (А). А «вав» между ними в названии этой буквы указывает на шесть дней творения, и эти шесть дней – также Ахль уль-Бейт.

Числовое значение «нуна» – 50, и это – выражение полноты всех стадий, которые будут выражены в Судный День, когда 50 будет взято тысячами, а потому его день равен 50-ти тысячам лет, как говорит Коран: «Восходят к Нему ангелы и дух в день, величина которого — пятьдесят тысяч лет» (70: 4).

Также слово «нун» в арабском языке означает «рыбу». Пророк Йунус (А) в Коране назван зу-нун — «обладатель нуна», «находящийся в нуне», то есть в рыбе: «И зу-нун, когда он ушел во гневе и думал, что Мы не определим над ним. И вот воззвал он во мраке: “Нет бога, кроме Тебя, хвала Тебе, поистине, я был из числа несправедливыхˮ» (21: 87).

И этот «Нун», то есть Посланник и род Посланника, плывёт в первой воде, то есть безграничном свете Замысла Творца, как захочет и куда захочет. А потому Йунус назван зу-нун, «находящийся в нуне». О том же самом говорит символ Ноева ковчега, то есть корабля, плывущего в море, и отсюда хадис: «Мой Ахль уль-Бейт — ковчег спасения, и кто взойдёт на него, спасётся». Этим же символизмом наделены похороны Имама Резы (А), когда могила перед положением в неё тела наполнилась до краёв водой, и в ней плавали мелкие рыбы — тираны этой дуньи, — на место которых пришла большая рыба — Имам времени Махди, — поглотившая их.

С буквы «нун» начинается имя «Нух», а его потоп символизирует затопление всех вещей морем Замысла. Равно как и будущее их погружение в Исток, которое произойдёт с первым дуновением Трубы. То есть уничтожение прежнего состояния вещей и замену его новым состоянием. Всё это связано с тайной буквы «нун».

И почему Йунуса поглотил этот «нун», кит? Это тоже одна из коранических притч и символов. Йунус (А) был подвергнут испытанию в связи с его сомнением в вилаяте Ахль уль-Бейт (и сомнение тут имеет значение не того сомнения, которое испытываем мы, а то, что его положение по отношению к вилаяту было не полным и не совершенным). И вот он на три дня и ночи оказывается во мраке этого начала, в нуне, в пучине моря, чтобы показать ему эту реальность, представшую тут перед ним как первородный мрак и пучина.

И постигнув тайну вилаята, тайну Нуна, он выходит на свет и рождается снова. И не случайно, что само его имя — «Йунус» — имеет в середине букву нун.

Также написание этой буквы ( ن) напоминает изображение ковчега, плывущего по водам. Или чашу — сосуд мудрости, которым также является Ахль уль-Бейт. И, к слову, в западной традиции поиски Грааля, как священного сосуда знания и власти, восходили к восточным сюжетам о сосуде мудрости, основой которых всегда был священный Дом Пророка. Отсюда и символика рыбы, имевшая место у первых христиан, пока ещё они не отошли далеко от послания самого Иисуса (А).

Далее, если мы возьмём имя «Нух», то оно состоит из трёх букв, и это нун, вав и ха. И нун тут — это имя Посланника Аллаха (С), ха — первая буква имени Хусейн, а вав — вода жизни, первая вода, из которой Всевышний «сотворил всякую вещь живую» (21: 30). Само написание буквы вав похоже на спираль. Круг, сворачивающийся внутрь себя, в точку внутри.

И «Нун» также — Хусейн (А). «Нун» — это хут, рыба, в которую, как говорит хадис, выстрелил Нимруд, поднявшись на башню, так что пошла её кровь. И так же Нимруд этой уммы поднялся на башню халифата и выстрелил в Бога стрелой зависти, и Хусейн (А) встал перед этой стрелой и был убит при Кербеле, залитый своей кровью. И было это на 61-м году хиджры, то есть через 50 лет после смерти Пророка (С) и узурпации халифата, и числовое значение буквы Нун — пятьдесят.

