Сира (биография) восьмого Имама Али ибн Мусы Резы (А)

Глава из книги «Мунтаха ль-амаль» шейха Аббаса Кумми, посвященная сире (биографии) восьмого Имама Али ибн Мусы Резы (А).

«Мунтаха ль-амаль» («Предел надежд») — известная книга великого шиитского учёного шейха Аббаса Кумми (автора «Мафатиха»), каждая глава которой представляет собой биографию одного из четырнадцати Непорочных (мир им). 

Из числа других глав этой книги на нашем сайте смотрите сиру (биографию) Посланника Аллаха (С) по этой ссылке, сиру Имама Хасана Муджтабы (С) по этой ссылке, сиру Имама Саджада (А) по этой ссылке, сиру Имама Бакира (А) по этой ссылке, сиру Имама Садыка (А) по этой ссылке и сиру Имама Казыма (А) по этой ссылке. 

Целиком первый том этой книги можно скачать здесь.

Переводчик — Амин Рамин.

ГЛАВА 1. ЕГО РОЖДЕНИЕ, ИМЯ И КУНЬЯ 

Необходимо знать, что существуют разногласия относительно даты его благословенного рождения. Наиболее известная точка зрения состоит в том, что он родился одиннадцатого числа месяца зуль каада на 148-м году хиджры в Медине. Также говорится, что Имам Реза (А) родился одиннадцатого числа месяца зуль хиджа на 153-м году хиджры, через пять лет после смерти его деда Имама Джафара ас-Садыка (А). Однако, согласно более раннему известному сообщению, его рождение произошло через несколько дней после смерти Имама Садыка (А), который желал взглянуть на него, однако не смог. В хадисе от Имама Казыма (А) говорится: «Мой отец Джафар ибн Мухаммад (Имам Садык, мир ему) неоднократно говорил мне: “Поистине, знающий из рода Мухаммада (С) – в твоих чреслах. О, если бы я застал его! Он будет носить такое же имя, как у Повелителя верующих Али (А)”»[1].

Шейх Садук передает от Язида ибн Салита:

Я встретил Имама Садыка (А) по дороге в Мекку и сказал: «Да буду я твоей жертвой! Вы — пречистые Имамы, однако смерть не оставляет никого. Скажи же мне, кто будет Имамом после тебя, чтобы я передал это своим знакомым и близким!». Он сказал: «Это — мои дети, а он — их господин», — и указал на Мусу ибн Джафара (Имама Казыма, мир ему) — «он обладает знанием, мудростью, пониманием, щедростью и познанием того, в чем нуждаются люди и в чем они расходятся друг с другом в своей религии. Его нрав прекрасен, его соседство превосходно, и он — врата Аллаха, и в нем — нечто иное, что ещё лучше этого».

Я спросил: «Что же это?». Он сказал: «Из числа его потомков Аллах выведет помощника этой уммы, её знание и её свет, её понимание и её решение — лучшего из младенцев и юношей, посредством которого Аллах остановит кровопролитие, прекратит разногласия, соединит разрозненное, напоит жаждущего, накормит голодного, обезопасит испуганного, низведёт воду с небес и дарует процветание рабам. Его семейство будет извещено о нём прежде его рождения. Его слово — мудрость, его молчание — знание; он разъяснит людям то, в чем они расходятся».

Потом в один из дней я встретил Мусу ибн Джафара (А) и сказал: «Да буду я твоей жертвой! Я хотел бы, чтобы ты сообщил мне о том, что рассказал мне твой отец». Он сказал: «Время моего отца — не наше время». Я сказал: «Тот, кто будет доволен от тебя только этим, — над ним проклятие Аллаха!». Он засмеялся и сказал: «Я вышел из дома и сделал наследниками внешне всех своих детей, но в действительности сделал своим наследником только Али. И я видел во сне Посланника Аллаха (С) и повелителя верующих (А), и с ними был перстень, меч, посох, книга и чалма. И я спросил: “Что это?ˮ. Посланник Аллаха (С) сказал: “Чалма — власть Аллаха, меч — величие Аллаха, книга — свет Аллаха, посох — сила Аллаха, а перстень — соединение всего этогоˮ. А потом он сказал: “После тебя дело перейдёт к твоему сыну Алиˮ».

А потом Муса ибн Джафар (А) сказал: «О Язид! Это — доверенность тебе: не рассказывай же о ней никому, кроме разумного или раба, чьё сердце Аллах испытал для веры, либо правдивого. И не испытывай никогда неверие в милость Аллаха!»

Я сказал: «Не сделаю этого никогда».

Он сказал: «И затем Посланник Аллаха (С) перечислил его качества, сказав: “Твой сын Али смотрит через свет Аллаха, слушает через понимание, которое Он внушает ему, и говорит с Его мудростью. Он не ошибается и не впадает в заблуждение. Он наполнен мудростью и знанием, и как же мало ты проведёшь вместе с ним! Когда ты вернёшься из своего путешествия, заверши своё дело, оставь то, что намеревался, ибо ты будешь занят другим. Собери своих детей и приведи в свидетели Аллаха над ними, и достаточно Аллаха как свидетеля!ˮ».

А затем Имам (А) сказал: «О Язид! Знай, что я умру в этот год, и вот, мой сын Али — одноимённый с Али ибн Аби Талибом (А) и Али ибн Хусейном (А), и он обладает пониманием, знанием и величием первого из них (Имама Али). И он не будет разговаривать, пока не пройдут четыре года после смерти Харуна. Когда же они пройдут, спрашивай его, о чем пожелаешь, и он ответит тебе, если будет угодно Аллаху»[2].

Алламе Маджлиси пишет в «Джила уль-уйун», рассказывая об Имаме Резе (А): «Его имя – Али, его кунья – Абу ль-Хасан, самое известное его прозвище (лакаб) – Реза (Довольный). Упоминаются также такие его прозвища, как Сабир (Терпеливый), Фазиль (Достойный), Рази (Довольный), Вафи (Искренний), Куррату эйни ль-муминин (Светоч глаз верующих) и Гейзу ль-мульхидин (Гнев вероотступников)»[3].

Шейх Садук приводит от Ахмада ибн Мухаммада Базанти:

Я сказал Имаму Джаваду (А): «Вот ваши враги утверждают, что Мамун назвал твоего отца (А) “Резойˮ (“довольнымˮ), потому что он был доволен принятием престолонаследия от Мамуна (и согласился на это)».

Он сказал: «Они солгали, клянусь Аллахом! Поистине, Аллах назвал его “Резой”, потому что он был доволен Аллахом на небесах и доволен Посланником Аллаха (С) и Имамами (А) после него на земле».

Я спросил: «А разве все его отцы (А) также не были довольны Аллахом, Посланником и Имамами?» Он сказал: «Да». Я спросил: «Тогда почему именно твой отец (А) среди них был назван “Резойˮ?» Он сказал: «Потому что не только его друзья, но и его враги были довольны им, а этого не было у его отцов (А). Поэтому именно он был назван “Резойˮ»[4].

Также передано от Сулеймана ибн Хафса:

Муса ибн Джафар (Имам Казым, мир ему) назвал своего сына Али «Резой» и говорил: «Позовите моего сына Резу» или «я сказал моему сыну Резе», «мой сын Реза сказал мне». А когда он обращался к нему, называл его «Абу Хасаном»[5].

Отцом Имама Резы (А) был седьмой Имам Муса ибн Джафар аль-Казым (А), а его матерью – невольница, которую звали Туктам, Наджма, Арва, Сакан, Сумана и Умму ль-Банин. Также приводится, что её звали Хейзаран, Сакр и Шакра.

ГЛАВА 2. О МАТЕРИ ИМАМА РЕЗЫ (А)

Шейх Садук привёл от Али ибн Мейсама:

Мать Имама Казыма (А) Хамида Мусаффа – которая была лучшей из числа неарабов — купила невольницу по имени Туктам. Она была лучшей из женщин по разуму, религии и почтению к своей госпоже, так что она (Хамида) сказала Имаму Казыму (А): «Туктам – служанка, достойнее которой я не видела, и я уверена, что Аллах очистит её потомство, если у неё будет потомство. Я дарю её тебе: обращайся же с ней прекраснейшим образом!» И когда она родила Резу (А), Имам Казым (А) дал ей имя «Тахира» («Чистая»).

Имам Реза (А), родившись, пил много молока, и был он крупным ребёнком. Его мать стала искать кормилицу для него. У неё спросили: «Разве у тебя закончилось молоко?». Она сказала: «Клянусь Аллахом, нет! Но у меня есть (желательные) намазы и деяния, которые я не могу закончить с тех пор, как родился этот ребёнок»[6].

Также передано, что Хамида увидела во сне Посланника Аллаха (С), который сказал: «О Хамида! Подари Наджму твоему сыну Мусе, ибо она родит ему лучшего из обитателей земли»[7].

Также передано от Хишама, что Имам Казым (А) сказал: «Знаешь ли ты кого-то с Запада, кто пришёл бы сюда?». Я сказал: «Нет». Он сказал: «Пришёл один человек: пойдём же к нему». И мы оседлали коней и направились к тому человеку. Когда мы достигли его, увидели, что с ним группа невольников. Мы сказали: «Покажи нам твоих невольников», — и он показал нам девять невольниц, и от каждой Имам (А) отказался. И сказал ему: «Покажи, что ещё есть у тебя?». Он сказал: «Больше ничего нет». Имам (А) сказал: «Есть, покажи же нам!». Он сказал: «Нет, клянусь, нет у меня больше ничего, кроме одной больной невольницы!». Имам (А) сказал: «Почему бы тебе не показать её?». Но он отказался, и мы ушли от него.

На следующий день Имам (А) снова отправил меня к нему и велел спросить: «Какова твоя окончательная цена за неё?». Я пришёл к нему, и он сказал: «Я не продам её меньше, чем за столько-то». Я сказал: «Согласен». Он спросил: «Кто тот человек, который был вчера с тобой?». Я сказал: «Он из Бани Хашим». Он сказал: «Скажи мне больше о нём». Я сказал: «У меня нет ничего больше». Он сказал: «Хочу рассказать тебе кое-что. Я купил эту невольницу на самых далёких землях Запада (или она происходит с самых далёких земель Запада). И мне повстречалась женщина из числа людей писания (то есть христианка), которая спросила: “Для кого ты купил эту рабыню?ˮ. Я сказал: “Для самого себяˮ. Она сказала: “Ей не подобает быть с такими, как ты. Она должна быть с лучшим из обитателей земли. Не пройдёт много времени, как она родит ему ребёнка, от которого озарятся Запад и Востокˮ». И я привёл её к нему, и не прошло много времени, как она родила ему Али (А)[8].

Шейх Садук также передаёт от Наджмы, матери Имама Резы (А): «Когда я была беременной моим сыном Али, я не чувствовала тяжести беременности и слышала во сне звуки восхваления Аллаха из моего живота. И это устрашало меня, но когда я просыпалась, не слышала ничего. Когда же я родила его, он положил свои руки на землю, поднял голову к небу и стал двигать своими губами, как будто он говорил. И вошёл ко мне его отец Муса ибн Джафар (А) и сказал: “Будь ты благословенна от той милости Господа, которую Он даровал тебе!ˮ. Я дала ему новорождённого, завёрнутого в белую ткань, и он прочитал в его правое ухо азан, а в левое икамат. Затем он велел принести воду Фурата и помазал его ею. Потом он отдал его мне и сказал: «Возьми его! Он — то, что оставил Аллах на земле (после меня)»[9].

Также приводится от Мухаммада ибн Зияда, что Имам Казым (А) сказал в день, когда родился Имам Реза (А): «Этот мой сын рождён обрезанным, чистым и пречистым. И так рождаются все Имамы». Однако он провёл ножом ему по месту, где совершают обрезание, ради исполнения сунны[10].

На перстне Имама Резы (А) было написано: «Ма ша Аллах ва ля куввата илля биллях» (То, чего желал Аллах, и нет силы, кроме как у Аллаха), и согласно другой версии, там было написано: «Хасбия ллах» (Довольно мне Аллаха)[11].

Между этими риваятами нет противоречия, так как у него было два перстня: один его, а другой достался ему от отца (А), как привёл шейх Кулейни от Мусы ибн Абдуррахмана: «Я спросил Абу Хасана Резу (А) о том, что было написано на его перстне, и он сказал: “На моём перстне написано: ‘Ма ша Аллах ва ля куввата илля биллях’, а на перстне моего отца (А) написано: ‘Хасбия ллах’, и он сейчас на мне”»[12].

ГЛАВА 3. О НЕКОТОРЫХ ДОСТОИНСТВАХ ИМАМА РЕЗЫ (А) И ЕГО БЛАГОРОДНОМ НРАВЕ

Поистине, достоинства Имама Резы (А) и качества его благородного нрава невозможно описать, подобно тому, как невозможно подсчитать число звёзд на небесах. Как сказал Абу Навас в стихах в присутствии Харуна (приведено в «Манакиб», также в других источниках приводится, что он сказал это в присутствии Мамуна):

«Мне сказали: ты бесподобен среди других людей,

В знании их и в чтении стихов.

Ты придаёшь словам такой порядок,

Что они превращаются в жемчужину в руках того, кто ее собирает:

Тогда почему же ты отказываешься восхвалить сына Мусы (то есть Имама Резу, мир ему)

И те качества, что собраны в нём?

Я ответил: я не способен воздать хвалу Имаму,

Отцу которого служил Джабраил»[13].

Мы приведём некоторые хадисы о его достоинствах ради благословения и приближения к нему, хотя они будут подобны всего лишь каплям по отношению к морю.

Первое: о величии его знания.

Шейх Табарси передаёт от Абу Сальта Харави: «Я не видел более знающего, чем Али ибн Муса Реза (А). И не было такого учёного, которое не засвидетельствовал бы в отношении него то же самое. Мамун собирал перед ним учёных различных религий, факихов и богословов много раз, и он одерживал верх над всеми ними, так что не оставалось никого из них, кто не признал бы его превосходство и своё поражение. И я слышал, как Али ибн Муса Реза (А) сказал: “Я сидел у могилы Посланника Аллаха (С) в Медине, тогда как в Медине было много учёных. И вот, когда кто-либо из них сталкивался с трудностями, все они направляли свои вопросы ко мне, и я отвечал на них”»[14].

Абу Сальт передаёт, что Мухаммад ибн Исхак ибн Муса (аль-Казым) ибн Джафар (Садык) передал от своего отца (Исхака), что Муса ибн Джафар (Имам Казым, мир ему) говорил своим сыновьям: «Этот ваш брат Али ибн Муса (то есть Имам Реза) – знающий рода Мухаммада. Спрашивайте же его о вашей религии и запоминайте то, что он вам скажет! Ибо я слышал, как Джафар ибн Мухаммад (Имам Садык, мир ему) говорил мне: “Поистине, от тебя родится знающий рода Мухаммада. О, если бы я застал его! У него будет такое же имя, как у Повелителя верующих Али (А)”»[15].

Второе. Шейх Садук передал от Ибрахима ибн Аббаса: «Я ни разу не видел, чтобы Али ибн Муса Реза (А) был груб с кем-то в словах, перебивал кого-то или отказался выполнить просьбу кого-то, если был способен её выполнить. Он никогда не вытягивал ноги перед кем-то, не откидывался назад перед кем-то, никогда не ругал своих слуг или подчинённых. Я никогда не видел, чтобы он плевал, и никогда не видел его хохочущим: скорее, он мягко улыбался. Когда накрывали скатерть, он звал всех слуг, даже сторожа, чтобы те пообедали за ней. Он мало спал ночью, много бодрствовал, молясь большинство ночей от начала ночи до утра. Он много постился и никогда не пропускал желательный пост три дня каждый месяц, говоря: “Постящийся эти три дня — как будто постится весь год”. Он часто совершал добрые дела и давал милостыню в тайне, обычно темной ночью. И кто утверждает, что видел равного ему по достоинствам – солгал»[16].

Также передано от Мухаммада ибн Аби Уббада: «Али ибн Муса Реза (А) сидел летом на циновке, а зимой на мешковине. Его одежда была из грубой ткани, но, когда он выходил к людям, украшал себя»[17].

Третье. Передал шейх Ахмад ибн Мухаммад Барки от его отца от Муаммара ибн Халлада: «Когда Али ибн Муса Реза (А) садился есть, возле него ставили блюдо, и он брал лучшее из предложенной ему еды, клал на блюдо и отправлял бедным. Затем он читал эти аяты Корана: “А он не устремился по крутой дороге. И что даст тебе знать, что такое крутая дорога? Отпустить раба или накормить в день голода сироту из родственников или бедняка оскудевшего” (90: 11-16). И говорил: “Аллах знал, что не каждый сможет отпустить раба, и Он сделал для них дорогой в Рай кормление бедняков”»[18].

Четвёртое. Шейх Садук привёл в «Уйун ахбар ар-реза» от Мухаммада ибн Йахьи Сули:

Моя бабушка, которую звали «Гадр» сказала: «Меня купили вместе с другими пленными рабынями в Куфе, где я родилась. Нас отвезли к Мамуну, и мы находились в его доме, как будто в раю среди яств и питья, благовоний и множества денег. Потом Мамун подарил меня Резе (А), и когда я вошла в его дом, утратила всё, что имела из этих благ. Над нами была женщина, которая будила нас ночью на намаз, и это было одной из самых тяжелых для нас вещей. Мы мечтали о том, чтобы уехать из его дома. Затем он подарил меня твоему деду Абдуллаху ибн Аббасу. И когда я прибыла в его дом, то снова как будто попала в рай».

Мухаммад ибн Йахья Сули сказал: «Я не видел женщины более щедрой и умной, чем эта моя бабушка. Она умерла в 270 году, прожив почти сто лет. Люди часто спрашивали её об Имаме Резе (А). Она говорила: “Я ничего не помню о нем, кроме того, что он использовал испарения индийского дерева (алоэ), а после этого — розовую воду и мускус. Он всегда исполнял утреннюю молитву в начале времени, а потом совершал земной поклон и не поднимался из него, пока не всходило солнце. Затем он уходил и садился с людьми или уезжал. Никто не мог поднимать голос в его доме — кем бы ни был. Он говорил с людьми медленно и спокойноˮ»[19].

Пятое. Передано от Ибрахима ибн Аббаса: «Я никогда не видел, чтобы Али ибн Мусу Резу (А) спросили о чем-то, и он не знал бы ответа. И я не видел кого-либо более знающего, чем он, по всем вопросам — от начала времён до наших дней. Мамун испытывал его вопросами обо всех вещах, и он отвечал на все из них. Все свои слова и ответы он обосновывал аятами из Корана. Он прочитывал весь Коран каждые три дня и говорил: “Если бы я хотел прочитывать его быстрее, чем за три дня, то делал бы это. Однако я не миную ни один из аятов, чтобы не поразмыслить над ним — его смыслом, поводом и времени ниспослания”»[20].

Шестое. В той же книге от Ибрахима Хасани передаётся, что Мамун отправил Абу Хасану Резе (А) служанку, и она выразила недовольство его седыми волосами. Тогда он вернул её Мамуну вместе со следующими строками:

«Мои седые волосы сообщают о приближении смерти,

а при старости люди становятся мудрыми.

Молодость подошла к концу,

и больше не удастся к ней вернуться.

Буду плакать и горевать,

призывая её: быть может, она услышит!

Горе! То, что я потерял,

душа желает вновь обрести!

Женщины бегут от моих седых волос,

но всякий, кто долго живёт, однажды станет седым.

Если молодость, которая прошла, была моим другом,

то теперь мой друг — моя седина.

Стану спутником богобоязненности, пока

меж нами не разделит неизбежная смерть!»[21]

Седьмое. Шейх Кулейни привёл от Йаса ибн Хамзы Кумми: однажды я сидел в присутствии Имама Резы (А) и разговаривал с ним, в то время как большая толпа людей собралась, спрашивая его о халяле и хараме. В этот момент к нему подошёл высокий смуглый человек из Хорасана и сказал: «Мир тебе, о сын Посланника Аллаха! Я – один из тех, кто любит тебя и любит твоих отцов (А) и предков (А). Я вернулся из хаджа и потерял все свои средства, и нет у меня ничего, чтобы добраться до места моего жительства. Если ты пожелаешь дать мне средства, чтобы я мог сделать это, то это будет благом Аллаха для меня. Когда я вернусь, раздам эти деньги милостыней от тебя, а сам я – не тот, кто нуждается в милости».

Услышав это, Имам Реза (А) сказал: «Садись, да помилует тебя Аллах!» Затем он обратился к людям и продолжил разговор с ними, пока они не ушли, и не осталось никого, кроме того человека, Сулеймана Джафари, Хейсама и меня. Имам (А) спросил нас: «Разрешите мне пойти в мою комнату». Сулейман сказал: «Да сделает Аллах успешным твоё дело!»

Он ушёл в комнату и оставался там некоторое время. Затем он вернулся, закрыл дверь, вытянул руку с верхней части двери и сказал: «Где тот человек из Хорасана?» Тот ответил: «Вот я». Он сказал: «Возьми эти двести динаров, помоги ими себе в своём пропитании и возвращении, и пусть это будет благословением для тебя. Нет нужды отдавать от моего имени милостыню. Иди же, и пусть я не вижу тебя, и ты не видишь меня!»

Человек взял деньги и ушёл. Увидев это, Сулейман спросил: «Да буду я твоей жертвой! Ты одарил его щедро и оказал ему милость. Почему же ты скрыл своё лицо от него?» Имам Реза (А) ответил: «В страхе увидеть унижение просящего на его лице из-за того, что я выполнил его просьбу. Разве ты не слышал слова Посланника Аллаха (С): “Тот, кто скрывает свои благодеяния, подобен совершившему семьдесят хаджей. Тот, кто раскрывает плохие дела других, будет унижен, а тот, кто скрывает их, будет прощён”?»[22].

Ибн Шахр-Ашуб приводит этот хадис в «Манакиб» и добавляет, что он раздал в день Арафата всё своё имущество. Фазль ибн Сахль сказал ему: «Это такая потеря!» Он ответил: «Это такое приобретение! Не считайте потерей то, чем что вы получаете награду и щедрость!»[23]

Знай, что тавассуль к Имаму Резе (А) полезен при путешествии и для избавления от скорби, печали и одиночества. Имам Садык (А) сказал о нём, что он – «помощь этой уммы»[24]. И как пришло в его зиярате: «Мир тебе, о помощь опечаленных и тот, из-за кого земля Хорасана стала Хорасаном!»[25]

Восьмое. Ибн Шахр-Ашуб привёл от Мусы ибн Сайара: «Я был с Имамом Резой (А), когда мы достигли стен Туса. Тут я услышал звуки плача и увидели похоронную процессию. Тогда мой повелитель (Имам Реза, мир ему) сошёл с лошади, направился к процессии и стал нести носилки с телом, прикрепившись к ним, подобно тому, как ягнёнок прикрепляется к своей матери. Затем он обратился ко мне сказал: “О Муса ибн Сайар! Кто участвует в похоронах одного из наших друзей – тому будут прощены все грехи, как будто он только что родился от своей матери, не имея греха”.

Когда носилки с телом того человека положили около могилы, я увидел, как мой господин (А) подошёл к ним, положил свою руку на грудь мёртвого и сказал: “О такой-то сын такого-то! Возрадуйся Раю! Нет над тобой страха после этого часа!” Я сказал: “Да буду я твоей жертвой! Разве ты знаешь этого человека? Ведь ты ещё не был в этих местах!”. Он ответил: “О Муса ибн Сайар! Разве ты не знаешь, что нам, Имамам, предоставляются дела наших шиитов утром и вечером? Если в делах кого-то из них есть недостатки, мы просим Аллаха простить его, а если они прекрасны, мы просим Аллаха наградить его”».

Девятое. Шейх Кулейни передал от Сулеймана Джафари: «Я сопровождал Имама Резу (А) по некоторым его делам. Мы пришли в место, где его слуги перемешивали землю для строительства конюшни, и с ними был чёрный человек, которого раньше не было. Он спросил: “Кто этот человек?” Они сказали: “Он помогает нам, и мы даём ему некоторую сумму”. Он спросил: “Вы установили сумму его оплаты?” Они сказали: “Нет, мы даём ему разные суммы, и он доволен этим”. Тогда Имам Реза (А) сильно разгневался. Я спросил его о том, что случилось, и он сказал: “Я неоднократно запрещал им поступать так и велел им не брать в работу кого-то, не установив для него заранее плату. Знай, что если кто-то работает для тебя, и ты не установил для него плату, то даже если ты заплатишь ему в три раза больше, он не будет доволен и скажет, что ты не заплатил ему целиком. А если ты установишь его плату заранее, а потом выплатишь её, он отблагодарит тебя за исполнение твоего слова, а если ты добавишь ему сверх этого, он запомнит это и поймёт, что ты дал ему больше”»[26].

Десятое. Передаётся от Ясира слуги, что, когда Имам Реза (А) был свободен, он собирал всех слуг, малых и больших, разговаривал и были приветлив с ними. И когда он садился есть, приглашал их всех, даже конюха и цирюльника. И он говорил: «Если я приду к вам, когда вы едите, то не вставайте, пока не закончите есть». Если он звал кого-то из слуг, когда тот ел, то говорил: «Оставьте его, пока он не закончит»[27].

Одиннадцатое. Шейх Кулейни передаёт от человека из Балха: «Я был с Имамом Резой (А) по дороге в Хорасан. Однажды он велел подать еду и собрал на трапезе всех невольников, чёрных и других. Я сказал: “Да буду я твоей жертвой! Не сделать ли для них отдельную трапезу?” Он ответил: “О нет! Поистине, Господь – один, и мать (у всех людей) – одна, и отец — один[28], а награда даётся по деяниям”»[29].

Таким было его поведение с неимущими и зависимыми от него людьми.

ГЛАВА 4. ЕГО ПОКЛОНЕНИЕ И ХАДИС ОТ РАДЖА ИБН АБИ ЗАХХАКА

Шейх Садук передал от Ибн Аби Заххака:

Мамун отправил меня, чтобы привезти Али ибн Мусу (А) из Медины, и приказал доставить его через Басру, Ахваз и Фарс, но не через Кум, а также лично сопровождать и охранять его днем и ночью, пока мы не достигнем места назначения. Я постоянно был рядом с ним на всем пути от Медины до Мерва. Клянусь Аллахом, я не видел человека более богобоязненного, более занятого поминанием Аллаха, более страшащегося Аллаха, чем он! Когда наступал рассвет, он совершал утренний намаз, а после него садился и прославлял Аллаха и благословлял Пророка (С) до восхода солнца. Затем он совершал саджду (земной поклон) и оставался в ней до наступления дня, а потом принимал людей, говорил с ним и увещевал их до полудня. Затем он обновлял малое омовение и совершал шесть ракятов молитвы: в первом читал суру «Фатиха» и «Неверующие», во втором — «Фатиху» и «Ихляс», и в остальных четырех то же самое. Он читал кунут во втором ракяте перед поясным поклоном и после чтения Корана. Потом он читал азан и совершал два ракята. Затем произносил икамат и совершал полуденную молитву, а после неё много прославлял Аллаха, затем совершал саджду благодарности (саджда шукр), говоря в ней сто раз: «шукран ли-ллях» («благодарю Аллаха»).

Потом он совершал шесть ракятов, читая в каждом «Фатиху» и «Ихляс» и совершая кунут во втором ракяте прежде поясного поклона и после чтения. Потом он читал азан и совершал два ракята, делая кунут во втором, после чего совершал послеполуденный намаз. Затем много прославлял Аллаха и совершал саджду, говоря в ней: «хамдан ли-ллях» («хвала Аллаху»). Когда заходило солнце, он обновлял малое омовение, читал азан и икамат и совершал вечерний намаз, совершая кунут во втором ракяте, а после намаза долго прославлял Аллаха и совершал саджду шукр. Потом он совершал четыре ракята с кунутом, читая в первом ракяте «Фатиху» и «Неверующие», а во втором «Фатиху» и «Ихляс». Потом он принимал пищу и отдыхал, пока не проходило около трети ночи. Тогда он вставал и читал ночной намаз (иша), совершая кунут во втором ракяте, а после намаза долго прославлял Аллаха и совершал саджду шукр.

