От Мисма ибн Абдульмалика Кирдина Басри (то есть он жил в Басре):
Имам Садык (А) сказал мне: «О Мисма! Ты — из людей Ирака. Посещаешь ли ты могилу Хусейна (А)?»
Я ответил: «Нет. Я — известный человек среди людей Басры, и среди них есть те, кто следует этому халифу (то есть халифу того времени), и наши враги многочисленны из числа насибитов и других. Я боюсь того, что они доложат обо мне Ибн Сулейману (губернатору Куфы), и он подвергнет меня мучениям».
Имам (А) спросил: «Вспоминаешь ли ты то, что случилось с ним?»
Я сказал: «Да».
Он сказал: «И ты теряешь самообладание (проявляешь джаза) по нему?»
Я сказал: «Да, клянусь Аллахом, и я плачу по нему так, что члены моей семьи видят следы этого на мне. И я отказываюсь от пищи, так что это видно по моему лицу».
Имам (А) сказал: «Да помилует Аллах твои слёзы! Ты — из числа тех, кто теряет самообладание (горюет) ради нас, и тех, кто радуется нашей радостью, печалится нашей печалью, страшится нашим страхом и безопасен, когда мы безопасны. Поистине, ты увидишь моих отцов (А) при своей смерти, увещающих ангела смерти относительно тебя. И та благая весть, которую они дадут тебе, будет лучше (всего в этом мире), а ангел смерти будет добрее и милостивее к тебе, чем любящая мать к своему ребёнку».
Тут он прослезился, и я прослезился тоже. А затем он сказал: «Хвала Аллаху, Который избрал нас над всем творением через милость и наделил нас, Ахль уль-Бейт, милостью!»
А затем он продолжил: «О Мисма! Поистине, небо и земля плачут с тех пор, как был убит повелитель верующих Али (А), из-за милости к нам! И как многочисленны ангелы, плачущие по нам, и слёзы ангелов не прекратились с тех пор, как мы были убиты. И кто бы ни плакал с милостью к нам из-за того, что с нами произошло — Аллах помилует его прежде, чем одна слеза прольётся из его глаз. Если бы одна из этих слёз упала в Ад, она погасила бы его огонь, так что в нём не осталось бы жара. Тот, чьё сердце страдает по нам, возрадуется, когда увидит нас при своей смерти, и эта радость не исчезнет из его сердца, пока он не войдёт в наш Источник (в Судный День). Поистине, Каусар радуется, когда кто-то из любящих нас входит в него, и он преподнесёт ему различные виды яств, не желая, чтобы они закончились.
О Мисма! Кто выпьет из этого Источника — никогда не будет испытывать жажду и никогда не будет искать питья. Он прохладен, как кафур, благоуханен, как мускус, и приятен, как занджабиль. Он слаще мёда, мягче масла, прозрачнее слезы и чище амбры. Он выходит из Таснима и минует реки Рая, проходя через русло из жемчуга и рубинов. Кувшинов в нём больше, чем звёзд на небе, а запах чувствуется на расстоянии в тысячу лет. Его кувшины из золота и серебра, и драгоценности их сверкают в лицо пьющего, так что он говорит: “Как я желаю остаться здесь! Я не променял бы это ни на что иное!ˮ.
Что касается тебя, о Абу Кирдин, то ты будешь напоён из него. И нет такого глаза, который плакал по нам, чтобы он не был облагодетельствован взором на Каусар. И будет напоён из него тот, кто любил нас, и пьющему из него будет дано наслаждение, вкус и желание больше, чем дарованное кому-либо, кто любил нас меньше. У Каусара будет стоять повелитель верующих Али (А), и в руке его трость, которой он станет отгонять наших врагов.
Человек из их числа скажет: “Я свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад — Посланник Аллаха!ˮ Повелитель верующих (А) ответит ему: “Иди к своему имаму такому-то[1] и попроси его, чтобы он заступился за тебя!ˮ Тот ответит: “Тот мой имам, которого ты упомянул, отрёкся от меняˮ. Повелитель верующих (А) скажет: “Вернись к тому, кому ты подчинялся и ставил его выше других, ибо, если он, по-твоему, был лучшим из творений, то он заступится за тебя, и заступничество лучшего из творений не будет отвергнуто!ˮ Тот скажет: “Я погибаю от жажды!ˮ Он ответит ему: “Пусть Аллах добавит тебе жажды!ˮ».
Я спросил: «Да буду я твоей жертвой! Как же он сможет приблизиться к Источнику, а другие не смогут?»
Он сказал: «Он отстранялся от совершения мерзких дел и удерживался от порицания нас, Ахль уль-Бейт, когда нас упоминали возле него, а также избегал других дел, которых не избегали другие. И это — не из-за того, что он любил нас, а из-за его усердия в поклонении и религии, через которое он отвлекал себя от того, чем заняты другие люди. Однако сердце его — сердце лицемера, а его религия — насибизм, и он следовал за насибитами и считал своими руководителями тех двух (узурпаторов халифата) и ставил их выше нас».
(«Камилу зиярат», С. 134).
[1] То есть к первому или второму узурпатору халифата.
Добавить комментарий