Что такое «рыцарь», этический кодекс, Имам Али как архетипичный рыцарь
Романтическое рыцарство в средневековой Европе есть не что иное, как продолжение исламского футуввата. Этот его исток был совершенно проигнорирован западными историками, и лишь в последнее время стали проявляться работы, проливающие свет на данный вопрос.
А между тем этому явлению больше просто неоткуда было взяться, потому что в Западной Европе отсутствовала рыцарская традиция – ее не было ни в римской, ни в греческой античности, ни в «темные века» после завоевания Рима варварами. В христианстве также не существовало даже и намека на рыцарство, потому что оно складывалось как ориентированная на смирение и самоотречение религия средних городских слоев Римской империи, то есть как «буржуазная» религия parexcellence. Уже сам вопрос – каким образом в насквозь христианизированной средневековой Европе могла сформироваться мощная корпорация, чьи ценности находились в вопиющем противоречии с фундаментальными установками господствующей религии? – отсылает нас к внешнему влиянию, которое сознательно игнорировалось поколениями писателей и исследователей, находящихся под влиянием мифа о западном превосходстве – мифа, исключавшего саму постановку вопроса о влиянии Ислама, не говоря уже о его изучении.
Европейцы были незнакомы с данным феноменом до прихода на Иберийский полуостров арабов с их героями и рыцарями, и до Крестовых походов. «Век рыцарства» располагается где-то между началом первого Крестового похода (1100 год) и 16 веком (Реформация и триумф артиллерии, положившей конец военному превосходству конных всадников).
Итак, что такое рыцарь? Рыцарь был соединением военного человека, прежде всего конного воина, с определенным кодексом поведения, который можно назвать «благородным», как и с культивацией некоего человеческого типа, «аристократии». Немецкое слово Ritterобозначало конного всадника, а французское chevalier– вооруженного мужчину, способного экипировать себя боевым конем, оружием, доспехами и прошедшего посвящение. Однако «рыцаря» следует отличать от просто «воина» — и главная грань пролегает здесь в том, что первому был присущ определенный кодекс поведения, выражающий возвышенную «идею», придающий этому явлению специфический, только ему присущий оттенок. Не случайно в европейских хрониках «воинское сословие» («бойцы», «сражающиеся») появляется раньше самого слова «рыцари». Не забудем, что рыцарство было той силой, что учредила в Европе порядок вместо хаоса, где не существовало никаких законов, кроме права сильного, где каждый убивал, чтобы не быть убитым. Рыцарский кодекс впервые ввел насилие в рамки благородных правил. Но сам этот кодекс был заимствован у Ислама.
Рыцарство есть сила, основанная на подвигах и владеющая оружием, но при этом интернационализованная, то есть ставшая внутренней силой, направленной на победу некой Истины и служение ей. Слепая сила, производящая насилие и разрушения, не есть рыцарство.
«Воинский» образ жизни возникал повсюду на основе архаического и феодального уклада – будь то Япония, Греция, Рим или варварская Европа, — но отпечаток осененности высшими идеалами в Западной Европе ему придало влияние Ислама. Воину, вышедшему из мрачных лесов варварского периода, живущему стихией насилия, предстоял долгий путь, чтобы превратиться в такую личность, которая подчиняла бы эту стихию высшим духовным ценностям — бескорыстному и преданному служению сюзерену, как и этическому кодексу чести. Исламский кодекс «футувват», воспитывающий справедливость, самоотверженность, преданность, честность, благородные манеры, прощение, целомудренность и благочестие, был сформирован в огромном корпусе преданий от Пророка и Имамов (А) и сам по себе является, по словам Корбена, «вершиной духовного идеала, который может предложить исламское общество».
Влияние этого кодекса, проникшего в христианское общество Европы с исламского Востока посредством различных каналов – главным из которых была опять-таки война, — незаметно облагородило «варварский» облик институтов насилия, превратив его из зверской «войны всех против всех», которая была отличительным признаком Европы до 10-11 веков, в такой редкий цветок, каковым стало западное рыцарство эпохи своего расцвета, то есть времени после первых Крестовых походов.
Точно так же – отметим это – подобную же работу, только в гораздо более интенсивном ключе, произвел Ислам над арабскими племенами, до прихода Пророка (С) поглощенными стихией беспорядочного насилия, грабежа и кровной мести. И снова шиитское элитарное ядро, сплотившееся вокруг наследников Пророка (С) из его Дома, его семейства (Ахль уль-Бейт – Дом Пророка, к которому относятся шиитские Имамы), не позволило им вторично впасть в ту же стихию после его смерти, поддержав пошатнувшееся было здание чистой монотеистической духовности и коранического Закона – правда, ценой мученической смерти всех Имамов и большинства их сподвижников.
Четыре правила этического кодекса футувват были сформулированы Имамом Али (А), который сам являлся фигурой архетипического рыцаря в Исламе: прощать, когда можешь наказать; отвечать милостью на зло и гнев; поступать добром по отношению к врагам; желать блага другим прежде самого себя.
Сам Али (А) всегда действовал именно таким образом. Перед смертью он приказал не подвергать мучениям своего убийцу Ибн Мульджама, а нанести ему всего один такой же удар, какой тот нанес ему. В одной из битв Али (А) поверг вражеского воина на землю, занес над ним меч, а потом неожиданно отпустил его. Причина состояла в том, что когда он занес над ним меч, тот солдат плюнул ему в лицо, и Али (А) почувствовал гнев, но тогда убийство выглядело бы как состоявшееся из личных мотивов, а не ради Истины.
Когда Талха и Зубейр отправились из Медины в Мекку, чтобы вместе с Айшой начать войну против повелителя верующих (А), он встретил их на выходе из города и спросил: «Куда направляетесь?» Они сказали: «В Мекку». — «Зачем?» — «Нуриду ль-умра - Хотим совершить умру». — «Баль туридани ль-фитна – Нет, хотите сделать смуту», — сказал Али (А). Если он знал, что они идут собрать против него войско и начать войну, то почему не останавил их? Обычный правитель, без сомнения, тут же убил бы обоих, тем самым задушив угрозу своей власти в зачатке. Но логика наместника Бога другая. Люди сами должны понять, что делают неправильно. Пока они не начали смуту, пока они не совершили преступление, вали не имеет права их касаться: возможно, они исправятся. И Али (А) отпускает их.
Независимо от принадлежности к шиизму или суннизму, образ Али (А) – одним из прозвищ которого было Лев (Хейдар) — всегда оставался сияющим архетипом благородства и рыцарства в высшем понимании этого слова для всех мусульман. Как говорит Филип Хитти:
«Отважный в битве, мудрый в совете, красноречивый в разговоре, верный своим друзьям, великодушный к своим врагам, он стал одновременно и образцом мусульманского благородства и рыцарства (футувват), и Соломоном арабской традиции, вокруг имени которого было создано бесчисленное множество поэм, пословиц, изречений» (HistoryoftheArabs, London, 1964, p. 183).
Амин Рамин
Добавить комментарий