Потом он шёл спать, а когда проходили две трети ночи, вставал с постели и занимался прославлением Аллаха и испрашиванием прощения, потом совершал малое омовение и приступал к ночной молитве (салят ал-лейл). Сначала он совершал восемь ракятов, читая суру «Фатиха» и «Ихляс» тридцать раз. И он совершал намаз Джафара ибн Аби Талиба (намаз Джафара Тайара) из четырех ракятов, читая кунут в каждом втором ракяте.

Потом он совершал два ракята, читая в первом «Фатиху» и суру «Власть», а во втором — «Фатиху» и «Человек». Потом он совершал два ракята намаза шаф‘а, читая в каждом ракяте «Фатиху» и «Ихляс» три раза и совершая кунут во втором ракяте. После этого намаза он вставал и совершал намаз витр, состоящий из одного ракята, и читал в нем «Фатиху» один раз, «Ихляс» три раза, «Рассвет» один раз и «Люди» один раз.

После чтения и перед поясным поклоном он совершал кунут, говоря в нем: «О Аллах, благослови Мухаммада и род Мухаммада! О Аллах, поведи нас по пути вместе с теми, кого Ты повел, и дай нам благополучие вместе с теми, кому Ты даровал благополучие, обратись к нам вместе с теми, к кому Ты обратился, благослови нас в том, что Ты даровал нам, удали от нас зло, как Ты решил, ибо Ты решаешь, и никто не решает за Тебя! Не будет унижен тот, с кем Ты дружишь, и не будет возвышен тот, с кем Ты враждуешь! Пречист и благословен Ты, о Господь!», а затем он говорил: «Прошу прощения у Аллаха и обращаюсь к Нему» — семьдесят раз.

После совершения этой молитвы он садился и много поминал Аллаха, а когда приближался рассвет, вставал и совершал два ракята, читая в первом «Фатиху» и суру «Неверующие», а во втором «Фатиху» и «Ихляс». После наступления рассвета он читал азан, икамат и совершал два ракята утреннего намаза, а потом много поминал Аллаха и совершал саджду благодарности.

Во всех обязательных намазах он в первом ракяте читал «Фатиху» и суру «Могущество», а во втором «Фатиху» и «Ихляс», кроме утреннего намаза, полуденного и послеполуденного намазов пятничного дня, ибо в них он читал «Фатиху» и суры «Собрание» и «Лицемеры», а в ночь на пятницу в ночном намазе (иша) он читал «Фатиху» и «Собрание» в первом ракяте и «Фатиху» и суру «Высочайший» — во втором ракяте. Также в утреннем намазе понедельника и четверга он читал в первом ракяте «Фатиху» и суру «Человек», а во втором ракяте — «Фатиху» и суру «Покрывающее».

И он громко читал суры в вечернем, ночном и утреннем намазах, а также в желательном ночном намазе (салят ал-лейл) и читал тихо в полуденном и послеполуденном намазах, а в двух последних ракятах читал тасбих: «субхана ллахи валь хамду ли-лляхи ва ля иляха илля ллаху ва ллаху акбар» — три раза.

И его кунутом во всех намазах было: «О мой Господь, прости меня, помилуй меня и будь снисходительным к тому, что знаешь. Поистине, Ты — Самый великий, славный и щедрый» (рабби гфир ва рхам ва таджааваз ‘амма та‘алам иннака анта ль-а‘аззу ль-аджаллу ль-акрам).

Если он оставался где-то больше десяти дней, то постился и не нарушал пост. Когда наступала ночь, он молился прежде разговения. В дороге он сокращал свои намазы до двух ракятов, кроме вечернего намаза (магриб), который он читал в три ракята, и не оставлял его желательных намазов, и не оставлял ночного намаза (салят ал-лейл) и двух ракятов утром в путешествии. Желательные же намазы дня он не читал в путешествии и после каждого намаза, который сокращал, говорил: «субхана ллахи валь хамду ли-лляхи ва ля иляха илля ллаху ва ллаху акбар» — тридцать раз, и говорил: «Это — полный намаз».

И я не видел, чтобы он читал намаз зуха[30] — ни в путешествии, ни в пребывании. Он никогда не постился в путешествии. Свои мольбы (дуа) он начинал с салавата Мухаммаду (С) и роду Мухаммада (С). Также он читал этот салават много раз в течение дня.

Ночью он много читал Коран, и когда доходил до какого-либо аята, где упоминался Ад или Рай, то плакал и просил у Аллаха Рая и защиты от Ада. Во всех намазах он громко произносил слова «бисми лляхи ррахмани ррахим», будь то днем или ночью, и когда он читал суру «Ихляс», после неё говорил три раза: «казалика ллаху раббуна» («таков Аллах, наш Господь»), а когда заканчивал читать суру «Неверующие», говорил три раза: «рабби ллаху ва дини ль-ислам» («мой Господь — Аллах, а моя религия — Ислам»). Когда он заканчивал читать суру «Смоковница», говорил: «бала ва ана ‘аля залика мина шшахидин» («да, и я — из числа свидетельствующих об этом»), а когда заканчивал читать суру «Воскресение», говорил: «субханака ллахумма» («пречист Ты, о Аллах»). Когда он заканчивал чтение «Фатихи», говорил: «аль-хамду лилляхи рабби ль-‘аламин» («хвала Аллаху, Господу миров»), после суры «Высочайший» говорил: «субхана рабби ль-а‘аля» («пречист Господь высочайший»), а когда читал «о вы, которые уверовали», говорил: «лаббейка ллахумма лаббейк» («я перед Тобой, о Аллах») про себя.

В какое бы место он ни прибыл, к нему приходили люди, которые спрашивали его о религии, и он отвечал им, передавая множество хадисов от своего отца (А) и своих отцов (А) от Посланника Аллаха (С). Когда я доставил его к Мамуну, тот спросил меня о том, каким было его положение в дороге. И я рассказал ему о том, что видел от него днем и ночью. Он сказал: «О Ибн Аби Заххак! Это — лучший из людей земли, самый знающий из них и больше всех поклоняющийся Аллаху. Не говори же никому то, что видел от него, ибо я хочу, чтобы люди слышали о его достоинствах от меня самого. Прибегаю к Аллаху за помощью в том, что я намереваюсь в отношении него!»[31]

ГЛАВА 5. ЕГО ЧУДЕСА

Сначала мы ограничимся перечислением десяти его чудес, которые приведены в книге «Уйун ахбар ар-реза».

Первое. Передано от Мухаммада ибн Давуда:

Я и мой брат были у Имама Резы (А), когда пришёл кто-то и сообщил, что Мухаммад ибн Джафар умирает. Имам Реза (А) пошёл туда, и мы пошли вместе с ними. Там были Исхак ибн Джафар и люди рода Абу Талиба, которые плакали. Имам (А) сел у его головы, посмотрел в его лицо и улыбнулся. Некоторые из присутствующих возмутились этому и сказали: «Он злорадствует над своим дядей». Когда он вышел, чтобы помолиться в мечети, мы сказали ему: «Да будем мы твоей жертвой! Мы услышали от них нечто отвратительное о тебе, когда ты улыбнулся». Он сказал: «Я удивился плачу Исхака. А ведь он, клянусь Аллахом, умрет раньше него, и Мухаммад будет оплакивать его». И действительно, Мухаммад выздоровел, а Исхак умер прежде него[32].

Второе. Передано от Хусейна ибн Мусы ибн Джафара ибн Мухаммада:

 Я в числе других хашимитов был с Имамом Резой (А), когда мимо нас прошёл Джафар ибн Умар Алави в изношенной одежде. Некоторые из нас посмотрели на других и засмеялись от вида его одежды. Имам Реза (А) сказал: «Скоро вы увидите, что у него будет очень много денег и последователей».

Примерно через месяц он стал наместником Медины, и его положение улучшилось, и он уже проходил мимо нас, окруженный слугами и офицерами[33].

Третье. Передано от Абу Хабиба Нибаджи:

Я видел во сне, как Посланник Аллаха (С) прибыл в Нибадж и отправился в мечеть, в которую приходят паломники после совершения хаджа. Я встал перед ним, поприветствовал его и увидел в его руках поднос, полный фиников с пальм Медины. Он взял горсть этих фиников и дал мне. Я подсчитал их и увидел, что их восемнадцать, и подумал, что мне остается жить восемнадцать лет.

Прошло двадцать дней, и я работал у себя на поле, как увидел, что пришёл кто-то и сообщил о прибытии Абу Хасана Резы (А) из Медины, и что он остановился в той самой мечети. Я оставил работу и пошёл туда. Войдя, я увидел его на том же самом месте, где я видел Пророка (С). Под ним была циновка, как и под Пророком (С) во сне, а перед ним — поднос с финиками. Я поздоровался с ним, и он ответил на моё приветствие и сказал: «Подойди». Я подошел, и он дал мне горсть фиников. Я подсчитал их, и оказалось, что их было столько же, сколько дал мне Пророк (С). Я сказал: «О сын Посланника Аллаха! Дай мне еще!» Он сказал: «Если бы Посланник Аллаха (С) дал тебе еще, я тоже дал бы тебе еще»[34].

Четвёртое. Передано от Сафвани:

Из Хорасана в Керман вышел караван. Грабители напали на него и захватили человека, у которого, как они считали, было много богатства. Они держали его в плену и пытали, чтобы он отдал им своё богатство. Они держали его на льду, наполняли льдом его рот, связывали по рукам и ногам. Одна из женщин того селения сжалилась над ним и освободила его, и он убежал. Однако его рот и язык были настолько повреждены, что он не мог говорить. Он направился в Хорасан и услышал про Али ибн Мусу Резу (А), который находится в Нейшабуре.

Ночью ему приснилось, как кто-то сказал: «Сын Посланника Аллаха прибыл в Хорасан. Спроси его, чтобы он подсказал тебе лечение». Тогда он увидел Имама (А) и спросил, как ему поступить. Имам (А) сказал: «Измельчи тмин, тимьян и соль. Прополощи этим рот два или три раза. Это излечит тебя».

Однако после пробуждения он не обратил внимания на этот сон. Дойдя до Нейшабура, он обнаружил, что Имам (А) отправился в Рибат Саад. Найдя его там, этот человек изложил свою проблему. Имам (А) сказал ему: «Разве я уже не научил тебя, что делать? Иди и сделай то, что я сказал тебе во сне». Тот человек сказал: «О сын Посланника Аллаха! Пожалуйста, повтори это для меня!» Имам Реза (А) повторил ему, он использовал это средство и излечился[35].

Пятое. Передано от Райана ибн Сальта:

Когда я отправлялся в Ирак, решил попрощаться с Али ибн Мусой Резой (А) и сказал себе: «Когда я буду прощаться с ним, попрошу у него рубаху с его тела, чтобы меня положили в ней в могилу, когда я умру, и дирхамов, чтобы купить кольцо моей дочери».

Однако когда я прощался с ним, был так огорчен, что забыл попросить у него то, что намеревался. Когда я вышел, он позвал меня: «О Райан! Вернись!» Я вернулся. Он сказал: «Разве ты не хочешь, чтобы я дал тебе одну из моих рубах, дабы ты был завернут в нее, когда умрешь? И разве ты не хочешь, чтобы я дал тебе несколько дирхамов на кольцо твоей дочери?»

Я сказал: «О мой господин! Я намеревался спросить у тебя это, однако печаль разлуки с тобой заставила меня забыть об этом!»

Имам (А) откинул подушку, взял рубаху и протянул её мне. Затем он поднял свой молитвенный коврик, взял из-под него несколько дирхамов и тоже дал их мне. Я пересчитал их, и их оказалось тридцать дирхамов[36].

Шестое. Передано от Харсама ибн Айуна:

К пришёл к Имаму Резе (А) в доме Мамуна. Там было объявлено, что он умер, однако это было ложным слухом. Я вошёл и попросил разрешения увидеть Имама Резу (А). Там был юноша по имени Сабих Дейлами — слуга Мамуна, который любил Имама (А). Он вышел, увидел меня и сказал: «О Харсама! Разве ты не знаешь, что я — доверенный человек Мамуна?» Я сказал: «Да».

Он сказал: «Знай, что Мамун ночью позвал меня и еще тридцать своих доверенных слуг. Я пошёл к нему. Там горело так много свечей, что ночь казалась днем. Перед ним лежали до блеска отточенные, отравленные мечи. Он стал вызывать нас одного за другим и брать с нас клятву, что мы сделаем то, что он прикажет, и не будем возражать ему ни в чем. И мы поклялись ему в этом. Он сказал: “Пусть каждый из вас возьмёт по мечу и пойдёт в комнату Али ибн Мусы Резы. Когда вы увидите его, будь то стоящим или сидящим, спящим или бодрствующим, — не говорите с ним, но вонзите в него свои мечи, смешав его плоть, кровь, волосы, кости и мозг! Затем прикройте его тело коврами, протрите свои мечи о ковры и приходите ко мне. Каждому из вас я дам за это десять мешков дирхамов и десять лучших участков земли, если вы скроете этоˮ.

Мы взяли мечи и отправились к комнату Али ибн Мусы. Войдя, мы увидели, что он лежит на боку и двигает пальцами руки, говоря что-то, что мы не могли понять. Другие слуги пошли вперед и начали бить его мечами, но я уронил свой меч и стал смотреть на то, что происходит. Как будто он знал, что мы придем напасть на него, но на его теле не было ничего, что могло бы препятствовать ударам мечей. Затем слуги покрыли его коврами, и мы вернулись к Мамуну. Он спросил: “Что вы сделали?ˮ Они сказали: “Мы сделали то, что ты приказал нам, о повелитель верующих!ˮ Он сказал: “Нигде не говорите об этом!ˮ

Когда наступило утро, Мамун вышел с обнаженной головой, разорвав на себе одежду, говоря, что Али ибн Муса (А) умер, и он готов оплакивать его. Затем он встал и пошёл в его комнату; я следовал за ним. Дойдя до его двери, мы услышали за ней голос. Мамун испугался и сказал: “Кто вошёл туда?ˮ Я сказал: “Мы не знаем, о повелитель верующихˮ. Он сказал: “Быстрее посмотрите, что там!ˮ Мы забежали в комнату и увидели Али ибн Мусу (А), сидящего в своем мехрабе, молящегося и прославляющего Аллаха.

Я сказал: “О повелитель верующих! Мы видели, что кто-то сидит там и молится!ˮ

Мамун был потрясен и стал дрожать. Он сказал: “Вы обманули меня, да проклянет вас Аллах!ˮ Потом повернулся ко мне и сказал: “О Сабих! Ты хорошо знаешь его в лицо. Пойди и посмотри, кто там молится!ˮ

Я вошёл в комнату, а Мамун вернулся к себе. Когда я достиг порога, Имам (А) сказал: “О Сабих!ˮ Тогда я упал на свое лицо. Он сказал: “Встань, да помилует тебя Аллах! Они хотят погасить свет Аллаха своими устами, но Аллах завершит Свой свет, даже если это ненавистно неверным!ˮ

Тогда я вернулся к Мамуну и увидел, что его лицо мрачно, как клочья темной ночи. Он сказал мне: “О Сабих! Что ты видел там, когда я ушёл?ˮ

Я сказал: “О повелитель верующих! Он, клянусь Аллахом, в своей комнате! Он позвал меня и сказал мне то-то и то-тоˮ.

Мамун велел поменять свои одежды и сказал: “Объявите людям, что с ним был обморок, но сейчас он хорошо себя чувствуетˮ».

И тогда я воздал хвалу и благодарность Аллаху, а потом вошёл к моему господину Резе (А). Когда он увидел меня, сказал: «О Харсама! Не говори никому о том, что он тебе рассказал — кроме тех, чье сердце Аллах испытал для веры через любовь к нам и наш вилаят».

Я сказал: «Да, мой господин!»

Он сказал: «Клянусь Аллахом, их козни не причинят нам никакого вреда, пока книга не дойдет до своего срока!»[37]

Седьмое. Передано от Мухаммада ибн Хафса от слуги Имама Казыма (А):

Я и еще группа людей были с Имамом Резой (А) в сухой пустыне. Нас и наших животных охватила сильная жажда, так что мы стали бояться за себя. Имам Реза (А) сказал нам: «Пойдите в такое-то место», — и он указал на это место, — «и там найдёте воду». И мы пошли туда и наши там воду, так что напились сами и напоили наших животных[38].

Это его чудо подобно чуду его предка Повелителя верующих Али (А), которое передано в известном хадисе о встрече с ним монаха в земле Кербелы, приведённом в книгах как шиитов, так и ахлу сунна. Проповедники часто упоминают его, и поэты сложили стихи по данному поводу. Этот хадис состоит в том, что, когда Повелитель верующих (А) направлялся на войну Сиффин, он проходил мимо Кербелы и сказал своим спутникам: «Знаете ли вы, что это за место? Клянусь Аллахом, здесь будет убит Хусейн и его сподвижники». Затем он двигался с ними некоторое время, пока их не поразила сильная жажда. Вода у них иссякла, и они искали её повсюду, но не могли найти.

Повелитель верующих (А) повёл их в сторону от основной дороги, пока они не достигли монастыря посреди пустыни. Повелитель верующих (А) велел позвать того, кто там живёт. Они сделали так, и оттуда вышел отшельник. Повелитель верующих (А) сказал: «Есть ли тут вода, чтобы они могли напиться?»

Отшельник сказал: «Нет. Между мной и водой – два фарсаха, а иначе мне не пришлось бы приносить себе воды, которой хватает на месяц, и тратить её скупо. Иначе я погиб бы от жажды». Имам (А) спросил своих спутников: «Вы слышали, что сказал отшельник?» Они ответили: «Да. Велишь ли ты нам идти туда, куда он указал, чтобы найти воды, пока у нас ещё остаётся сила?»

Повелитель верующих (А) сказал: «Нет нужды в этом». Он повернул шею своего верхового животного в сторону киблы, указал на место около монастыря и сказал: «Раскопайте землю в этом месте». Группа из них направилась к этому месту и стала копать землю лопатами. Внезапно они наткнулись на большой блестящий камень. Они сказали: «О Повелитель верующих! Тут камень, который не может сдвинуть ни одна лопата». Он сказал: «Поистине, этот камень находится на воде. Если сдвинуть его, вы найдёте воду».

Они изо всех сил пытались сдвинуть его, но не смогли. Когда Имам (А) увидел, что они не могут сдвинуть камень, хотя они были изнурены, он сошёл со своего верхового животного, закатал рукава, положил свои руки под одну из сторон камня и расшатал его, а затем вырвал его своими руками и отбросил на много локтей. Там, где был камень, появилась вода. Увидев это, они бросились к ней и напились. Эта вода была самой приятной, что они пили в своём путешествии, самой холодной и чистой.

Повелитель верующих (А) сказал: «Пейте вдоволь и возьмите с собой», — и они так и сделали. Затем Имам (А) подошёл к камню, поднял его руками и поставил на место. Он также велел засыпать его землёй и скрыть его.

Отшельник наблюдал за всем этим с вершины своего монастыря, и когда он понял, что произошло, закричал: «О люди! Помогите мне спуститься! Помогите мне спуститься!» Когда ему помогли спуститься, он встал перед Повелителем верующих (А) и спросил: «Кто ты? Ты пророк?» Имам (А) сказал: «Нет». Он спросил: «Ты ангел приближённый?» Имам (А) снова ответил отрицательно, и он спросил: «Тогда кто ты?» Повелитель верующих (А) ответил: «Я — наместник Посланника Аллаха Мухаммада ибн Абдуллаха, Печати Пророков (мир ему)».

После этого отшельник прочитал свидетельство веры и принял Ислам. Затем он сказал: «Поистине, этот монастырь был построен, чтобы встретить того, кто уберёт этот камень и извлечёт воду из-под него. Учёные жили здесь и умерли до меня, но они не застали того, кто сделает это. Поистине, мы нашли в наших книгах и услышали от наших учёных, что здесь есть ручей, в устье которого находится большой камень. Никто не знает его местонахождения, кроме пророка или наместника пророка, и он, несомненно, должен быть среди друзей Аллаха, призывающих к истине. Его знамение будет состоять в том, что он знает, где находится камень, и обладает силой, чтобы сдвинуть его с места. Когда я увидел, как ты сделал это, я понял, что ты — тот, кого мы ждали и возлагали на него свои надежды. С сегодняшнего дня я – мусульманин, верующий и твой слуга».

Затем они ушли оттуда, и отшельник ушёл с ними. Он был с ними, пока они не встретились с армией Шама. Отшельник был одним из них, кто достиг мученичества рядом с Повелителем верующих (А). Имам (А) прочитал намаз над ним, похоронил его и попросил для него прощения у Аллаха.

Восьмое. Передано от Мухаммада ибн Фузейла:

Мы достигли местности, называемой «Батн Мурр», и у меня начались боли в боку и в ноге, называемые «ирк мадини» на арабском. Я отправился к Имаму Резе (А) в Медину, и он спросил: «Почему я вижу тебя страдающим от боли?» Я сказал: «У меня начались боли в ногах и боку, когда мы дошли до Батн Мурр».

Имам (А) показал на мой бок, что-то сказал и помазал это место своей слюной. А потом сказал: «Больше ты не будешь испытывать болей».

Затем он посмотрел на мои ноги и сказал: «О Абу Джафар! Кто из наших шиитов будет испытан бедствием и проявит терпение — Аллах запишет ему награду тысячи мучеников». Тогда я сказал сам себе: «Я не избавлюсь от боли в ногах, пока не умру».

И эти боли оставались у него до его смерти[39].

Девятое. Передано от Мухаммада ибн Абдуллаха Хашими:

Однажды я был у Мамуна. Он пригласил меня сесть, а другим велел выйти. Потом принесли еду, и мы стали есть. Затем мы умастились благовониями, и он велел поставить завесы, а из-за них сказал: «Ради Аллаха, прочитай стихи о том, кто был в Тусе!» И эта женщина стала читать:

«Приветствует Тус и те, кто живут там,

потомство Мустафы, которое вызвало печаль...»

Тогда Мамун заплакал и сказал: «О Абдуллах! Будет ли твоя семья и моя семья обвинять меня в том, что я сделал Абу Хасана (Имама Резу, мир ему) преемником? Хочу рассказать тебе историю, от которой ты поразишься. В один из дней я пришёл к нему и сказал: “Да буду я твоей жертвой! У твоих отцов были знания того, что было и будет до Судного Дня, а ты — их наследник, и у тебя — их знания. И вот, у меня к тебе просьба. У меня есть жена, рабыня, которую я люблю больше других рабынь. Она была беременна несколько раз, но каждый раз у неё случался выкидыш. Сейчас она опять беременна. Укажи мне на то, что вылечит её от этого, так чтобы у неё родился ребенок!ˮ.

Он сказал: “Не беспокойся. Она родит тебе мальчика, который будет очень похож на неё. У него будет лишний мизинец на правой руке и еще один на левой руке без суставовˮ. Я сказал сам себе: “Свидетельствую, что Аллах властен над всякой вещью!ˮ И она действительно родила мальчика, который был таким, как он сказал. Так кто же будет обвинять меня за то, что я назначил его?»[40].

Десятое. Передано от Мухаммада ибн Фузейла:

В тот год, когда Харун велел убить род Бармак, сначала были убиты Джафар ибн Йахья и Хабас Йахья ибн Халид и постигло это семейство то, что постигло. Абу Хасан Реза (А) в день Арафата читал дуа, а потом опустил свою голову. У него спросили о причине этого, и он сказал: «Я проклинал род Бармак за то, что они сделали с моим отцом. Сегодня Аллах ответил мне на мои мольбы».

Также передано от Мусафира:

Я был с Абу Хасаном Резой (А) в Мине, и мимо нас прошёл Йахья ибн Халид с некоторыми людьми из семейства Бармак. Он сказал: «Несчастные, не знают, что случится с ними в этом году!» А потом сказал: «Как удивительно! Я и Харун будем как эти два», — и он прижал два своих пальца друг к другу. Я не знал значение этих слов, пока он не умер и не был похоронен рядом с Харуном[41].

Приведём также несколько чудес Имама Резы (А) из других источников.

Одиннадцатое. Шейх Муфид приводит в «Иршаде» от Гифари:

Я был должен человеку из числа потомков Абу Рафи, слуги Посланника Аллаха (С), и он настаивал, чтобы я вернул долг как можно скорее. Тогда я совершил утреннюю молитву в мечети Пророка (С), а затем направился к Али ибн Мусе Резе (А), когда он был в Урейде. Когда я подошёл к его двери, он вышел, сидя на своём осле, одетый в рубаху и накидку. Когда мой взгляд упал на него, мне стало стыдно просить его. Тогда он сам подошёл ко мне и взглянул на меня. Я поприветствовал его. Это был месяц рамадан. И я сказал ему: «Да буду я твоей жертвой! Один из твоих последователей дал мне в долг, и он преследует меня и распространяет слухи обо мне!»

Клянусь Аллахом, я подумал, что он, возможно, велит этому человеку оставить меня и ничего не сказал ему о том, сколько я был ему должен. Услышав мои слова, он сказал мне ожидать, пока он не вернётся. Когда наступило время вечернего намаза, я прочитал его, и тогда моё сердце сжалось из-за беспокойства, и я решил уйти. В это время неожиданно появился Али ибн Муса (А), окружённый людьми. Они просили его, и он давал им милостыню. Он вошёл в свой дом, затем вышел и позвал меня. Я встал и вошёл к нему. Я стал говорить с ним об Ибн Мусейибе, который был правителем Медины. Когда я закончил, он сказал: «Я думаю, ты ещё не совершал ифтар?» Я сказал: «Нет». Он велел принести мне еду и сказал слуге, чтобы тот поел со мной. Мы поели досыта, а когда закончили, он сказал: «Подними подушку (на которую опирались при сидении) и возьми то, что под ней».

Я поднял её и увидел там некоторое количество динаров. Я взял их и положил к себе в рукав. Войдя к себе домой, я велел принести светильник, пересчитал динары и обнаружил, что их было сорок восемь, в то время как я был должен тому человеку двадцать восемь динаров. Среди них был динар, который светился сильнее, и его красота привлекла моё внимание. Я поднял его, приблизил к светильнику и увидел, что на нем было ясно написано: «Этот человек должен тебе двадцать восемь динаров, а остальное для тебя». Клянусь Аллахом, я не сообщал ему сумму, которую был должен тому человеку![42]

Двенадцатое. Кутбуддин Раванди передал от Райана ибн Сальта:

Однажды я пришёл к Имаму Резе (А) в Хорасане и сказал себе: «Я попрошу его дать мне немного динаров, на которых отчеканено его благословенное имя»[43]. Когда я вошел в его присутствие, он сразу же сказал своему слуге, прежде чем я попросил его о чём-то: «Абу Мухаммад желает динары, на которых написано моё имя. Дай ему тридцать из них». Слуга принес их, и я взял у него. Я снова подумал: «Как бы я хотел, чтобы он подарил мне что-нибудь из своей одежды!». Он снова повернулся к своему слуге и сказал: «Скажи им, чтобы они не стирали мою одежду и принесли мне её такой, какова она есть». Слуга принес рубаху, штаны и обувь. Имам (А) дал мне всё это[44].

Тринадцатое. Ибн Шахр-Ашуб приводит от Хасана ибн Али Вашша:

Однажды мой господин Реза (А) позвал меня, будучи в Мерве. Когда я пришёл к нему, он сказал: «О Хасан! Али ибн Хамза Батаини[45] умер сегодня и в этот час вошёл в могилу. Два ангела пришли к нему и сказали: “Кто твой Господь?” Он ответил: “Аллах”. Они спросили: “Кто твой пророк?” Он сказал: “Мухаммад”. Они спросили: “Кто твой Имам?” Он ответил: “Али ибн Аби Талиб”. Они спросили: “А кто после него?” Он ответил: “Хасан”. И так они спрашивали его о каждом Имаме, пока не дошли до Казыма (А). И сказали: “А кто после него?”, — и он не мог ответить. Они снова повторили свой вопрос, и он опять не ответил. Они сказали: “Разве Муса ибн Джафар (Имам Казым, мир ему) приказал тебе это (то есть отрицать имамат Имама Резы, мир ему)?” И они стали бить его плетьми из огня и наполнили его могилу пламенем до Дня воскрешения».

Когда я вышел от Имама Резы (А), записал дату, когда он это сказал. Не прошло и дня, как пришли письма от жителей Куфы, сообщавшие о смерти Али ибн Хамзы Батаини в тот день, о котором сказал Имам (А), и его похоронах в тот час, о котором он сказал[46].

