Почему Ислам является истинной религией, а Шиизм — истинным Исламом?

Для определения того, какая религия является истинной, есть только один путь — разум. Ведь если мы обратимся к текстам и вероучениям самих религий, то увидим, что каждая из них претендует на истинность. Аргументы вроде «наша религия — самая лучшая (добрая, мирная, здравая, прекрасная)» не могут служить для нас критерием. Значит,  нам нужен независимый судья, который позволит оставить все эти претензии за скобками и руководствоваться в своих поисках только беспристрастной логикой.

Если мы обратимся к разуму, то увидим, что в душе каждого человека естественным образом присутствует вера в Единого Бога — независимо от того, осознаёт её он сам или нет. Каждый из людей верит в существование высшего благого начала, тем или иным образом сотворившего мир и управляющего им. Даже материалисты убеждены в наличии такого принципа, только называют его «материей». Атеисты также верят в упорядоченное строение вселенной — а значит, подспудно верят и в существо (принцип, начало), придающее вселенной эту упорядоченность. Ведь ни один атеист не скажет, что сегодня 2+2 равняется 4, завтра — 5, послезавтра 6 и т.д. 

Если каждый из нас взглянет на гармоничное устройство этого мира, в котором каждая деталь и часть согласована с другой деталью и частью, то поймёт, что за этим миром стоит кто-то, обладающий разумом, знанием и силой, сотворивший его. Все процессы и явления мира указывают на наличие такого бытия, которое произвело их на свет, само же не было произведено на свет чем-то другим. Невозможно представить себе, чтобы такое упорядоченное и гармоничное творение возникло случайно, из ничего. Почему нос человека помещается между щек, а не на лбу? Почему мы ходим на ногах, а не на голове? Почему земля содержит тысячи питательных веществ, за счет которых на ней растут деревья? Кто научил птицу в определенный момент времени разбивать клювом скорлупу своего яйца, чтобы вылупился птенец, а потом заботиться о нём и растить его? Кто зажёг факел мозга человека, которым он постигает иные миры и галактики?

Если мы неожиданно найдём где-нибудь в пустыне листы книги с написанными на них буквами и строками, которые будут складываться в осмысленные фразы, то предположим наличие у этой книги автора, разумного существа, которое написало её. Как же можно поверить, что тот, кто написал строку в книге, наделён знаниями и мудростью, однако написавший книгу бытия не обладает ими?

Итак, всё, что есть в мироздании, — это само по себе указание на Творца мироздания. А потому все люди так или иначе имеют веру в Единого Бога. Эта вера может быть явной, а может скрываться за какими-то другими убеждениями. Сам Единый Бог может носить разные названия — «высшее начало», «великое существо», «мировой принцип», «разум», «свет» и даже «материя». Но в конечном итоге всё сводится к этому.

А если есть Бог, то Он наверняка должен был бы отправить людям некое руководство, некую программу действий, согласно которой они могли бы жить и направлять свои действия. Было бы абсурдным, если бы имелось Высшее Существо, обладающее мудростью и разумом, но при этом оставившее Свои творения безо всякого руководства.

Итак, если есть Бог — а Он есть, — то Он должен отправить людям Свою религию. Всё это бесспорно и очевидно, и всякий человек, размышляющий над этими вопросами, неизбежно придёт к таким же выводам.

Осталось только определить, что это за религия? Ведь в мире мы видим множество разных религий — ислам, христианство, иудаизм, индуизм, буддизм... Какая из них верная?

Если следовать пути разума, то необходимо сначала определить качества, которыми должна обладать истинная религия, а потом попробовать приложить их к фактически существующим религиям.

Прежде всего: если Бог мудр, то и Его религия должна обладать мудростью. Не может получиться так, чтобы мудрый Бог отправил людям вероучение, полное противоречий, ошибок и путаницы. Божественная вера должна быть стройной, логичной и понятной для всех, а иначе как она могла бы стать руководством для действия?

Второе качество: эта религия должна обращаться ко всем людям. Ведь Бог един, а потому Его религия существует для всех людей и всех творений.

Третье качество: если Бог един, не изменяется и не переходит от состояния к состоянию, то и Его религия должна быть единой. Говоря иными словами, у Единого Бога может быть только одна-единственная религия — на всём протяжении истории от Адама до наших дней.

Теперь попробуем приложить эти качества к существующим религиям.

Если мы возьмем иудаизм, то очевидно, что он не может быть истинной религией. Ибо — отвлекаясь от всех других его особенностей — это вера для иудеев, то есть евреев, как явствует из самого его названия. А значит, иудаизм не подходит под второе качество, названное нами: это не универсальная религия. Не может быть так, чтобы Единый Бог отправил Своё руководство для какого-то одного народа, оставив всех остальных блуждать во мраке невежества. Бог не может быть «национальным».

