Как я приняла ислам и стала шииткой (рассказ сестры)

Очень красивый и трогательный рассказ сестры Ирины Сазоновой о её пути к истинному исламу и зиярате священных гробниц Ахль уль-Бейт (А). 

Я русская по национальности, москвичка. Надо сказать, меня всегда тянуло к чистоте, мне нравились мусульманки в хиджабе. Я по характеру хотела быть на стороне угнетенных, против неправды, рядом с чистотой. Впервые я познакомилась с Исламом через наших соседок, татарок. Мы как-то пересеклись с ними в лифте. Они были в хиджабе, поздоровались со мной. Это было в 2007 году. Я поинтересовалась, почему они носят хиджаб. Они ответили, что они татарки, мусульманки и добавили «альхамдулилля», хотя я не знала тогда, что это означает. Я улыбнулась, сказала: «Ну, очень приятно, заходите на чай к нам». Потом был какой-то праздник, уже не помню какой, и они пришли к нам и принесли биляши. За чаем мы стали общаться, и я поинтересовалась их религией. У нас такая семья, что порядочность и благородство всегда ставились на первое место. Поэтому меня в исламе подсознательно привлекало то, что мусульмане ведут порядочный и благородный, правильный образ жизни. Так мы с этими девочками-соседками стали тесно общаться. Я была уверена в их праведности, порядочности, поэтому быстро приняла их, хотя на самом деле я человек закрытый и не общаюсь особо, не как все москвичи.

Я начала интересоваться их Богом. Смотрела ролики в интернете про ислам. Потом попросила у них книгу про намаз. Читала еще какие-то книжки и думала про намаз: вот почему они во время молитвы стоят и не шевелятся, неужели их действительно «уносит»? Тайком решила сделать намаз дома, как попало. Постелила простыню и решила: «Попробую, какое чувство испытаю? Унесет или нет?». Всё делала по книжке, держа ее в одной руке. С горем пополам прочла. Но как-то не унесло.

Потом я сказала моим собеседницам об этом и они повели меня в мечеть. Тогда еще на Проспекте мира была старая Соборная мечеть, где на втором этаже были женщины, на первом мужчины. Вот там меня на самом деле «унесло». Тогда я сразу решила для себя, что это моё. Порядочный образ жизни, единый Бог и никаких непонятных троиц.

Я не переставала читать книги, и дело дошло до Корана. Попросила у девочек его, сказала, что хочу прочитать. Они с радостью дали, конечно. Но тут на меня нашло какое-то чувство, внушение шайтана, что вот сейчас прочту, и всё, будет какая-то вербовка, что-то такое. В те годы как раз взрывались ваххабиты и прочая грязь была в Москве.

И я оставила Коран. Но говорят, что должен быть какой-то толчок свыше. И точно, я увидела сон. Вижу во сне, что стою я на перекрестке дорог, темная ночь, тишина, как будто я заблудилась. И такой страх, точно я от кого-то убежала и за мной гонится что-то страшное, и я должна выбрать правильное направление, куда бежать. Но света нет, и я иду прямо, но не я уже иду, а как будто меня что-то несет или кто-то тянет. Я спотыкаюсь, падаю, опять встаю и иду, и вдруг вижу вдалеке свет, который становится все ярче и ярче. И там в свете вижу книгу, огромных размеров, гигантских. И страницы сами по себе открываются и перелистываются. В этот момент то темнеет, то светлеет вокруг, а я же одна, и мне так не хочется, чтобы было темно, мне страшно, и я внутренним голосом прошу у кого-то: «Ну ещё чуть-чуть света, пожалуйста!». А книга гигантская сама по себе листает...

И я внутри только одно хочу: чтобы никогда не заканчивался этот свет, и книга никогда не закрывалась, это такое потрясающее ощущение... Как будто меня спрашивают: «Тебе осталось жить еще пару часов: какое твоё последнее желание?». И я хочу в этот момент, чтобы книга не закрывалась и был свет...
И тогда я просыпаюсь и говорю: «Ну вот, я же жива». Проснулась в шоке, встала и вижу Коран, который я раздумала читать. Решила, что теперь точно должна прочитать. И тут у меня после постоянной запятой была поставлена точка: Коран есть Божье слово, и это и есть сама жизнь и точка моего поиска.

Потом я девочек попросила научить меня всему, и чтоб это было тайной, и мои родители не узнали. Так в тайне от родителей всё совершилось, и я прочитала для себя шахаду. Помню, что я несколько раз её читала: думала, чем больше прочитать, тем лучше. А то мало ли, а вдруг та шахада не принялась или не так прочла.

Тогда я была сунниткой, но сама этого не знала. Я думала, что есть только один ислам, не существует никаких течений. Всё как в сказке, а не в реальной жизни. Пророк оставил ислам своим лучшим сподвижникам. Были праведные халифы. Но есть какие-то люди, которые вечно всем недовольны, и это шииты. Я думала, что ислам — это сунниты, они же живут по сунне. А шииты — это какая-то непонятная секта, в которой зачем-то бьют себя и молятся камушкам.

