Загробная жизнь в Исламе: Вадиу салам, барзах, мир могилы

Вблагородном Неджефе, недалеко от гробницы Имама Али (А) находится самое большое в мире кладбище под названием «Вадиу салам» — «Долина мира». Хадисы относят его к одному из мест эсхатологических свершений — отсюда в конце времён должен произойти раджаат (возвращение) некоторых Пророков, Имамов и верующих. Упоминается также, что на Вадиу салам собираются духи праведников, и всякий покойный верующий посещает его.

На этом кладбище похоронено огромное количество людей, среди которых много учёных, а также древних пророков; из последних более всего известна могила Салиха и Худа, упомянутых в Коране. Символично, что Вадиу салам одним концом упирается в священную гробницу повелителя верующих Али (А), а другим — в Куфу, бывший центр его халифата и будущую столицу мирового царства справедливости Махди, да ускорится его приход.

Странные, щемящие переживания охватывают того, кто заходит на это кладбище. Ощущение чего-то иного, неощутимого, но очень близкого, зовущего; закрытого и недоступного, но в то же время стоящего совсем рядом, так что, кажется, до этого можно дотронуться рукой.

Предания гласят, что Али (А) подолгу разговаривал здесь с духами умерших. «Я спросил: „О повелитель верующих! Разве мёртвые могут разговаривать?“. Он сказал: „Да. Если бы покров спал с твоих глаз, ты увидел бы их тут (т. е. на Вадиу салам), как они сидят группами и говорят друг с другом“. Я спросил: „Они выглядят как тела или как духи?“. Он сказал: „Духи. И когда умирает какой-то верующий, говорится ему, чтобы он присоединился к Вадиу салам, и Вадиу салам — напоминание о саде Эден“».

Священные шиитские места предельно выявляют реальность, с ними связанную. Когда стоишь рядом с гробницей повелителя верующих Али (А), всем существом понимаешь: тот, чей могучий дух реет над могилой, — это и есть тот самый «хейдар каррар» — «стремительный лев», гроза арабов и богатырей, правая рука Посланника (ДБАР) и врата в город его знаний. Когда приближаешься к могиле Имама Хусейна (А), с трепетом осознаёшь, что тут покоится повелитель мучеников и господин юношей Рая. В Машхаде, рядом с Имамом Резой (А), ощущаешь, что стоишь рядом с Имамом любви и милости.

Но что чувствуешь, когда заходишь в Вадиу салам? Я долго пытался подобрать нужное слово для гаммы странных переживаний, поднявшихся в душе, когда перед закатными сумерками мы шли вдоль могил учёных, вдалеке виднелся купол могилы Салиха и Худа, а из рупоров раздавался грустный семитский напев на древнем и страшном горловом языке, исполняемый детским голосом, — напев, напоминающий о трагической судьбе рода Авраама в этом мире.

И я не нашёл ничего лучшего, как сказать, что Вадиу салам — это окно в барзах.

Слово «барзах» означает «преграду». Согласно Корану, существует несколько миров: «Когда же смерть подступает к кому-нибудь из них, он говорит: „Господи, верни меня обратно! Быть может, я стану совершать праведные дела, что я отбросил“. Но нет! Это — лишь слова, и вот, за ними преграда (барзах) до того Дня, когда они будут воскрешены» (23:99—100). Согласно этому аяту, существуют три мира: дунья, барзах и кийама. Дунья — это наш ближний земной мир, кийама — мир после воскрешения, а барзах — промежуточный мир между этими двумя.

Барзах — это загробный мир, мир могилы, где находятся духи умерших людей до Судного Дня.