Индуизм не подпадает под определение «истинной религии» уже из-за своего многообразия. Индуизм — это не религия, а скорее пёстрая грибница разнообразных верований и философских систем. А значит, он не может быть посланием Единого Бога.

Мы не говорим уже о путанице, нелогичности и сказочности индуистских культов. Само чтение религиозных текстов этой традиции представляет собой крайне утомительное занятие, ибо трудно увидеть тут что-то, кроме бесконечных наслоений разрастающихся фантазмов. Сквозь эту пустыню лишённых логики образов, нацеленных на то, чтобы удивить читателя гипертрофированностью и сказочными масштабами, лишь изредка можно наткнуться на нечто разумное и наделённое действительным смыслом.

А потому индуизм может быть чем угодно, только не «истинной религией».

Может быть, истиной является буддизм?

По существу, изначальный буддизм — это не религия, а атеистическая философия. Его отличие от «научного атеизма» Нового времени заключается только в том, что он использует для объяснения и самозащиты «религиозные феномены», например, фигуры различных богов и демонов, а также психопрактики, позволяющие достичь гипотетического желанного состояния («нирваны»).

Будда говорит: «Есть нежелательное состояние, в котором вы все сейчас находитесь. Еще есть желательное состояние, и я знаю как его достичь. При этом описать или как-то охарактеризовать это желательное состояние невозможно. Но если вы хотите его добиться — следуйте за мной».

Адепты буддизма любят сравнивать это учение с наукой: Будда якобы призывал не принимать его слова на веру, а исследовать их на практике. В действительности же нам предлагают тут посвятить свою жизнь достижению какой-то цели, которая толком не известна и даже не поддаётся описанию. Учитывая то, что психотехники в различных школах буддизма тоже сильно различаются, то эта религия представляет собой в буквальном смысле «пойди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что».

Абсурдность этой ситуации отягощается еще и тем, что «нежелательное состояние» (непросветлённость) выделяется по контрасту с «желательным» (просветлённостью), которое, во-первых, никак не определимо, во-вторых, совершенно не доказано как цель. Почему необходимо стремиться к «нирване», состоянию созерцающей саму себя пустоты, свободе от страданий бытия? Может быть, наоборот, надо лишь увеличивать число наслаждений и уменьшать количество страданий?

Не менее сомнительным является и тезис о том, что восприятие самого себя как чего-то нереального увеличивает счастье и делает нас «просветлёнными». Почему мы должны верить, что всё бытие есть страдание? Что заставляет нас избавляться от этих предполагаемых страданий посредством погашения собственной личности? Мнение Будды? По какой причине мы должны верить ему на слово — тем более что он никогда и не представлял себя как посланника от Бога, преподнося своё мнение именно как своё мнение? Кто сказал, что «просветление» есть спокойствие бесконечного ума, а не прекращение мыслительных процессов или элементарная мистификация?

Возможно, адепты буддизма скажут: «Это можно понять только на практике. Идите сами и попробуйте». Однако сложность в том и заключается, что конечный результат всего этого процесса — растворение самого себя в «нирване» — доступен крайне ограниченному числу людей, и невозможно как-то проверить, является ли это подлинным «освобождением» или просто фикцией, самообманом либо результатом помешательства. Ведь уже простая логика подсказывает, что гораздо лучше жить, бороться, страдать и радоваться, чем умереть, саморастворившись в ночном мраке пустоты.

Следующая дилемма буддизма состоит в том, что освобождение предлагается для «кого-то». Но кто этот «кто-то», если буддийская система отрицает единство личности и души, объявляя их случайным сочетанием элементов? К кому обращается буддизм, отвергающий реальность всякого «я»? Если при следующей реинкарнации произойдёт перегруппировка частиц, так что вместо человека родится собака или демон, не имеющие никакого отношения к предыдущему «носителю», то зачем тогда его «освобождать»? Ведь всё и так закончится вместе с физической смертью, после которой путь продолжу уже не «я», а те части и силы, которые были мной.

Еще одно противоречие заключается в том, что всякая любовь к другим людям и помощь им противоречит цели спасения. Буддисты постоянно твердят о своём учении как о «религии сострадания», «пацифизма» и «помощи ближним». Однако если человек оказывает помощь ближнему, то это означает, что он потворствует ему в его желаниях (какими бы они ни были). Тогда как желание — это и есть источник страданий, главное препятствие на пути к просветлению. Выходит, что, помогая другим, адепт буддизма уменьшает их шансы на спасение и отдаляет от желаемой цели. Это противоречие. Или-или. Или всем людям следует совместно искоренять желания, добиваясь спасения, или они должны быть сострадательными друг с другом, но тем самым увеличивать желания в этом мире.