Четырнадцатое. Кутбуддин Раванди передаёт от Ибрахима ибн Мусы Каззаза, который руководил молитвами в мечети Имама Резы (А) в Хорасане:

Я попросил Имама Резу (А) даровать мне что-то, когда он вышел поприветствовать некоторых потомков Али (А). Пришло время молитвы, и он направился во дворец, который был там. Он сел под деревом, которое было недалеко от дворца. Я был вместе с ним, и никого третьего там не было. Затем он велел мне прочитать азан, и я сказал ему: «Подождём других людей, чтобы они присоединились к нам». Он сказал: «Да простит тебя Аллах! Не откладывай молитву с её начального времени до её последнего времени без уважительной причины. Читай её в начале времени».

Я прочитал азан, и мы совершили молитву. Завершив её, я сказал ему: «О сын Посланника Аллаха! Прошел долгий период времени для обещания, которое ты дал мне, в то время как я в крайней нужде. Ты очень занят, и я не могу найти возможность просить тебя каждый раз». Услышав это, Имам (А) стал сильно царапать землю своим кнутом. Затем он ударил рукой по тому месту, где он царапал землю, и вынул оттуда золотые монеты. После этого он сказал: «Возьми их, да дарует Аллах тебе в этом благополучие! Извлеки пользу из них и скрой от других то, что ты видел!».

Передатчик сказал: «Я заработал с них богатство и купил имущество в Хорасане за семьдесят тысяч динаров. В конечном итоге я стал самым богатым среди людей там»[47].

Пятнадцатое. Передано от Ахмада ибн Амру:

Однажды я пришёл на встречу с Имамом Резой (А), в то время как моя жена была беременна. Я сказал ему: «Моя супруга беременна. Попроси Аллаха, чтобы это был мальчик». Имам (А) сказал: «Это мальчик. Назови его Умаром». Я сказал: «Я хотел назвать его Али и поручил своей семье сделать это». Имам (А) снова сказал: «Назови его Умаром».

Когда я вернулся в Куфу, обнаружил, что у меня родился мальчик, которого назвали Али. Однако я назвал его Умаром, как и велел Имам (А). Когда моим соседям сообщили об этом, они сказали мне: «Отныне мы не поверим ничему плохому, что говорят о тебе, и не будем верить тем, кто приписывает тебе шиизм. Мы знаем, что ты из нашего числа». Мои соседи были последователями тех двоих. Тогда я понял, что Имам (А) знал моё положение лучше меня самого[48].

Шестнадцатое. Приведено в «Басаиру дараджат» от Ахмада ибн Умара ибн Халляля:

Я слышал, как человек по имени Ахрас в Мекке порочил и ругал Имама Резу (А). Я поехал в Мекку и купил себе нож, задумав убить его. Я сказал себе: «Подожду его у мечети, а когда он выйдет оттуда, убью его». Я стоял там, как внезапно мне передали записку от Имама Резы (А), в которой было написано: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Ради моего права, которое есть на вас, убери руки от Ахраса! Аллах — моя опора, и Он достаточен для меня»[49].

Семнадцатое. Ибн Шахр-Ашуб передаёт от Сулеймана Джафари:

Я был в присутствии Имама Резы (А) в его дворе, как вдруг к нему подлетел воробей и стал чирикать. Его чирикание и беспокойство всё более усиливалось. Имам (А) повернулся ко мне и спросил: «О Сулейман! Знаешь ли ты, что говорит этот воробей?» Я сказал: «Нет». Он сказал: «Он говорит, что змея хочет съесть его детей в доме. Встань, возьми посох, войди в дом и убей змею». Я сделал это, вошёл в дом и увидел там змею, после чего убил её[50].

Восемнадцатое. Ибн Шахр-Ашуб передаёт от Хусейна Башшара:

Однажды Имам Реза (А) сказал мне: «Поистине, Абдуллах убьёт Мухаммада (то есть один сын Харуна ар-Рашида убьёт другого в борьбе за власть)». Я спросил: «Убьёт ли Абдуллах, сын Харуна, Мухаммада, сына Харуна?» Он сказал: «Да. Абдуллах (то есть Мамун), который находится в Хорасане, убьёт Мухаммада (Амина), который находится в Багдаде».

И то, что сказал Имам (А), исполнилось[51].

ГЛАВА 6. НЕКОТОРЫЕ ЕГО МУДРЫЕ ИЗРЕЧЕНИЯ И СТИХОТВОРНЫЕ СТРОКИ

1. Он сказал: «Друг каждого человека – его разум, а враг – его невежество»[52].

2. Он сказал: «Аллах ненавидит чрезмерные разговоры (болтовню), растрату имущества и множество вопросов»[53].

Возможно, под «чрезмерными разговорами» подразумеваются порицаемые споры и препирательства, и есть множество хадисов о необходимости воздержания от них. Имам Джафар Садык (мир ему) говорит, что Посланник Аллаха (С) сказал: «Первое, что запретил мне Аллах — это поклонение идолам, употребление опьяняющих напитков и препирательства с людьми»[54].

Также передано, что Посланник Аллаха (С) сказал: «Четыре вещи умертвляют сердца: грех за грехом, множество разговоров с женщинами, спор с глупцами – ты скажешь, и он скажет, но никогда не вернется к истине, — и сидение с мертвецами». У него спросили: «О Посланник Аллаха! Кто такие мертвецы?» Он ответил: «Каждый напыщенный богач»[55].

Шейх Садук приводит, что у Имама Садыка (А) спросили: «Эти люди, которых мы видим – все ли они считаются людьми?» Он сказал: «Отдели от их числа (из числа людей) того, кто не использует мисвак (не чистит зубы), кто сидит, сложив ноги в ограниченном месте, кто влезает в то, что его не касается, кто спорит о том, о чем не имеет никакого знания, кто (притворяется), что заболевает без всякой болезни, кто распускает волосы (горюет) без всякой беды, кто спорит со своими товарищами относительно истины, в котором они единодушны, и высокомерного, который хвастается превосходством своих предков, в то время как он сам лишен их благих дел»[56].

3. Имам Реза (А) сказал: «Мы, Ахль уль-Бейт, считаем наши обещания долгом, подобно Посланнику Аллаха (С)»[57].

4. Он сказал: «Наступит время для людей, когда благополучие будет заключаться в десяти частях, девять из которых — в отдалении от людей, а одна часть — в молчании»[58].

Мы уже разъяснили всё, что было уместно относительно изоляции и удаления от людей в главе, посвящённой мудрым высказываниям Имама Садыка (А).

5. Однажды Имама Резу (А) спросили: «Как ты проснулся сегодня?» Он сказал: «Я проснулся с уменьшенной продолжительностью жизни, с сохранёнными (благими) делами, смертью на наших шеях, адским Огнём позади нас, и мы не знаем, что случится с нами»[59].

6. Имам Реза (А) сказал: «Поистине, поклоняющийся не признавался поклоняющимся среди Бани Исраиль, пока он не хранил молчание в течение десяти лет. Когда он делал это, его признавали поклоняющимся».

Существует также множество других хадисов в похвалу молчанию, которые мы не станем здесь приводить.

7. Он сказал: «Тот, кто довольствуется малостью пропитания (ризка) от Аллаха – для того Аллах будет доволен малостью его дел»[60].

Передано от Ахмада ибн Умара ибн Аби Шабаха Халаби и Хусейна ибн Язид Науфали: «Однажды мы вошли в присутствие Имама Резы (А) и сказали ему: “У нас было изобилие пропитания и богатства, однако обстоятельства изменили нашу жизнь. Помолись Аллаху, чтобы Он вернул нам это». Имам (А) сказал: “Чего вы хотите? Вы хотите стать царями? Будет ли вам угодно стать подобными Тахиру и Хартаме[61] и находиться в состоянии (неверия), противоположном тому, в котором вы находитесь сейчас?” Я ответил: “Нет, клянусь Аллахом! Мне не понравится, если я буду владеть миром и всем, что в нём есть, среди золота и серебра, если я буду находиться в состоянии, противоположном тому, в котором я сейчас”. Тогда Имам (А) сказал: “Воистину, Аллах говорит: ‘Сотворите, род Дауда, благодарность! Но немногие из Моих рабов благодарны’ (34: 13). Улучшите же своё мнение об Аллахе! Ибо кто улучшит своё мнение об Аллахе – о том Аллах улучшит Своё мнение. Кто довольствуется малым из пропитания (ризка) — у того Аллах примет скудость его (благих) дел. Тот, кто доволен скудостью в законном (пропитании) — его бремя будет меньше, его семья будет в благе, и Аллах сделает его видящим болезни этого ближнего мира и их исцеление и выведет его безопасным из этого мира к обители вечности”»[62].

8. Передано от Райана ибн Сальта:

Имам Реза (А) прочитал нам следующее стихотворение про Абдуль-Мутталиба[63]:

«Люди ищут недостатки во времени,

тогда как во времени нет недостатков, помимо нас самих.

Мы обвиняем время, но следует обвинять самих себя,

и если бы время могло разговаривать, то посмеялось бы над нами.

Волк убивает другого волка, но не ест его мяса,

тогда как одни из нас пожирают мясо других[64].

Мы приукрашиваем нашу внешность для людей,

но горе тому чужаку, который при виде нас обманется!»[65]

9. Однажды Мамун написал Имаму Резе (А): «Дай мне совет». И он написал ему:

«Ты живёшь в мире, который недолговечен,

В котором принимаются деяния того, кто их совершает.

Разве ты не видишь, что смерть объемлет тебя,

Разрушая устремления стремящихся?

Вы устремляетесь к греху и жаждете его,

Откладывая покаяние на будущее.

Однако смерть приходит неожиданно:

Разве не поймёт это разумный?»[66]

10. От Абу Аббада передано, что Имам Реза (А) прочитал следующее стихотворение, хотя он редко читал стихи:

«Все мы надеемся на отсрочку в смерти,

но судьба обманывает наши надежды.

Не верь ложным обещаниям,

откажись от лжи и будь умеренным!

Ибо этот мир — как исчезающая тень:

всадник остановился в нем на минуту, а потом ускачет дальше».

Я спросил его: «Да возвеличит тебя Аллах! Кто сочинил это?»

Он сказал: «Один из иракцев».

Я сказал: «Думаю, Абу Атахия[67] читал это для самого себя».

Он сказал: «Называй его по имени и откажись от неуважительных прозвищ. Аллах говорит: “Не перекидывайтесь прозвищамиˮ (49: 11). Быть может, ему не нравится, что его так называют»[68].

Абу Атахия – это Абу Исхак Исмаил ибн Касим, поэт. Он не имел себе равных в своё время и также был известен аскетизмом и отречением от мира. Он был причислен к тому же уровню, что и Башшар и Абу Навас. Он родился около сто тридцатого года хиджры в Айн Тамре близ Медины и проживал в Багдаде. Говорят, что сочинение стихов было для него настолько легким, что он говорил: «Если бы я хотел сложить всю свою речь в стихи, я мог бы это сделать». Среди его стихов есть такой:

«Мы все погибнем,

и кто из потомков Адама вечен?

Их происхождение — от их Господа,

И каждый из них вернется к Нему.

Поистине странно, как он ослушивается Аллаха,

И как отрицающий может отрицать Его?

Ведь в каждой вещи есть знамение,

Которое указывает на то, что Он – Един».

Он также сказал:

«Если человек не освобождается от богатства,

То богатство, которым он владеет, само становится его владельцем.

Поистине, богатство – это только то, что я потратил,

А не то, что я оставил после себя.

А потому, если у тебя есть богатство, то расходуй его быстро

И на пути истины, а иначе его поглотит уничтожение».

Он скончался в Багдаде в двести одиннадцатом году хиджры и завещал, чтобы на его могиле было выгравировано следующее: «Поистине, жизнь, концом которой является смерть, — это жизнь, которая быстро портится».

Само слово «Атахия» означает сумасшедшего или заблудшего. По этой причине Имам Реза (А) посоветовал тому человеку не называть его таким прозвищем, которое, возможно, не нравилось ему.

Фейз Кашани приводит в «Вафи» от Имама Резы (А), что Посланник Аллаха (С) сказал: «Если вы услышите, как кто-то читает стихи в мечети, то скажите ему: “Да опозорит Аллах твой рот!” Мечети построены для чтения Корана»[69]. Фейз Кашани далее говорит: «Это касается стихов, которые состоят из фантазии, вымысла, флирта и романтики, и не касается тех из них, которые основаны на здравом рассуждении, поскольку эти последние состоят из мудрости, советов и просьб Аллаху. Однажды Имама Садыка (А) спросили о чтении стихов во время обхода (тавафа) Каабы. Он ответил: “Если нет вреда в том, чтобы читать их в другое время, то нет вреда в том, чтобы читать их (во время тавафа)”»[70].

ГЛАВА 7. О ПЕРЕСЕЛЕНИИ ИМАМА РЕЗЫ (А) ИЗ МЕДИНЫ В МЕРВ ПО ПРИКАЗУ МАМУНА 

Когда халифат Мамуна утвердился, и когда его постановления и запреты были введены в действие в регионах исламского мира, он назначил Хасана ибн Сахля губернатором Ирака, а сам поселился в Мерве. В то время в Хиджазе и Йемене вспыхнул мятеж, и некоторые из потомков Али (С) подняли знамена восстания против Мамуна, желая приобрести халифат. Когда Мамуну сообщили об этом, он посоветовался с Фазлем ибн Сахлем, который был его визирем и советником. После долгих размышлений и раздумий, он пришел к выводу, что ему следует вызвать Имама Резу (А) из Медины в Мерв и передать ему положение своего наследника. Таким образом, он преуспеет в том, чтобы погасить пламя войны, поднятое потомками Али (А), и надеть на их шеи обруч повиновения, в результате чего они перестанут думать о халифате и стремиться к нему.

В конце концов Мамун отправил Раджа ибн Аби Заххака вместе с некоторыми из его людей к Имаму (А), чтобы убедить его отправиться в Хорасан. Когда они достигли его и сообщили ему об этом, он отказался. Однако, когда они оказали на него давление, Имам (А) был вынужден принять это вопреки своему желанию.

Шейх Садук передает от Мухавваля Сиджистани: «Когда пришёл приказ доставить Али ибн Мусу Резу (А) в Хорасан, я был в Медине. Он пришёл к мечеть Пророка (С), чтобы попрощаться с ним. Он прощался с ним несколько раз, снова и снова возвращаясь к могиле и громко плача. Я подошёл к нему и поприветствовал его, и он ответил мне. Я поздравил его (с вызовом в Хорасан). Он сказал: “Оставь меня! Ибо я должен буду покинуть моего деда (С) и умереть на чужбине. Меня похоронят рядом с Харуном”. Я следовал за ним, пока он не прибыл в Хорасан. Он умер в Тусе и был похоронен рядом с Харуном»[71].

Йусуф ибн Хатим Шами, ученик Мухаккика Хилли, передаёт в своей книге «Дурру назим» от группы сподвижников Имама Резы (А), что он сказал: «Когда я решил отправиться из Медины в Хорасан, собрал свою семью и велел им плакать надо мной, чтобы я мог слышать их плач. Затем я оставил им двенадцать тысяч динаров и сказал им: “Я никогда не вернусь к своей семье”. Затем я взял Абу Джафара (Имама Джавада, мир ему) и привёл его в мечеть Пророка (С). Я положил его руку на край могилы, прижал к ней и вверил его защите Посланника Аллаха (С). Затем я приказал своей семье и слугам повиноваться ему и сообщил им, что он мой наместник»[72].

Алламе Маджлиси приводит из «Кашфу ль-гумма» от Умейя ибн Али: «Я был вместе с Имамом Резой (А), когда он совершил хадж и затем отправился в Хорасан, и Абу Джафар (Имам Джавад, мир ему) был вместе с ним в хадже. Имам (А) попрощался с Домом (Каабой) и, когда он завершил обход вокруг него, повернулся к Макаму Ибрахима и прочитал молитвы возле него, в то время как Абу Джафар (Имам Джавад, мир ему) на плечах Муваффака и обходил Каабу (из-за своего малого возраста). Затем Имам Джавад (А) долго сидел возле Хиджра Исмаила. Муваффак пошел дальше и сказал ему: “Встань, да буду я твоей жертвой!” Он ответил: “Я не хочу покидать это место, пока Аллах не пожелает”. Печаль была очевидна на его благословенном лице. Муваффак пришел к Абу Хасану (Имаму Резе, мир ему) и сообщил ему об этом, сказав: “Да буду я твоей жертвой! Абу Джафар сидит в Хиджре Исмаила и отказывается вставать оттуда”.

Услышав это, Имам Реза (А) встал, подошёл к нему и сказал: “Встань, о мой дорогой!” Имам Джавад (А) ответил: “Я не хочу покидать это место”. Имам Реза (А) сказал: “Да, мой дорогой”. Затем Имам Джавад (А) продолжил: “Как я встану отсюда, если ты в последний раз прощаешься с Домом (Каабой) и больше не вернешься в него?!”. Снова Имам Реза (А) сказал: “Встань, о мой дорогой!” Тогда Имам Джавад (А) встал.

Переселение Имама Резы (А) в Хорасан состоялось в двухсотом году хиджры, и возраст Имама Джавада (А) был семь лет, согласно наиболее известному мнению.

Во время путешествия от Имама Резы (А) на каждой остановке были явлены многочисленные великолепные чудеса — более того, несколько мест, где он совершал чудеса, присутствуют по сей день. Сейид Абдулькарим ибн Тавус (ум. 693) пишет в «Фархату гари», что, когда Мамун вызвал Имама Резу (А) в Хорасан, он покинул Медину и направился в Басру, однако не вошёл в Куфу. Вместо этого из Басры он пошёл по дороге Куфы и достиг Багдада. Оттуда он достиг Кума и вступил в него. Жители Кума приходили навестить его и спорили между собой, кто примет его.

Увидев это, Имам (А) ответил, что его верблюд приведёт его по велению Аллаха. Он шёл, пока не остановился у двери человека, которому приснилось, что кто-то сказал ему: «Воистину, Имам Реза (А) будет твоим гостем завтра». Прошло немного времени, и это место превратилось в святыню; в наше время там находится медресе Разавия.

Автор «Кашфу ль-гумма» и другие передают, что, когда Имам Реза (А) достиг Нейшабура в своём путешествии, концом которого стала его мученическая смерть, он сидел в балдахине на муле, стремена которого были из чистого серебра. На рынке его встретили два передатчика хадисов Посланника Аллаха (С), а именно, Абу Зара и Мухаммад ибн Аслам Туси. Они сказали ему: «О повелитель, сын повелителей! О Имам, сын Имамов! О благой потомок (Посланника Аллаха)! О олицетворение чистого пророчества! Ради твоих пречистых отцов, яви нам свой благословенный лик и расскажи нам хадис от твоих предков (А), от твоего деда Посланника Аллаха (С), чтобы мы могли помнить тебя через него».

Услышав это, Имам (А) остановил своего мула, поднял завесу и озарил взоры мусульман своим прекрасным и благословенным ликом, и его волосы напоминали волосы Посланника Аллаха (С). Все люди стояли на пороге или крыше своих домов, рыдая и причитая, разрывая на себе одежду, посыпая себя пылью, целуя стремя его мула и балдахин. Это продолжалось до полудня, пока слезы текли подобно рекам, а голоса постепенно затихали. Затем предводители и знатные люди провозгласили: «О люди! Слушайте и запоминайте, а затем не причиняйте вреда Посланнику Аллаха (С) через причинение вреда его потомству! Молчите, чтобы он мог сказать нам этот хадис».

Жители Нейшабура превратились в слух, чтобы внять хадису от Имама Резы (А). Имам (А) передал этот хадис слово в слово, и Абу Зара Рази и Мухаммад ибн Аслам Туси донесли его до людей. Писцы числом двадцать четыре тысячи собрались, чтобы записать этот хадис. Тогда Имам (А) сказал:

«Наш отец Муса ибн Джафар сказал, что передал его отец Джафар ибн Мухаммад Садык, что передал его отец Мухаммад ибн Али Бакир, что передал его отец Али ибн Хусейн, что передал Хусейн ибн Али, что передал его отец Али ибн Аби Талиб (А), который сказал, что слышал от Пророка (С), что он слышал от Джабраила, что он слышал от Аллаха, велик Он и свят: “Слова ‘нет бога, кроме Аллаха‘ – Моя крепость, и она защищена от  Моего наказания”».

Передатчик сказал: когда караван двинулся, Имам Реза (А) добавил: «При условиях (этого свидетельства), и я – из этих условий»[73].

Этот прекрасный хадис известен как «хадис сильсилату захаб» (хадис с золотой цепочкой), потому что он достигает Посланника Аллаха (С) без какого-либо другого передатчика, который мог бы ошибаться. Он говорит о том, что единобожие (таухид) вводит верующего в крепость Всевышнего Аллаха, которая является безопасным убежищем, а с другой стороны, указывает на то, что Имам является необходимым предварительным условием вхождения в это убежище. Этот хадис встречается не только в шиитских, но также и в некоторых суннитских источниках. Хафиз Абу Нуэйм пишет в своей книге «Хильяту аулия»: «Это признанный и известный хадис. Всякий раз, когда некоторые из наших древних хадисоведов были свидетелями такой цепочки передатчиков, они говорили, что, если эта цепочка (передатчиков) будет прочитана безумному, он оживёт».

Абу Касим Кушайри говорит, что этот хадис дошел до некоторых правителей Саманидов через эту цепочку передатчиков. Один из них приказал записать его на золоте и завещал положить в могилу вместе с собой. После того, как он умер, кто-то увидел его во сне и спросил, как Аллах поступил с ним. Он ответил: «Аллах простил меня, так как я произносил слова “Ля иляха илла ллах” (нет другого божества, кроме Аллаха) и признавал Мухаммада (С), Посланника Аллаха (С) с преданностью, и я записал этот благородный хадис золотом из-за его почитания».

Шейх Садук приводит от Хадиджи бинт Хамдана ибн Басанда: «Когда Имам Реза (А) вошёл в Нейшабур, он поселился в западной части города, известной как “Лашабаз” в доме моего деда. Моего деда называли “Пасанде”, потому что Имам Реза (А) выбрал его и его дом из числа других людей, а “пасанде” на фарси означает “довольный”. Когда он вошёл в наш дом, он посадил миндальное дерево в углу двора. В течение года оно выросло и дало плоды. Люди узнали об этом и стали собирать с него плоды миндаля и излечивались от болезней, используя их. У кого болели глаза, клал такой плод на глаз — и тот становился здоровым, и беременные, имеющие тяжкие родовые боли, ели эти плоды и испытывали облегчение. Те, у кого болел желудок, привязывали ветку этого дерева на живот и исцелялись по благодати Имама Резы (А).

Прошло время, и дерево высохло. Тогда мой дед отрубил его ветви — и потерял зрение. И пришёл Ибн Хамдан, которого звали Абу Амру, и срубил это дерево — и потерял всё своё имущество, которое достигало семидесяти или восьмидесяти тысяч дирхамов, и не осталось от него ничего.

У Абу Амру было два сына, которые работали писцами у Абу Хасана Мухаммада ибн Ибрахима ибн Самджура, и одного звали Абу Касим, а второго Абу Садик. Они хотели расширить дом, потратив на это двадцать тысяч дирхамов, а потому выкорчевали это дерево, не зная, что с ними будет. И вот один из них стал работать у амира Хорасана, но вернулся в Нейшабур, так как его правая нога стала черной и сгнила. Он умер от этого через месяц. Другой же, который был старшим, работал у правителя Нейшабура и что-то писал для него, и рядом с ним был другой писец, который сказал: “Да защитит Бог обладателя такого красивого почерка от сглаза!” Тогда его руки стали дрожать, и перо выпало из них. Он ушёл к себе домой, а они сказали ему: “Это от высокого давления. Надо сделать тебе кровопускание”. Он сделал его, и на следующий день они велели ему сделать это снова. В конце концов рука его почернела и стала гнить, и он умер из-за этого. Оба они умерли менее чем через год»[74].

Также шейх Садук передал от Абдуссаляма ибн Салиха Харави: «Когда Али ибн Муса Реза (А) вышел, чтобы отправиться к Мамуну, и достиг деревни, называемой “Хамра”, ему сказали: “О сын Посланник Аллаха! Солнце закатилось: не прочитать ли тебе молитву?” Тогда он спустился с верхового животного и сказал: “Дайте мне воды”. Они сказали: “У нас нет воды”. Он провёл рукой по земле, и вышла вода, которой совершили омовение он и те, кто были с ним. Этот источник существует там до сих пор.

Когда он достиг Санабада и увидел гору, из которой там делали горшки, сказал: “О Аллах, даруй им пользу и благослови их в том, что они делают!” Тогда он велел изготовить ему несколько таких горшков из горы и сказал: “Приготовьте мне еду в этих горшках”. И он ел мало и просто. Люди стали приходить к нему, и проявилась благодать его молитв (дуа).

Затем он отправился в дом Хумейда ибн Кахтабы и вошёл в то место, где была могила Харуна Рашида, провёл своей рукой по ней и сказал: “Это — земля, в которой я буду похоронен, и Аллах сделает на ней место собрания моих шиитов и любящих меня. Клянусь Аллахом, кто из них посетит меня (сделает ко мне зиярат) и поприветствует меня — Аллах сделает обязательным для него прощение и милость по заступничеству от нас, Ахль уль-Бейт!” Затем он повернулся к кибле, прочитал два ракята и сделал дуа. После этого он совершил долгий земной поклон. Я посчитал, что он прочитал в нём пятьсот тасбихов (восхвалений Аллаха). А затем он ушёл»[75].

Сейид Ибн Тавус приводит от слуги Ясира, что, когда Али ибн Муса Реза (А) вошёл во дворец Хумейда ибн Кахтаба, он дал свою одежду Хумейду, и тот отдал её служанке, чтобы та вымыла её. Через некоторое время она пришла, держа в руке лист бумаги, и сказала, что нашла его в одежде. Хумейд принёс его ему и сказал: «Да буду я твоей жертвой! Служанка нашла это в кармане твоей рубахи. Что же это?». Он сказал: «О Хумейд! Это — талисман, который никогда не покидает меня». Тот сказал: «О, если бы ты сообщил мне об этом!» Имам Реза (А) сказал: «Бедствия будут удалены от того, кто имеет это в кармане, и это станет для него защитой от шайтана, побиваемого камнями».

А потом он прочитал ему то, что было там написано: «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Во имя Аллаха! Я прибегаю к Милостивому от тебя, будь ты праведными или неправедным. Через Аллаха Слышащего и Видящего я закрыл твой слух и зрение. У тебя нет надо мной власти — и над моим слухом, и над моими глазами, и над моими волосами, и над моей кожей, и над моей плотью, и над моей кровью, и над моим мозгом, и над моими нервами, и над моими костями, и над моим семейством, и над моим имуществом, и над тем, чем наделил меня мой Господь. Я укрылся от тебя завесой пророчества, которой укрывались пророки Аллаха от тиранов и фараонов. Джабраил — справа от меня, Микаил — слева от меня, Исрафил — сзади от меня, а Мухаммад (С) — спереди меня, и Аллах ведает обо мне, защищает меня от тебя, и защищает меня от шайтана. О Аллах! Не может его невежество победить Твоё терпение, так чтобы он испугал меня или устрашил меня. О Аллах, к Тебе я прибегаю! О Аллах, к Тебе я прибегаю! О Аллах, к Тебе я прибегаю!»[76]

Существует также удивительная история по поводу этого талисмана (хирза), которую передаёт Абу Сальт Харави: «Однажды мой повелитель Али ибн Муса Реза (А) был в своём доме, когда прибыл гонец от Мамуна и сказал: “Повелитель верующих зовёт тебя к себе!” Али ибн Муса Реза (А) встал и сказал мне: “Мамун зовёт меня к себе в этот час не иначе как для чего-то плохого. Однако, клянусь Аллахом, он не причинит мне зла из-за этих слов, которые дошли до меня от моего деда Посланника Аллаха (С)”». Абу Сальт сказал: «И я отправился вместе с ним к Мамуну. Когда он увидел Мамуна, прочитал эти слова (слова талисмана) от начала до конца. Тогда Мамун посмотрел на него сказал: “О Абу Хасан! Мы велели даровать тебе сто тысяч дирхамов и записать на нас нужды твоего семейства”. Когда Имам Реза (А) ушёл, Мамун оглянулся и сказал: “Мы желали (зла для него) – и Аллах желал (добра для него). А то, что желал Аллах, лучше”»[77].