Структура человека трёхсоставна. Он состоит из тела, души (нафс) и духа (рух). Тело — это та же земля, «глина», которая при смерти возвращается в материю и бесследно растворяется в ней. «Он — Тот, Кто сотворил вас из глины, а затем назначил срок для вашей смерти» (6:2). Нафс — не что иное, как наше «я», центр переживаний, страстей и впечатлений. По-русски его называют «душой». Этот нафс, эта «душа», умирает вместе со смертью физического тела: «Всякий нафс вкусит смерть» (3:185), чтобы быть вместе с этим же телом воскрешённым в Судный День.

Но дух? Дух — это рух, в семитских языках слово женского рода, однокоренного с «рих» — ветер. По смыслу оно означает некую бесплотную субстанцию. Эта субстанция охватывает тело и душу, как рука монету, и оживляет их. Но сам по себе дух не принадлежит этому миру: его держит в нём привязка к телу, которое таким образом выполняет роль поплавка. Как только тело умирает, дух уходит в другие плоскости бытия.

«Я сотворю человека из сухой звонкой глины... и вдохну в него от Моего духа...» (15:28—29). Этот-то рух и продолжает жить в мире барзах.

«Они спрашивают тебя о духе. Скажи: „Дух от повеления моего Господа. Дано вам знать лишь немного“» (17: 85). О духе мы можем знать немногое. Как и о мире барзах. Ученик известного арифа, сейида Ахмада Кербалаи увидел во сне своего учителя после его смерти и спросил: «Каков тот мир, в котором вы сейчас находитесь?». Тот сказал: «Ты должен сам прийти сюда, чтобы понять, каков он». Примерно так же, как младенец в животе у матери не сможет понять, каков земной мир, пока не войдёт в него.

Барзах так же близок к каждому из нас, как и смерть. Так предельно близко... Но и так бесконечно далеко. «...Он установил между ними преграду и непреодолимое препятствие» (25:53).

Наверное, вот это и есть то постижение, которое приходит во время посещения Вадиу салам.

Согласно риваятам от Ахль аль-Бейт (А), жизнь в мире барзах так же имеет свою историю и своё развитие. В загробном мире возможно совершенствование духа, но, так сказать, созерцательное, а не практическое. Иными словами, арена деяний и засеивания поля — только земной мир, дунья. Уйдя из этого мира грешником, невозможно ничего изменить. Созерцательное развитие в мире барзах означает, что завесы там постепенно будут спадать, и для духа начнут открываться реалии и тайны, о которых ему сообщали в земном мире, но которые он не мог видеть глазами физического тела. И тот, кто сформировал себя как человека Рая, начнёт чувствовать там райские наслаждения, а тот, чьи грехи сделали его обитателем Огня, постигнет в барзахе вкус адских мук.

Земной мир — это фокус, лучи от которого расходятся в бесконечность. В нём человек формирует себя таким, как он пребудет в вечности — обитателем Ада или Рая. И это потому, что, получив тело, душу и дух, он вместе с тем удостоился парадоксального дара, которого нет более ни у кого из существ — свободы. Свобода сделала этот мир площадкой для испытания. Бог дал каждому из нас равную возможности стать добрым или злым, святым или дьяволом. Никто в этом мире не хватает нас за руку: делай так, а не иначе. Хочешь следовать Закону Всевышнего и руководству Его наместников, достичь предельных степеней праведности и подняться выше ангелов — для этого есть все возможности. Но можешь убивать наместников Бога, можешь отрезать голову внуку Пророка (ДБАР), бить плетью его внучку — пожалуйста, никто не остановит, по временным законам ближнего мира такое возможно. Но только в других мирах законы будут совсем иными, и посеянное здесь даст всходы там.

Вместе с тем, разница барзаха и кийама — загробного мира и мира Судного дня — в том, что изменение состояния человека в первом возможно, а во втором нет. Например, молитвы родственников или верующих могут улучшить положение грешника в барзахе. То же самое касается праведного потомства. И наоборот, наследие злых дел человека, если оно продолжает действовать на земле, увлекает его в барзахе всё ниже и ниже в пучину мучений. Иначе говоря, между барзахом и материальным миром существует связь, тогда как между ним и миром кийама такой связи нет.