Сам Имам Хусейн (А) в письме Абдуллаху ибн Джафару уподобляет готовящееся преступление этой уммы против него нарушению иудеями субботы: «Клянусь Аллахом, они нарушат мои права, как иудеи нарушили субботу». Согласно Корану и хадисам, иудеи в субботу, когда Аллах запретил им работать, расставляли сети, чтобы ловить рыбу, нарушая тем самым святость этого дня. Точно так же иудеи этой уммы нарушили святость семейства Посланника (С), расставив сети зла и коварства, чтобы поймать в них последнего из пяти асхаби ль-киса, поймать в них «Нун». И согласно одному из хадисов, день Ашуры, когда был убит Хусейн (А), был субботой. То есть сам запрет субботы, когда-то ниспосланный иудеям через пророка Мусу (А), был связан с тем, что в субботу будет убит Хусейн (А). Всё это указывает на судьбы и символику Ахль уль-Бейт (А).

Ещё одно имя Пророка (С) в Коране – это «Йа.Син» — буквы, с которых начинается одноимённая сура. Числовое значение буквы «йа» — 10, а «син» — 60, что в сумме также составляет 70. Как мы уже говорили, 70 – это числовое значение буквы «айн», первой в имени Али (А), и слова творения «кун». И 70 – это семь, взятое десятками, а семь – это основа Четырнадцати Непорочных: «Мы даровали тебе семь повторяемых и великий Коран».

О букве «син» надо сказать, что это — единственная буква арабского алфавита, зубур которой равен её бейина. Напомним, зубур – это первая буква в названии, а бейина – все последующие. Первая буква в названии буквы «син» — это, собственно, сам «син», числовое значение которого – 60. А бейина – это буквы «йа» и «нун», то есть 10 плюс 50 – снова 60.

Мы видим тут, что буква «син» как бы переходит в саму себя. Будьте внимательны, поскольку здесь также скрыты глубокие смыслы. Буква «син» составляет внутри себя как бы два раза по «син»: 60, а потом снова 60. А потому первый раз она является именем Посланника Аллаха (С): «Йа. Син», то есть «О Син». Буква «йа» в арабском языке, взятая с её бейина, означает также звательную частицу, которой на русском соответствует «О» («О такой-то»).

Итак, в первом «сине» скрыто имя Пророка (С), а во втором – имена Хасана и Хусейна (А), поскольку «син» является средней буквой в их имени, а в арабском языке средняя буква составляет сущность имени.

Таким образом, из первого «сина», который есть Посланник Аллаха (С), выходит второй «син», который есть Хасан и Хусейн (А). А потому хадис говорит: «Хусейн – от меня, и я – от Хусейна», «Хасан от меня, и я – от Хасана», «я – Хусейн, и Хусейн – это я», «я – Хасан, и Хасан – это я».

«Син» сделан средней буквой в имени «Хасан» (حسن), потому что «син» – это 60, то есть «лям» (30), взятый два раза, и это – вторая степень по отношению к его отцу Али (А), средней буквой в имени которого является как раз «лям». Последняя буква в имени «Хасан», то есть «нун», является указанием на то, что он – от Мухаммада (С), который есть Нун. А первая «ха» в его имени – указание на то, что он – из числа несущих Трон (хамалату ль-арш). Итак, само его имя указывает на то, что он – из несущих Трон, что он – от Али (А), и что он – от Мухаммада (С).

Что касается имени «Хусейн», то для него действует все то же самое, потому что «Хусейн» – это уменьшительная форма от имени «Хасан». В арабском языке уменьшительная форма образуется добавлением буквы «йа» к слову. Например, раджуль – «человек», руджейль – «маленький человек». Итак, имя «Хусейн» (حسين) отличается от «Хасана» (حسن) добавлением буквы «йа». Но сама по себе эта «йа» в его имени нагружена огромным смыслом, ибо её число – 10. А число 10 указывает на то, что Имамы – из потомства Хусейна (А), а не Хасана (А), ибо их – десять вместе с самим Хусейном (А): он сам и девять Имамов из его потомства, последний из которых Каим (А).