ГЛАВА 8. ИМАМ РЕЗА (А) В МЕРВЕ

Когда Имам Реза (А) прибыл в Мерв, Мамун оказал ему почтение и тепло приветствовал его. Он собрал своих выдающихся людей и сподвижников и объявил: «О люди! Поистине, я посмотрел на род Аббаса (Аббасидов) и род Али — и не нашел никого более достойного, более набожного и более подходящего для халифата, чем Али ибн Муса».

Имам (А) сказал: «Если этот халифат принадлежит тебе по праву, то Аллах поставил тебя на этом месте, и ты не можешь отдавать его кому-то другому. А если он не принадлежит тебе, то как ты можешь отдать мне то, что тебе не принадлежит?»

Мамун сказал: «О сын Посланника Аллаха! Ты должен принять это!»

Имам Реза (А) сказал: «Я никогда не приму это по своей воле».

Мамун продолжал говорить с ним и настаивать в течение двух месяцев, но поскольку Имам (А) знал его цели, он продолжал отказываться. Когда Мамун потерял всякую надежду на то, что Имам (А) примет халифат, он сказал: «Если ты не принимаешь халифат и мою присягу тебе, то стань наследником престола!»

Имам Реза (А) сказал: «Клянусь Аллахом, мой отец передал мне от своих отцов (А) от повелителя верующих (А) от Посланника Аллаха (С), что я покину этот мир из-за тебя — отравленным, угнетённым. По мне будут плакать ангелы небес и ангелы земли, и я буду похоронен на чуждой земле, там, где могила Харуна Рашида».

Мамун заплакал и сказал: «О сын Посланника Аллаха! Кто же убьёт тебя и причинит тебе зло, пока я жив?»

Он сказал: «Если бы я захотел, то назвал бы тебе его имя».

Мамун сказал: «О сын Посланника Аллаха! Ты хочешь отказаться от моего предложения, чтобы сделать свои дела проще для тебя и чтобы люди говорили о тебе, что ты отказался от этого ближнего мира!»

Имам (А) сказал: «Клянусь Аллахом, я не говорил ложь с тех пор, как Аллах сотворил меня, и я не отказался от этого ближнего мира ради самого этого ближнего мира! Но я знаю, чего ты хочешь».

Мамун сказал: «Чего же я хочу?»

Имам (А) сказал: «Дашь ли ты мне безопасность, если я скажу правду?»

Мамун сказал: «Ты в безопасности».

Он сказал: «Ты хочешь, чтобы люди говорили, что Али ибн Муса Реза не отказался от ближнего мира, но ближний мир отказался от него. И чтобы они говорили: “Разве вы не видите, как он принял престолонаследие, стремясь к власти?ˮ».

Мамун пришёл в гнев и сказал: «Ты постоянно отвечаешь мне тем, что мне не по душе, как будто не боишься моей власти! Клянусь Аллахом, ты примешь наследование престола, или я заставлю тебя сделать это! Или ты согласишься на это, или я отрублю тебе голову».

Имам Реза (А) сказал: «Аллах запретил мне бросать самого себя в гибель. Если дело обстоит так, как ты говоришь, то я приму это при условии, что не буду никого назначать на должности, снимать с должностей и не буду менять какие-либо обычаи или сунны, но стану давать советы издалека»[78].

После этого Имам (А) поднял руки к небу и сказал: «О Аллах! Ты знаешь, что я принуждён к тому, что мне ненавистно. Не спрашивай же с меня за это, как не спросил с Твоих рабов и пророков Йусуфа и Данияла[79], каждый из которых принял правление от тирана своего времени! О Аллах, нет завета, кроме Твоего завета, и нет власти, кроме как Твоей власти. Даруй же мне успех в установлении Твоей религии и оживлении Сунны Твоего Пророка (С)! Поистине, Ты – Господин и Помощник, и Ты – лучший Господин и Помощник».

И он принял наследование престола от Мамуна, будучи печальным, плачущим[80].

На следующий день, то есть шестого числа месяца Рамадан, как видно из книги «Тариху шариййа» шейха Муфида, Мамун организовал большое собрание. Он усадил Имама Резу (А) рядом с собой и расстелил для него ковер. Он собрал выдающихся личностей, знатных людей, вождей и учёных и приказал своему сыну Аббасу предшествовать людям в принесении клятвы верности Али ибн Мусе (А). За ним последовали другие. Затем были поставлены золотые луны, в то время как ораторы и поэты встали, чтобы восхвалять Имама (А) и получать дары. Его имя произносилось с минбаров и было выгравировано на монетах. В том же году ораторы произнесли проповеди на минбарах в Медине, помолились за него и сказали: «Преемник правления мусульман, Али ибн Муса ибн Джафар ибн Мухаммад ибн Али ибн Хусейн ибн Али ибн Аби Талиб».

Затем Мамун отдал приказ отказаться от черного цвета, который был символом Аббасидов, и носить одежду зеленого цвета (символ Хашимитов). Он выдал свою дочь Умм Хабиб замуж за Имама (А), а другую свою дочь Умм Фазль — за его сына Мухаммада ибн Али Джавада (А). Он также заключил брак Исхака ибн Мусы (сына Имама Казыма) с дочерью своего дяди по отцу Исхака ибн Джафара. В то же время в том же году брат Имама (А) Ибрахим ибн Муса был отправлен совершить хадж вместе с людьми по приказу Мамуна.

Передано, что, когда наступил день праздника фитр, Мамун отправил посланника к Имаму Резе (А), прося его присутствовать на празднике и прочитать там проповедь, чтобы сердца людей успокоились, и они узнали его достоинства. Имам (А) отправил ему ответ: «Ты знаешь об условиях, которые были поставлены между мной и тобой, когда я принимал престолонаследие». Мамун написал ему: «Я только хочу, чтобы сердца людей, войска и служащих успокоились, и они признали то, чем наделил тебя Аллах!»

Когда Имам (А) увидел, что Мамун не прекратит настаивать, он сказал: «О повелитель верующих! Для меня лучше, чтобы ты освободил меня от этого. Однако если ты настаиваешь, я исполню молитву, как это делал Посланника Аллаха (С) и повелитель верующих (А)». Мамун сказал: «Исполни её, как тебе угодно».

Затем он отправил военачальникам и прочим людям приглашение явиться утром к дому Али ибн Мусы Резы (А). Они собрались там, так что все окрестные улицы были заполнены мужчинами, женщинами и детьми, а военачальники встали у его двери. Когда вышло солнце, Имам Реза (А) поднялся с постели, совершил омовение, надел белую чалму, спустив один её конец на грудь, а другой — между плечей, и обнажил ступни ног (то есть вышел без носков и обуви на ногах). Он велел всем своим спутникам сделать то же самое, потом взял трость в руку и вышел из дома. Мы сопровождали его. По дороге он поднял голову к небу и четырежды провозгласил такбир (слова «аллаху акбар»), и нам показалось, как будто небеса и здания ответили ему. Военачальники были при оружии, и люди выстроились в красивые ряды.

Когда мы вышли к людям с босыми ногами, Имам Реза (А) остановился у двери и сказал: «Аллах велик! Аллах велик! Аллах велик за то, что Он повёл нас по прямому пути! Аллах велик за то, чем Он наделил нас! Хвала Аллаху за то, чем Он испытал нас!» Он провозглашал это громким голосом, и мы вместе с ним. Весь Мерв разразился слезами и криком. Он повторил это три раза. Военачальники спустились с лошадей и сняли свою обувь, увидев его, и весь Мерв превратился в единый плач и крик, и люди не могли перестать плакать. Имам (А) сделал десять шагов и повторил прославления четыре раза, и опять словно небеса и здания ответили ему.

Мамуну докладывали обо всем, что происходило, и Фазль ибн Сахль сказал ему: «О повелитель верующих! Если Реза дойдёт таким образом до мечети, возникнет мятеж! Лучше вели ему вернуться!» Тогда Мамун отправил кого-то к Имаму (А) и попросил его вернуться. Тот велел дать его обувь и вернулся[81].

Хотя Мамун внешне благоволил Имаму Резе (А), выражал почтение и уважение к нему, однако в глубине своего сердца он питал к нему вражду и ненависть, подобно тому, как сказал Аллах: «Они — враги, берегись же их» (63: 4). Мамун был врагом Имама (А), и одним из худших врагов, в то время как внешне он притворялся его близким другом. Однако изнутри он был подобен змее, которая мучала Имама (А) своим ядовитым жалом.

Али ибн Мухаммад ибн Джахм говорит, что однажды Мамун организовал собрание, на котором присутствовал Али ибн Муса Реза (А). Он собрал факихов и богословов, которые задавали вопросы Мамуну, в то время как он задавал вопросы Имаму (А), и Имам (А) отвечал им. Далее в сообщении говорится: «Когда собрание закончилось, Имам Реза (А) отправился к себе домой, и я пошёл вслед за ним. Войдя к нему, я сказал: “О сын Посланника Аллаха! Хвала Аллаху за то, что Он даровал тебе, так что это сделало мягким сердце Мамуна!” Он сказал: “О Ибн Джахм! Пусть тебя не введёт в заблуждение то, как он выражает мне почтение и слушает меня! Поистине, он убьёт меня ядом, и он — угнетатель моих прав. Я знаю это через тот завет, который передан мне от Посланника Аллаха (С) от моих отцов (А). Однако держи это в тайне, пока я жив!”»[82]

Итак, Мамун мучал Имама (А) своим лицемерием и интригами, однако он не мог раскрыть это никому. В конце концов, его сердце сжалось от печали, и он пожелал, чтобы Аллах ускорил его смерть, как избавление от жизни, полной боли и страданий. Слуга Ясир передаёт, что, когда Имам (А) возвращался из мечети в пятницу, он поднимал руки к небу и говорил: «О Аллах, если моё избавление от того состояния, в котором я нахожусь, состоит в смерти, то ускорь её для меня!»[83] И он оставался в печали и страданиях, пока не умер.

Если любой разумной человек задумается о повелении Мамуна, ему станут ясны мотивы его действий. Можно ли представить, что Мамун, любитель этого мира, который приказал убить своего брата Мухаммада аль-Амина самым жестоким образом, и когда его голову прислали ему, велел воткнуть её на пику у двери своего дома и каждому из офицеров своей армии прийти и проклясть его, чтобы получить за это награду — возможно ли, чтобы такой человек, жадный до халифата и власти, погруженный в любовь к этому миру и его благам, пригласил Имама (А) из Медины в Мерв, чтобы действительно низложить с себя халифат и отдать его ему? Это было не чем иным, как обманом, коварством и лицемерием. Как это могло быть, если халифат был отрадой глаз Мамуна, в то время как сказано, что воистину власть бесплодна (её не делят ни с кем)? Мухаммад аль-Амин знал личность своего брата, когда он спросил Ахмада ибн Салама, который пришел арестовать его: «Убьет ли меня Мамун?» Ахмад ответил: «Несомненно, он не убьёт тебя. Разве нет между вами уз братства?». Услышав это, Аль-Амин сказал: «О нет, поистине, власть бесплодна и не знает милосердия». Более того, Мамуну никогда не нравилось осознавать какое-либо превосходство Имама Резы (А), как это очевидно из приведенных выше сообщений.

Однако, когда он стал свидетелем того, что даже после стольких ограничений и козней с его стороны, знание Имама (А) распространилось далеко и широко, и его превосходство и совершенство стали известны среди людей, так что они тянулись к нему и любили его, огонь ненависти разгорелся в его сердце. В конце концов он начал составлять планы, чтобы покончить с ним, придя к выводу, что его следует отравить. И так в конечном итоге он убил его.

Шейх Садук передает от Ахмада ибн Али: «Я спросил у Абу Сальта Харави: “Почему Мамун решил убить Имама Резу (А) при своей (внешней) любви к нему и почитании его и при том, что он назначил его наследником престола?”

Он сказал: “Мамун любил и почитал его из-за того, что он знал о его достоинствах. Наследником же престола он сделал его для того, чтобы люди думали, будто он стремится к ближнему миру, и тем самым он потерял бы своё место в их сердцах. Однако того, что он замышлял, не произошло. Напротив, достоинства Имама (А) еще больше проявились для людей, и их любовь к нему увеличилась. Тогда Мамун стал приглашать учёных из различных областей, чтобы они одержали верх над ним в споре, и тем самым его научное положение пошатнулось бы, а вместе с ним — и его положение среди народа. Однако никто из них — ни иудеи, ни христиане, ни зороастрийцы, ни сабии, ни брахманы, ни атеисты, ни дахриты, ни представители различных мусульманских течений — не были способны одержать верх над его доводами.

И тогда люди стали говорить: ‘Поистине, он достойнее халифата, чем Мамун!’ Шпионы доносили это до самого Мамуна, и он сильно гневался и завидовал Имаму (А). Сам Имам (А) также не боялся Мамуна и часто высказывал ему правду и давал ему такие ответы, которые тому не нравились. Он возненавидел Имама (А), однако не показывал этого. Наконец, когда все его хитрости потерпели крах, он отравил его ядом”»[84].

Здесь необходимо привести один хадис о диспуте Имама Резы (А), ради украшения и полноты этой книги.

ГЛАВА 9. ДИСПУТ ИМАМА РЕЗЫ (А)

Шейх Садук передал от Хасана ибн Мухаммада Науфали Хашими:

Когда Али ибн Муса Реза (А) прибыл к Мамуну, тот приказал Фазлю ибн Сахлю собрать представителей различных религий и учений, таких как христианский епископ, глава иудеев, глава сабиев, верховный жрец огнепоклонников, зороастрийцы, теолог из Рима и мусульманские богословы, дабы устроить между им и ними диспут. Фазль ибн Сахль собрал их и известил Мамуна об этом. Он сказал: «Веди их ко мне», — и тот сделал это. Мамун поприветствовал их и сказал: «Я собрал вас для благого дела: хочу, чтобы у вас был диспут с сыном моего дяди[85], который прибыл из Медины ко мне. Завтра утром приходите сюда». Никто из них не возражал, и все сказали: «Слушаемся и повинуемся, о повелитель верующих! Завтра утром мы придем, если будет угодно Аллаху».

Мы были возле Али ибн Мусы Резы (А), когда пришел слуга по имени Йасир и сказал: «О, мой господин! Повелитель верующих шлет тебе приветствие и говорит: “Вот, твой брат собрал представителей разных религий и учений из всевозможных народов. Если ты не против вступить в дискуссию с ними, то завтра приходи ко мне; а если нет, то не стоит труда: мы сами придем к тебе, для нас это не тяжело”».

Имам (А) сказал: «Передай ему приветствие и скажи, что я знаю, чего он желает, и я приду завтра, если будет угодно Аллаху».

Когда Йасир ушел, Имам (А) обернулся ко мне и сказал: «О, Науфали! Ты из Ирака, а проницательность иракцев велика: скажи мне, какова его цель в том, что он собрал людей многобожия и представителей разных учений для нас?»

Я сказал: «Да буду я твоей жертвой! Он хочет испытать тебя и посмотреть, что у тебя есть. Но только он построил свое здание на непрочном основании, и скверно — клянусь Аллахом! — то, что он построил».

Он сказал: «Что же он построил здесь?»

Я сказал: «Поистине, люди нововведений и лжеучений – против ученых. Ибо ученый не отрицает ничего, кроме запретного и порицаемого, однако люди теологии и люди лжеучений и многобожия суть люди отрицания и выдумок. Если ты доказал им, что Аллах един, они скажут: “Подтверди Его единство”, а если сказал им, что Мухаммад (С) – посланник Аллаха, скажут: “Докажи нам его посланничество”. Потом они сбивают этого человека с толку, и он со всеми своими доказательствами оказывается втянут в противоречия и ложь, так что бывает вынужден оставить свое мнение. Остерегайтесь же их, да буду я вашей жертвой!»

Тогда он улыбнулся и сказал: «О, Науфали? Ты боишься, что они опровергнут мои доводы?»

Я сказал: «Нет, клянусь Аллахом, я отнюдь не страшусь за тебя, и я надеюсь, что Аллах даст тебе победу над ними, если будет Ему угодно!»

Он сказал: «О, Науфали! Хочешь ли ты узнать, когда Мамун будет пристыжен?»

Я сказал: «О да!»

Он сказал: «Когда услышит, как я опровергну обладателей Торы с помощью Торы, обладателей Евангелия – с помощью Евангелия, обладателей Псалмов – с помощью Псалмов, и опровергну сабиев на их древнееврейском языке, жрецов – на их персидском, а людей Рима – на латыни, и каждого из представителей различных учений – на его собственном языке; когда я закрою путь для каждого из них, и уничтожу его аргументы, и он оставит свое лжеучение, и обратится к моему слову – тогда Мамун поймет, что не достоин места, которое занимает. Он будет пристыжен, и нет силы и мощи, кроме как у Аллаха, Высокого, Великого!»

Когда наступило утро, пришел Фазль ибн Сахль и сказал ему: «Да буду я твоей жертвой, сын твоего дяди ожидает тебя! Люди уже собрались, и каково твое мнение, чтобы прийти туда?»

Имам Реза (А) сказал: «Отправляйся, и я приду следом, если пожелает Аллах». Он сделал себе малое омовение (вузу), выпил напиток из хурмы и дал нам выпить тоже, а потом вышел из дома, и мы пошли с ним и вошли к Мамуну. Собрание было наполнено людьми. Мухаммад ибн Джафар находился в собрании потомков Абу Талиба и хашимитов; военачальники тоже были тут. Когда вошел Имам Реза (А), Мамун поднялся, и поднялся Мухаммад ибн Джафар и все члены рода Хашим, и продолжали стоять, пока он не сел рядом с Мамуном. Тогда он велел им сесть, и они сели. Мамун обратился к нему и говорил с ним некоторое время.

Потом он повернулся к христианскому епископу и сказал: «О, епископ! Это – сын моего дяди Али ибн Муса ибн Джафар, и он – из потомков Фатимы, дочери Пророка (С), и Али ибн Аби Талиба (А). Я хочу, чтобы ты поговорил с ним, привел свои аргументы и был беспристрастным с ним».

Епископ сказал: «О, повелитель верующих! Как же я приведу свои аргументы человеку, опирающемуся на Книгу, которую я отрицаю, и на слова Пророка, которого я не признаю?»

Имам (А) сказал: «О, христианин! Если я приведу тебе доводы из Евангелия, ты признаешь их?»

Епископ сказал: «Могу ли я отрицать то, что говорит Евангелие? Клянусь Богом, я признаю это, даже вопреки своему желанию!»

— Спроси то, что желаешь, и пойми ответ!

— Что ты говоришь о пророчестве Иисуса и его Книге: отрицаешь ли ты что-то из этого?

— Я убежден в пророчестве Иисуса, и в его Книге, и в том, что он принес своей общине, и в том, в чем были убеждены апостолы. Тот, кто не признает пророчество Иисуса (А), тем самым отвергает пророчество Мухаммада (С) и его Книгу, и то, что он принес своей общине.

— Разве суждение не подтверждается показаниями двух свидетелей?

— Да.

— Приведи же двух справедливых свидетелей не из числа людей твоей общины, чтобы они подтвердили пророчество Мухаммада (С), и христиане признали их свидетельство! И то же самое можешь попросить у нас.

— Твои слова справедливы, о христианин! Примешь ли ты свидетельство того справедливого, чье свидетельство принимал сам Мессия Иисус?

— Кто этот справедливый?

— Что скажешь ты об апостоле Иоанне?

— О да! Ты упомянул человека, самого любимого для Иисуса!

— Разве Евангелие не говорит, что Иоанн сказал: «Иисус известил меня о религии Мухаммада из арабов и принес мне весть, что он придет после него, и я передал эту весть апостолам, и они уверовали в него»?

— Иоанн упомянул нечто об этом[86], и он сообщил весть о пророчестве некоего человека, и о людях его Дома (Ахль уль-Бейт), и о его преемнике. Однако он не сказал, когда это будет, и не привел имя его народа, дабы мы узнали его.

— А если мы приведем тебе того, кто прочитает тебе Евангелие и прочитает упоминание в нем имени Мухаммада, его Семейства и его общины, ты уверуешь в него?

— О да!

Имам Реза (А) сказал теологу из Рима: «Помнишь ли ты третью книгу из Евангелия?»

Тот сказал: «Нет, не помню».

Потом Имам (А) обратился к главе иудеев и сказал: «Не читаешь ли ты Евангелие?»

Он сказал: «Да, читаю».

Имам (А) сказал: «Послушайте же третью книгу! Если там будет упоминание Мухаммада, его Семейства и общины, то засвидетельствуйте мне это, а если нет, то не свидетельствуйте».

И он начал читать им третью книгу Евангелия[87]. Когда же достиг упоминания Пророка (С), остановился и сказал: «О, христианин! Я спрашиваю у тебя во имя Мессии и его матери! Признаешь ли ты, что я знаю Евангелие?»[88]

Тот сказал: «Да».

Тогда он прочитал нам упоминание Мухаммада (С), его Семейства и общины и спросил: «Что ты скажешь, о христианин? Разве это не слово Иисуса сына Марии? Если ты назовешь ложью то, что сказало тебе сейчас Евангелие, то обвинишь во лжи Иисуса и Моисея (А), а если ты сделаешь это, то тебя надо будет казнить (по твоим же законам), ибо в таком случае ты отвергнешь своего Господа, своего Пророка и свою Книгу».

Христианин сказал: «Я не отрицаю то, что ты разъяснил мне из Евангелия, и я верую в это».

Имам (А) сказал: «Засвидетельствуйте же его веру!»

А потом сказал: «О, епископ! Спроси то, что ты желаешь!»

— Сообщи мне об апостолах Иисуса сына Марии: каково было их число? И о знающих Евангелие: сколько их было?

— Я сообщю тебе это. Апостолов было двенадцать человек, и лучшим и самым знающим из них был Лука. Что касается ученых из христиан, то их было трое: Иоанн Старший из Аджа, Иоанн из Каркисии и Иоанн Дайлами из Заджана, и это у него имелось упоминание Пророка Мухаммада (С), его Семейства и общины, и он был тем, кто сообщил весть об этом общине Иисуса (А) и народу Исраиля.

О, христианин! Клянусь Аллахом, мы верим в Иисуса (А), который верил в Мухаммада (С), и ничего не имеем против вашего Иисуса, кроме его слабости и малости в молитве и посте.

— Клянусь Богом, ты опорочил свое знание и ослабил свои доводы, тогда как я думал, что ты самый знающий среди мусульман!

— Почему же?

— Из твоих слов: «Иисус был слаб и мал в молитве и посте». Ведь были дни, когда Иисус (А) ничего не ел, не спал по ночам и постился долгими временами, выстаивая ночи в молитве!

И сказал Имам Реза (А): «Кому же он молился и для кого постился?»

Епископ замолчал и не нашел ответа[89].

Тогда Имам (А) сказал: «О, христиан! Хочу спросить у тебя нечто».

— Спрашивай. Если у меня есть знание об этом, я отвечу тебе.

— Ты не отрицаешь, что Иисус (А) воскрешал мертвых лишь с дозволения Аллаха, велик Он и свят?

— Я отрицаю это (что он делал так лишь с дозволения Аллаха), потому что тот, кто воскрешает мертвых и исцеляет слепых и прокаженных, сам есть Бог, которому надо поклоняться.

— Елисей (А) делал то же самое, что и Иисус (А): ходил по воде, воскрешал мертвых и исцелял слепых и прокаженных. Однако его община не взяла его богом для себя, и никто из них не стал поклоняться ему помимо Аллаха, велик Он и свят. Также и Пророк Иезекииль (Хизкиль) делал то же самое, что и Иисус (А): воскресил тридцать пять тысяч человек на шестьдесят лет после их смерти.

Потом он обратился к главе иудеев и сказал: «О, глава иудеев! Находишь ли ты в Торе историю об этих юношах из народа Исраиля? Что Навуходоносор[90] избрал их и угнал в плен в Вавилон во время войны за Иерусалим, но Аллах послал к ним (Иезекииля), и тот воскресил их? Никто из вас не отрицает этого, помимо неверующего»[91].

Глава иудеев сказал: «Мы слышали об этом  и знаем это». И сказал: «Ты сказал истину».

Имам (А) сказал: «О, иудей! Слушай эту часть из Торы!»

И он прочитал нам эту часть Торы. Иудей был поражен его чтением. Он обернулся к епископу и сказал: «О, христианин! Эти (Пророки) были прежде Иисуса, или же Иисус был прежде них?»

Епископ сказал: «Они были прежде него».

Имам (А) сказал: «Однажды курайшиты собрались вокруг Посланника Аллаха (С), говоря ему, чтобы он воскресил кого-то из их мертвых. Он отправил с ними Али ибн Аби Талиба (А) и сказал ему: “Иди с ними на кладбище и позови по именам тех, кого они хотят, громким голосом: такой-то, такой-то и такой-то, Посланник Аллаха Мухаммад говорит вам – встаньте с дозволения Аллаха, велик Он и свят!” – и они встали, стряхивая землю со своих голов. И курайшиты подошли к ним, спрашивая об их делах, а потом сообщили им, что Мухаммад (С) был отправлен к людям пророком. Они сказали: “Мы хотим увидеть его и уверовать в него”.

И он исцелял слепых, прокаженных и сумасшедших, и с ним говорили звери, птицы, джинны и шайтаны, однако мы не взяли его богом помимо Аллаха, велик Он и свят. И мы не отрицаем достоинства кого-либо из тех (Пророков). Если вы взяли Иисуса (А) богом для себя, то можете также взять Елисея и Иезекииля (А) богами, потому что они совершали то же, что совершал Иисус (А), оживляя мертвых и так далее.

Вот, люди из народа Исраиля бежали из своей страны по причине чумы, страшась смерти; и были их тысячи. И умертвил их всех Аллах в быстрое время. Люди соседнего селения обнесли их забором, и они лежали там, покуда не истлели их кости и не стали прахом. В один из дней мимо проходил пророк народа Исраиля и поразился им и их истлевшим костям. И тогда Аллах внушил ему в откровении: “Не желаешь ли ты, чтобы Я оживил их, и ты дал им наставление?” Он сказал: “Да, о, мой Господь!” И Аллах – велик Он и свят! – внушил ему, чтобы он позвал их. И он сказал: “О, истлевшие кости, встаньте с дозволения Аллаха!” И все они встали живыми, стряхивая землю со своих голов.

И вот, Ибрахим (А), друг Милостивого, разделил птиц на мелкие куски, затем положил части их на каждой горе, а потом позвал их – и они слетелись к нему проворно[92]. И вот, Муса ибн Имран (А) отправился с семьюдесятью спутниками, которых он избрал, к горе (Синай). И они сказали ему: “Ты видел своего Господа; покажи же Его нам, как ты сам Его видел!” Он сказал им: “Я не видел Его”. Они сказали: “Мы не уверуем в тебя, пока не увидим Аллаха явно”. И их поразила молния, и сгорели они все, и Муса (А) остался один. Он сказал: “О, мой Господь! Я избрал семьдесят человек из народа Исраиля и ушел с ними, но вернусь один. Как же мой народ поверит моим словам? О, если бы ты умертвил их и меня раньше этого! Истребишь ли ты нас за то, что совершили невежды?” И Аллах – велик Он и свят! – оживил их после их смерти.

Все, что я сказал тебе, ты не можешь отвергнуть, потому что об этом сказали Тора, Псалмы, Евангелие и Различение (Коран). И если те, кто оживляет мертвых и исцеляет прокаженных, слепых и сумасшедших, должны быть названы богами, то назови богами всех тех, кто делал это! Что ты скажешь, о христианин?»

Епископ сказал: «Ты говоришь истину, и нет бога, кроме Аллаха».

Тогда Имам (А) обратился к главе иудеев и сказал: «О, иудей! Подойди ко мне! Я спрошу тебя о десяти аятах, которые были ниспосланы Мусе ибн Имрану (А). Находишь ли ты в Торе послание о Мухаммаде (С) и его общине? “Когда явится последняя община, последователи всадников на верблюдах, славящие Господа премного прославлением новым в храмах новых, пусть народ Исраиля присоединится к ним и царству их, дабы обрели уверенность их сердца. В руках их – мечи; они берут ими месть с народов неверующих на краях земли”[93]. Написано ли так в Торе?»