По словам Имама Садыка (А), дух в барзахе облекается в тонкое тело, которое напоминает по виду тело земное. Загробное тело также имеет способность понимать, чувствовать, размышлять, причем интенсивность всего этого там выше, чем на земле — боль сильнее, удовольствие тоньше, поскольку земные завесы в виде грубого материального тела убраны.

Один человек спросил у Имама Садыка (А), где находятся верующие после смерти. Он сказал: в раю барзаха, в горницах, там они вкушают райские яства. Он также сказал: в барзахе верующие видят, узнают друг друга и дружат между собой. Когда верующий умирает, духи других верующих, попавших в барзах прежде него, собираются вокруг него, помогают ему и разговаривают с ним. И они спрашивают его о других людях, и когда узнают, что некто жив, то выражают надежду, что после смерти он присоединится к ним, а когда узнают, что некто умер, то сожалеют, что он оказался неправедным, ведь если бы он был праведным, то попал бы в их общество.

Вместе с тем, жизнь в барзахе отличается от земной тем, что имеет индивидуальный, а не общественный характер. В земном мире люди существуют группами, поскольку нуждаются друг в друге для удовлетворения потребностей. В барзахе же таких потребностей нет. Однако духи там могут собираться друг с другом, разговаривать и общаться. Одна из разновидностей наслаждения в раю барзаха состоит как раз в том, что люди испытывают там любовь друг к другу и наслаждаются братским общением.

Коран обращает внимание на непродолжительность времени барзаха по сравнению с временем кийамата: «Они будут говорить шёпотом: „Вы пробыли там (в барзахе) всего десять дней!“. Нам лучше знать, о чём они будут говорить. Самый примерный из них скажет: „Вы пробыли там (в барзахе) всего один день“» (20:103—104).

Один из важных вопросов состоит в том, действует ли в мире барзах шафаат (заступничество) или нет? Здесь мнения расходятся. Безусловно, Вилаят Ахль аль-Бейт (А) распространяется на все миры. Однако Имам Садык (А) сказал: «Клянусь Аллахом, я не боюсь за вас (шиитов), кроме как из-за барзаха». В другом риваяте Амру ибн Йазид передаёт, что он сказал Имаму Садыку (А): «Я слышал от вас: „Все наши шииты, какими бы не были их грехи, попадут в Рай“». Он сказал: «Верно. Клянусь Аллахом, все они будут в Раю». Я сказал: «Да буду я твоей жертвой, но среди них есть и такие, кто имеет великие грехи». Он сказал: «Через шафаат (заступничество) Пророка и его наследников все они в День Суда войдут в Рай. Но, клянусь Аллахом, я страшусь за вас от барзаха». Я спросил: «Что такое „барзах“?». Он сказал: «Могила — от мига смерти до Судного Дня» (Кафи, том 3, с. 242).

Все шииты попадут в Рай, но те из них, кто имел большие грехи, должны будут очищаться от них в мире могилы.

От Али (А) передаётся, что могила для неверующего ужаснее смерти из-за мучений, одиночества и ужаса, которые его ждут в ней, по сравнению с которыми все мучения и ужасы земного мира ничего не стоят. Могила же для верующего — как райский сад. Имам Саджад (А) говорит: «Могила есть сад из садов Рая или бездна из бездн Ада» (Тафсир Нуру Сакалейн, том 2). От Имама Садыка (А) также передают, что праведные и злые деяния человека в мире барзах примут образ соответственно прекрасных и отвратительных существ, и первые будут радовать, а вторые мучать. Поэтому Имамы верующих постоянно предупреждали о барзахе и его испытаниях.

Во всех многочисленных аятах Корана, которые сообщают о награде или наказании умерших людей до Судного Дня, подразумевается мир барзаха. Например:

«И никак не считай тех, которые убиты на пути Аллаха, мёртвыми. Нет, живые! Они у Господа своего получают удел» (3:169).