И на эту «йа» или на эти десять указывает сура «Рассвет», которая, как известно, является сурой Хусейна (А): «Клянусь рассветом и десятью ночами» (89: 1-2). Десять ночей, упомянутых в этой суре – это внешне десять ночей месяца зиль хиджа, когда совершается хадж, а внутренне – Хусейн (А) и девять Имамов из потомства Хусейна (А).

Таковы тайны имени Пророка «Йа. Син», из которого вытекают имена и количество Имамов из числа его потомков. И если мы посмотрим на имя «Иса» (عيسى), на его арабское написание, то увидим, что оно состоит из четырех букв, и две буквы в середине — это также Йа.Син. А потому Иса (А) приходил для того, чтобы быть знамением, быть доводом для последнего Пророка и его семейства — семейства Йа.Син. Как говорит Коран: «Вот сказал Иса, сын Марьям: “О потомки Исраиля! Я — посланник Аллаха к вам, подтверждающий истинность того, что ниспослано до меня в Торе, и благовествующий о посланнике, который придет после меня, имя которого — Ахмад» (61: 6).

Мы видим тут, что даже имена других пророков образованы от имён Ахль уль-Бейт. Как пророки — это слова, составленные из букв Ахль уль-Бейт, так и их имена составлены из букв имён Ахль уль-Бейт в определённых пропорциях и соотношениях.

Что же касается имени «Фатима» (فاطمة), то поскольку Фатима Захра (А) – это совершенное слово, ниша в суре «Свет» и сосуд, объединяющий всех Имамов и всех Непорочных, то её имени должно соответствовать число, объединяющее все числа. Основой же всех чисел являются единицы, и все другие числа составлены из них, точно так же как основой всех творений являются Имамы, и все другие творения составлены из их света. Последнее же число из ряда единиц – 9. Как весь ряд единиц от 1 до 8 проявляется в девяти – так же и все Имамы проявлены в Фатиме (А). Цифре же 9 соответствует буква «та», а потому её имя – «та». Как на это указывают буквы первого аята суры «Та.Ха», где «та» — это Фатима (А), а «ха» — Али (А). И Он сделал для полноты проявления справа от неё «фа» и слева от неё «мим», и так получилась «Фатима». «Фатима» означает «отрезающая», «рассекающая», и хадис говорит: «Она названа так потому, что разумы отрезаны от её постижения». И в другом хадисе: «Она названа Фатимой, потому что её шииты и последователи отрезаны от Огня».

Часть 26. Искусство и Ислам. О запрете музыки

Когда я думал, как назвать эту лекцию, первое, что пришло в голову — это «Искусство в Исламе». Но, если мы говорим про искусство в Исламе, то это подразумевает рассказ о том искусстве, которое по факту наличествует в исламском мире: мечетях, каллиграфии, поэзии. Всё это очень хорошо разобрано, существуют прекрасные книги, богато иллюстрированные, посвященные таким вопросам. В данной лекции речь пойдёт о другом – о самом отношении Ислама и искусства. А потому я назвал её «Искусство и Ислам».

Ислам накладывает на искусство, как и на культуру в целом, определённый фильтр, что наиболее очевидным образом проявляется в том, что одни виды искусства он запрещает, а другие поощряет. Ислам не говорит: вот такие стихи пишите, вот такие здания стройте. Он не указывает содержание, скорее накладывает фильтры на содержание.