Тогда же я осталась одна, девочки-татарки уехали к себе, а я сама по себе продолжала совершать намаз и читать книги по исламу. Открыла тогда мейл-агент для себя и добавляла разных друзей из мусульманских групп. Я заходила в группы и видела там, как шииты спорят с суннитами. Вот тут мне стало интересно, открылся совсем другой мир. Я же не знала, что есть разные течения. А тут длинные диспуты, которые я читала и казалась себе полной невеждой, потому что не понимали, что они там обсуждают. Для меня ислам был единым, был пророк, были халифы как самые лучшие люди и пример для подражания. А тут шииты доказывают суннитам, что халифат захватили не по праву. Разумеется, халифы были для меня чуть не святыми. А тут говорят, что они отобрали права у Али. С другой стороны, сунниты доказывали, какие плохие шииты, врут на каждом шагу, ставили разные фото, как они бьют себя до крови, какие плохие их ученые и все такое. И я не хотела в эту секту попасть. Сколько грязи эти шииты льют, держаться от них подальше...

Тут в друзья добавляется Фаиг — аксакал-азербайджанец, очень добрый и хороший человек. Пишет достаточно аккуратно, спрашивает, как я пришла в Ислам, радуется и говорит: «Вы кто по мазхабу?» . Я говорю: «А что это такое?». В итоге выяснилось, что я суннитка, потому что Абу Бакр — первый халиф. Он не настаивал на шиизме, просто рассказывал, что была дочь Пророка Фатима (мир ей), были Хасан и Хусейн (мир им). Я спрашиваю: «А вы кто?» Он отвечает: «Я шиит». Вот тогда я говорю: «Ой, не пишите мне, не хочу с вами связываться, вы всё врёте, вы сектанты. Вот смотрите, что про вас пишут». Он отвечает тактично: «Подождите, я всё объясню, другие братья и сестры тоже есть, русские есть...». Он человек оперативный: видимо, скинул всем мою страницу, и вижу, пишут мне почти все шииты. Начали доказывать мне, как всё на самом деле было.

Я человек ранимый, эмоциональный и, видимо, по духу я была уже шииткой. Я сторонник угнетенных, меня всегда трогает до глубины души несправедливость и неправда. Когда я услышала об убийстве дочери Пророка (С), была в шоке. Весь мир раскололся на части. Но я не доверяла им и решила искать сама.

У меня была давняя подруга Марьям, иранка, но родилась в Москве. Я думала раньше, что она далека от ислама, а тут спросила, оказалась, что она знает про шиизм почти всё. Я порасспрашивала её, а потом опять вернулась в интернет и начала уже со знанием исследовать то, что хотела. Начиная с «черного четверга» при смерти Пророка (с) и до трагедии Кербелы. Сунниты обычно злились и не давали никакого ответа. Они говорили: «Сестра, не думай об этом, это всё фитна, не нам судить сподвижников, вообще не вникай, а то станешь заблудшей». Когда они так говорили, я каждый раз вспоминала аят из Корана о том, что религия Аллаха — для людей размышляющих, этот аят шагал со мной повсюду. Тогда как шииты подробно и адекватно объясняли, приводили доводы. Всё, что они утверждали, могли подтвердить ссылками на суннитские источники. Мне очень нравился шиитский подход, который обращался к разуму. Они говорили: «Сестра, мы не запрещаем вам читать их книги. Читайте и анализируйте, сами делайте вывод». В то время как стоило только спросить суннитов о шиитских книгах, как они сразу закрывали мне рот и выбрасывали из себя желчь.

Суннитская версия история казалась мне слишком простой и сказочной. Всё как будто не настоящее. Всё какое-то картонное, слишком гладко. Пророк (с) умер, его дело перешло к сподвижникам, которые все до единого были праведными и честными. Меня смущало то, что у всех пророков была тяжелая судьба и мученический путь. А как тогда получается, что у Мухаммада (с) всё было так легко и гладко, как в сказке? Не может быть так просто. Реальная жизнь не такая. Последний свет, который был ниспослан Всевышним, должен был пройти миссию еще более тяжелую, чем все предыдущие пророки. Личность имама Али (а) у суннитов тоже была какой-то карикатурной. И совсем уже странно, что все его качества были приписаны Умару.