Буддизм исходит из основной интуиции своей «материнской» религии — индуизма — о том, что бытие по сути своей негативно. Молот реинкарнации грохочет над всеми нами, заставляя вновь и вновь жить в этом проклятом мире, пока мы не научимся НЕ существовать. Жизнь есть страдание. Продолжение жизни, то есть бытия, есть нечто постыдное, негативное, злое — то, что необходимо прекратить посредством отмены себя. В конце концов, что это за религия, которая начинает с  отрицания самого существования?!  Что это за религия, которая требует отменить самого себя?

Таким образом, буддизм следует воспринимать скорее как сомнительную философскую гипотезу, чем как полноценную религию. Это не рецепт универсального спасения, а питательная среда для определённого типа личностей. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на медитативные эксперименты над самим собой со столь противоречивыми предпосылками и туманными результатами.

Может быть, истинным является христианство? Однако христианство не соответствует первому и самому важному принципу — отсутствию противоречий и путаницы. Обратившись к догматам этой религии, мы увидим, что тут нам предлагают верить в странные вещи, которых нет в писании, признаваемом самой этой религией божественным. Ведь в Библии нет ни догмата о троице, ни учения о богочеловеке, «первородном грехе» или искуплении.

Как пишет Л.Н. Толстой, догмат о Троице  «бессмыслен, не основывается ни на писании, ни на предании, и ничего из него не выходит; в действительности, по моим непосредственным наблюдениям верующих и по моему личному воспоминанию о том, когда я был верующим, выходит, что я ни сам никогда не верил в троицу, ни никогда не видал ни одного человека, верующего в догмат троицы... Св. дух совершенно неизвестен, а Бог остается богом непостижимым, всемогущим, началом всего. И святому духу никто никогда не молится, никогда никто не призывает его. В более образованной среде точно так же я не встречал веры в святого духа. Много я встречал верующих особенно горячо в Христа, но никогда не слыхал упоминания о святом духе иначе, как ради богословского рассуждения. Сам я точно так же: во все те года, когда я был православно-верующим, никогда мне в голову не приходила даже мысль о святом духе. Веру и определения троицы находил я только в школах. Так что выходит, что догмат троицы неразумен, ни на чем не основан, ни к чему не нужен, и никто в него не верит, а церковь исповедует его».

Может быть, нам скажут, что эти догматы в Библии все же есть. Например, фраза «Бог богов Господь, Бог богов Господь» (Нав.22:22) интерпретируется как намёк на Троицу. Аналогично — явление «трёх мужей» Аврааму у дубравы Мамре: «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него» (Быт.18:1).

Однако мы скажем, что всё это выглядит крайне натянуто. С таким же успехом можно вычитать «троицу» из шекспировского «Гамлета» или настольного справочника фельдшера. Бог должен был ясно разъяснить то, во что мы должны верить, в этом самом главном вопросе. Почему же Он не поступил таким образом?

Помимо этого, само по себе учение о «троице» трудно признать логичным и разумным. Каким образом один может быть тремя, а трое — одним? В ответ нам скажут, что троица есть тайна, непостижимая разумом, и в это надо «просто верить». Однако такой довод снова не убедителен. Выше мы сказали, что религия Бога должна быть ясной, понятной и мудрой. Невозможно, чтобы мудрый Бог для руководства человечества по истинному пути даровал религию, которая не ясна и не логична. Равным образом невероятно, чтобы Он ничего не сказал в Своем писании об основных догматах этой религии.

Если в троицу надо «просто верить», то почему нельзя «просто верить» в существование четырех богов в одном лице? Пяти? Десяти? Что препятствует этому? Разум? Но ведь христианство отвергает разум в данном вопросе. Чувства? Но чувства могут быть различными у всех людей. Кто-то «чувствует», что Бог «един в трёх лицах», а кто-то — что Он един в четырёх. Как доказать ему, что это не так? Интересно, что некоторые христианские теологи действительно пытались приписать к троице еще и четвертую ипостась (например, учение Булгакова о «Софии-премудрости Божией»; культ богородицы также по факту был связан с её обожествлением).