Мы говорили в этом цикле, что цель пророческой традиции состоит в интеграции души и духа, то есть приближении разумной души человека ко всеобщему Святому Духу или Разуму мироздания. Это и есть то, что называется «духовностью» или «духовным путем». И мы сказали, что вся человеческая история от Адама до Судного Дня (иероистория) — это битва за разум с силами, пытающимися этот разум уничтожить или подменить собой.

Так вот, с этой исключительно духовной направленностью пути пророков связан запрет Ислама на многие проявления искусства — на музыку и скульптуру почти целиком и на живопись по большей части.

Я не буду сейчас разбирать фикховые вопросы о том, что именно и какие жанры тут запрещены, но в целом картина такая, как я сказал. Музыка в Исламе запрещена во всём, что относится к гина. Гина – это музыкальные произведения, характерные для исполнения на развратных собраниях. Иными словами, любой тип музыки, который характерен для развратных собраний, запрещен (независимо от содержания, то есть такая музыка будет запрещена, даже если кто-то станет исполнять на неё слова Корана). Что касается живописи, то существуют разные мнения о том, в какой мере и в каких жанрах она запрещена.

В своё время имели хождение нелепые теории о том, что запрет на изобразительные искусства связан с «пустынным» происхождением Ислама. Якобы пустыня не способствует развитию изобразительной фантазии. В действительности происхождение Ислама — если брать это происхождение в сугубо историческом плане — было не пустынным, а городским (связанным с двумя городами — Меккой и Мединой). Ислам вышел не из пустыни, а из города.

Вообще отмечу, что существующая в умах очень многих, можно сказать, доминирующая ассоциация Ислама с пустыней и Арабским полуостровом — это сам по себе результат фундаментального искажения Ислама, имевшего место после смерти Пророка (С). Сакральный центр Ислама – это не Арабский полуостров, а Ирак. Там находятся важнейшие святыни, там расположена Кербела и там будет центр правления Имама времени. Ирак — средоточие арамейского мира и древней цивилизации пророков. И в Ираке произойдут важнейшие события, связанные с приходом Имама Махди и Раджаатом.

Итак, Ислам зародился на Арабском полуострове, но место, где он будет реализован — Ирак. Или, говоря другими словами, Арабский полуостров — место танзиля, а Ирак — место тавиля. Тавиль отменил танзиль. Разумеется, Мекка и Медина на своём месте, это величайшие святыни Ислама, но то, о чем мы говорим, подобно тому, как сказать, что человек родился в одном месте, но вырос и духовно сформировался в другом. Понятно, что географически его духовный центр расположен совсем не там, где он родился.

А потому, когда говорят, что Ислам связан с полудикими арабами, которые жили на Аравийском полуострове во времена Пророка (С), что это их религия, то это совершенно неверно. Ислам связан с сакральной цивилизацией пророков, центром которой всегда был Ирак.

Если мы посмотрим на карту завоеваний первых десятилетий Ислама и сравним её с картой распространения арамейского языка, то увидим, что они совпадают. То есть арамейская цивилизация целиком влилась в Ислам, там не было, собственно, покорения «огнем и мечом», как это можно представить себе по слову «завоевание». Небольшие группы вооруженных арабов, которые пошли в Ирак, в Сирию, Левант, Иран, были лишь катализаторами процесса, который произошёл бы сам по себе.

Носители арамейской цивилизации, восходящей корнями к традиции пророков, таких как Ибрахим и Иисус, увидели в Исламе продолжение и реализацию своей традиции, а потому охотно и массово перешли в него, а арамейский язык, лингвистически очень близкий к арабскому, практически без остатка растворился в нём. Ведь арамейский язык до исламской эпохи столетиями господствовал практически над половиной цивилизованного человечества: куда же всё это пропало? Ответ: никуда не пропало, арамейский слился с родственным ему арабским, растворился в нём, а его носители приняли Ислам.

В принципе, и сами арабы до Ислама предстают как периферия арамейского мира. Т.н. «арабские завоевания» в этом ракурсе могут быть увидены как резкое расширение периферии и перехват ею основной цивилизации.