Глава иудеев сказал: «Да, мы находим это так».

Потом Имам (А) сказал епископу: «О, христианин! Каково твое знание о книге Исайи?»

Он сказал: «Я знаю ее дословно».

Имам (А) сказал им обоим: «Разве вы не знаете, что она говорит: “Я видел воссевшего на осле, и на нем одежда из света, и сидящего на верблюде – сияние его как сияние луны”?»

Они сказали: «Исайа сказал это».

И он сказал: «О, христианин! Разве ты не видел в Евангелии слова Иисуса (А): “Вот, я ухожу к своему Господу и вашему Господу, и придет Параклет[94], и он подтвердит мою истину, как и я подтверждаю его истину. Он – тот, кто разъяснит вам всякую вещь; он тот, кто очистит грехи народов; он тот, кто сокрушит колонны неверия”[95]?»

Епископ сказал: «Мы верим во все, что ты упомянул из Евангелия».

Имам (А) сказал: «Находишь ли ты это установленным в Евангелии?»

Он сказал: «Да».

Имам (А) сказал: «О, епископ! Скажи же мне об изначальном Евангелии, которое вы утратили: у кого вы его нашли, и кто дал вам это Евангелие?»

Он ответил: «Мы потеряли Евангелие лишь на один день, пока не нашли его снова, и его привели нам Иоанн и Матфей».

Имам (А) сказал: «Как мало твое знание о тайнах Евангелия и наученных ему! Если бы было так, как ты говоришь, то почему вы впали в противоречия о нем? Ведь противоречия случились относительно того Евангелия, которое в ваших руках сейчас, и, будь вы во время первого Евангелия, не стали бы расходиться. Однако хочу рассказать тебе, как это случилось. Когда было потеряно изначальное Евангелие, христиане собрались у своих знающих людей и сказали им: “Иисус сын Марии убит, и мы потеряли Евангелие. Вы же знающие люди: что вы скажете?” Лука и Марк сказали им: “Поистине, Евангелие хранится в наших сердцах, и мы расскажем его вам книга за книгой. Не печальтесь о нем и не оставляйте ваши собрания! Мы прочитаем его каждому из вас часть за частью, покуда не соберем его для вас”. И вот, Лука, Марк, Иоанн и Матфей сели и составили для них ваше Евангелие, после того как первое Евангелие было утеряно. И эти четверо были учениками первых учеников. Знаешь ли ты это?»

Епископ сказал: «Нет, этого я не знал, но узнал сейчас от тебя. Мне стало ясно превосходство твоего знания об Евангелии, и сердце свидетельствует мне: то, что ты говоришь, — истина, и мне открылось многое».

Имам (А) сказал ему: «Так как ты смотришь на свидетельство тех, (кто принес свидетельство)?»

Он сказал: «Они – из знатоков Евангелия, и все, что они сказали, — истина».

Имам (А) сказал Мамуну и тем, кто присутствовал там из людей его дома и других: «Свидетельствуйте!» Они сказали: «Мы свидетельствуем».

А потом сказал епископу: «Известно ли тебе, что Матфей сказал: “Мессия Иисус – сын Давида, из корня Авраама, сын Исаака, сын Иакова, сын Иуды, сын Есрома (Хазруна)”[96]? А Марк сказал о происхождении Иисуса (А): “Иисус сын Марии и мать его были двумя людьми из плоти и крови, и в них вошел Дух Святой?” И Иисус (А) сам сказал о себе: “Истинно говорю вам, о собрание апостолов: никто не поднимется на небо, кроме того, что низведено с него, помимо сидящего на верблюде, Печати пророков; ибо он поднимется на небо и спустится с него”. Что ты скажешь об этом?»

Епископ ответил: «Это слова Иисуса, я не отрицаю их».

Имам (А) спросил: «Что ты скажешь о свидетельстве Луки, Марка и Матфея об Иисусе (А) о его происхождении (от людей)?[97]»

Он сказал: «Они солгали на него».

Имам (А) сказал: «О, люди! Разве он сам не сказал, что они чисты, что они суть знающие Евангелие, и их слово есть истина?»

Епископ сказал: «О, знающий из мусульман! Прости то, что я сказал о них».

Имам (А) сказал: «Я уже простил тебя. Спрашивай же о том, что пожелаешь еще!»

Епископ сказал: «Пусть теперь другие зададут тебе вопросы. Клянусь Иисусом, я не видел среди ученых мусульман подобного тебе!»

Тогда Имам Реза (А) обернулся к главе иудеев и сказал ему: «Ты спросишь меня, или мне спросить у тебя?»

Иудей сказал: «Я спрошу у тебя. Однако я не приму от тебя никакого довода, кроме как из Торы, или из Евангелия, или из Псалмов Давида, или из свитков Ибрахима и Мусы (А)».

Имам Реза (А) сказал: «Не принимай от меня никакого довода, кроме того, о чем сказала Тора языком самого Мусы ибн Имрана (А), или Евангелие языком самого Иисуса сына Марии (А), или Псалмы со слов самого Давида (А)».

— Как ты докажешь пророчество Мухаммада (С)?

— Его пророчество засвидетельствовали Муса ибн Имран, Иисус сын Марии и Давид, халиф Аллаха – велик Он и свят! — на земле.

— Докажи слова Мусы ибн Имрана (А).

— Знаешь ли ты, о иудей, что Муса (А) оставил завещание народу Исраиля и сказал им: «Поистине, к вам придет пророк из ваших братьев: уверуйте же в него и слушайте его»[98]? Кто же является братьями для народа Исраиля, кроме потомков Исмаила (А), если тебе известно родство Исраиля и Исмаила со стороны Авраама[99]?

— Это – слово Мусы (А), и я не отрицаю его.

— Разве из братьев Исраиля (то есть потомков Исмаила) пришел какой-то другой пророк, кроме Мухаммада (С)?

— Нет.

— Значит, вы должны признать это (его пророчество).

— Да. Однако я хочу, чтобы ты доказал это из Торы.

— Станешь ли ты отрицать, что Тора говорит: «Свет пришел от горы Синай, воссиял нам от Сеира, открылся нам от горы Фаран (то есть от Мекки)»[100]?

— Я знаю эти слова, но не знаю их толкования.

— Я расскажу тебе об этом. Вот, слово Его «свет от горы Синая» — это откровение Аллаха – велик Он и свят! – ниспосланное Им Моисею (А) на горе Синай. И слово Его: «Воссиял нам от Сеира» — таково откровение, которое внушил Аллах Иисусу сыну Марии (А), когда он был на Сеире. И слово Его: «Открылся нам от горы Фаран» — имеется в виду гора вблизи Мекки: между ними один день пути.

И Исайя пророк сказал то, что читаешь ты и твои соплеменники в Торе: «Видел я двух всадников, светом которых озарилась земля: один восседающий на осле, а другой – на верблюде»[101] Кто же восседающий на осле и кто восседающий на верблюде?

— Я не знаю. Сообщи мне о них.

— Восседающий на осле – это Иисус сын Марии (А); восседающий на верблюде – Мухаммад (С). Отрицаешь ли ты, что это есть в Торе?

— Нет, я не отрицаю.

— Знаешь ли ты пророка Аввакума (Хейкук)?

— Да, я знаю его.

— Поистине, он сказал, и это есть в вашей книге: «Аллах пришел с разъяснением от горы Фаран, и покрылись небеса прославлением Ахмада и его общины; лошади его шествуют по воде, как по земле; он явится к нам с новой Книгой после разрушения Иерусалима»[102] – то есть с Книгой Корана. Знаешь ли ты это и веришь ли в это?

— Аввакум сказал так, и я не отрицаю его слова.

— Давид (А) также сказал в Псалмах, и ты читаешь это: «О, Аллах, отправь пророка, который исполнит Твой Закон после прошествия срока». Знаешь ли ты пророка, который исполнил бы Его Закон после прошествия срока, кроме Мухаммада (С)?

— Таковы слова Давида; мы знаем их и не отрицаем. Однако не говорят ли эти слова об Иисусе, и его дни – они и есть срок?

— Ты ошибся. Иисус (А) не противоречил Закону: он следовал Закону Торы, пока Аллах не вознес его к Себе[103], и в Евангелии написано: «Уйдет сын праведной (то есть Иисус) и придет Параклет (Ахмад) после него: он ослабит узы, и разъяснит вам всякую вещь, и будет свидетельствовать обо мне, как я свидетельствовал о нем. Я пришел к вам с примерами (амсаль), а он придет с толкованием (тавиль)». Веришь ли ты, что это говорит Евангелие?

— Да, я не отрицаю это.

— О, глава иудеев! Я хочу спросить тебя о вашем пророке Мусе ибн Имране (А).

— Спрашивай.

— Каково доказательство пророчества Мусы (Моисея)?

— Он пришел с тем, с чем не приходил никто из Пророков до него.

— Например?

— Например, развержение моря, превращение посоха в змею, которая двигалась, и то, что он ударил по скале, и из нее забили источники, и то, что он извлек свою руку, и она стала белой для смотрящих, и другие знамения, к которым не способен никто из людей.

— Ты прав. Если доказательством пророчества является то, что человек приходит с тем, на что не способны другие люди, то разве мы не должны признать всякого, кто совершает то, на что не способны другие люди, Пророком?

— Нет, ибо Мусе (А) не было равного по его положению пред Господом и по близости к Нему, и на нас нет обязанности верить в пророчество всякого, кто скажет, что способен к тому же самому.

— Как же вы тогда уверовали в Пророков (А), которые были перед Мусой (А), тогда как они не разверзали море, не выводили из скалы двенадцать источников, не извлекали свою руку белой и не превращали посох в змею?

— Я уже сообщил тебе, что они, говоря о своем пророчестве, приводили знамения, к которым не способны другие люди. Пусть даже они не были такими, как то, с чем пришел Муса (А), – вера в них является обязательной.

— О, глава иудеев! Так что же помешало вам уверовать в Иисуса сына Марии (А), ведь он воскрешал мертвых, исцелял слепых и прокаженных и делал из глины подобие птиц, а потом дул на них, и они становились птицами с дозволения Аллаха?

— Мы не видели его, когда он делал это.

— Видел ли ты Мусу (А), когда он явился со своими знамениями? Разве не пришло к тебе в сообщениях надежных сподвижников Мусы (А), что он на самом деле совершал это?

— Да.

— Но точно так же к вам пришли достоверные сообщения о том, что совершал Иисус (А). Так как же вы веруете в Мусу (А), но не веруете в Иисуса (А)?

Иудей не дал ответа.

Имам Реза (А) сказал: «Так же обстоит дело и с Мухаммадом (С) и любым другим Пророком, отправленным Аллахом. Из его знамений – то, что он был сиротой, бедняком, пастухом, работником, и не обучался у кого-то письму, и не следовал какому-то учителю. Но вот он пришел с Кораном, в котором были истории Пророков (А), и точные сообщения о них, и сообщения о том, что было и что будет до Судного дня. И он рассказывал им (людям) об их тайнах и о том, что они совершают в своих домах. И пришел он со многими знамениями, которые нельзя подсчитать».

Глава иудеев сказал: «Мы не принимаем сообщения об Иисусе (А) и о Мухаммаде (С), и нам не разрешено уверовать в них, покуда не подтвердилась их достоверность».

Имам (А) сказал: «Значит, свидетель, который известил об Иисусе (А) и Мухаммаде (С), — лжец?»

Иудей не смог дать ответа.

Потом Имам (А) обратился к верховному жрецу огнепоклонников и сказал: «Расскажи мне о Заратустре, относительно которого ты утверждаешь, что он был пророком: каковы доказательства его пророчества?»

— Он пришел к нам с тем, с чем не приходил никто прежде него. И мы сами не видели его; однако от его праведных сподвижников дошло до нас, что он совершил то, чего не совершал никто, кроме него, и мы последовали за ним.

— Значит, до вас дошли лишь сообщения о нем, и вы последовали за ним?

— Да.

— Таковы же и все предшествующие общины: до них дошли сообщения о том, с чем явились Пророки (А). С этим пришли Муса (А), Иисус (А) и Мухаммад (С). Каково же ваше оправдание, если вы оставили веру в них, тогда как уверовали в Заратустру через достоверные сообщения, что он пришел с тем, с чем не приходили прежде него другие?

Жрец замолчал и не знал, что ответить.

Имам (А) сказал: «О, люди! Если среди вас есть такой, кто возражает против Ислама, то задайте вопросы безо всякой боязни!»

Тогда встал Имран сабий, который был одним из богословов, и сказал: «О, знающий! Если бы ты сам не призвал задавать вопросы, я не стал бы спрашивать. Я бывал в Куфе, Басре, Сирии и Хиджазе и встречал много богословов, однако ни один из них не смог обосновать мне единство (вахданийа). Могу ли спросить тебя об этом?»

Имам (А) сказал: «Если среди этих людей есть Имран сабий, то это должен быть ты».

— Да, это я Имран сабий.

— Спрашивай, о Имран! Однако будь справедлив и отдались от бессмыслицы и гнёта.

— Клянусь Богом, господин! Я хочу лишь того, чтобы ты обосновал мне этот вопрос, дабы я ухватился за это и не оставлял.

— Спрашивай, что хочешь.

— Сообщи мне, кто был первым сущим и из чего Он творил?

— Пойми то, что спросил. Единый всегда был единым, сущим, и не было ничего наряду с ним, без границ и измерений, и всегда Он будет таким. Потом Он создал различные творения сызнова (то есть из ничего) с различными границами и измерениями. И Он не создал творение на чем-то, и не ограничил его в чем-то, и не следовал в создании его чему-то, и не создал для него предшествующего примера. И после этого творения Он установил избранное и неизбранное, противоречия и соединения, цвета и вкусы, но не из нужды, которая была бы у Него в этом, и не ради достижения нового положения, которого не было бы у него без творения, и не видел Он для Себя в том, что сотворил, излишества или недостатка. Понимаешь ли ты это, о Имран?

— Да, клянусь Богом, о господин!

— Знай же, о Имран, что если бы Он сотворил то, что сотворил, из нужды, то не сотворил бы ничего, кроме тех, кто помогал бы Ему в этой нужде! И тогда Он должен был бы создать гораздо больше того, что создал, ибо чем больше помощников, тем сильнее их хозяин. О Имран! Нужда никогда не была бы удовлетворена, ибо по мере создания новых творений появлялись бы новые нужды в них. А посему я говорю: Он не сотворил творение из нужды в нем. Однако Он сделал творения нуждающимися друг в друге и превознес одних из них над другими – без того, чтобы Он нуждался в тех, кого превознес, и без стремления унизить тех, кого сделал более низкими. И поэтому Он сотворил (одни из них ради нужд других).

— О господин! Был ли Сущий известен Самому Себе у Самого Себя?

— Знание о вещи бывает для отрицания противоположной ей вещи, и чтобы сама эта вещь была существующей в том, что отрицаемо от нее. Однако нет вещи, противоположной Аллаху, чтобы у Него была потребность для отрицания этой вещи от Себя через определение знания этой вещи. Понял ли ты, о Имран?[104]

— Да, клянусь Богом, мой господин! Сообщи же мне, через что Он знал то, что знал? Через Свою мысль или через что-то еще?

— Разве ты не видишь, что если бы Он знал через мысль, то эта мысль должна была бы иметь границы, дабы через эти границы была познана сама мысль?

— Да, так должно было быть.

— Какова же эта мысль?[105]

Имран замолчал и не смог ответить.

Имам (А) сказал: «Спрошу тебя о самой мысли: ты знаешь ее через другую мысль, или нет?»[106] И потом сказал: «Твое мнение потерпело крах, о Имран! Разве ты не знаешь, что Единый не описывается через мысли, и не говорится о Нем большего, нежели о Его деяниях, творениях и произведениях, и относительно Него нельзя представить себе путей и делений, подобных путям и делениям Его творений? Пойми же это и ухватись за то, что понял!»

— О мой господин! Сообщи мне о границах Его творения. Каковы они? И в чем их значение? И на сколько видов они разделяются?

— Пойми то, о чем спросил. Границы Его творения бывают шести видов: ощутимые, имеющие вес, воспринимаемые зрением; то, что не имеет веса, и это – духи; и среди них есть те, которые воспринимаются зрением, но у них нет веса, цвета и вкуса, и они не ощутимы на ощупь, и определение (такдир), измерения, образы, ширина и высота. И из них – действия и движения, которые создают вещи, определяют их и изменяют от состояния к состоянию, уменьшают и увеличивают. Действия и движения преходят, ибо у них нет времени большего, нежели мера, в которой они нуждаются. И когда завершено их действие, они уходят в движение, и остается лишь их след. И это происходит во всем, что уходит, и след его остается.

— О мой господин! Сообщи мне о Творце: если Он един, и нет ничего, кроме Него, и нет ничего с Ним, то не изменяется ли Он вместе с сотворением творения?

— Он не изменяется, велик Он и свят, с сотворением творения, однако творение изменяется через изменение, Которое Он ему дает.

— Через что мы познаем Его?

— Через то, что не есть Он.

— А что не есть Он?

— Его замысел (машийа), Его имя, Его качество и то, что подобно этому. И все это – не вечно (мухдас), сотворено, руководимо.

— О, господин! Так что же Он такое?[107]

— Он — свет, в том значении, что Он – руководящий для Своего творения из обитателей небес и земли. И на мне – лишь признание Его единства (таухид).

— О мой господин! Не был ли Он молчащим до сотворения творения и стал говорить лишь после его сотворения?

— Молчание не бывает иначе, как после речи, которая ему предшествовала. Например, о светильнике не говорят, что он «молчащий» и не произносит слов, и не говорят о нем, что он решил не делать для нас свое дело, то есть не светить. Ибо свет от светильника не есть ни его собственное деяние, ни его свойство. Но он сам есть не что иное, как свет. И когда он светит для нас, мы говорим: «Он светит для нас, и нам светло от него». Через этот пример ты можешь понять ответ на свой вопрос[108].

— О мой господин! Вот я думал, что Сущий изменяется от Своих дел через сотворение творений.

— О Имран! Ты сказал невозможное: что Сущий изменяется в Самом Себе от Своих дел. Видел ли ты огонь, который обжигает сам себя? Или ты находил видящего, который видит свое видение?[109]

— Нет, я не встречал такого. Скажи мне, о господин: Он находится в Своем творении, или творение находится в Нем?

— Превыше Он подобного! Я научу тебя этому, и нет силы и мощи, кроме как у Аллаха! Скажи мне о зеркале: ты находишься в нем, или оно находится в тебе? И если ни один из вас не находится в другом, то каким образом ты понимаешь, что это ты отражаешься в зеркале?

— Через свет между мною и им.

— Видишь ли ты в этом свете в зеркале больше, чем то, что видишь в своем глазу?

— Да.

— Покажи же нам его!

И он не знал, что ответить.

Имам (А) сказал: «Я не знаю света, кроме света в зеркале, который отражает тебя, не являясь ни тобой, ни зеркалом. Есть множество подобных примеров, о которых не заговорит невежда. И Аллаху – высочайший пример».

Потом он повернулся к Мамуну и сказал: «Наступает время молитвы».

Имран сказал: «О, мой господин! Ответь еще на мои вопросы! Ибо мое сердце растрогалось».

Имам (А) сказал: «Совершим молитву и вернемся».

Он поднялся, и Мамун поднялся тоже. Имам Реза (А) молился внутри, а люди молились снаружи за Мухаммадом ибн Джафаром. Потом Имам (А) вернулся и позвал Имрана, говоря: «Спрашивай, о Имран!»

Он сказал:

— О, господин! Расскажи мне об Аллахе: Он един по сущности или по описанию?

— Поистине, Аллах – Создающий, Единый, Сущий, Первый. Он всегда был Единым, и не было ничего наряду с Ним; Единственным, и не было второго вместе с Ним; не известным и не неизвестным; не руководимым и не подобным (чему-то); не упоминаемым и не забытым; и не был Он вещью, к которой применимо имя вещи из вещей кроме Него. И не в каком-то времени Он был, и не до какого-то времени Он будет; и не через что-то Он был, и не через что-то Он будет; и нет ничего, на что бы Он опирался, и нет ничего, в чем бы Он находился. И все это – прежде творения, когда не было ничего, помимо Него. И все, что ты видишь, — качества сотворенного и толкование, по которому понимает тот, кто понимает.

И знай, что создание (ибда‘), замысел (машийа) и воля (ирада) – значение их едино, а названия их различны. И первым Его созданием, замыслом и волей были буквы, которые он сделал основой для всех вещей, указанием на всякое постигаемое и различением для всего неясного. И эти буквы есть разделение всякого имени истины и лжи, или дела, или того, что сделано, или смысла, или того, что помимо смысла. И в них собраны все дела (или повеления – умур). И он не создал для букв при их сотворении смысла, кроме их самих, на котором они заканчиваются, и не создал бытия для их смысла, ибо они созданы через создание. И свет в этом местопребывании (маузи‘) есть первое дело Аллаха, Который суть свет небес и земли. И буквы есть произведение этого дела, и они суть буквы, на которых (лежит) речь (калам) и любые выражения (‘ибарат) от Аллаха, велик Он и свят! Он обучил им Свои творения. И то — тридцать три буквы, и из них двадцать восемь указывают на арабский язык, и из тех двадцати восьми двадцать две указывают на сирийский и еврейский языки, а остальные пять букв смешались среди всех других языков. И эти пять букв отклонились от тех двадцати восьми, и стало их число тридцать три. Пять букв отличаются (от других) по причинам, которые нельзя упоминать более, нежели то, что мы сказали. Потом же Он сделал буквы действием от Него после их подсчета и утверждения их числа, как сказал Он, велик Он и свят: «Будь – и вот, это есть». И «будь» суть создание от Него, а «есть» — созданное.

И второе Его творение — буквы, у которых нет веса и нет цвета, и они – слышимые, описанные, но не видимые. Третье творение – виды всего, ощутимые, воспринимаемые, на которые можно взглянуть. И Аллах – велик Он и свят! – предшествовал созданию, ибо прежде Него не было ничего, и вместе с Ним не было ничего. Создание (ибда‘) же предшествовало буквам, и буквы не указывают ни на что, кроме самих себя.

Мамун сказал: «Почему они не указывают ни на что, кроме самих себя?»

— Ибо Аллах – велик Он и свят! – не соединяет в них то, что указывает на более чем один смысл. И если Он соединил из них четыре, пять, шесть букв, или больше или меньше, Он соединил их только для одного смысла, которого не было до соединения этих букв.

Имран сказал: «Как же мы понимаем это?»

— Если ты упоминаешь буквы, не желая ничего, кроме них самих, то упоминаешь их по одиночке. И ты говоришь: алеф, ба, та, са, джим, ха и так далее. И ты не находишь в них какого-либо смысла, кроме них самих. Но если ты соединил их и составил из них (слово) и сделал их именем и качеством в том значении, которое желал, они стали указанием на их смысл и призывающими к тому, что описано ими. Понял ли ты?

— Да.

— Знай, что качество (сифат) не бывает без того, к чему относится это качество (маусуф), и не бывает слово без смысла, граница без ограниченного, и все качества и имена указывают на совершенство и бытие и не указывают на охват, подобно границам треугольника, четырехугольника или шестиугольника, ибо познание Аллаха – велик Он и свят! – достигается через качества и имена, а не через определение длины, ширины, величины, цвета, веса и подобного этому, и для Аллах невозможно ничего из этого, чтобы творения познали Его познанием их самих с необходимостью, которую мы упомянули. Однако они получают указание на Аллаха – велик Он и свят! – через Его качества (сифат), и Он постигается по именам (асма), и (Его бытие) доказывается через Его творение, так что ищущий (познания) не нуждается в видении глазами, слышании ушами, прикосновении руками или охватывании сердцем. И если бы Его качества (сифат) – да вознесется Его хвала! – не указывали на Него, Его имена (асма) не называли Его, и знамения Его творения не давали познать Его смысл (ма‘ана), то все равно поклонение (ибадат) творений принадлежало бы Его именам и качествам, а не Его сущности (ма‘ана). А если бы не было так, то был бы предмет поклонения (Бог) помимо Аллаха, ибо Его качества и имена не есть Он. Понял ли ты?

— О да, мой господин! Скажи же еще!

— Берегись невежд из людей слепоты и заблуждения, которые говорят, будто Аллах – велик Он и свят! – существует в мире будущем для расчета, награды и наказания, но Его нет в ближнем мире для подчинения и надежды. Если бы в бытии Аллаха – велик Он и свят! – имелся недостаток и ущерб, Его бы не существовало в будущем мире вообще. Однако те люди заблудились, ослепли и оглохли для истины, и они не ведают. И таково слово Его, велик Он и свят: «А кто был слеп в этой (жизни), тот и в будущей слеп, и он еще больше сбился с пути» (17: 72), то есть: слеп к существующим истинам. Обладатели разумения знают, что доказательство того, что будет там (в будущей жизни), не бывает иначе как через то, что есть здесь (в ближней жизни). И тот, кто взял знание об этом из своего собственного мнения и устремился к Его бытию и пониманию исходя из себя самого, а не чего-то другого (Откровения), не обретет ничего, кроме удаления от знания. Ибо Аллах – велик Он и свят! – установил знание этого лишь среди тех особенных, кто разумеет и понимает.

— О, мой господин! Расскажи мне о начале (ибда‘)[110] – оно сотворено или нет?

— Оно есть творение неподвижное (сакин), которое не познается через неподвижность. И оно потому стало творением, что оно есть нечто преходящее (мухдас), и Аллах – Тот, Кто дал ему начало, и оно стало Его творением. Есть только Аллах – велик Он и свят! – и Его творение, и нет ничего третьего между ними, и нет ничего третьего помимо них (Аллаха и творения). И то, что сотворил Аллах – велик Он и свят! – всегда будет творением, и не станет чем-то иным, выше творения. И творение может быть неподвижным и движущимся, различным, соединенным, известным и подобным; и всё, что имеет границы и пределы – творение Аллаха, велик Он и свят!

И знай, что всё находимое чувствами имеет смысл постижимого чувствами, и всякое чувство указывает на то, что сотворил Аллах для его постижения, а постижение сердца указывает на все это вместе.

И знай, что Единый, Который есть Сущий (каим) без определения и предела, создал творение, определенное через пределы и определение. И то, что Он сотворил, было двумя творениями: определением и определенным (или измерением и измеренным – такдир ва мукаддар), и ни в одном из этих двух не было ни цвета, ни вкуса, ни веса. И Он сделал одного из них постижимым другим, и сделал оба постижимыми самими собой. И Он не сотворил чего-то единственного, существующего само по себе, без посредства другого, которое указывало бы лишь на самого себя и свое бытие. И Аллах – Единственный, Единый, и нет чего-то второго наряду с Ним, что поддерживало бы Его, помогало или сохраняло. Но творения, напротив, поддерживают друг друга с дозволения Аллаха и по Его замыслу (машийа). Однако люди разошлись об этом, так что сбились с пути, заблудились и стали искать света во тьме через тьму в описании Аллаха качествами самих себя (то есть творений). И они удалились от истины; а если бы описали Аллаха – велик Он и свят! – через Его качества, а творения — через их качества, то говорили бы по пониманию и очевидности и не стали бы противоречить друг другу. Но поскольку они искали пути в том, что не ясно, то сбились с пути. И Аллах наставляет, кого пожелает, на прямой путь.

— О господин! Я свидетельствую, что Он таков, как Ты описал Его! Но у меня есть еще вопрос.

— Спрашивай, что пожелаешь.

— Я спрашиваю тебя о Мудром: в чём Он (в какой вещи Он)? Объемлет ли его что-то? И переносится ли Он от одной вещи к другой? И есть ли у Него нужда в чем-то?