Если вы имеете перед христианином долг в три тысячи долларов, но скажете, что вернёте вместо трёх тысяч одну, потому что «три — это одно», то он вряд будет в восторге от вашего предложения. Если вы ещё и заявите, что «это — великая тайна, в которую надо просто верить», то он решит, что вы просто издеваетесь над ним. Итак, когда речь заходит о долларах, христианин начинает прекрасно понимать, что три — это три, а один — это один. Почему же он отказывается от столь простой истины, говоря о Боге?

То же самое касается догматов о «богочеловечестве», «грехопадении», «искуплении» и т.д. С какой логикой и с каким разумом согласуется убеждение, что Иисус есть слово, и что слово было Богом, и что это слово, бывшее Богом, пришло в наш миром и стало телом, а потом стало хлебом и соединяется с плотью и кровью тех его последователей, которые поедают его, и что первым его чудом было превращение воды в вино – иначе говоря, опьянение умов со стороны того, кто пришел усовершенствовать умы?!

Мы не говорим уже об огромном количестве противоречий, ошибок и расхождений как в Ветхом, так и в Новом завете, выявленных современной критикой, — читатель сам может обратиться к соответствующей литературе, список которой составляет тысячи и тысячи книг. Сегодня среди протестантских, а также некоторых католических теологов никто уже не обманывает себя относительно сомнительности источников христианства даже касательно его истории, не говоря уже о многочисленных противоречиях и анахронизмах в Евангелиях и позднейших вкраплениях языческого происхождения в его практику. Фактически нет уже ни одного элемента в этой религии, который нельзя было бы поставить под сомнение — причём на основе её же собственных источников.

Из наиболее распространённых религий нам остался только Ислам. Попытаемся теперь приложить качества истинной религии к кораническому вероучению, и посмотрим, соответствует ли оно им.

Во-первых, Ислам понятен и логичен. Даже его противники не смогут отрицать это, оставаясь в рамках объективности. В кораническом вероучении, основанном на строгом единобожии, нет путаницы и противоречий. Существует Единый Бог, сотворивший мир Своей волей и управляющий им в каждый момент времени. Всё творение есть совокупность Его знамений, то есть результатов Его действия, одновременно скрывающих и открывающих Его. По Своей милости Он дал начало всем творениям, наделил их свободой и разъяснил их обязанности (таклиф), чтобы они могли следовать по дороге совершенства и вечного счастья. Для этого Он отправил пророков и низвёл Писания. Тот, кто следует этой божественной программе, удостоится Рая, тогда как отрицавший её войдёт в Ад, увидев тем самым плоды Своих собственных деяний.

Как бы ни был предубеждён и фанатизирован человек — он не сможет отрицать последовательность и кристальную ясность этого учения. А потому не существует ни одной серьёзной попытки целостной критики Ислама. Все нападки на него затрагивают вторичные стороны — вроде пресловутой «воинственности» и «агрессивности», которая в действительности является таким же мифом, как и особая «сострадательность буддизма».

Уникальность Корана также вполне очевидна. Может ли кто-то, помимо божественного разума, сочинить книгу, понятную одновременно грузчику и рафинированному интеллектуалу, бедуину 7-го столетия и сотруднику современного офиса, — книгу, в которой внешняя простота и ясность сочетается с бесконечными глубинами, разверзающимися одна под другой? Книгу, в которой ни один современный ум не смог обнаружить даже малейшего противоречия или ошибки, хотя ей уже почти полторы тысячи лет — и это при колоссальном развитии науки и техники с тех пор! Книгу, которой не существует аналогов с литературной точки зрения, ибо это не поэзия и не проза, не сборник законов и не совокупность преданий, не роман и не стихотворение, не философский трактат и не исторический рассказ. Форму Корана нельзя определить, он избегает всяких определений. Любое определение было бы ограничением. Коран – это совокупность космических пульсаций божественного слова, разделяющихся на струи и течения, закономерность и ритм которых не может уловить ни один человеческий рассудок.

Можно ли поверить, что такой памятник является плодом воображения обычного человека, родившегося в Мекке среди полудиких бедуинов и никогда ни у кого не учившегося грамоте?! Утверждать подобное было бы чистым фанатизмом, далёким от любой объективности. Тем, кто думает так, мы зададим один вопрос: могли бы вы сочинить книгу, которую сделают образцом для своей жизни миллиарды людей из всех социальных слоёв и сословий, народов и рас на протяжении столетий? Посмотрим на гениальные творения слова и мысли: они воздействовали на узкие слои элиты, а потом забывались. Одна из последних попыток такого рода — «Так говорил Заратустра» — сознательно создавалась как «писание от Ницше», и каким же был результат? Вычурный язык, претензии на гениальность, масса туманных намёков и аллегорий для кучки рафинированных интеллектуалов — в общем, книга так и осталась «человеческой, слишком человеческой».