Однако вернёмся к нашей теме. Запрет музыки и изобразительных искусств в Исламе является не случайным, а обусловленным очень глубокой и последовательной логикой. Поняв основы сакральной психологии, о которой мы говорили, мы сможем понять суть и логику этих запретов. Дело в том, что все эти виды искусства связаны именно с тем пластом, который определяется воображением и душевными архетипами. Музыка и живопись — это образное искусство по преимуществу: в живописи это не требует дальнейших объяснений, а музыка тоже связана с созданием образов, только другого, внутреннего плана.

Наслаждение этими видами искусства никак не связано с мыслью, то есть не ведёт к развитию разумной души. А как мы говорили, развитие и совершенствование разумной души человека является главной целью в традиции пророков. Напротив, наслаждение живописью и музыкой втягивает психику в поток образов — внешних или внутренних, — в бесконечную игру душевных архетипов, бликов и отражений. То есть как раз отвлекает от столбового пути духа, препятствует духовной концентрации.

Итак, в Исламе дозволены и поощряются духовные виды искусства и запрещаются либо ставятся под сомнение образные.

Каждый, кто когда-либо слушал музыку, должен признаться, что после её прослушивания остаётся чувство внутренней опустошённости. Я имею в виду не только то, что называется «музыкой» в массовой культуре. Понятно, что т.н. «поп» и подобные жанры современной развлекательной музыки — это чистый инструмент расчеловечивания, ретрансляция звуков Ада. Думаю, это не надо долго объяснять любому нормальному человеку. Если пытаться найти в современном мире проявление чистого сатанизма, неприкрытого вторжения Ада на земную поверхность, то это будет как раз массовая музыка. И нет никакого более явного знамения тотальной деградации человеческого существа и приближения «конца времен», чем повсеместное распространение данного явления по поверхности земного шара.

Но даже если взять серьезную музыку, которую принято называть «классической», то чувство внутренней пустоты остаётся также и после её прослушивания. Конечно, знатокам покажется кощунством сама попытка сравнения серьезной музыки с той рвотной массой, которую можно извлечь, крутя в автомобиле ручку радиоприёмника. В известной мере они будут правы. Но тем не менее определённая связь между высоким и низким жанром здесь присутствует.

Сама по себе музыка выросла из ритмов, вызывающих экстаз. В древних обществах она, очевидно, использовалась как раз в этом качестве. Музыка была инструментом посвятительных практик, вызывающих впадение в транс, снятие границ человеческого хейкеля, выход за пределы стены, разделяющей сознание и бессознательное. Это мы ясно видим в такой созерцательной пра-традиции, как шаманизм, и даже сегодня соответствующие практики сохранились в некоторых направлениях суфизма.

В этом плане можно увидеть внутреннее сродство между высокой музыкой и самыми отвратительными поделками современного развлекательного жанра. И те и другие призваны вызывать в душе человека не что иное, как экстаз — разной силы, длительности и глубины. Разница, пожалуй, лишь в том, что изысканные средства серьезной музыки направлены на провоцирование экстаза в душах элиты, а примитивные инструменты воздействия развлекательной музыки -  в непритязательных душах масс, оторванных от корней и выброшенных в бетонные джунгли больших городов.

Так вот, чувство опустошенности после прослушивания музыки является тем же самым, которое наступает после любого экстаза. Типологически оно тождественно опустошенности после приема наркотических средств. Не случайно в некоторых культурах приём наркотиков и прослушивание музыки считались неотрывными друг от друга. Их действие типологически одинаково, связано с одними и те же процессами — экстатическим снятием фильтров, — а потому является взаимоусиливающим.