— Я скажу тебе об этом, о Имран! Пойми же то, о чем спросил! Ибо это – один из самых темных вопросов, которыми задаются творения. И те, чей разум смутен, а деяния малы, не способны понять его; однако же разумные и справедливые поймут это. Первое состоит в том, что если бы Он сотворил то, что сотворил, из нужды в этом, то можно было бы сказать: Он перешел к тому, что сотворил, из-за нужды в нем. Однако Он – велик Он и свят! – не сотворил никакую вещь из-за нужды в ней. И Он всегда был Незыблемым, и не был ни в какой-то вещи, ни на какой-то вещи. Напротив, творения поддерживают друг друга, входят друг в друга и выходят друг из друга. Аллах же – велик Он и свят! – поддерживает их все Своею силою, и Он не входит в какую-то вещь и не выходит из какой-то вещи, и не тяготит Его их оберегание, и Он не бывает бессильным в поддержании их. И ни одно из творений не знает, как совершается это (оберегание), – кроме Самого Аллаха, велик Он и свят, и тех, кого Он оповестил об этом из посланников, людей Его тайн, оберегателей Его повеления и хранителей, исполняющих Его Закон (шариат). И повеление Его – как мгновение ока, и даже быстрее; если желает Он что-то, говорит ему: «Будь» – и оно возникает, по Его замыслу (машийа) и воле (ирада). И никакая вещь из Его творения не ближе к Нему, чем другая вещь, и нет никакой вещи, от которой Он был бы дальше, нежели от другой вещи. Понял ли ты, о Имран?

— Да, господин, я понял. И я свидетельствую, что Аллах таков, как ты описал Его и сказал о Его единстве, и что Мухаммад – Его раб, отправленный с прямым руководством и религией истины.

Потом он совершил земной поклон в сторону киблы и принял Ислам.

И когда мусульманские теологи увидели этот разговор Имама (А) с Имраном сабием, который был искусен в спорах, так что никто не мог одержать верх над ним, ни один из них не подошел к Имаму (А) и не стал задавать ему вопросы.

Мамун и Имам Реза (А) встали и удалились (внутрь покоев), а присутствующие стали расходиться. Я был в собрании его сподвижников, когда Мухаммад ибн Джафар позвал меня. Я подошел к нему, и он сказал: «О Науфали! Видел ли ты, что сделал твой товарищ? Клянусь Аллахом, я не думал, что он способен на такое, и что он в Медине говорил о богословии с теологами и вел диспуты на эту тему». Я сказал: «Совершающие хадж приходили к нему и спрашивали о халяль и харам, и он отвечал им. И те, которые приходили к нему, говорили с ним о своих нуждах». Мухаммад ибн Джафар сказал: «Я боюсь за него, что тот человек (Мамун) станет завидовать ему и отравит его, либо причинит ему другое зло. Передай ему, чтобы он остерегался этого». Я сказал: «Он не послушает меня. И этот человек не желал иного, кроме как испытать его и узнать, есть ли у него знания его отцов (А), или нет». Он сказал: «Передай ему, что его дядя испытывает тревогу с этой стороны, и лучше, если он побережется того, о чем я сказал».

Когда я пришел в дом Имама Резы (А), то передал ему слова Мухаммада ибн Джафара. Он улыбнулся и сказал: «Да сохранит Аллах моего дядю. Он не сказал мне, почему он испытывает тревогу с этой стороны». Он позвал слугу и сказал: «Пойди к Имрану сабию и приведи его ко мне».

Я сказал: «Да буду я твоей жертвой! Я знаю его положение: он вел дружбу с нашими братьями из шиитов».

Он сказал: «Хорошо, приведи его к мне».

Я отправился к Имрану и привел его.

Он поприветствовал его, подарил ему новые одежды, а также десять тысяч дирхамов. Я сказал: «Да буду я твоей жертвой! Ты повторил поступок твоего предка повелителя верующих (А)!»

Он сказал: «Так это любезно нам».

Потом он велел принести ужин и посадил меня по свою правую руку, а Имрана – по левую руку. Когда мы завершили ужин, он сказал Имрану: «Иди с миром! Завтра утром приходи ко мне, дабы мы угостили тебя едой Медины».

После этого Имран собрал возле себя богословов разных течений и опроверг их доводы, так что они стали избегать его. Мамун также подарил ему десять тысяч дирхемов. Имам Реза (А) назначил его в Балх, и там он впоследствии скончался[111].

ГЛАВА 10. МУЧЕНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ИМАМА РЕЗЫ (А). О ЕГО ЗИЯРАТЕ

Привели Алламе Маджлиси и шейх Садук, что один человек из Хорасана сказал Имаму Резе: «Я видел во сне Посланника Аллаха (С), который сказал мне: “В вашей земле будет похоронена часть от меня. Сохраните ли вы эту доверенность, когда в вашей земле будет моя звезда?ˮ» Имам (А) сказал ему: «Я — тот, кто будет похоронен в вашей земле, и я — часть вашего Пророка (С), и я — доверенное и звезда. Тот, кто посетит меня, зная о моей истине и об обязательности подчинения мне, — для того я и мои отцы будем заступниками в Судный День. А тот, для кого мы будем заступниками — спасётся, даже если его ноша будет равна ноше всех людей и джиннов. Передал мне мой отец (А) от своих отцов (А), что Посланник Аллаха (С) сказал: “Кто посетил меня во сне — на самом деле посетил меня, ибо шайтан не может принять мой образ, как и образ кого-либо из моих преемников и шиитов. Истинное видение (сон) — одна из семидесяти частей пророчестваˮ»[112].

Также через надежную цепочку передается, что Имам Реза (А) сказал: «Клянусь Аллахом, нет никого из нас (Ахль уль-Бейт), чтобы он не погиб убитым или отравленным». У него спросили: «Кто убьёт тебя, о сын Посланника Аллаха?» Он сказал: «Худшее творение Аллаха в наше время. Он отравит меня ядом, а потом похоронит меня в тесном месте в земле отчуждения и одиночества. И вот, кто посетит меня в моём одиночестве — Аллах дарует ему награду ста тысяч шахидов, и ста тысяч правдивых, и ста тысяч совершивших хадж и умру, и ста тысяч сражающихся на пути Аллаха. Он будет воскрешен рядом с нами и станет нашим товарищем на высших степенях Рая»[113].

Передано от Имама Садыка (А), что Посланник Аллаха (С) сказал: «Часть меня будет похоронена в земле Хорасана. Не посетит его верующий, чтобы Аллах не сделал Рай обязательным для него и не запретил его тело для Огня»[114].

Также передано от Имама Садыка (А): «Мой внук будет убит в Хорасане в городе Тус. Кто совершит к нему зиярат, зная о его истине, — того я возьму за руку в Судный День и введу в Рай, даже если он совершал великие грехи».

У него спросили: «Да буду я твоей жертвой! Что значит “зная о его истинеˮ?»

Он сказал: «То есть зная, что он — Имам, подчинение которому обязательно, и что он — погибший мучеником. Кто посетит его, зная о его истине, тому Аллах дарует награду семидесяти тысяч мучеников из тех, что погибли рядом с Посланником Аллаха (С), будучи на истине»[115].

Передано от Повелителя верующих Али (А): «Человек из моих потомков будет убит в Хорасане ядом тирана. Его имя будет моим именем, а имя его отца — именем сына Имрана (Муса). Кто посетит его в его одиночестве — тому Аллах простит его грехи, прошлые и предшествующие, даже если они будут по числу звёзд, капель дождя или листьев на деревьях»[116].

Передано, что сам Имам Реза (А) сказал: «Я буду убит ядом угнетённым и похоронен рядом с Харуном. Аллах сделает мою могилу местом собрания моих шиитов и любящих меня. Кто посетит меня (сделает ко мне зиярат) в этом месте моего одиночества — для того будет обязательно моё посещение в Судный День. Клянусь Тем, кто наделил Мухаммада (С) пророчеством и избрал его над всем творением, кто из вас прочитает у моей могилы два ракята — получит прощение от Аллаха в День, когда встретит Его! И клянусь Тем, Кто наделил нас после Мухаммада (С) имаматом и избрал нас для преемничества, что посещающие мою могилу прибудут к Аллаху самым лучшим прибытием! И нет верующего, который посетил бы меня и пролил хотя бы одну слезу, чтобы Аллах не запретил его тело для Огня»[117].

Что касается обстоятельств мученической смерти Имама Резы (А), то они передано его близким сподвижником Абу Сальтом Харави. Он говорит:

Я был у Имама Резы (А), и он сказал: «О Абу Сальт! Пойди в то место, где похоронен Харун, и принеси мне землю с каждого её угла». Я пошёл и сделал это. Он сказал, стоя у двери: «Дай мне эту землю». Он вдохнул её запах, а потом бросил. И сказал: «Там они будут копать могилу для меня, но наткнутся на камень, который не смогут раскопать, даже если принесут все лопаты, которые есть в Хорасане». Затем он велел мне принести землю от могилы Харуна со стороны головы и ног и сказал: «Дай мне эту землю, ибо она будет моей могилой».

А потом он сказал: «Они будут копать там для меня могилу. Вели им выкопать её на глубину семи больших шагов и поставить там зарих[118]. Если они будут настаивать, что это должна быть обычная могила, то скажи им, что могила должна быть шириной в два локтя и ладонь. Аллах же расширит её, как пожелает. Когда они раскопают её, ты увидишь там воду. Тогда произнеси слова, которым я тебя научу, и вся могила наполнится водой, и в ней — множество мелких рыб. Покроши им хлеб, который я дам тебе. Когда они съедят его, появится большая рыба и съест мелких рыб, так что ничего не останется от них. После этого большая рыба тоже исчезнет. И когда она исчезнет, протяни руку в воду и произнеси слова, которым я тебя обучу. Тогда вода уйдет. И не делай этого, кроме как в присутствии Мамуна!».

Затем он сказал: «О Абу Сальт! Завтра я пойду к этому нечестивцу. Если я вернусь с открытой головой, то говори со мной, и я отвечу тебе. Но если я вернусь, и моя голова покрыта, — тогда не разговаривай со мной!»

Когда наступило утро, он оделся и сел в своем михрабе, ожидая. И вот пришёл слуга, говоря: «Повелитель верующих зовёт тебя!» Имам (А) одел накидку и сандалии и отправился к нему. Я следовал за ним. Он вошёл к Мамуну, перед которым был поднос с виноградом, а также другие подносы с фруктами. В руке он держал горсть винограда, часть которого съел, а часть оставил. Увидев Имама Резу (А), он вскочил, обнял его, поцеловал в лоб и усадил рядом с собой.

Затем он взял горсть винограда и сказал: «О сын Посланника Аллаха! Я никогда не видел винограда лучше этого!»

Имам (А) сказал: «Бывает прекрасный виноград, как будто он из Рая».

Мамун сказал: «Отведай от него!»

Имам (А) сказал: «Избавь меня от этого».

Мамун сказал: «Ты должен съесть от него! Что препятствует тебе в этом? Быть может, ты подозреваешь меня в чем-то?» Тогда он сам взял эту гроздь и съел несколько виноградин, а остальное предложил Али ибн Мусе (А). Имам (А) съел три виноградины, оставшееся положил назад и встал.

Мамун сказал: «Куда ты направляешься?»

Он сказал: «Туда, куда ты направил меня».

И он вышел, набросив свою накидку на голову.

Я не разговаривал с ним, пока мы не вошли в дом. Он велел закрыть двери, и их закрыли, а потом лёг на своей постели; я же некоторое время оставался во дворе, в печали и скорби. Вдруг я увидел, как во двор входит юноша с очень красивым лицом, больше кого-либо похожий на Имама Резу (А). Я поспешил к нему и сказал: «Как ты смог войти, если двери закрыты?» Он сказал: «Тот, Кто перенёс меня из Медины сюда, открыл для меня эти двери». Я спросил: «Кто же ты?» Он сказал: «Я — довод Аллаха над тобой, о Абу Сальт! Я — Мухаммад ибн Али». А потом он прошёл в комнату своего отца (А) и велел мне пройти с ним.

Когда Имам Реза (А) увидел его, обнял, прижал к своей груди и поцеловал в лоб, а потом стал говорить ему что-то, чего я не слышал. И я видел на губах Имама Резы (А) пену, более белую, чем снег, и видел, как Мухаммад ибн Али (А) протёр её своим языком. Затем Имам Реза (А) положил руку под свою одежду на груди и извлёк оттуда нечто похожее на маленькую птицу, и Мухаммад ибн Али (А) проглотил это.

А потом Мухаммад ибн Али (А) сказал: «Встань, о Абу Сальт, и принеси мне воду и таз из кладовой!»

Я сказал: «Там нет воды и таза».

Однако он сказал: «Иди и сделай то, что я сказал!»

Я пошёл в кладовую и увидел там воду и таз. Я достал их и стал привязывать свою одежду к поясу, чтобы помочь совершить омовение тела Али ибн Мусы (А). Но Мухаммад ибн Али (А) сказал: «Посторонись, о Абу Сальт! Тут есть тот, кто поможет мне!»

И он начал совершать его омовение, а потом сказал: «Иди в кладовую и принеси мне корзину, в которой саван и хунут». Я пошёл туда и увидел корзину, которой раньше там не было, и принёс её ему. Он облачил его в саван и прочитал над ним намаз.

А потом сказал: «Принеси мне гроб». Я сказал: «Пойти ли мне к плотнику, чтобы он изготовил гроб?» Он сказал: «Нет, в кладовой есть гроб».

Я снова пошёл в кладовую и увидел там гроб, которого никогда там не было. Я принёс его ему. Он взял тело Али ибн Мусы (А) после молитвы над ним и положил туда, сделал ровными его ноги и стал читать два ракята молитвы. И пока он их читал, потолок дома раскололся, и гроб поднялся и вышел через разлом в потолке.

Я сказал: «О сын Посланника Аллаха! Вот-вот придёт Мамун и потребует у нас тело! Что мы скажем ему?»

Он сказал: «Замолчи! Ибо оно вернется вскоре. Нет пророка на Востоке и нет преемника на Западе, чтобы Аллах не соединил между их телами и душами».

Он еще не закончил говорить, как гроб снова оказался перед нами. Он достал тело Имама Резы (А) из гроба и положил его на кровать, как будто бы над ним не было совершено омовение и как будто оно не было облечено в саван.

А потом сказал: «О Абу Сальт! Встань и открой дверь Мамуну», — и я пошёл, открыл дверь и увидел, что там стоит Мамун со слугами.

Войдя, Мамун заплакал, разорвал на себе одежду и стал бить себя по голове, говоря: «О мой господин! Как велико моё горе по тебе!»

Потом он вошёл и сел возле его головы. Затем сказал: «Возьмите его тело для похорон», — и велел выкопать для него могилу. И она была вырыта так, как сказал мне Имам Реза (А).

Некоторые люди сказали Мамуну: «Разве ты не считаешь, что он — Имам?»

Он сказал: «Да. Имам не может быть иным, кроме как превосходящим всех людей».

И он велел вырыть ему могилу по направлению к кибле. Тогда я сказал: «Он велел мне вырыть могилу на глубину в семь шагов и поставить над ней зарих».

Мамун сказал: «Поступайте как он говорит, но могилу сделайте обычной!»

Однако, когда он увидел, как в могиле появилась вода, а в ней рыбы и большая рыба, которая съела их, сказал: «Реза всегда показывал нам чудеса при своей жизни, а теперь он показывает их и после смерти!»

Вазир, который был с ним, сказал ему: «Знаешь ли ты, о чем сообщает тебе Реза?»

Он сказал: «Нет».

Тот сказал: «Он говорит вам: “Ваше царство, о Аббасиды, при всей его длительности, подобно этим рыбам. Затем закончится ваш срок, сотрутся ваши следы, уйдёт ваше правление, и Аллах отдаст власть над вами человеку из нашего числа, который истребит вас всех до единогоˮ».

Мамун сказал: «Ты прав». А потом сказал мне: «О Абу Сальт! Научи меня тем словам, которые ты говорил (опуская руку в воду)».

Я сказал: «Клянусь Аллахом, я сразу же забыл их!»

Я не солгал, однако он велел бросить меня в тюрьму. Они похоронили Имама (А), а я оставался в тюрьме в течение года. Мне было очень тяжко там, и однажды я не спал ночью и взывал к Аллаху через дуа, в котором упомянул Мухаммада (С) и род Мухаммада (С) и просил Аллаха во имя их освободить меня. Я не успел закончить это дуа, как передо мной появился Мухаммад ибн Али (Имам Джавад, мир ему) и сказал: «О Абу Сальт! Твоя грудь стала тесной?» Я сказал: «Да, клянусь Аллахом!» Он сказал: «Встань и иди за мной!» Потом он ударил рукой по моим цепям, и они упали. Он взял меня за руку и вывел из тюрьмы, и охранники видели это, но не могли ничего сказать или сделать.

После этого он сказал мне: «Иди под защитой Аллаха! Ты больше никогда не столкнешься с Мамуном, и он не найдет тебя».

И с тех пор я никогда не сталкивался с Мамуном[119].

Также передано, что он был отравлен гранатом. Привели шейх Муфид и шейх Садук от писца Али ибн Хусейна:

Имам Реза (А) заболел и хотел сделать себе кровопускание. Мамун услышал об этом, дал нечто своему слуге и сказал: «Разотри это своими руками и положи в поднос». А потом сказал: «Следуй за мной и не мой свои руки». Он пришёл к Имаму (А) и сказал слуге: «Принеси гранаты», — а во дворе дома было гранатовое дерево. Тот приготовил гранаты. Мамун сказал: «Раздели их на зерна и приготовь из них сок». Слуга сделал это своими руками. Мамун сказал Имаму (А): «Выпей этот сок». Имам (А) сказал: «После того, как ты уйдешь».

Мамун сказал: «Нет, клянусь Аллахом, я не уйду, пока ты не выпьешь! У меня болит желудок, а иначе я бы тоже выпил». Тогда Имам (А) выпил этот сок, и Мамун встал и ушёл. В тот день Имам (А) пятьдесят раз вставал на послеполуденный намаз, теряя сознание. Мамун послал к нему кого-то, говоря: «Это — от того кровопускания, которое ты сделал». Ночью ему стало хуже, и наутро он умер. Последнее, что он сказал, были эти аяты: «Скажи: “Если бы вы были в своих домах, то те, кому предписано убиение, вышли бы к местам своего паденияˮ» (3: 154), «дело Аллаха было решением предрешенным» (33: 38).

На следующее утро Мамун, проснувшись, велел сделать ему омовение и положить в погребальный саван, а потом сам шёл за его телом с босыми ногами, выражая печаль и говоря: «О мой брат! Без тебя осиротел ислам, и предписанное победило то, что я хотел относительно тебя!»[120].

В «Басаиру дараджат» передано, что Имам Реза (А) сказал в день, когда он был отравлен: «Я увидел ночью во сне Посланника Аллаха (С), и он сказал мне: “О Али! Иди к нам, ибо то, что у нас, лучше того, в чём ты находишься”»[121].

Шейх Садук передаёт от слуги Ясира:

Когда оставалось семь дней пути до Туса, Имам Реза (А) заболел. Мы достигли Туса, и его болезнь усилилась. Мамун посещал его дважды. В последний день, когда он умер, он был очень слаб. Прочитав полуденную молитву, Имам (А) сказал: «О Ясир! Почему эти люди ничего не едят?» Я сказал: «О мой господин! Как они могут есть, видя твоё состояние?»

Он сказал: «Расстелите скатерть!», — и позвал всех своих слуг и рабочих, спрашивая каждого о его здоровье. После того как они поели, он велел дать еду и женщинам тоже. После этого он потерял сознание. Все присутствующие начали плакать, рабыни и жены Мамуна сняли обувь, и плач и траур наполнил весь Тус. Сам Мамун пришёл с босыми ногами, в печали, ударяя себя по голове, держа себя за бороду, плача и выражая скорбь. Он встал над Имамом (А), и тот пришёл в сознание. Мамун сказал: «О мой господин! Не знаю, какое горе для меня хуже: то, что я теряю тебя, или то, что люди обвиняют меня в твоем убийстве!» Имам (А) поднял на него взгляд и сказал: «Будь добрым с Абу Джафаром (Имамом Джавадом, мир ему)! Его жизнь и твоя жизнь таковы», — и он соединил два своих пальца.

Этой ночью Имам (А) умер. Когда наступило утро, собрались люди и сказали: «Мамун убил его». И сказали: «Сын Посланника Аллаха (С) убит!», — и умножились слухи об этом. Мухаммад ибн Джафар ибн Мухаммад (дядя Имама Резы) был там. Мамун сказал ему: «О Абу Джафар! Пойди к людям и скажи, что Абу Хасана не будут хоронить сегодня». Мамун боялся, что это может привести к мятежу. Мухаммад ибн Джафар вышел к ним и сказал: «О люди! Разойдитесь, ибо сегодня похорон не будет!». Тогда люди разошлись, а Имам Реза (А) был омыт ночью и похоронен тайно[122].

Шейх Муфид приводит в «Иршаде», что, когда Имам Реза (А) умер, Мамун скрывал его смерть в течение дня и ночи. Затем он позвал Мухаммада ибн Джафара (сына Имама Садыка) и людей из потомков Абу Талиба и объявил им о смерти Имама (А), внешне проявляя горе и печаль. Он показал им его целое и невредимое тело и сказал: «Тяжко для меня, о брат мой, видеть тебя таким! Я хотел уйти раньше тебя, но Аллах совершает то, что пожелает»[123].

Также сообщение о мученической смерти Имама Резы (А) передано от Харсамы ибн Айюна. Шейх Садук приводит, что он сказал:

Однажды ночью я был у Мамуна, и через четыре часа после начала ночи он разрешил мне вернуться домой. Однако в середине ночи кто-то постучал мне в дверь. Мой слуга спросил, кто это, и ему сказали, что Имам Реза (А) зовёт меня. Я быстро оделся и пошёл к нему. Когда я вошёл, увидел его сидящем во дворе своего дома.

Он сказал: «О Харсама!»

Я ответил: «Да, мой господин!»

Он сказал: «Садись».

И я сел. Он сказал мне: «Слушай внимательно то, что я скажу тебе! Наступило время моего возвращения к Аллаху и встречи с моими отцами (А). Этот тиран (Мамун) решил отравить меня виноградом и гранатами. Что касается винограда, то он пропустил через него отравленную нить, а что касается граната, то он велел своему слуге смочить руки в яде и очистить и разделить гранат этими руками. Завтра он пригласит меня к себе, предложит мне этот виноград и гранаты и велит мне съесть их, и я съем их, и после этого исполнится решение и предопределение. Когда я умру, он захочет сделать мне омовение своими руками, но ты передай ему мои слова: “Не прикасайся ко мне своими руками! Не совершай для меня ни омовение, ни положение в саван, ни погребение, а иначе твоё наказание, которое было отсрочено для тебя, наступит скорее, и то, от чего ты бежишь, постигнет тебя!ˮ»

Я сказал: «Да, о мой господин!»

Он сказал: «Тогда он сядет на высоком месте и будет смотреть, как мне делают омовение. О Харсама! Не делайте мне омовение, пока не увидите около моего дома белый шатёр. И когда вы увидите его, положите меня внутрь в той одежде, в которой я умер; сами же оставайтесь снаружи и ждите вместе с остальными. Не открывайте шатёр и не смотрите внутрь, иначе погибнете! Мамун подойдёт к тебе и скажет: “О Харсама! Разве вы не говорите, что Имама может омыть только Имам? Кто же омоет Абу Хасана Али ибн Мусу, если его сын Мухаммад в Медине, в Хиджазе, а мы — в Тусе?ˮ Ответь ему так: “Мы говорим, что омовение Имаму должен совершить Имам. Однако если кто-то (кроме Имама) нарушит это и совершит ему омовение, то это не отменяет его имамат. И имамат следующего Имама не отменяется тем, что кто-то воспрепятствует ему совершить омовение его отца. Если бы Абу Хасан Али ибн Муса Реза (А) был оставлен в Медине, то его сын Мухаммад (А) совершил бы его омовение явно и открыто. Однако и сейчас он совершит его омовение, хотя и скрытоˮ.

И когда стены шатра будут подняты, вы увидите меня лежащим в саване. Тогда поднимите моё тело, положите в гроб и несите (к месту захоронения). Когда Мамун велит раскопать для меня могилу, он попытается сделать это так, чтобы могила его отца Харуна ар-Рашида была по направлению к кибле по отношению к моей могиле. Однако этого не будет никогда! Как бы сильно они ни ударяли своими лопатами по тому месту, им не удастся его раскопать. И когда они устанут, скажи Мамуну от меня: “Я велю тебе ударить лопатой один раз по направлению к кибле от могилы твоего отцаˮ. Когда они сделают это, увидят там вырытую могилу и возведенный над ней зарих. И когда откроется могила, не кладите меня в неё сразу, но подождите, пока она наполнится чистой водой до краев. Там вы увидите рыбу размером с могилу, которая будет биться там. Не опускайте меня в могилу, пока рыба не исчезнет и вода не сойдёт. Тогда опустите меня туда, но не позволяй им засыпать могилу землёй, ибо она наполнится землёй сама».

Я сказал: «Да, о мой господин!»

Он сказал: «Запомни то, что я говорил тебе, и исполни!»

Я сказал: «Прибегаю к Аллаху от того, чтобы поступить вопреки твоему повелению!»

Я вышел от него, плача и в печали, и слёзы мои падали, как зёрна. Никто, кроме Аллаха, не знает, что было у меня в душе.

Затем Мамун позвал меня к себе, и я пришёл к нему и оставался там до полудня. Мамун сказал: «О Харсама! Иди к Абу Хасану, передай ему приветствие от меня и скажи: “Ты навестишь нас или нам навестить тебя?ˮ Если он согласится прийти сам, то скажи ему, чтобы он сделал это быстрее».

Тогда я пошёл к Имаму Резе (А). Он сказал: «О Харсама! Запомнил ли ты то, что я говорил тебе?» Я сказал: «Да». Он сказал: «Дайте мне мою обувь. Я знаю, почему Мамун позвал меня». Я дал ему обувь и отправился вместе с ним к Мамуну.

Мамун обнял его, поцеловал в лоб, посадил рядом с собой и начал разговаривать с ним. Затем он велел слуге принести виноград и гранаты. Когда я услышал это, не мог терпеть, и тело моё стало дрожать. Я не хотел, чтобы Мамун узнал об этом моём состоянии, а потому повернулся и медленно вышел оттуда. Я сел в одной из комнат дворца, и когда наступил закат, подумал, что Имам (А) уже, наверное, вышел из дворца. Тут я увидел, что Мамун велел позвать врачей. Я спросил: «Что случилось?» Они сказали: «Али ибн Мусе стало плохо». Люди были в сомнениях, но я точно знал, что произошло.

Когда наступила вторая треть ночи, из дома Имама (А) раздались крики и плач. Я бросился туда вместе с другими людьми и увидел, что Мамун стоит с обнаженной голой и плачет. Я тоже остался там и сильно плакал до наступления утра.

Мамун сел во дворце, принимая соболезнования. Потом пришёл в дом Имама (А) и сказал: «Освободите нам место: я хочу совершить омовение для него!» Тогда я вышел вперед и передал ему слова Имама (А). Он сказал: «Я не возражаю. Совершай омовение ты, о Харсама!»

Тогда я увидел, что рядом появился шатёр. Я оставил тело там, сам же встал снаружи шатра, и все остальные тоже. Мы слышали, как из шатра раздаются звуки такбира и восхваления Аллаха вместе со звуком льющейся воды и перемещения сосудов. Оттуда доносился благой аромат, подобного которому мы не знали.

Мамун позвал меня к балкону и сказал: «О Харсама! Вы говорите, что Имаму может совершить омовение только Имам. Как же его сын Мухаммад ибн Али совершит ему омовение, если он в Медине, а мы в Тусе, в Хорасане?» Я сказал: «Мы говорим, что омовение Имаму должен совершить Имам. Однако если кто-то нарушит это и совершит ему омовение, то это не отменяет его имамат. И имамат следующего Имама не отменяется тем, что кто-то воспрепятствует ему совершить омовение его отца. Если бы Абу Хасан Али ибн Муса Реза (А) был оставлен в Медине, то его сын Мухаммад (А) совершил бы его омовение явно и открыто. Однако и сейчас он совершит его омовение, хотя и скрыто». 