Мне посоветовали книгу Тиджани «Ведомый по пути». Я прочла её и плакала ночами. Потому что осознала истинный путь. Много чего еще я прочла на этих форумах. Наблюдала за диспутами, где суннитам показывают всю правду из их книг. Как Пророк (с) назначил Али (а) преемником в день Гадир. Как все принесли ему присягу, а потом его предали. Как Умар обозвал Пророка (с) и запретил ему написать завещание в «черный четверг». Как имам Али (а) обмывал тело Пророка (с), тогда как другие пошли делить власть. Как отняли подарок Пророка (с) своей любимой Фатиме Захре (а) — Фадак. Как Айша пошла воевать против имама Али (а) и велела обстрелять стрелами гроб имама Хасана (а), господина юношей рая. Как Абу Бакр и Умар сжигали хадисы Пророка (с). Как была убита Фатима Захра (а), и в её животе ребенок Мухсен (а). Как убили при Кербеле её сына и внука Пророка Хусейна ибн Али (а)...
И тут мне пришлось заново проходить весь тот путь, который я прошла вначале, когда училась намазу по книжкам. Я приняла ислам заново. Я осознала истину, живую религию. Так я стала шииткой.

Я познакомилась с личностью имама Али (а), нуром всех нуров, эталоном терпения и мужества, преемником всех пророков. Тем, кто родился в Храме Божьем и умер там же. Такая честь достается только чистейшим. Меч Бога, отец сирот и прибежище вдов.

Внук Пророка (с), господин юношей рая Имам Хусейн (а) стал для меня значением свободы, величайшим мучеником Божьим, наследником всех угнетенных. Хусейн (а), дед которого оплакивал его еще при его жизни, — это герой всех времен, достойно донесший свет и знамя Ислама.

Одним из самых важных событий моей жизни стал зиярат священных мест Сирии и Ирака, который я совершила в 2010 году. Когда-то я даже не могла представить себе, что только один миг трагедии Кербелы заставит меня совершить такое далекое путешествие, и мне, москвичке, единственной избалованной дочке, даже не приснилось бы, что я буду босой со слезами стоять в «бейн уль-харамейн», говоря «спасибо» только за то, что я оказалась в списке гостей Имама. Мысли мои были, что вот в Турцию, Египет, Италию я могла себе позволить ездить каждый год, но удивительно, что поехать в Ирак на зиярат было странно для девушки, которая привыкла жить на широкую ногу, единственной дочери состоятельных родителей. Значит, меня ждали, говорила я себе.

Наш путь пролегал через Сирию, которая тогда была безопасной страной. Это был тот Шам, о котором я читала в истории госпожи Зейнаб (а). Когда я зашла в её Храм, то прочитала зиярат и просто подошла и начала с ней беседовать, как будто знала ее при жизни. «Ты знаешь, — говорила я, — я многое прочла про тебя, мать печалей, и вот я приехала к тебе, и думаю, ты поймешь русский язык, а если нет, то выслушай мое сердце, оно умеет говорить». Я сказала ей у гробницы: «Ты — та великая женщина, которая постарела за один день, которая бегала между горящих шатров, собирая детей, да-да, ты — та самая, чей подвиг будет моим девизом до самой моей смерти». И тогда я почувствовала, что как будто кто-то нежно обнял меня и отпустил.

Дальше был Ирак с его сухой местностью и необычно добрым народом. Мечеть Имама Али (а) в Куфе, где разлита вся эта аура, где пролилась его священная кровь, где как будто до сих пор слышатся звуки его слов, его необычайное красноречие. И тут я на простом своём языке обратилась: «Ну вот я пришла сюда, спасибо, что вы пригласили меня». Имам Али (а) понял мой русский язык, он же знал и понимал все языки... И у его могилы я как будто пересказывала себе уроки из его истории. «Я знаю, вы — лев Аллаха, вы — нур семейства Пророка... Вы — тот, кто побеждал врагов Пророка, вы — муж Фатимы Захры, вы — первый угнетенный мироздания, вы видели в тот день, когда враги напали на неё, как она упала на землю, и по земле рассыпались ее серьги и браслеты...» И я просто пообещала быть истинной шииткой и попросила заступничества.

Потом была Кербела и Бейн уль-харамейн. Странно, там обычно толпы народа, но когда я была, у гробницы была только я и еще две женщины. Я прочитала зиярат, мне тогда очень трудно было читать по-арабски, и я подумала, о Имам Хусейн, мне так трудно на арабском, можно я лучше на русском? Но, начав свою подготовленную речь на русском, я не могла дальше говорить, только полушепотом произнесла: «Каждая капля твоей крови и боли была не напрасной. И будь уверен, что я и мое поколение обязательно продолжим твой путь».

Посетила я также Самарру, там было все разрушено. Я сказала: «Пусть вы всё взорвали тут и разбили, но попробуйте разбить наши сердца, в которых живут Имамы».

Завершу я на том, что хотела бы быть истинной шииткой Имама Махди. Ведь ему трудно, он одинок, он говорит, что плачет утром и вечером слезами из крови. Потому что нет рядом с ним Аббаса, нет таких людей, какими были сподвижники Хусейна (а). Но то, что он допустил меня в число своих служителей и ждущих его пришествия — это уже великая честь. Может быть, и я буду пригодна на что-то, когда он придет, и да ускорит Всевышний этот день!

Оригинал на фейсбуке этой сестры. Публикуется с разрешения автора.