В этом плане музыка является чем-то противоположным мысли. Мысль и духовность, с одной стороны,  и музыка, с другой, – взаимоисключающие явления. Нет более лёгкого и эффективного средства по разрушению мышления человека, чем музыка. Этот момент на своём уровне хорошо поняли современные элиты, которые целенаправленно заливают массы потоками развлекательной музыки, чтобы отвратить их от привычки думать. В данном плане индустрия развлечений, нерв которой составляет музыка, является одним из важнейших столпов всей современной технической цивилизации.

Как мы говорили, современное общество характеризуется всё более возрастающим разрывом с Фитрой. В этом обществе «Бог умер», по Ницше, семья разрушена, мораль и честь объявлены пережитками прошлого, и даже такие первичные характеристики человека, как пол, подвергаются деконструкции.

Но дело в том, что всё это порождает страшную, зияющую пустоту внутри самого человека. Жизнь без Бога, без смысла, без семьи, среди холодного потока техники и электронных нулей, — это в действительности жизнь как концлагерь, как непрерывное умирание. Ни один человек не смог бы просто так выдержать груз современной цивилизации — он сошёл бы с ума. А потому в этой цивилизации есть очень важное звено, критически необходимая несущая конструкция, которая позволяет ей существовать. Это — индустрия развлечений. Если мы посмотрим на статус, скажем, певцов или актёров в современном мире, то увидим, что он необычайно высок. Что нетипично практически для всех цивилизаций, потому что в обществах прошлого, более близких к Фитре, этот статус был, наоборот, очень низок. Певцы, актёры — это были презираемые профессии, их даже хоронили на отдельных кладбищах.

Так вот, современное общество так высоко вознесло этих людей, потому что индустрия развлечений является самим условием его выживания. Эта индустрия предоставляет модерновому человеку эрзац смысла, которого у него нет. Как только современный человек чувствует внутреннюю экзистенциальную пустоту, к его услугам масса средств успокоить её — не заполнить, а именно успокоить, как бы с помощью обезболивающего или транквилизатора. К его услугам бары, дискотеки, клубы, концерты, казино и так далее и так далее. Пошёл в клуб, «оттянулся» — и вроде бы внутри уже не так болит, «жить стало лучше, жить стало веселей», и завтра можно тащиться в свой бессмысленный офис, нажимать там на кнопки компьютера...

Далеко не случайно то, что в современном мире все области, направленные на развитие мышления — например, чтение — подавляются, а жанры, связанные с экстазом, такие как музыка, получили столь всеобъемлющее и абсолютное распространение.

В плане искусства современная техническая цивилизация является полной противоположностью Ислама. Те жанры, которые он поощряет, например, поэзия и архитектура, эта цивилизация подавляет. Действительно, в современном мире поэзия как жанр практически умерла. Это можно сказать и в целом о литературе, которая влачит предсмертное существование, поскольку современные люди уже практически не читают. Архитектура, тесно связанная с сакральным бэкграундом, также выродилась в пошлые нагромождения из стекла и бетона. В современном мире почти не строят прекрасных зданий; главное здесь техническая эффективность и функциональность, а не красота.

И наоборот, те жанры, которые Ислам запрещает, современное общество поставило во главу угла — и прежде всего это музыка. Также сюда следует добавить кино, которое можно представить как дальнейшее развитие живописи, как «движущиеся картинки». Еще такой апостол технической цивилизации, как Ленин, называл кино «важнейшим из искусств». Впрочем, современное кино также тесно связано с той же музыкой, и за фильм, не имеющий музыкального оформления, не дадут и ломаного гроша.