Тогда Мамун оставил меня и ничего не говорил больше. Когда стены шатра были подняты, я увидел там тело Имама (А), лежащее закутанным в саван. Мы положили его на погребальные носилки и понесли. Затем поставили на землю, и Мамун и все присутствующие прочитали над ним погребальный намаз. Потом мы снова понесли его, пока не пришли к месту могилы. Там мы увидели, как люди с лопатами пытаются выкопать его могилу так, чтобы могила Харуна была по направлению к кибле от неё. Но как бы они ни ударяли по этому месту, им не удавалось продвинуться даже на немного.

Мамун сказал: «Горе тебе, о Харсама! Разве ты не видишь, как земля препятствует выкопать ему могилу?»

Я сказал: «О повелитель верующих! Он велел ударить лопатой один раз по направлению к кибле от могилы твоего отца».

Он сказал: «А если ты ударишь там лопатой, то что будет?»

Я сказал: «Он сказал, что не дозволено, чтобы могила твоего отца Харуна была киблой для его могилы. Если я ударю лопатой туда, куда сказал, там будет вырытая могила и в середине её зарих».

Мамун сказал: «Пречист Аллах! Как удивительно то, что ты говоришь! Однако я не удивляюсь ничему, что идёт от Абу Хасана (А). Ударь же туда лопатой — посмотрим, что получится!»

И вот я взял лопату и ударил один раз по земле в направлении к кибле от могилы Харуна — и открылась вырытая могила с зарихом посередине.

Мамун сказал: «Опусти тело в могилу, о Харсама!»

Я сказал: «О повелитель верующих! Мой господин велел подождать, пока могила наполнится чистой водой до краев. И он сказал: “Там вы увидите рыбу размером с могилу, которая будет биться там. Не опускайте меня в могилу, пока рыба не исчезнет и вода не сойдёт. Тогда опустите меня туда, но не позволяй им засыпать могилу землёй, ибо она наполнится землёй самаˮ».

Мамун сказал: «Делай то, что он велел».

И я подождал, пока могила наполнится водой. Затем там появилась рыба размером с могилу, как он и сказал, а потом исчезла, и вода ушла. Тогда я оставил тело рядом с могилой. Сразу после этого мы увидели, как там появился белый шатёр, который закрыл от нас могилу. И кто-то опустил тело в неё.

Мамун сказал людям: «Начните засыпать могилу землей!»

Я сказал: «О повелитель верующих! Мы не можем сделать этого».

Он сказал: «Горе тебе! Кто же тогда засыпет могилу?»

Я сказал: «Он сказал, что могила засыпется землей и выровняется сама по себе».

Тогда Мамун велел им остановиться, и могила сама заполнилась землей и выровнялась.

Мамун позвал меня и сказал: «О Харсама! Поклянись, что ты действительно слышал всё это от Абу Хасана!»

Я поклялся, и он спросил: «Сказал ли он тебе еще что-то?»

Я ответил: «Да».

Он спросил: «Что же это?»

Я сказал: «Сообщение о винограде и гранате».

Тогда лицо Мамуна начало меняться в цвете, так что стало желтым, потом красным и, наконец, черным. Ему не хватало дыхания, и он потерял сознание. И хотя он был без сознания, я слышал, как он говорил: «Горе Мамуну от Аллаха! Горе ему от Посланника Аллаха! Горе ему от Али ибн Аби Талиба! Горе ему от Фатимы Захры! Горе ему от Хасана и Хусейна! Горе ему от Али ибн Хусейна! Горе ему от Мухаммада ибн Али! Горе ему от Джафара ибн Мухаммада! Горе ему от Мусы ибн Джафара! Горе ему от Али ибн Мусы Резы!»

Он ясно говорил эти слова и повторял их снова и снова. Когда я понял, что это будет продолжаться долго, отошёл от него. Я сел в одной из комнат дворца, пока не услышал, как он зовет меня. Войдя, я увидел, что он сидит, как пьяный. Он сказал: «Ты не дороже для меня, чем он! И все обитатели небес и земли для меня не дороже, чем он! Клянусь Аллахом, если ты скажешь кому-то еще то, что сказал мне, я убью тебя!»

Я сказал: «О повелитель верующих! Если я кому-то скажу об этом, для тебя будет дозволено убить меня».

Мамун закричал: «Нет, ты должен принести клятву, что никому не скажешь об этом!»

И он взял с меня клятву. Не успел я выйти, как услышал, что он ударил себя по голове и прочитал следующие строки из Корана: «Они скрываются от людей, но не скроются от Аллаха. Он — с ними, когда они замышляют неугодные Ему речи ночью. Аллах объемлет то, что они совершают» (4: 108)[124].

Кутбуддин Раванди передаёт от Хасана ибн Аббада, который был писцом у Имама Резы (А):

Однажды я вошёл к Имаму Резе (А), когда Мамун решил отправиться в Багдад. Увидев меня, он сказал: «О Ибн Аббад! Мы не войдём в Ирак и не увидим его». Услышав это, я заплакал и сказал: «Ты заставил меня потерять надежду встретиться со своей семьей и детьми». Имам (А) ответил: «Что касается тебя, то ты войдёшь в него. Я имел в виду себя».

Так он заболел и скончался в городе Тус. Он велел вырыть ему могилу около стены, в то время как расстояние между его могилой и могилой Харуна должно быть три руки. Они попытались вырыть могилу около могилы Харуна, однако лопаты и заступы сломались. Поэтому они ушли и копали там, где это было возможно. Имам Реза (А) сказал: «Копайте в том месте (на расстоянии трех рук от могилы Харуна), потому что у вас будет возможность сделать это. Тогда вы найдете рыбу из меди с надписью на ней на иврите (языке пророка Мусы, мир ему). Затем, когда вы будете копать мою могилу, сделайте её глубокой и держите её (рыбу) у моих ног».

Мы копали в том месте и нашли мягкую землю. Там была медная рыба, на которой было выгравировано на иврите: «Это — могила Али ибн Мусы Резы, а это — яма Харуна высокомерного (то есть Харуна ар-Рашида)»[125].

Здесь (говорит автор книги) необходимо упомянуть три момента.

Во-первых, относительно даты мученической смерти Имама Резы (А) упоминается, что это произошло в месяц сафар, на 203-м году хиджры, когда ему было пятьдесят пять лет. Однако есть разногласия относительно дня, когда это произошло. Ибн Асир, Табарси и другие упоминают последний день сафара, а другие называют 14-е число этого месяца. Шейх Кафами полагает, что это произошло 17-го числа, в то время как шейх Муфид упоминает 23-е число месяца зиль-каада и то, что в этот день желательно совершить его зиярат, вблизи от его могилы или издалека.

Сейид Ибн Тавус в «Икбале» и Химьяри приводят от Муаммара ибн Халлада: «Абу Джафара (Имам Джавад, мир ему) сказал мне: “О Муаммар! Оседлай верховых животных!” Я сказал: “Куда?” Он сказал: “Оседлай, как сказано тебе!” Я оседлал их, и мы ехали, пока не достигли долины. Затем он сказал мне: “Остановись здесь”. Я подождал, а он ушел и вернулся обратно. Когда он вернулся, я спросил его: “Да буду я твоей жертвой! Где ты был?” Он ответил: “Я только что похоронил своего отца (А), который был в Хорасане”»[126].

Табарси приводит в книге «Аламу ль-вара» от Умейи ибн Али: «Я был в Медине и часто посещал Абу Джафара (Имама Джавада, мир ему), тогда как Абу Хасан (Имам Реза, мир ему) был в Хорасане. Члены его семьи и дяди его отца навещали и приветствовали его. Однажды он позвал свою служанку и сказал: “Скажи им, чтобы они готовились к трауру”. Они сказали: “По кому мы должны носить траур?» На следующий день Имам (А) повторил эти слова, и они спросили: “По кому мы должны носить траур?” Он ответил: “Оплакивать лучшего на земле”. Через несколько дней до нас дошли новости о мученической смерти Абу Хасана (Имама Резы, мир ему), и что он умер в тот день, когда он сказал об этом»[127].

Во-вторых, не упомянуто, что у Имама Резы (А) были какие-то другие дети, кроме Имама Мухаммада Джавада (А). Шейх Муфид пишет: «Имам Реза (А) не оставил после себя детей, кроме своего сына, Имама после него Абу Джафара Мухаммада ибн Али (А), и ему было во время смерти его отца (А) семь лет с небольшим»[128].

То же самое говорит Ибн Шахр-Ашуб. Однако шейх Маджлиси передаёт в «Бихаре» из книги «Курбу ль-иснад» Абдуллаха ибн Джафара Химьяри, что Базанти спросил у Имама Резы (А): «Да буду я твоей жертвой! Я спрашивал тебя об Имаме после тебя, когда у тебя не было сына, а теперь, когда Аллах даровал тебя двух сыновей, кто из них будет Имамом?»[129]

Алламе Маджлиси приводит в «Бихаре» в главе о жизни Имама Резы (А) из книги «Уйун ахбар реза» шейха Садука хадис, из которого следует, что у Имама Резы (А) была дочь по имени Фатима, которая передавала хадисы от своего отца (А). Текст хадиса таков: «От Фатимы бинт Реза, от её отца (А), от его отца (А), от Джафара ибн Мухаммада (А), от его отца (А) и его дяди Зейда ибн Али, от их отца Али ибн Хусейна (А), от его отца (А) и его дяди (Имама Хасана, мир ему), от их отца Али ибн Аби Талиба (А), от Пророка (С), который сказал: “Тот, кто сдерживает свой гнев — Аллах удерживает его от Своего наказания. И тот, кто улучшает свой нрав — Аллах дарует ему награду постящегося и выстаивающего молитвы»[130].

Шейх Садук также передаёт через свою цепочку передатчиков от Фатимы бинт Али ибн Муса Реза (А), от её отца (А), от его предков (А), от Повелителя верующих Али (А), что он сказал: «Не дозволено мусульманину пугать другого мусульманина»[131].

В некоторых генеалогических трудах упоминается, что у Имама Резы (А) была дочь по имени Фатима, которая была женой Мухаммада ибн Джафара ибн Касима ибн Исхака ибн Абдуллы ибн Джафара ибн Аби Талиба[132], и она была матерью Хасана ибн Мухаммада ибн Джафара ибн Касима. Шабланджи в книге «Нуру ль-абсар» упоминает достоинства этой благородной женщины.

В-третьих, следует сказать, что поэты сочинили многочисленные поэмы в честь Имама Резы (А). Например, Дебель[133] говорит в стихах:

«Почему же глазам не проливать слёзы,

Даже если бы вся вода земли иссякла при этом плаче, этого было бы недостаточно.

Ибо плакала по нему земля, и высокие горы, покоряясь перед ним.

Небо рыдало из-за тоски по нему, и звёзды также скорбели и тускнели.

Так сегодня нам надлежит плакать о бедствии, которое тяжело и возвышенно для нас.

Мы в трауре по потомку нашего Пророка, против которого выступил этот мир.

Бедствия этого мира являются тяжкими, но я не видел

Более тяжких бедствий, чем те, которые постигли избранников Бога».

У Дебеля также было множество других касыд, в которых он оплакивал утрату Имама Резы (А). И сказал Мухаммад ибн Хабиб Забби:

«Могила в Тусе — там нашёл Имам

своё пристанище, к которому обязателен наш зиярат.

Могила, к которой спустился Рай, и когда наступает утро,

приветствует её благословениями и миром.

Могила, свет которой исцеляет слепых,

а земля с неё излечивает болезни.

Могила, представляющая Мухаммада для очей,

и его преемника, и верующих.

Очи смирились и поразились этому величию,

и спутались мысли от её глубины.

Могила, для прибывших к которой

опадают грехи, как листья,

и они уносят от неё безопасность от наказания

и гибели в Судный День.

Аллах стёр их грехи,

и трости перестали записывать для них.

Если сегодня на нас выпадает обильный дождь,

то из-за благодати этой могилы.

Это — могила Али ибн Мусы, которая

гордится даже перед Хиллом и Ихрамом.

Стало посещение её обязательным, подобно Дому,

и всякий, кто живет рядом с ней, наделён почтением.

Кто посетит её ради Аллаха, зная о его истине, — 

для того будет запретным прикосновение Огня.

И нет сомнения, что он будет на высшем положении,

и для него приготовлено место в вечных садах».

И знай, что награда за зиярат Али ибн Мусы Резы (А) больше, чем можно сказать. Некоторые другие вещи об этом мы привели в нашей книге «Мафатиху ль-джинан». И если бы не необходимость соблюдать краткость, мы упомянули бы чудеса и удивительные явления, связанные с его священной могилой.

ГЛАВА 11. О НЕКОТОРЫХ СПОДВИЖНИКАХ ИМАМА РЕЗЫ (А)

1. Поэт Дебель ибн Али Хузаи.

Его превосходство в добродетели, ораторском искусстве, поэзии и литературе настолько известно, что излишне будет говорить об этом. Кади Сейид Нуруллах Шуштари пишет в «Маджалису ль-муминин», что его биография подробно упоминается в книгах «Кашфу ль-гумма» (шейха Али ибн Исы Ирбили), «Уйун ахбар реза» (шейха Садука) и других шиитских источниках.

Передано, что когда Ибрахим ибн Аббас и Дебель пришли к Али ибн Мусе Резе (А) после того, как люди присягнули ему, Дебель сочинил такие строки:

«Собрание аятов оставлено без чтения,

и оплот откровения стал подобен бесплодной пустыне».

А Ибрахим ибн Аббас сочинил эти строки:

«После долгих бедствий уберёт усталость сердец

лицезрение потомков Пророка Мухаммада»[134].

В «Кашфу ль-гумма» приведено от Дебеля: «Когда я сочинил стихотворение “Собрание аятов оставлено без чтения”, я решил прочитать их в присутствии Абу Хасана Али ибн Мусы Резы (А), когда он стал наследником Мамуна в Хорасане. Я добрался до города, вошёл к нему и прочитал ему стихи. Услышав их, он похвалил их, а затем сказал: “Не читай это никому другому, пока я не скажу тебе”.

Когда весть об этом достигла Мамуна, он позвал меня и спросил о моем благополучии. Затем он сказал: “О Дебель! Прочти мне стихотворение ‘Собрание аятов оставлено без чтения’”. Я ответил, что не знаю об этом. Тогда он повернулся к своему рабу и сказал: “О раб! Позови Абу Хасана Али ибн Мусу Резу!”. Прошло немного времени, как он прибыл. Мамун сказал Имаму (А): “О Абу Хасан! Я велел Дебелю прочесть стихотворение ‘Собрание аятов оставлено без чтения’, однако он сказал, что не знает этого”.

Тогда Абу Хасан (А) повернулся ко мне и сказал: “О Дебель! Прочти их». Я прочитал ему, он похвалил их и приказал подарить мне пятьдесят тысяч дирхамов. Али ибн Муса Реза (А) также преподнес некоторую сумму, подобную этой. Я сказал: “О мой господин! Если ты сочтёшь это нужным, подари мне что-нибудь из твоей одежды, чтобы её можно было использовать как мой саван». Он согласился и вручил мне рубаху, которую он носил, вместе с изящной накидкой и сказал: “Береги это, так как оно тебя защитит”»[135].

По дороге в Ирак на Дебеля напали разбойники, связав руки всем, кто был в караване. Они взяли имущество каравана и принялись делить его между собой; при этом один из них прочитал эти строки из касыды Дебеля:

«Я вижу, как добыча разделяется без них,

и их руки пусты от их доли».

Дебель услышал это и спросил: «Кто написал эти строки?» Тот сказал: «Человек из Хузаа, которого зовут Дебель ибн Али». Он сказал: «Я — Дебель. Я и написал эту касыду».

Тот разбойник встал и побежал к своему предводителю, который в это время молился на холме поблизости и был из числа шиитов. Тот пришёл к нему и спросил: «Ты — Дебель?» Он сказал: «Да». Тот сказал: «Тогда прочти мне какое-нибудь твоё стихотворение».

Дебель прочел стихотворение, и тот велел отпустить его и всех, кто был в караване, и вернуть им их вещи.

И так Дебель продолжал свой путь, пока не достиг Кума. Жители Кума попросили его, чтобы он прочитал им свою касыду. Он собрал всех в соборной мечети, поднялся на минбар и прочитал её. Они подарили ему множество денег и одежды, а затем узнали о накидке, которую дал ему Имам Реза (А), и попросили продать её им за тысячу динаров. Однако Дебель отказался. Затем он покинул Кум. Однако не успел он выйти за его окрестности, как на него напала группа арабов и забрала накидку. Он вернулся в Кум и стал просить их вернуть ему накидку. Они сказали: «Мы не можем вернуть её тебе. Возьми вместо неё тысячу динаров».

Дебель отказался. Когда же он понял, что они не отдадут накидку, попросил у них дать ему хотя бы кусок от неё. Они согласились, дали ему кусок накидки и тысячу динаров.

После этого Дебель отправился в свой родной город. Когда он прибыл туда, увидел, что воры украли всё, что было в его доме. Тогда он продал сто динаров, которые дал ему Имам (А) — каждый динар за сто дирхамов, получив тем самым десять тысяч дирхамов, и вспомнил, как Имам (А) сказал ему: «У тебя возникнет нужда в них».

У него была невольница, которую он очень любил, и её глаза поразила болезнь. Он пригласил врачей, которые осмотрели её и сказали: «Правый глаз ослеп и не может быть восстановлен. Однако есть надежда, что левый глаз можно вылечить». Он сильно опечалился из-за этого, однако вспомнил, что у него есть кусок накидки. Он повязал его поверх её глаз на ночь. И вот, когда наступило утро, её глаза совершенно излечились и даже стали видеть лучше, чем раньше, по благодати Имама Резы (А)[136].

Мы процитируем также ту часть этого хадиса из «Уйун ахбар реза» Садука, где говорится, как Дебель читал это стихотворение Имаму (А). От Абдуссаляма ибн Салиха Харави передано:

Дебель ибн Али Хузаи сочинил для Имама Резы (А) касыду, в начале которой были строки:

«Школа аятов осталась без чтеца,

и место низведения откровения стало подобно пустыне».

Он читал её ему, и когда достиг до слов:

«Имам выйдет, нет в этом сомнения,

придя с именем Аллаха и Его благословением.

Он разделит среди нас между истиной и ложью

и воздаст каждому благом или мщением», — 

тогда Имам Реза (А) сильно заплакал, поднял голову к нему и сказал: «О Хузаи! Святой дух говорил через тебя этими строками! Знаешь ли ты, кто этот Имам и когда он придёт?»

Он сказал: «Нет, мой господин. Я только слышал, что выйдет Имам из вашего числа, который очистит землю от нечестия и наполнит её справедливостью».

Имам (А) сказал: «О Дебель! Имам после меня — мой сын Мухаммад, после него — его сын Али, после него — его сын Хасан, а после него — Худжжат (Довод), Каим ожидаемый, у которого будет сокрытие и которому будут подчиняться после его выхода. Если от ближнего мира останется хотя бы один день — Аллах продлит этот день, так что он выйдет и наполнит землю справедливость, как она была переполнена насилием и угнетением. Однако, что касается времени его выхода, то у Пророка (С) спросили об этом, и он сказал: “Его пример — пример Часа: никто не может сказать, когда это случится. Тяжело это для небес и земли. Он придёт к ним внезапноˮ»[137].

Также передано, что, когда Дебель дошёл до слов этой касыды:

«Я вижу, как добыча разделяется без них,

и их руки пусты от их доли», — 

Имам (А) заплакал и сказал: «Ты прав, о Хузаи!»

И когда он сказал:

«Даже когда им причиняют угнетение, они

протягивают свои связанные руки к угнетателям», — 

тогда Имам (А) повернул свои руки и сказал: «Клянусь Аллахом, связанные руки!»

А когда он прочитал эти строки:

«Из-за любви к вам я прожил всю свою жизнь в страхе,

но надеюсь на то, что у меня больше не будет страха после моей смерти», — Имам (А) сказал: «Да лишит тебя Аллах страха и дарует тебе безопасность в День величайшего бедствия!»

Затем он достиг этих строк:

«И могила в Багдаде принадлежит тому,

кому Аллах обещал горницы в Раю».

Имам (А) сказал: «Не добавить ли мне к этим строкам еще четыре строки, которыми будет завершена касыда?»

Дебель сказал: «Добавь, о сын Посланника Аллаха!»

Он сказал:

«И могила в Тусе, с которой горе

пылает, как пламя,

до того дня, пока Аллах не отправит Каима,

что освободит нас от печали и страданий!»

Дебель сказал: «О сын Посланника Аллаха! Эта могила в Тусе — чья она?»

Имам (А) сказал: «Моя. Не прейдут дни и ночи, как будут приходить ко мне в Тус мои шииты и паломники. Тот, кто посетит меня в моем одиночестве в Тусе — будет со мной на моей степени в Раю в Судный День, и ему простятся все грехи»[138].

Дебель родился в год мученической смерти Имама Садыка (А) и скончался в Шуше (Иран) на 246-м году хиджры. Абу Фарадж Исфахани пишет в книге «Агани», что Дебель был шиитом, известным своей любовью к Али (А). Его касыда «Собрание аятов оставлено без чтения» является одной из лучших поэм, написанных в восхваление Ахль уль-Бейт (А). Он написал её на одежде, которую он использовал как ихрам, и завещал, чтобы её написали на его саване.

Дебель провёл всю жизнь в страхе перед правителями своего времени, скрываясь и убегая от них. Передано от самого Дебеля, что, когда он бежал от правителя, он задумал провести ночь в Нейшабуре один. Он решил сочинить стихи той ночью, как внезапно услышал голос, обращающийся к нему, хотя дверь была заперта изнутри: «Мир тебе и милость Аллаха!». Дебель начал дрожать, и его охватил сильный страх. Голос сказал: «Не бойся, да дарует тебе Аллах благополучие! Я – из твоих братьев из числа джиннов, проживающих в Йемене. К нам пришли из Ирака и прочитали твою поэму “Школа аятов осталась без чтеца”. Я хочу услышать её из твоих уст». Тогда он прочитал её для него, и тот заплакал сильным плачем.

Затем он сказал: «Да помилует тебя Аллах! Не рассказать ли тебе хадис, который укрепит твоё намерение и поможет тебе придерживаться твоей веры?» Дебель ответил: «Да», — и он продолжил: «С некоторых пор я слышал о Джафаре ибн Мухаммаде (Имаме Садыке, мир ему), поэтому я отправился в Медину. И я услышал, как он сказал: “Мой отец (Имам Бакир, мир ему) передал мне от своего отца (Имама Саджада, мир ему), от своего деда (Повелителя верующих Али, мир ему), что Посланник Аллаха (С) сказал: ‘Али и его шииты — они преуспевшие’”».

Сказав это, он попрощался, чтобы уйти. Дебель спросил о его имени, и он сказал: «Я — Зубьян ибн Амир»[139].

2. Хасан ибн Али ибн Зияд Вашша

Он был одной из выдающихся личностей шиизма и сподвижником Имама Резы (А). Он являлся внуком (сыном дочери) Ильяса Сейрафи, сподвижника Имама Садыка (А). Хасан ибн Али передает от своего деда Ильяса Сейрафи, что тот сказал, когда был при смерти: «Свидетельствуйте о том, что я скажу, и сейчас не такое время, когда говорят ложь! Я слышал, как Имам Садык (мир ему) сказал: “Клянусь Аллахом, если раб умрёт, любя Аллаха, Его Посланника (С) и Имама (А), адский Огонь не коснётся его”». Он повторил это дважды или трижды, хотя никто не спрашивал его об этом[140].

Хасан ибн Али Вашша был передатчиком хадисов Имамов (А). Некоторое время после смерти Имама Казыма (А) он склонялся к вакифизму, однако потом понял истину и вернулся к имамату Имама Резы (А).

Ибн Шахр-Ашуб приводит в «Манакиб» от него: «Я записал на свитке множество вопросов и хотел проверить, Имам ли Али ибн Муса Реза (А). С этим свитком я подошёл к его двери, однако не смог добраться до неё из-за большой толпы, собравшейся там. Вдруг я увидел слугу, который спрашивал обо мне, говоря: “Кто Хасан ибн Али Вашша, внук Ильяса Багдади?” Я ответил ему, и он протянул мне свиток, сказав: “Это ответ на вопросы, которые ты принёс с собой”. Тогда он признал Али ибн Мусу Резу (А) Имамом и отказался от вакифизма»[141].

3. Хасан ибн Али ибн Фаззаль Таймули, известный под куньей Абу Мухаммад

Кади Сейид Нуруллах Шуштари пишет в «Маджалису ль-муминин», что он встречался с Имамом Мусой Казымом (А) и был среди тех, кто передавал хадисы от Имама Резы (А). Он был среди его выдающихся и доверенных сподвижников, обладал высоким статусом, был воздержанным, праведным и надёжным в передаче хадисов. Шейх Наджаши приводит от Фазла ибн Шазана: «Я обучался в мечети у одного из чтецов Корана, как увидел группу разговаривающих людей. Один из них сказал: “В горах есть человек по имени Ибн Фаззаль, который является величайшим из поклоняющихся, какого мы только видели или о котором слышали. Он выходит в пустыню и падает в земной поклон. Птицы прилетают и садятся ему на спину, принимая за кусок ткани или мешок. Звери едят вокруг него и не убегают от него, потому что чувствуют себя в безопасности рядом с ним”.

Когда я услышал это, подумал, что речь идёт о человеке, который жил в прежние времена. Через некоторое время, когда я был со своим отцом, туда прибыл человек с красивым лицом и прекрасными манерами. Он был одет в рубаху и плащ из хлопка, а на ногах у него были узкие сандалии. Он поприветствовал моего отца, и тот встал, чтобы поприветствовать его, обращаясь с ним с величайшим уважением и почтением. Когда он ушёл, я спросил своего отца, кто это был, и он ответил: “Это Хасан ибн Али ибн Фаззаль”. Я спросил, был ли он тем же самым человеком, и мой отец ответил утвердительно. Я сказал: “Разве он не живёт в горах?”. Отец ответил: “Он живёт в горах”. Затем он сказал: “Как мал твой разум. Разве он не может прийти оттуда сюда?ˮ. Затем мой отец рассказал о нём подобное тому, что я слышал от людей в мечети.

Затем Хасан ибн Али несколько раз приходил навестить моего отца. Я стал изучать у него книгу хадисов Абу Букейра и другие книги. Он много раз заходил ко мне в комнату с книгой и читал её мне. Когда наместник Мамуна по имени Тахир ибн Хусейн приехал в хадж и посетил Куфу, люди много говорили ему о достоинствах Хасана. Он отправил к нему человека, желая увидеться с ним, однако тот отказался. Когда люди заговорили с ним об этом, он ответил: “Какое мне дело до Тахира? Между нами нет никаких отношений. И я знаю, что он не придёт ко мне домой из-за своей религииˮ.

Его молитвенное место находилось в мечети Куфы, около столпа, называемого седьмым столпом, а также столпом пророка Ибрахима (А). Он долгое время придерживался фатхийи, однако в конце жизни отказался от неё и вернулся к истине. Он скончался на 224-м году хиджры. В числе его книг – книга зияратов, книга известий, “Навадирˮ, книга опровержения гулатов, книга о мута, книга о насих и мансух в Коране, книга о войнах, книга намаза и книга о риджале»[142].

4. Хасан ибн Махбуб Саррад или Заррад, Абу Али Баджли Куфи

Был надёжным передатчиком, обладал высоким положением. Считается одним из четырёх столпов шиизма в своё время[143]. Был автором многочисленных книг, в числе которых – книга «Машайих», книга «Худуд», книга о браке и разводе, книга «Навадир», насчитывавшая тысячу страниц, книга тафсира. Он передавал хадисы от Имама Резы (А) и от шестидесяти сподвижников Имама Садыка (А).

Сообщается, что его отец Махбуб Абу Хасан проявлял особую заботу о его воспитании и образовании. Он обещал ему, что подарит ему один дирхам за каждый хадис, который он услышит и запишет от Али ибн Риаба. Последний был одним из надежных хадисоведов и выдающихся шиитских учёных Куфы. Он передавал от Имама Садыка (А) и Имама Казыма (А). Его брат Яман ибн Риаб был среди вождей хариджитов. Оба они собирались на три дня каждый год для дебатов. Затем они расставались и не разговаривали друг с другом даже для приветствия.