«Сказано ему (после его смерти): „Войди в рай!“ Он сказал: „О если бы мой народ знал, за что простил мне Господь мой и сделал меня из почтенных!“» (36:26—27).

«И постигло род Фараона злое наказание — огонь, в который они ввергаются утром и вечером, а в тот День, когда наступит Час, скажут: „Введите род Фараона в наказание сильнейшее!“» (40:45—46).

Последний аят говорит о двух наказаниях для рода Фараона: «злое наказание» в мире барзах и «наказание сильнейшее» в мире кийама. Из этого же аята можно сделать вывод, что в барзахе есть время, «утро и вечер».

Теперь напрашивается такой вопрос: какая разница между жизнью после смерти и жизнью после воскрешения? Дело в том, что первое состояние есть, так сказать, «жизнь в смерти», а второе — «жизнь в жизни». Воскрешение называется «маад», то есть буквально — «возвращение». К чему произойдёт возвращение в Судный День? К жизни. В Судный День мы будем возвращены в точно таком же телесном облике, какой был у нас в ближнем мире, и снова оденем одежды жизни. Это и есть маад.

Коран знает две жизни и две смерти:

«Вы были мёртвыми, и Он оживил вас, потом Он умертвит вас, потом оживит, потом к Нему вы будете возвращены» (2:28).

«Вы были мёртвыми» — здесь имеется ввиду состояние в мире зарр, мире завета, который предшествовал нашему миру. Там все люди заключили договор с Богом о подчинении Ему и Его наместникам:

«Вот Господь твой извлёк из сынов Адама, из спин их, их потомство и заставил их засвидетельствовать о самих себе: „Разве Я не ваш Господь?“. Они сказали: „Да, мы свидетельствуем“. Чтобы вы не сказали в день воскресения: „Мы были небрежны к этому“» (7:172).

Каждый из нас пришёл в земной мир по своему собственному выбору и желанию, и ни один не появился здесь по принуждению. Земной мир, в котором Бог «оживил вас», есть доверенное дело от Него к нам, за которое мы несём ответственность. Мы сами согласились войти в этот мир и понести такую ответственность. Так началась первая жизнь после смерти.

После неё мы снова умрём — «потом Он умертвит вас» — и попадём в барзах, промежуточный мир. Наконец, после барзаха нам предстоит опять надеть одежды жизни — «потом оживит, потом к Нему вы будете возвращены», — и это и есть окончательный мир кийамат, или состояние маада. После того, как будем оживлены там вторично, мы совершенно забудем барзах, состояние второй смерти — точно так же, как сейчас забыли мир зарр, состояние первой смерти, в котором все мы пребывали неизвестно сколько времени, имели там отношения, дружбу и т. д. Выше мы уже приводили аят, где говорится, как люди будут гадать, сколько времени они пробыли в барзахе. Один скажет «десять дней», другой «один день». Перед нами с полной отчётливостью предстанет только наша земная жизнь со всеми её делами: «И кто сделал на вес пылинки добра — увидит его. И кто сделал на вес пылинки зла — увидит его» (99:7—8). То есть сделал здесь, в земном мире, а не где-то ещё.

А это значит не что иное, как то, что в мире Судного Дня мы увидим продолжение нашей земной жизни, хотя, разумеется, и в совсем ином качестве — примерно так же, как очнувшийся от сна продолжает жизнь своего предыдущего дня, а не жизнь сна, к которой он больше не имеет никакого отношения, и даже не знает толком, сколько она длилась — один час, десять часов, а может, десять лет. Во сне случаются переживания более острые и кошмары более ужасные, чем в дневной жизни, но оказывает ли это какое-либо воздействие на последнюю? Никакого. Если человек прожил в земном мире, например, 70 лет, то в День воскресения ему будет 70 лет и один день.