Во-вторых, Ислам является универсальной религией, обращённой ко всем людям. Он не знает национальных, расовых, социальных и культурных границ. Как мы говорили в начале этой работы, только такой универсализм может быть признаком истинной религии. Ибо если Бог един и существует для всех творений, то и Его религия должна быть адресованной всем, без различий и исключений. А потому всякая национально или культурно ограниченная религия неистинна по самой своей сути.

В-третьих, Ислам воспринимает себя как единственную религию Бога на всём протяжении истории человечества. Это принципиальный момент, который очень важно понять. Ислам не считает себя какой-то новой, более поздней по отношению к христианству или иудаизму религией. Он есть завершение монотеизма пророков, то есть единая божественная истина, сверкающей молнией проходящая через всю историю — от Адама до Мухаммада (С). Поэтому Ислам может рассматриваться одновременно и как самая молодая, и как самая старая из трёх мировых религий. Он строится на фундаментальном признании всех предыдущих пророков и ядра прежних Откровений, сохраняющих значимость:

 «Скажи: “Мы уверовали в Аллаха и в то, что ниспослано нам, и в то, что было ниспослано Ибрахиму (Аврааму), Исмаилу (Измаилу), Исхаку (Исааку), Йакубу (Иакову) и коленам (двенадцати сыновьям Йакуба), и в то, что было даровано Мусе (Моисею), Исе (Иисусу) и пророкам от их Господа. Мы не делаем различий между ними, и Ему одному мы покоряемся”» (3: 84).

Итак, очевидно, что кораническое вероучение есть истина. Однако точно так же несомненно и то, что в своей распространённой версии «ислам большинства» подвергся искажению.

Это понятно чисто разумным образом. Ведь если Ислам является истинной религией, которую Бог ниспослал для руководства всех людей — то каким образом следование этой религии привело мусульман не к гармонии и процветанию, а к тому жалкому положению, в котором они сейчас находятся? Почему вместо высшей духовности, процветания наук и торжества справедливости мы видим «ИГИЛ», грохот выстрелов, резню голов на фоне флагов с надписью «нет бога, кроме Аллаха»? Почему мусульмане во всём мире ассоциируются не с образами учёных, мистиков или просто честных людей, а с террористами, мракобесами и кровавыми убийцами? Конечно, можно отнести это на счёт «козней врагов», сознательно создающих отвратительный образ Ислама (что отчасти так и есть), однако корни проблемы лежат несравненно глубже.

Объяснение состоит в том, что в подавляющем большинстве случаев мы имеем дело с искажённой версией Ислама, имеющей такое же отношение к религии Мухаммада (С), какое христианство имеет к Христу, а иудаизм — к Моисею. И если мы посмотрим внимательнее, то увидим, что все негативные образы, перечисленные выше, выходят именно из этой версии. Ведь среди шиитов мы не встретим ни террористов-самоубийц, ни бесноватых проповедников, ни фанатиков-мракобесов.

Уже тысячу четыреста лет — практически с момента смерти Пророка (С) — течение «суннизма» является доминирующим, наиболее многочисленным и de facto определяющим лицо Ислама. И каково это «лицо» в настоящий момент — объяснять не надо: результат очевиден. «По плодам узнаете их».

А если это так, то чисто логически очевидно, что доминирующее мусульманское течение не может являться истинным Исламом. Ибо если религия, ниспосланная Богом для руководства людей, приводит этих самых людей к низшей степени деградации и бесчеловечности, то возможны лишь два варианта:

1. Произошла ошибка, и эта религия в действительности не ниспослана Богом.

2. Доминирующая версия этой религии является искажённой, не соответствующей самой религии в той форме, в какой ниспосылал её Бог.

Поскольку всё, о чём мы говорили, указывает на то, что Ислам является единственной истинной религией, первый пункт отпадает, и остаётся второй. Произошла какая-то катастрофа, и подлинный Ислам оказался подменён жалким суррогатом, до сих пор выдающим себя за него.

О том, что в действительности произошло, говорит Шиизм. Дело в том, что из Ислама после смерти Пророка (С) был изъят его важнейший элемент, а именно — духовно-политическое руководство уммой, имамат. Это подобно изъятию двигателя из автомобиля. Внешне он остаётся тем же самым, однако в действительности перестаёт исполнять свою главную функцию — передвигаться. После изъятия имамата из Ислама последний перестал выполнять ту функцию, которую определил ему Сам Всевышний, — быть системой руководства людьми.

Итак, подобно тому как чисто логическим путём мы доказали истинность Ислама, не может быть сомнений, что истинным Исламом является Шиизм.