5. Закария ибн Адам Кумми

Надёжный передатчик, избранный сподвижник Имама Резы (А). Шейх Кишши передаёт от него: «Однажды я сказал Имаму Резе (А): “Поистине, я хочу уйти из среды моих родственников из-за присутствия среди них множества глупцов”. Имам (А) ответил: “Не делай так. Поистине, жители Кума защищены через тебя, как люди Багдада защищены через (гробницу) Абу Хасана (Имама Казыма, мир ему)”»[144].

Передано от Али ибн Мусейиба Хамдани, который сам был надёжным сподвижником Имама Резы (А), что однажды он спросил Имама Резу (А): «Я живу далеко и не могу каждый раз приходить к тебе. От кого мне получать знание моей религии?» Он сказал: «От Закарийи ибн Адама, надёжного в религии и ближнем мире»[145].

Из числа достоинств Закарийи ибн Адама – то, что он сопровождал Имама Резу (А) при совершении им хаджа из Медины. И очевидно, что он даже сидел с ним в одних носилках.

Алламе Маджлиси приводит из «Истории Кума», что большинство жителей Кума были из племени Ашари, из которого происходил и Закарийя ибн Адам, и что Посланник Аллаха (С) прочитал дуа за них и сказал: «О Аллах, прости людей племени Ашари, малых и больших!»[146] И он сказал: «Люди Ашари – от меня, и я – от них»[147].

К их достоинствам также относится то, что первым, кто стал шиитом в Куме, был Муса ибн Абдуллах ибн Саад Ашари, а также то, что Имам Реза (А) сказал Закарийе ибн Адаму: «Поистине, жители Кума защищены через тебя, как люди Багдада защищены через (гробницу) Абу Хасана (Имама Казыма, мир ему)». Люди Ашари пожертвовали много земель и имущества для Имамов (А). Они были первыми, кто посылали им хумс, и Имамы (А) почтили многих из них подарками и саванами, и в их числе – Абу Джарир Закарийя ибн Идрис, Закарийя ибн Адам, Иса ибн Абдуллах ибн Саад и другие.

Шейх Кишши приводит от Закарийи ибн Адама: «Я пришёл к Имаму Резе (А) в начале ночи, когда только что скончался Абу Джарир Закарийя ибн Идрис. Имам (А) спросил о нём и призвал милость Аллаха на него. И он не перестал говорить со мной до восхода солнца. Затем он встал и прочитал утренний намаз»[148].

Очевидный смысл хадиса свидетельствует, что Имам (А) не спал всю ночь, разговаривая с Закарийей ибн Адамом. Разумеется, их разговор должен был касаться важного вопроса, а что может быть важнее знания и его тайн? Так же было и у Посланника Аллаха (С) с Салманом, с которым он также говорил ночью. Также из хадиса можно понять, что в ту ночь Имам Реза (А) не совершал желательные поклонения, а это не могло быть иначе, кроме как по причине занятия им более важным делом, и это – знание.

Шейх Садук приводит в «Амали», что лучшим деянием в ночь кадр является обретение знания.

Могила Закарийи ибн Адама находится в центре кладбища города Кум, в месте, известном как «Шейхан». Его двоюродный брат по отцовской линии Закарийя ибн Идрис ибн Абдуллах ибн Саад Ашари Кумми, известный как Аби Джарир, похоронен рядом с ним. Он входит в число сподвижников Имама Садыка (А), Имама Казыма (А) и Имама Резы (А), заслужив выдающееся положения в глазах последнего. Также рядом похоронен Адам ибн Исхак ибн Адам ибн Абдуллах ибн Саад Ашари, сын брата Закарийи ибн Адама, который был сподвижником Имама Джавада (А) и достоверным передатчиком хадисов. Закарийя ибн Адам также считается сподвижником Имама Джавада (А) после Имама Резы (А).

6. Сафван ибн Йахья, Абу Мухаммад Баджли Куфи

Был заслуживающим доверия, выдающимся, поклоняющимся, воздержанным, умеренным, благородным, факихом и занимал выдающееся положение возле Имама Резы (А). Его достоинства невозможно перечислить, а его высокое положение нельзя описать. Шейх Шуштари пишет в «Маджалису ль-муминин»: «Он был самым надёжным среди людей своего времени из людей хадиса. Он был передатчиком хадисов от Имамов Резы и Джавада (мир им) и их представителем. Его отец был из числа передатчиков хадисов от Имама Садыка (А), и у него было возле Имама (А) высокое положение»[149].

Кишши пишет о нём: «Наши товарищи сошлись на том, что всё переданное от Сафвана является достоверным, и его знание фикха известно среди них»[150].

Сафван занимался торговлей с Абдуллахом ибн Джундабом и Али ибн Нуманом, которые были верующими (сподвижниками Имамов). Все они читали каждый день пятьдесят один ракят, и они заключили между собой завет возле Каабы, что тот, кто переживёт других, будет читать за них намазы, давать закят и поститься до конца своей жизни. Сафван пережил остальных, и он читал каждый день сто пятьдесят три ракята, постился три месяца в году и давал закят в трехкратном размере. И всякую благую вещь, которую он совершал, он также повторял для двоих своих друзей, совершая намерение подарка для их упокоившихся душ.

Его благочестие было настолько сильным, что однажды он взял в аренду верблюдов для путешествия и договорился с их хозяином, что там будет такой-то багаж. А когда некоторые его товарищи дали ему два динара для передачи кому-то в Куфе, он отказался взять их, поскольку они не были обговорены в качества багажа.

Я (автор) говорю, что почтенный шейх и ученый Мулла Ахмад Ардабили Наджафи подражал примеру Сафвана ибн Йахьи в этом вопросе. Он достиг крайней степени добродетели, набожности, воздержания и благодати, так что Алламе Маджлиси говорит о нём: «Я не нашёл подобия ему ни среди первых, ни среди последних». Рассказывают, что однажды он (Ахмад Ардабили) арендовал мула, чтобы отправиться в благородный Наджаф из Казимейна (Багдад). Тогда один человек из Багдада вручил ему письмо, которое нужно было доставить человеку в Наджафе. Он взял письмо и пошёл пешком в Наджаф, не садясь на мула, так как хозяина мула не было рядом, а он не брал у него разрешения везти на этом муле письмо.

Я (автор) говорю, что этот случай свидетельствует, с одной стороны, о крайней осторожности и воздержании этого учёного, а с другой – также о его крайней заботе о нуждах своих братьев по религии. Он мог бы отказаться брать письмо, однако не хотел отказаться от этого достоинства – служить своему брату. Передано, что Имам Садык (А) сказал: «Удовлетворение потребностей верующих выше хаджа, и хаджа, и хаджа…», — и он сказал это слово десять раз[151]. И передано, что один поклонявшийся из числа Бану Исраиль, желая достигнуть вершины в своём поклонении, выбирал удовлетворение потребностей людей[152].

Передано от Муаммара ибн Халлада, что Имам Казым (А) сказал: «Власть для религии мусульманина более вредна, чем два голодных волка, ворвавшихся в стадо овец в отсутствие их пастуха». И затем он добавил: «Однако Сафван не любит власть»[153].

Шейх Туси приводит, что Сафван передавал от сорока сподвижников Имама Садыка (А) и был автором множества книг, подобных по количеству книгам Хусейна ибн Саида Ахвази. И он передавал вопросы от Имама Казыма (А)[154].

Шейх Кишши упоминает, что Сафван ибн Йахья умер в Медине на 210-м году хиджры и что Имам Джавад (А) отправил камфару и саван для него и велел Исмаилу ибн Мусе прочитать намаз над ним[155].

7. Мухаммад ибн Исмаил ибн Базиа, Абу Джафар

Был слугой Мансура Аббаси. Он являлся надежным, здравым, преданным имамитом и обладал обширными достоинствами. Был сподвижником Имама Казыма (А) и Имама Резы (А), а также встречался с Имамом Джавадом (А).

Сообщается, что Мухаммад ибн Исмаил Базиа и Ахмад ибн Хамза Базиа были в числе министров у Аббасидов. Али ибн Нуман, который был среди сподвижников Имама Резы (А), завещал передать свои книги Мухаммаду ибн Исмаилу Базиа[156].

Шейх Кишши приводит, что Имам Реза (А) сказал ему: «Поистине, у Аллаха у врат угнетателей есть те, через кого Он озарил довод (истины). Аллах дал им власть в землях, чтобы через них удалять зло от Своих друзей. Аллах исправляет через них дела мусульман, ибо они – прибежище верующих от вреда, и к ним прибегают те, у кого есть нужды из числа наших шиитов. Через них Аллах удаляет страх верующих в обители угнетения. Они – верующие поистине». Затем он спросил: «Что, если кто-то из вас достигнет такого положения?» Мухаммад сказал: «Зачем, да буду я твоей жертвой?!» Он сказал: «Чтобы быть среди них и радовать нас через введение радости в сердца верующих из числа наших шиитов. Будь же из них, о Мухаммад!»[157]

Мухаммад попросил Имама Джавада (А) дать ему свою рубаху, чтобы использовать её для савана. Имам (А) дал ему рубаху и велел оторвать её пуговицы.

Мухаммад скончался в Файде, по дороге в Мекку. Шейх Ибн Каулавей передаёт от Мухаммада ибн Ахмада ибн Йахьи: «Мы были в городе Файд и пришли с Али ибн Билялем к могиле Мухаммада ибн Исмаила ибн Базиа. Али ибн Биляль сказал мне: “Тот, кто лежит в этой могиле, передал мне от Имама Резы (А): ‘Кто придёт к могиле своего верующего брата, положит руку на его могилу и прочитает суру Кадр семь раз, будет в безопасности в День великого страха’ˮ»[158].

8. Наср ибн Кабус

Он передавал хадисы от Имама Садыка (А), Имама Казыма (А) и Имама Резы (А), занимая выдающееся положение возле них. Шейх Туси говорит, что он был представителем Имама Садыка (А) в течение двадцати лет, помимо того, что он был добродетельным и знающим.

Шейх Муфид в «Иршаде» включает его в число выдающихся сподвижников Имама Казыма (А) и достоверных передатчиков. Он был среди обладателей знания, фикха и поклонения. От него переданы хадисы об имамате Имама Резы (А).

Шейх Кишши передал от Насра ибн Кабуса: «Я сказал Имаму Казыму (А): “Я спросил у твоего отца (А), кто будет после него. И он назвал тебя. Но когда он умер, люди пошли направо и налево, однако я и мои товарищи признали твой имамат. Скажи же мне, кто будет после тебя?”. Он сказал: “Мой сын Али. Он старший из моих сыновей и самый послушный мне и моему приказу. Он смотрит вместе со мной в книгу Джафра и в “Джамиˮ, и не смотрит в них никто, кроме пророка или преемника пророка». И передатчик сказал: «Клянусь Аллахом, Наср не сомневался и не отклонялся, пока у нему не пришла смерть»[159].

[1] «Бихар», том 49, С. 100.

[2] «Уйун ахбар реза», том 1, С. 23.

[3] «Джала уль-уйун», С. 320.

[4] «Уйун ахбар реза», том 1, С. 13.

[5] Там же.

[6] «Уйун ахбар реза», том 1, С. 16.

[7] Там же.

[8] «Уйун ахбар реза», том 1, С. 17.

[9] «Уйун ахбар реза», том 1, С. 20.

[10] «Кафи», том 6, С. 473.

[11] «Бихар», том 49, С. 9.

[12] Там же.

[13] «Манакиб», том 4, С. 242.

[14] «Бихар», том 49, С. 100.

[15] «Аламу ль-вара», С. 315.

[16] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 186.

[17] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 178.

[18] «Махасин», С. 392.

[19] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 179.

[20] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 180.

[21] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 178.

[22] «Кафи», том 4, С. 23.

[23] «Манакиб», том 4, С. 361.

[24] «Бихар», том 48, С. 12.

[25] «Бихар», том 99, С. 53.

О значении слова «Хорасан» (современный Иран) Хамави пишет в «Маджму бульдан», что «Хор» на древнем фарси означает «Солнце», а «Асан» — место для чего-то. Таким образом, «Хорасан» означает «место для солнца», и в духовном смысле это означает, что он стал местом, где похоронен Имам Реза, мир ему, который есть духовное Солнце.

[26] «Кафи», том 5, С. 288.

[27] «Кафи», том 6, С. 298.

[28] То есть Адам и Хава (Ева).

[29] «Кафи», том 8, С. 230.

[30] Намаз зуха — один из бидаатов.

[31] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 180.

[32] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 206.

[33] Там же, С. 208.

[34] Там же, С. 210.

[35] Там же, С. 211.

[36] Там же.

[37] Там же, С. 214.

[38] Там же, С. 216.

[39] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 221.

[40] Там же, С. 223.

[41] «Уйун ахбар ар-реза», том 2, С. 255.

[42] «Иршад», С. 308.

[43] В то время Мамун велел отчеканить динары с именем Имама Резы (А).

[44] «Хараидж», том 2, С. 748.

[45] Один из основателей секты вакифитов, отрицавших имамат Имама Резы (А). Али ибн Хамза Батаини был одним из приближённых представителей Имама Казыма (А). Поскольку Имам Казым (А) много был в тюрьмах, у них скопилось большое количество средств от хумса Имама (А). Когда Имам Казым (А) умер они, чтобы не отдавать эти деньги его преемнику Имаму Резе (А), заявили, что он – не Имам, и что Муса ибн Джафар Казым (А) ушёл в сокрытие.

[46] «Манакиб», том 4, С. 337.

[47] «Хараидж», том 1, С. 337.

[48] «Хараидж», том 1, С. 361.

[49] «Басаиру дараджат», С. 272.

[50] «Манакиб», том 4, С. 334.

[51] Там же, С. 335.

[52] «Тухафу ль-укуль», С. 330.

[53] «Бихар», том 2, С. 28.

[54] Там же.

[55] «Бихар», том 2, С. 28.

[56] «Хисаль», том 2, С. 409.

[57] «Тухафу ль-укуль», С. 333.

[58] Там же, С. 332.

[59] Там же.

[60] «Бихар», том 78, С. 349.

[61] Наместники халифа Мамуна.

[62] «Тухафу ль-укуль», С. 334.

[63] Дед Посланника Аллаха (С).

[64] То есть сплетничают за ними.

[65] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 177.

[66] «Ихтисас», С. 98.

[67] «Атахия» значит «заблуждение» или «глупость».

[68] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 177.

[69] «Вафи», том 7, С. 505.

[70] Там же.

[71] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 217.

[72] «Дурру назим», том 2, С. 203.

[73] То есть без свидетельства о вилаяте Ахль уль-Бейт (А) нет свидетельства о единстве Аллаха.

[74] Дело выглядит так, что они уничтожали дерево, чтобы показать своё презрение и безразличие к тому, кто его посадил, а потому их поразила болезнь.

Источник хадис: «Уйун ахбар реза», том 2, С. 131.

[75] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 136.

[76] «Анвару бахия», С. 227.

[77] «Бихар», том 94, С. 343.

[78] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 139.

[79] Йусуф (А) принял правление хранилищами при фараоне своего времени, стремясь направить его на путь Единобожия. Также персидский царь Дарий сделал пророка Данияла (А) одним из трёх своих наместников, передав им дела своего царства.

[80] «Авалим», том 22, С. 284.

[81] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 149.

[82] Там же, С. 200.

[83] Там же, С. 18.

[84] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 239.

[85] Аббасиды вели свое происхождение от дяди Пророка (С).

[86] В ныне существующем Евангелии от Иоанна сохранились слова о «Параклете». В «Параклете» видят греческий перевод имени «Мухаммад», «Ахмад», что значит «Хвалимый». «И я умолю Отца, и даст вам другого Параклета, да пребудет с вами вовеки. Когда же придет Параклет, которого я пошлю к вам от Отца, Дух Истины, который от Отца исходит, он будет свидетельствовать обо Мне» («Евангелие от Иоанна», 15: 26); «И он, придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде. Когда же придёт он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину, ибо не от себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Там же, 16: 8 и 13). «Параклет» — это искаженная форма греческого слова «Переклитос», которое переводится как «хвалимый». «Мухаммад», «Ахмад» по-арабски также означает «хвалимый».

[87] Имеется в виду настоящее Евангелие самого Христа (А), которое сейчас утеряно.

[88] То есть настоящее Евангелие, а не то, которое сейчас есть у христиан.

[89] Имам (А) сказал, что Иисус мало постился и молился, чтобы вывести христианина на признание того, что тот на самом деле много постился и молился. Но это признание разрушает христианское вероубеждение, что Иисус (А) был сыном Бога, единым с Богом по сущности, потому что тогда получится, что он молился самому себе и постился для самого себя.

[90] Навуходоносор – вавилонский царь: в 586 г. до Р.Х. захватил и разграбил Иерусалим, сжег Храм и увел основную массу иудеев в плен. Со времен Навуходоносора начался так называемый «вавилонский плен» иудеев.

[91] Эта история приведена в Библии в «Книге Пророка Иезекииля»: «Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: “кости сухие! слушайте слово Господне!” Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь... И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище. И сказал Он мне:  сын человеческий! кости сии  –  весь дом Израилев. Вот, они говорят: “иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня”. Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это  –  и сделал, говорит Господь» (37: 1-14).

[92] В Торе эта история приводится так: «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность. И сказал ему: Я Господь, Который вывел тебя из Ура Халдейского, чтобы дать тебе землю сию во владение. Он сказал: Владыка Господи! по чему мне узнать, что я буду владеть ею? Господь сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя. Он взял всех их, рассек их пополам и положил одну часть против другой... При захождении солнца крепкий сон напал на Аврама, и вот, напал на него ужас и мрак великий... Когда зашло солнце и наступила тьма, вот, дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными. В этот день заключил Господь завет с Аврамом, сказав: потомству твоему даю Я землю сию, от реки Египетской до великой реки, реки Евфрата...» («Бытие», 15: 6-18).

[93] Из современной Библии можно привести следующие отрывки о пророчестве Мухаммада (С):

«Да возвысит голос пустыня и города ее, селения, где обитает Кидар (сын Исмаила, предок арабов); да торжествуют живущие на скалах, да возглашают вершин гор. Да воздадут Господу славу, и хвалу Его да возвестят на островах. Господь выйдет, как исполин, как муж браней возбудит ревность; воззовет и поднимет воинский крик, и покажет Себя сильным против врагов Своих» («Книга пророка Исайи» 42: 11-13).
«Восстань, светись, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобой" (Там же, 60:1).

«Множество верблюдов покроют тебя» (Там же, 60:6).

«Все овцы кидарские (то есть арабские) будут собраны к тебе; взойдут на алтарь Мой жертвою благоугодною, и Я прославлю дом славы Моей» (Там же, 60:7) – указание на хадж в Мекку.

«Пророчество об Аравии — в лесу аравийском ночуйте, караваны Деданские! Живущие в земле Фемайской! Несите воды навстречу жаждущим; с хлебом встречайте бегущих, ибо они от мечей бегут, от меча обнаженного, и от лука натянутого, и от лютости войны. Ибо так сказал мне Господь: еще год, равный году на наемничьему, и вся слава Кидарова исчезнет (то есть слава арабской джахилии), и луков у храбрых сынов Кидара останется немного: так сказал Господь» (Там же, 21: 13-17). Арабские языческие племена потерпели сокрушительное поражение при Бадре, через год после переселения Пророка (С) в Медину.

«И потрясу все народы, и придет Хвалимый всеми народами, и наполню дом сей славою, говорит Господь Саваоф» («Книга пророка Аггея», 2:7). В имени, встречающемся в этом отрывке, использованы корневые согласные буквы ХМД, которые на иврите читаются как ХиМДа, на арамейском ХиМиДа. На арабском это будет «аХМаД» или «муХаМмаД», что значит «Хвалимый».

«Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего, говорит Господь Саваоф; и на месте сем Я дам им мир, говорит Господь Саваоф» («Книга пророка Аггея», 2:9) – указание на Каабу и Ислам. Слово «ислам» является однокоренным с «салам», что означает «мир».

«Вот благословение, которым Моисей, человек Божий, благословил сынов Израилевых перед смертью своей. Он говорил: “Господь пришел от Синая, открылся им с Сеира, воссиял от горы Фарана и со тьмами святых, одесную Его огнь закона”» (Книга «Второзакония», 33: 1-2).  Фаран – это Мекка, «огнь закона» — последний шариат.

«Я воздвигну им пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста его, и он будет говорить им все, что Я повелю ему» (Книга «Второзаконие», 18: 18).

«Бог от Фемана грядет и Святой — от горы Фаран (Мекки). Покрыло небеса величие Его, славою Его покрылся земля… Он стал и поколебал землю; воззрел и в трепет привёл народы; вековые горы распались, первобытные холмы спали; пути Его вечные…» («Книга Аввакума», 3: 3-6).            

В молитве «Симат» от Имама Мухаммада Бакира (А) сказано: «О Аллах, во имя твоего прихода с Синая, во имя общения с Твоим рабом и пророком Мусой ибн Имраном, во имя воссияния Твоего с горы Фаран…» В этой молитве Мекка названа «Фараном», чтобы подчеркнуть данную преемственность.

[94] Параклет — искаженный греческий перевод имени «Ахмад»: приводится в Евангелии от Иоанна. См. примечание выше.

[95] Имам (А), как всегда, приводит полную цитату, как она была в первоначальном тексте Евангелия.

[96] «Родословие Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова. Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари; Фарес родил Есрома...» («Евангелие от Матфея», 1: 1-3).

[97] То есть их свидетельстве о том, что Иисус (А) не был Богом.

[98] «Я воздвигну им пророка из среды братьев их, такого как ты, и вложу слова Мои в уста его, и он будет говорить им все, что Я повелю ему» (Книга «Второзаконие», 18: 18).

[99] Исмаил и Исаак (Исхак) были двумя сыновьями Авраама (Ибрахима). От Исаака родился Иаков, от которого происходят евреи; от Исмаила происходят арабы. Иаков носил прозвище «Исраиль». Ввиду своего происхождения от него евреи называются «сыновьями Исраиля» или «народом Исраиля».

[100] В сегодняшней Торе этот отрывок существует в таком виде: «Вот благословение, которым Моисей, человек Божий, благословил сынов Израилевых перед смертью своей. Он говорил: “Господь пришел от Синая, открылся им с Сеира, воссиял от горы Фарана и со тьмами святых, одесную Его огнь закона”» (Книга «Второзакония», 33: 1-2).  

[101] В современной книге Исайи этот фрагмент выглядит так: «Ибо так сказал мне Господь: пойди, поставь сторожа; пусть он сказывает, что увидит. И увидел он едущих попарно всадников на конях, всаднике на осле, всаднике на верблюде» (21: 6-7). Два всадника на конях – это Муса и Харун (А), всадник на осле – Иисус (А), всадник на верблюде – Мухаммад (С).

[102] В современной книге пророка Аввакума (часть Библии) говорится: «Бог от Фемана грядет и Святый – от горы Фаран. Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля. Блеск ее – как солнечный свет; от руки Его лучи, и здесь тайник Его силы! Пред лицем Его идет язва, а по стопам Его – жгучий ветер. Он стал и поколебал землю; воззрел, и в трепет привел народы; вековые горы распались, первобытные холмы опали; пути Его вечные» («Книга Аввакума», 3: 3-6).            

В переводе стоит «славой его наполнилась земля». Ахмад значит «славный», поэтому перевод может скрывать имя, которые стоит в древнееврейском оригинале.

[103] То есть Иисус (А) не пришел с новым Законом, а потому нет «срока» между ним и Законом, о котором говорится в пророчестве.

[104] Вопрос состоял в том, что если Аллах всегда был Единым, и ничего не было наряду с Ним, и у Него не имелось границ и измерений, то каким же образом Он мог знать о Себе? Ведь знание о чем-то нуждается в образе этого, присутствующем в разуме знающего, что противоречило бы Его единству. Ответ Имама (А) состоит в том, что такое условие не является обязательным при знании о самом себе, потому что потребность в образе чего-то появляется для того, чтобы отделить это от другого. Однако в знании о самом себе не бывает образа, отличающегося от этого «что-то», дабы он нуждался в его определении и отличении.

[105] То есть: если ты утверждаешь, что Аллах знает вещи через Свои мысли о них, то ты должен понять, каковы эти мысли. А чтобы понять, каковы эти мысли, ты должен ограничить их. Способен ли ты на это?

[106] Объяснение этих слов состоит в том, что если наши знания о внешних предметах достигаются через мысли – то есть образы этих вещей в нашем сознании, — то сами мысли не могут постигаться через другие мысли. Ибо если бы мы постигали одну мысль через другую, то другую надо было бы постигнуть через третью и т.д. до бесконечности, и у нас не было бы вообще никакого знания. Однако знание о самих мыслях достигается просто через их присутствие в нашем сознании и их очевидность для этого сознания. И если наше знание о некоторых вещах возможно через простое присутствие этих вещей в нашем сознании, то знание Аллаха обо всех вещах также возможно через присутствие этих вещей пред Ним, без того, чтобы Он постигал их через вторичные образы этих вещей, то есть через мысли.

[107] Ейю шай-ин хува – буквально: «какая Он вещь?»

[108] «Молчание не бывает, иначе как после речи, которая ему предшествовала»: это означает, что Аллах не переходит от состояния к состоянию, как говорящий переходит к молчанию или молчащий – к речи. Он не является ни молчащим, ни говорящим в значении, применимом к людям. Так же как о светильнике не говорят, что он «молчащий», когда он потушен, и не говорят о нем, что он «говорит», когда он светит. И слова Имама (А) о светильнике выглядят как толкование его слов о том, что Аллах есть свет в значении того, что Он есть Руководящий для Своих творений – чтобы слушатель не понял это так, будто свет есть нечто совершающееся в сущности Аллаха, велик Он и свят. Но Он – это Он, и нет ничего, кроме Него.

[109] Смысл этих примеров состоит в том, что любая вещь не изменяется через саму себя или через свое собственное действие. Она изменяется лишь через воздействие на нее другой вещи. Если же ничто не воздействует на эту вещь, то она и не изменяется.

[110] Ибда‘ буквально означает «создание». В данном случае вопрос подразумевает следующее: то, из чего было создано всё творение, — оно само сотворено или нет?

[111] «Таухид» Садука, С. 417.

[112] «Амали» Садука, С. 61; «Бихар», том 49, С. 283.

[113] «Амали» Садука, С. 61.

[114] Там же, С. 60.

[115] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 249.

[116] Там же.

[117] Там же, С. 290.

[118] Ограда над могилой.

[119] «Амали» Садука, С. 526; «Уйун ахбар реза», том 2, С. 242.

[120] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 240; «Иршад», С. 315.

[121] «Басаиру дараджат», С. 503.

[122] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 241.

[123] «Иршад», С. 316.

[124] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 245.

[125] «Хараидж», том 1, С. 367.

[126] «Икбаль», С. 330.

[127] «Аламу ль-вара», С. 334.

[128] «Иршад», С. 316.

[129] «Бихар», том 71, С. 388.

[130] Там же.

[131] «Бихар», том 75, С. 147.

[132] То есть была женой одного из потомков Джафара Тайара, брата Имама Али (А).

[133] Известный поэт времен Имама Резы (А).

[134] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 256.

[135] «Кашфу ль-гумма», том 1, С. 345.

[136] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 234.

[137] «Уйун ахбар реза», том 2, С. 321.

[138] Там же, С. 330.

[139] «Агани», том 20, С. 155.

[140] «Риджаль» Наджаши, С. 39.

[141] «Манакиб», том 4, С. 341.

[142] «Риджаль» Наджаши, С. 34.

[143] Остальные трое – Сафван ибн Йахья Баджли, Мухаммад ибн Аби Умейр Азди и Йунус ибн Абдуррахман.

[144] «Риджаль» Кишши, том 2, С. 857.

[145] Там же.

[146] «Бихар», том 60, С. 220.

[147] Там же.

[148] «Риджаль» Кишши, том 2, С. 873.

[149] «Маджалису ль-муминин», С. 520.

[150] «Риджаль» Кишши, С. 350.

[151] «Кафи», том 2, С. 155.

[152] Там же, С. 159.

[153] «Хуласату ль-акваль», С. 89.

[154] «Фехрест», С. 83.

[155] «Риджаль» Кишши, С. 432.

[156] «Риджаль» Кишши, С. 835.

[157] «Риджаль» Кишши, С. 423.

[158] «Камилу зиярат», С. 319.

[159] «Риджаль» Кишши, С. 747.