«Протрубят в Рог, и вот они устремляются к своему Господу из могил. Они скажут: „О горе нам! Кто поднял нас с места, где мы спали?“» (36:51—52).

В День воскресения человек предстанет совершенно таким же, каким был в этом мире — с тем же телом, обликом, нравом, памятью и грузом всех накопленных деяний. Изменятся лишь условия и законы, по которым он продолжит свою жизнь. Не будет больше старого материального мира, не станет свободы в прежнем смысле, пропадёт смешение добрых и злых. Поскольку первая жизнь (то есть дунья) являлась ареной испытания, здесь все были смешаны в одну кучу, и каждый делал всё, что ему вздумается. Никто не подходил и не брал человека за руку. Хочешь молиться — молись, желаешь убивать — убивай. Убивать и грабить проще, а потому, по арабской пословице, «залим даиман салим» — «угнетатель всегда здоров». Во второй жизни так больше не будет. Она станет подведением итогов и «распределением мест».

Представление о том, как это произойдёт, мы вполне можем составить уже на примере этого мира. Никто не мешает мне прямо сейчас бросить свои дела, убеждения, правила и пуститься во все тяжкие. Никаких внешних преград для этого нет. Но я хорошо знаю, что если сделаю так, то временное «удовольствие» от такого поведения в будущем с лихвой перекроется большими проблемами, даже чисто материального свойства. Но то же самое можно сказать и о продолжении жизни, которое ждёт нас в грядущем мире. Если хочешь, можешь обманывать, убивать, грабить, угнетать — никто не остановит, — но знай, что наступит день, когда придется расплачиваться по счетам.

Поскольку же будущая жизнь станет продолжением прежней, то и её структура должна иметь нечто схожее с последней. Отсюда «материальность» описания Ада и Рая в Коране, идущая вразрез с представлениями тех, кто расценивает будущую жизнь как чисто духовное, эфирное «царство теней» или «духовных наслаждений», не имеющее вещественного субстрата. Рай и Ад вполне материальны и осязаемы — с их гуриями, плодами, питьём, одеждами из шёлка или огнём, пытками, страданиями, — хотя материальность эта бесконечно более тонкая и изобильная.

«И Аллах избавил их от зла этого Дня и дал им встретить блеск и радость,
И вознаградил их за то, что они вытерпели, садом и шелками:
Лежа там на седалищах, не узрят ни солнца, ни мороза;
Близка над ними тень их, и снижены плоды их низко.
Будут обходить их с сосудами из серебра и хрусталя кубками —
хрусталя серебряного, что размеряли они мерой.
Станут поить их чашею, смесь в которой с инбирём —
источником там, что зовётся салсабилем.
Обходят их отроки вечные — когда увидишь их, сочтёшь за рассыпанный жемчуг,
И когда взглянешь, узришь там благодать и великую власть» (76:11—20).

Бытийность «нового неба и новой земли» несравненно интенсивнее и проявленнее бытийности ветхой жизни. Есть хадисы, где говорится, что если бы земной человек неожиданно увидел кусок Рая, сразу сошёл бы с ума. А также что если бы один маленький уголь Ада упал на землю, она бы целиком сгорела.

Интересно, что христианское описание Рая и Ада как «царства духовных наслаждений (или духовных страданий)» напоминает не что иное, как барзах. То есть не телесный мир второй жизни после воскресения, а мир «сна» после смерти, мир могилы. «Царство Божие не пища и не питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе», — говорит Павел (Рим. 14:27). Пытаясь убежать от «грешной плоти», христианство превратило Судный День и воскресение из вечной жизни в не что иное, как вторую редакцию царства смерти.

Амин Рамин

Если вам понравился этот материал, то помогите в создании новых — поддержите проект! Сделать это можно здесь: https://arsh313.com/donate/ Каждый рубль, перечисленный вами — это ещё один шаг к победе Истины.