Если мы посмотрим более глубоко, то убедимся, что всё это далеко не случайно. Музыка нашла такое огромное распространение в рамках технической цивилизации в связи с тем, что оба — и техника, и музыка — направлены на расчеловечивание человека, «снятие» его как сотворённого Богом хейкеля. Техника растворяет человека в системе холодных функций, рассматривает его как обезличенного «винтика» в рамках абстрактного социального механизма, а музыка направлена на его диссимиляцию в потоках безличного экстаза. Шопенгауер в свое время хорошо понял эту сущность музыки, связав её с выражением слепой всемирной воли. В этом плане марксово определение христианской религии в действительности идеально подходит именно для роли музыки в современном обществе: «душа бездушного мира». Современный подросток или сотрудник офиса бежит к музыке, как алкоголик к своей бутылке: чтобы растворить бессмысленность собственного бытия в не менее бессмысленном экстазе, предоставляющем лишь видимость отвлечения, ибо после возврата к реальности она будет ещё более ужасной, что, в свою очередь, вызовет потребность в ещё больших дозах, и так без конца.

В этом плане можно сказать, что современная «культура развлечений» на самом деле никого не развлекает. Она должна быть названа «культурой отвлечения», поскольку служит скорее отвлечению современного человека от его невыносимых проблем, чем собственно его развлечению. Чем больше в современных больших городах ярких развлекательных стимулов, тем грустнее и подавленнее люди, на всё это взирающие.

Что касается живописи и других изобразительных искусств, то существует хадис: в Судный День те, кто рисовал живых существ, будут принуждены вдохнуть в них душу. Смысл этого в том, что мир сам по себе есть совершенное произведение искусства, созданное замыслом Творца и бесконечным творческим воображением этого замысла. Весь мир оживляет не что иное, как Воля Создателя. А поскольку у человека нет власти над этой Волей, он не может создать даже комара и не способен в своих произведениях приблизиться к совершенству того произведения искусства, каковым является любое явление природы, сотворенное Всевышним.

И поскольку прямой путь состоит в созерцании аятов (знамений), созданных Творцом, тогда как образные жанры искусства заменяют это созерцанием знамений, созданных людьми, то тем, кто создавал их, будет велено вдохнуть в них душу (чего они, разумеется, не смогут сделать). Тем самым будет показано, насколько их творения были ничтожны перед созданием Всевышнего.

То, к чему приводит увлечение образными искусствами, нагляднее всего демонстрируют сами же творцы этих искусств — художники и музыканты. Как правило, это люди аморальные, чуждые каким-либо запретам и ограничениям. По крайней мере, они меньше всего могли годиться на роль «учителей человечества». Понятие «творческой богемы» довольно точно отражает суть дела. Во многих случаях нарушение нравственных и других норм рассматривалось ими даже как нечто позитивное, как своего рода «источник вдохновения».

Итак, Ислам выступает против построения некоего воображаемого мира, по отношению к которому сам человек мог бы присвоить себе иллюзию «создателя». Поэтому в исламской культуре также не развился жанр романа, который подразумевает создание вымышленного мира в рамках литературного произведения. Таким образом, Ислам против форм искусства, которые заманивают разум человека в ловушку вымышленных форм и ментальных проекций. Ибо через эти вымышленные формы и проекции в наш мир легко проникают тенденции, разрушительные для всего человеческого поведения – те, которые можно назвать не иначе, как сатанинскими.

Речь идёт о тех тенденциях, которые наиболее полно проявили себя в западном искусстве, где как раз те вымышленные жанры, которые запретил Ислам, нашли наиболее полное и совершенное выражение. Это то, что можно назвать «титанизмом», «восстанием Земли против Неба», «бунтом человека против Бога». Художники ренессанса и барокко создавали свои грандиозные полотна как прометеевские существа, восставшие против Небес, упоённые возможностями человеческого гения с его гордыней и высокомерием.

Нет ничего более курьёзного для мусульманина, чем «религиозное» европейское искусство эпохи Возрождения и барокко с его массами обнажённых тел, пиршеством человеческой субъективности и психологических форм. Потому что, построенное на антропоцентризме, такое искусство предстаёт для мусульманина как раз-таки в качестве не- или даже анти-религиозного.

При этом важно понять, что все тошнотворные и неприкрыто сатанинские формы современного «искусства» так или иначе развились из того «высокого» люциферического искусства. То есть искусство, поставившее в центр человека вместо Бога, при всем его внешне фасцинирующем эффекте, уже несло в себе возможности падения к «человеческому, слишком человеческому», а затем – ещё ниже, к откровенно инфра-человеческим формам. Ибо, чтобы быть на самом деле человеком, потомок Адама всегда должен быть выше самого себя. Для сохранения человечности необходимо быть привязанным к Божественному. Стоит поместить центр в себя самого – и уже очень скоро человек выродится в «не-человека» или «до-человека». Он просто не способен задержаться в этом «среднем», «чисто человеческом» состоянии — разве что на очень короткое время.

Это то, чему научил грандиозный, но краткий эксперимент европейского искусства Нового времени. Антропоцентричное искусство Западной Европы продержалось всего лишь несколько столетий – приблизительно до 19-го века, а затем стало стремительно вырождаться в некий конгломерат уродливых инфра-человеческих форм, причём сразу во всех его жанрах. В архитектуре это привело к возникновению безжизненных, примитивных коробок из бетона и стекла, вроде современных «небоскрёбов» или жилых комплексов. В живописи на смену изображениям человеческих тел и психологических состояний пришли уродливые каракули, наподобие «абстракционизма» или «кубизма». В музыке «высокие» жанры переродились в примитивный грохот «рок» и «поп» жанров, в отвратительную какафонию звуков.

Этому соответствует построение философских систем, которые в полном смысле этого слова можно назвать «чудовищными» — настолько они являют собой противоположность мудрости, знания и какого-либо понимания. Интеллектуальные яды секулярной западной цивилизации – эволюционизм, учение о прогрессе или утопизм – были своего рода «мысле-идолами», заменившими утраченную веру в Божественное начало. В этом плане далеко не случайно то, что величайший представитель западной философии – Ницше – закончил свой путь полным безумием.

Наконец, на общественной плоскости всему этому соответствует создание искусственной технической цивилизации, разрушившей традиционно-естественный порядок жизни, в рамках которого человек жил со времён Адама в течение десятков тысяч лет, и заменившей его уродливой, холодной, бездушной цивилизацией техники и денег, которая прямо сегодня на наших глазах трансформируется в нечто уже совершенно апокалиптическое, включая в себя попытку отмены самих оснований человеческого существа, таких как пол, и даже отмены этого существа вообще и замены человека киборгами, роботами и искусственным интеллектом, что представляло бы, конечно, полный логический финал этой цивилизации. Как мы и сказали: попытка поставить в центр мира человека уже вскоре приведёт к его замене инфра-человеческими силами. Что, как мы видим, происходит прямо на наших глазах.

Теперь, обращаясь к искусству в Исламе, мы должны отметить то, что в арабском языке, равно как и в других языках мусульманской ойкумены, нет, собственно, такого слова, как «искусство». Фанн означает «мастерство», «профессия», «отрасль». Синаʻа имеет смысл «ремесла», «производства».

Отсутствие соответствующего термина означает не то, что в Исламе нет такого явления, как «искусство», а наоборот, то, что искусство объемлет здесь все стороны жизни, а потому нет необходимости выделять его в какую-то особую область, со своими нормами и центрами, вроде «музеев». Искусство в Исламе неотделимо от всей практики жизни. Поскольку, согласно хадису, «Аллах красив и любит красоту», красота должна проникать во все стороны жизни, вплоть до бытовых.

Отсюда и отсутствие различия между «искусством» и «ремеслом». Искусство в Исламе всегда функционально, всегда служит конкретной практической цели, будь то каллиграфия Коранов, архитектура мечетей или декламация стихов. Оно неотделимо от всей тотальности знания, мудрости и теологии.

В конечном итоге, искусство в Исламе должно быть не просто «украшением», а совокупностью указаний, через которые просвечивает свет Божественного. Оно призвано создать атмосферу, вызывающую равновесие человеческой души, направив её к поклонению Создателю.